Очень страшная история. октябрь-ноябрь 2011

  Очень страшная история.

Огонь в камине по-потихоньку разгорался, дрова сухо потрескивали и отблески пламени перемежались на стенах с очертаниями изящной каминной решётки. Вся комната была уставлена причудливыми физиономиями тыкв с зажженными свечами внутри. Гирлянды засохших цветов, силуэты летучих мышей и связки чеснока украшали испещренные трещинами стены, нарушая узор паутины и вызывая явное недовольство моих шестиногих знакомых. Был канун Дня Всех Святых и соседская детвора, как заведено, принялась собирать ежегодную дань. Соорудив нехитрые костюмы из простыней, бабушкиных платьев и старых ночных рубашек, вооружившись метлами, вилами и фонарями, детишки отправились в «крестный ход» по округе. Вот и в мою дверь кто-то робко постучал. Я выждал несколько секунд, отодвинул тяжёлый засов, распахнул створки. Малышня отпрянула назад, старые петли надрывно заскрипели, где-то вдалеке ухнула сова. На заднем плане послышался тихий всхлип, ещё немного и гости были бы готовы пуститься наутёк, что совершенно не входило в мои планы. Я натянул самую обворожительную из своих улыбок, взмахнул рукой в приглашающем жесте и изрек наилюбезнейшим тоном «Юные друзья, позвольте в сей прекрасный вечер пригласить вас в моё скромное жилище. Огонь в камине горит ярко, тыквенный пирог стынет на столе, а конфет достаточно для того, чтобы празднество стало невообразимо сладким для всех нас!». На мгновение дети нерешительно замерли на пороге, с опаской поглядывая вглубь коридора. Огонь свечей вдоль стен успокаивающе мерцал в полумраке, а из гостиной лился мягкий, слегка приглушенный свет. Детвора  вихрем пронеслась сквозь распахнутые двери, будто сайка голодных птиц. Лишь один силуэт остался на пороге, девочка лет пяти, с рыжими кудрями, в ведьминской шляпе и с черным котёнком под мышкой. Робко переступая с ноги на ногу, она спросила «А Ричи тоже может войти?». Я молча кивнул, широко улыбнулся, взял девочку за руку и повёл по узкому коридору. В гостиной шёл неравный бой за тыквенный пирог, которого в любом случае хватило бы на две, а то и три таких же ватаги. Предложив детворе устроиться на ковре у камина и снабдив их дюжиной пёстрых лоскутных подушек, я занял позицию у самой каминной решётки, а малышня расположилась полукругом, так что хозяин дома, то бишь я, оказался в самом центре внимания. Чёрный котёнок свернулся клубком на коленях у рыжей девочки. Кашлянув, чтобы привлечь внимание, я заговорил: «Прошу прощения, что не представился сразу. Позвольте исправить это глупое недоразумение, дорогие друзья. Вы можете называть меня просто Джеком, потому что моя фамилия не имеет веса в обществе и сложна для запоминания. Лучше скажите, понравился ли вам пирог, сладки ли конфеты и уютно ли сидеть у моего камина?»
Гости утверждающе закивали, кто-то промычал «Угу!», так как детские рты были набиты сладостями, а руки уже тянулись за очередной конфетой. «Все дети такие сладкоежки», - подумал я, - хотя … я и сам был таким когда-то.» И только хозяйка чёрного котёнка ответила : «Спасибо, Джек. Нам с Ричи очень нравится здесь.». Я одарил её лучезарной улыбкой и спросил «А хочет ли маленькая гостья услышать страшную историю?». Страшные истории у камина были моим коронным номером. Детвора, услышав столь заманчивое предложение, оживлённо встрепенулась и тихое «Да» моей собеседницы утонуло в одобрительном гудении голосов. Затем в комнате наступила абсолютная тишина и я начал свой хеллоуинский рассказ.
- Эта история произошла в те времена, между нами говоря, не такие уж далёкие, когда мне только исполнилось двадцать лет или что-то около того. Я был самодостаточным молодым человеком, предпочитавшим общество книжных фолиантов шумным компаниям. Именно по этой причине в канун Дня Всех Святых я оказался в полном одиночестве, так и не прибившись ни к одной праздничной процессии. Но и засиживаться в четырех стенах не хотелось, поэтому ближе к полночи, когда все ведьмы, привидения и вампиры разбрелись по домам, я отправился в паб, что  в нескольких кварталах отсюда. Не будучи подверженным глупым суевериям, я решил срезать путь через старое кладбище. ,- на последнем слове детские глаза округлились и стали походить на четырёх-пенсовики, - Говорят, что уже несколько десятков лет там никого не хоронят. А знаете почему? … ,- я окинул гостей таинственным взглядом.
- Оно проклято, сэр! ,- выкрикнул мальчуган, пристроившийся ближе всех к огню, - Уж мне-то не знать! Мой верный пёс, Томми, забежал за кладбищенскую ограду и не вернулся, представляете?! ,-на лицах детей отразился неподдельный страх.
