Вокруг да около Средиземного моря

Все-таки что-то неуловимо изменилось к лучшему за последнее десятилетие. Теперь предъяви загранпаспорт – и лети хоть к черту на вулкан, хоть к Нептуну в океан. Реальные возможности для этого появились с началом 21 века.
Конечно, и в 90-е годы люди ездили в Анталью и на Канары, но они были в малиновых пиджаках и с пудовыми перстнями на пальцах-сардельках. Простые люди сидели в нищете глубоко и прочно, как грузовик в трясине. А сейчас только из Казани имеются вылеты в десяток и даже более стран. А из Москвы доступны и все остальные. И большинство людей имеют возможность раз в году приоткрыть для себя бывший железный, а ныне, скорее, тюлевый, занавес и побывать на морских курортах...
В общем, когда появилась возможность, мы стали проводить отпуск за границей.
Как и для большинства соотечественников, первой зарубежной страной стала для нас Турция.   Хотя с годами побывали мы также и в Греции, и в Израиле, и в Испании. Но пока не оказалось в нас авантюризма первооткрывателей таких далеких и экзотических стран, как, например, Тайланд, Китай или Куба. Посему так и блуждаем мы каждый год вокруг да около Средиземного моря.
Море — это главное, за чем мы летим за тридевять земель.  Невозможно выразить словами всю красоту этой чистой, прозрачной, могучей стихии, обманчиво ласковой, временами коварной и иногда смертельно опасной. Но все же не опаснее самой жизни.
Море полезно. Оно закаляет и заставляет двигаться. Соленый морской воздух лечит бронхиты. Море красиво. Оно успокаивает. На море мы стремимся попасть каждый год. Ведь жизнь коротка, и для этого совсем немного возможностей. Нам скучно сидеть на даче в коротком отпуске. Там душно и жарко. Пока мы в состоянии купить огурцы и помидоры. А на вскапывание грядок времени нет. Поэтому мы наслаждаемся морем, при этом ничуть не лишаясь огурцов. В отельном ресторане их всегда в достатке.
Широченный пляж из желтого песка утром еще не раскален добела. Прозрачная девственная волна обнимает колени и тут же стыдливо отбегает прочь. Скоро мы породнимся.
Рябь воды, отбрасывая тень на желтый ковер мягкого песчаного дна, порождает на пленке воды неповторимый переливающийся узор. Он похож на серебристую сетку, каждая ячейка которой непрерывно дышит и живет своей жизнью, изменяясь в размерах или вдруг внезапно исчезая. Стоит попробовать лечь на воду, чтобы ощутить, что «сетка» эта, прогибаясь, прекрасно держит  разгоряченное тело на мягких упругих волнах. Можно расслабиться и не двигаться вовсе. Конечно, это иллюзия, просто вода слишком соленая и плотная. Но иллюзиями жить приятно. И нет зрелища более успокаивающего, чем прибой. Не огонь обладает этой целебной силой. Огонь, будучи способным причинять боль, суров и торжественен, он гипнотизирует и завораживает. А море доброе и ласковое, оно остужает душу и мысли до комфортной температуры. И когда пора уходить, мы, не в силах сразу расстаться с живописной стихией, ждем следующую волну, и еще одну, и еще... Соленая пена, как шерсть котенка, нежно щекочет подставленную ладонь... И море ласково мурлычет, довольное проявленным к нему вниманием...
Иногда, ближе к полночи, мы возвращаемся на берег. Ветер усиливается и приятно освежает. Из черного ниоткуда то и дело выползает белая гребенка прибоя и, обхватив лодыжки, рассыпается в нескольких шагах за спиной, окатив загорелую спину пляжа. Кажется, в чернильной темноте кто-то шумно дышит и ворочается. Страшновато идти к нему навстречу. Но это всё  то же море, только теперь таинственное и инопланетное. Редкие огоньки самолетов вспыхивают над ним. И больше нет ничего, кроме его размеренного дыхания. Мы, как песчинки на краю беспредельного звездного пространства... Главное, отправившись к нему в гости, не потерять спасительный берег... Ведь всегда нужно куда-то возвращаться... Для того, чтобы следующим летом снова встретиться с южным морем…
Трудно сказать, что в итоге создает атмосферу праздника в течение пляжного отдыха. В его мозаике доминируют шум моря, вкус легкого вина из бесплатного бара и пышная тропическая растительность. И главную точку в этом ставит  вечер в отеле, весёлый и бесшабашный, со свечами и вином, где мы переносимся в иную действительность во время и после вечернего шоу. Спать необходимо ложиться в приподнятом настроении, тогда весь отдых отложится в остывающем мозгу яркой и незатухающей картинкой. До следующего года.
Не всякое море сразу предложит нам свою дружбу. С иным морем надо искать общий язык. Критское море, что расположилось в самом центре Средиземного, – довольно своенравное. Пять дней из шести оно бросается на камни с темпераментом дикой кошки. Брызги поднимаются выше человеческого роста. В воде подстерегают острые камни. Вот и прогуливаешься вдоль него, как в поговорке «близок локоть, а не укусишь».
А когда, поняв, что окунуться в такое море – слишком экстремальное развлечение, мы начинаем экскурсионную программу по острову богов, море вдруг успокаивается и становится тихим и нежным, как пуховая подушка. И тогда уже приходится бросать всё и с наслаждением плескаться в нём. И снова нет на свете ничего прекраснее моря и солнца, отфильтрованного зонтиками пальм.
Есть и иное развлечение – плыть на яхте среди райских островов, останавливаясь на диких пляжах для купания.
Море глубокое, и оттого густо синее, с фиолетовым отливом. Живя в пыльном городе, не сразу представишь, что в природе могут быть такие краски. Белый след за кормой корабля расстилается, как пелена облаков в синем небе. Отдаляющийся город постепенно теряет очертания. Высаживаемся на необитаемый  остров и окунаемся в прохладную воду. Здесь нет волн, свежо и оттого здорово. Команда корабля в это время жарит здесь на углях вкуснейшее барбекю для нас. Мы его отведаем позже по дороге на острова.
Греческие мотивы всплывают в голове. На обратном пути нас ждёт город Агиос-Николаос с типичными для Крита и всей Европы узкими улочками и большим глубоким озером, соединенным каналом с морем. Вокруг него приятно гулять и фотографироваться. Города на Крите уютные и приветливые, как и весь остров. Здесь комфортно и телу, и душе: мягкий климат, ненавязчивый, но неплохой сервис, зелёные отели.
Правда, иногда море штормит, и тогда маленькое прогулочное судно бросает вверх и вниз так, что устоять на ногах невозможно. Нос яхты то и дело с грохотом зарывается в волну, пенные брызги орошают бока близких скал, и часть народа в напряжении прислушивается с скрипу судна: выдержит  ли. Остальные, мучимые морской болезнью, уже утратили способность думать. А скалистые острова вдоль испанского побережья Коста-Брава все тянутся и не думаю кончаться. Скалы живописны, вода прогрызла в них пещеры и арки, но уже хочется в порт, на берег. Если повезет не отправиться не морское дно.
По уши насладившись морем, вдумчивый и любознательный турист обязательно отправится в поездки по стране.
В любой точке мира, если не ездишь в нее каждый год на протяжении десятилетия, всегда есть что посмотреть. В этом смысле обхаянная любителями Европы Турция ничуть не хуже многих из европейских стран. Как-никак, на этой земле тоже писалась всемирная история. И следы ее виды повсеместно даже в курортной зоне, например, курортный город Сиде украшен целой улицей древних развалин, включая большой античный амфитеатр «Аспендос».
Но, на мой взгляд, «древности» везде выглядят почти одинаково — это груды камней с некоторыми сохранившимися фрагментами древних построек, обычно невыразительными. Даже знаменитый Кносский дворец — лабиринт Минотавра — просто очень обширные развалины. А то, что там сохранилось в целости — я имею в виду красные колонны, - на самом деле жульнически достроено археологом Артуром Эвансом в начале прошлого века. Это имело успех — туристы валял сюда толпами. А вот подобный Кноссосу разрушенный дворец в Малии, лишенный внимания предприимчивого архитектора, почти прозябает в безвестности.
 Поэтому, насмотревшись развалин в Турции или на Крите, хочется в Европу с гораздо более свежей, красивой и величественной готикой. Ибо римские бани и амфитеатры хороши в меру.
В любом случае, без экскурсий не обойтись. И, к сожалению, без гидов... Под их неуемное, местами косноязычное, красноречие, словно в сказке, оживвют перед радостным взором воображаемые истории здешнего мира... 
Большинство туристов, отведав зноя и хмельных наслаждений, на время перестают критически смотреть на мир, иногда и до тех пор, пока местные воришки не поживятся их кошельком. Лишь тогда вновь вспомнят они, что и здесь, «за бугром» - планета Земля, а значит, принцип «не зевай» тоже актуален. И будут аж до вечера проверять карманы, пока не доберутся до бара...
Поскольку туристам по плану положено «окультуриться» и посетить хоть пару экскурсий,  кайфуют они со всей семьей под кондиционером в автобусе, слушая байки очередного развеселого гида. А тот знай цитирует википедию. Но иногда что-то щелкает в его голове, и он увлекательно вещает:
«Конья - самый большой город в Турции...»
«Какой-какой?» - переспрашивают туристы.
«Конья. Там живут 25 миллионов жителей. А в Стамбуле всего лишь 17».
«У-у-у! Больше, чем Москва!» - удивляются туристы.  Им невдомек, что в Конье и миллиона человек не наберется. А гид просто развлекается, ему скучно говорить одно и то же. Другой группе он расскажет, на какой улице и у какого памятника Ататюрку в Анталье снимали нашу «Бриллиантовую руку». «О-о!» - закивают туристы, вытаскивая фотоаппараты и пытаясь запечатлеть знакомые по фильму переулки. А и правда, вон она - «Apotheke Chikanuk». Ну пусть не «Чиканук», но вот же надпись “Apotheke”.
Кроме развалин, аборигены любят возить иностранных «толстосумов» по своим «заводам» и «фабрикам». Фабрика ковров по дороге в пересыхающий Памуккале чудесно обустроена. В помещении, куда всех приводят, сидят несколько турецких женщин, якобы плетущих узоры ковров, и картинная бабушка, периодически вертящая какое-то колесо. Туристы с удовольствием с ними фотографируются. Но какое это имеет отношение к производству? Я полагаю, после отбытия туристов все «работники» расходятся пить яблочный чай, до визита следующей группы. Ну а раз все посмотрели, как делают ковры, значит, можно и заломить цену на них в несколько тысяч долларов. Круто!
Воистину, у каждого народа есть своя «матрешка» для доверчивых туристов.

Получив отпуск раз в году, иные наши расслабляются, естественно, от души. Раз нельзя в России за руль после выпитого — значит, можно за границей, взяв машину напрокат. Бросить бармена в бассейн — тоже развлечение. Правда, последствия все же грустные, полиция есть и здесь.
Нет-нет да и вспыхнет звездой на отельном небосклоне, разбавив унылый размеренный ритм отдыха, какой-нибудь эмоциональный турист-новичок из глубинки. Приезжает он в 5-звездочный отель в такой глубокой эйфории, что выглядит это повеселее вечернего анимационного шоу, которое везде одно и то же. Во время обеда такой турист выходит, будто на сцену, перед очередью страждущих поесть свежеприготовленной рыбки, выставив вперед свое главное мужское достоинство - живот,. «А не позволите ли отведать рыбки без очереди голодающему Поволжья?» - вопрошает он заплетающимся языком. - «Мне всего-то  28 штук нужно» И пытается при этом обнять повара.
Еще бы, от ресепшена до ресторана — аж 3 бара им замечено. Вот он и проповедует всем, какой хороший здесь паленый виски. Все уже напробовались и хотят закусить, поэтому энтузиазма его речь не вызывает. И когда он пытается пальцами залезть в котел с кипящим маслом, дабы выловить свою единственную и неповторимую золотую рыбку, охрана тихо уводит его в неизвестном направлении. Вечером мужик сидит в баре уже почти молча, тоскливо озираясь по сторонам. И если не охрана, значит, возможно, еще кто-то еще нашел ключ к взаимопониманию с ним...
А какое удовольствие нашему туристу — гулять по чужбине. Жажда общения с нами  у местных торговцев плещется через край прилавка. Каждый второй турок, который вовсе и не турок, а советский среднеазиат, вдруг оказывается нашим земляком и рассказывает, какой он открыл в Казани магазин кожи или золота. «О-о, Казань» - радостно сверкает он золотыми коронками. - «Магазин кожи «Атлантис» знаешь? Ты на какой улице живешь? А вот он — на соседней! Это мой магазин!».
  Ну как тут не уважить «земляка»! И какая-то нибудь сувернирная чепуха облегчает наши карманы.
Европа не отстает и даже пытается перещеголять страну янычаров. На побережье Коста-Брава, на променаде вдруг как из-под земли перед нами вырастает араб с цветастым полотенцем и рявкает: «Six euro!”, тыча товаром жене в нос. «No, we don't need it!” - отмахиваемся мы. Торговец мгновенно вырастает с другой стороны с воплем “Five euro!”. “NO-O-O!” - Снова орем мы и ретируемся на другую сторону улицы, прячась за пальму. А торговец продолжает злобно лаять вслед: «5 euro! 5 euro! 5 euro!” Приземистый, он похож на коренастого бульдога, и мы сами не замечаем, как подбираемся к кромке моря, готовые броситься вплавь, дабы избежать своей печальной участи. А торговец продолжает лаять, уже превратившись в точку на другом конце променада, его луженый голос постепенно затухает и становится еле слышен. А мы уходим на паралельную улицу, где нас ждут в лавках невозмутимые индийцы.
Горячие жители южной Европы весьма отзывчивы и любезны. Спросив прохожего по-английски о местонахождении ближайшего супермаркета, можно услышать эмоциональную и проникновенную испанскую речь, усиленную дружелюбными жестами. По ним-то и можно угадать требуемое направление. Тут точно не потеряешься.
А вот на взятой в прокатной конторе машине мне ориентироваться в незнакомом городе на греческом острове было сложнее. Я объездил практически все его узкие улочки и даже развернулся в неположенном месте, ибо не мог сформулировать на скверном английском, куда же мне надо. Ох и достал же меня колоритный, но тесный Ираклион. Хотя за знакомство с православными греческими церквями, которые скорее что-то среднее между русской церковью и католическим кафедральным собором, - спасибо!
Католическая церковь, на мой взгляд, чересчур торжественна. Своим величием, небесным звучанием органа, высоким серым куполом, нависшим над беззащитной душой, она немного  подавляет случайного посетителя. И в то же время с трепетом ощущаешь, какая здесь красота. Рельефные скульптуры, композиции, капеллы выплывают из полумрака. Сквозь цветные витражи в узких окнах, вытянувшихся к серому куполу, слабо пробивается средневековое солнце. И когда утихнет музыка, и прилежные горожане допоют свои псалмы, мне кажется, что эхо далекой инквизиции все еще отголоском блуждает между высоких колонн базилики.
И музей инквизиции — он тут как тут: во французской крепости Каркассон по соседству с базиликой Святого Назария. Это немногочисленное ржавое железо с шипами, лезвиями и блоками, что когда-то безжалостно разрывало бедную, стонущую плоть во имя Бога, сегодня вряд ли стоит семи евро, уплаченных за входной билет. Слава Богу, что во имя него нынче не требуются эти жертвы. И жаль, что иных жертв все же в избытке.
Русская православная церковь кажется не такой торжественной, но какой-то более праздничной. Золотые купола, золоченые иконостасы, отсутствие сидячих мест — это выглядит как-то менее академично, и пусть несколько строго, но не пугающе. А греческая церковь, возможно, и есть та золотая середина, что когда-нибудь соединит две ветки христианства. Но это лишь мои размышления.