- Вот именно! Поговаривают, что оно проклято , - продолжил я, - Так вот, решив бросить вызов предрассудкам горожан,  я направился прямиком через кладбище. Ветер протяжно завывал, уууу-уууууууу! , - изобразил я, - Ветви деревьев гнулись к надгробиями.. , - я приподнял руки и покачал ими в воздухе, прямо перед носом перепуганного мальчишки, - Листья шуршали, шшш-шшшш,  а стволы деревьев надломлено скрипели, - и я издал душераздирающий скрип, так что малышня невольно скривилась и зажмурилась. – То тут, то там мелькали огоньки светлячков, и казалось, будто это не насекомые, а горящие глаза неупокоившихя духов вспыхивают то тут, то там… Я шёл по старой каменной дорожке и некоторые плиты трескались прямо под моими сапогами. А затем , - я сделал таинственную паузу, - я увидел в конце дорожки …
- Привидение? , - воскликнул мальчуган по соседству. Я покачал головой.
- Ожившего мертвеца? , - я отмахнулся.
- Упыря ?... Лешего?... Оборотня???... Томми????... , - градом посыпались вопросы. Я хитро улыбнулся, ещё раз покачал головой:
-Эээ-нет. В конце дорожки я увидел ворота, что было вполне логичным, учитывая цель моего путешествия. ,- детские лица расслабились, азарт в глазах исчез, - а на противоположной стороне дороги горели окна моего любимого паба, куда вас покамест всё равно не пустят по возрастным ограничениям. Но на этом история совсем не заканчивается. Отнюдь, друзья мои, кладбище было всего лишь вступлением.
- Уверенным шагом направился я в задымленную комнату с низким кирпичным потолком. Ещё немного, и пришлось бы наклонять голову, ведь росту я вовсе не маленького.  Устроившись у барной стойки и заказав бокал виски,  я краем глаза стал наблюдать за любопытной парой, оказавшейся единственными посетителями заведения, кроме меня. В комнате царил полумрак, светильники еле тлели, да и пламя свечей казалось каким-то несмелым, притихшим. Объекты моих наблюдений вовсе не были парой в общепринятом понимании этого слова. Просто их было двое. Он – таинственный молодой человек в бордовом плаще, из-под которого виднелся чёрный бархатный камзол. Картину дополняли длинные волосы цвета воронова крыла и высокие сапоги, которым не доставало разве что шпор, для завершенности образа хозяина. Она – милейшее из всех созданий, виденных мной на этом свете. Водопад золотистых волос, пронзительный взгляд, осиная талия, нежная полуулыбка, тонкие запястья ... Ах! Жаль, что вам ещё не понять всей притягательности  женской красоты! Он и она сидели за соседними столиками, каждый делая вид, будто не замечает другого. Лишь мимолётные взгляды говорили об обратном. Воздух между ними был словно раскалённым от напряжения и казалось, будто их пальцы глубоко впиваются в деревянные доски столиков. Когда я допивал третий бокал, атмосфера между объектами наблюдения наэлектризовалась до предела. А затем девушка просто поманила молодого человека своим маленьким хрупким пальчиком. И улыбнулась, обнажая пару острых  белоснежных клыков. Тут я подумал- «Плохи дела у этого бедняги!»... Но затем «бедняга» улыбнулся в ответ. И я понял, что кладбище было для меня куда более безопасным и надежным вариантом на ночь.
 Повинуясь жесту дамы, кавалер в мгновение ока очутился за её столиком, изящно прикоснулся губами к тонкой, бледной руке, а затем господа вампиры слились в долгом и страстном поцелуе. За это время я обнаружил, что бармена уже давно как  след простыл, а дверь для персонала плотно прикрыта. Вполне вероятно, что она была ещё  и забаррикадирована с другой стороны. Единственным путём к отступлению остался парадный вход, находящийся в крайне неудобной для бегства позиции. Вернее – в неудобной позиции был я сам, а не входная дверь. Едва мне удалось прокрасться половину расстояния, как за спиной раздался властный голос «Стоять!». «Краткость  - сестра таланта..» - подумал я и ухмыльнулся, замерев, как каменное изваяние. Не то чтобы это было вызвано жгучим желанием достаться на ужин парочке влюблённых вампиров, но голос, отдавший приказ, обладал надо мной какой-то странной властью. «Подойди…»- промурлыкала девушка, повторяя манящий жест изящными, длинными пальчиками. Колени сами собой принялись сгибаться и разгибаться, туловище сделало поворот, а затем и ступни оторвались от пола. Я бодро зашагал в направлении собственной смерти. Когда между нами оставалось около метра, девушка произвела ладонью останавливающий жест, и меня словно парализовало – тело перестало подчиняться, мысли замедлили свой бег. Вампирша пристально на меня посмотрела, слегка прищуривая уголки глаз. Наверняка не так давно обрела бессмертие, раз ещё не успела отказаться от земных привычек. Далее я стал невольным слушателем следующего диалога:
- Эрни, дорогой, можно мне ещё одного, ну пожалуйста?
- Ну уж нет, с тебя на сегодня хватит. Или снова прикусишь и бросишь? Нам не нужна конкуренция, в этом городишке и так мало еды.
- Ну Эрни, детка … Посмотри какой он душка… Не смей отказывать, ты же знаешь , что бывает, когда я расстраиваюсь? , - девушка невинно захлопала ресницами и изобразила самый что ни на есть умоляющий взгляд исподлобья. Мне показалось, что даже в парализованном состоянии меня прошиб холодный пот.
- Так и быть, сладкая моя. – кавалер растянул губы в широкой улыбке, более напоминающей оскал,-  Но только с одним условием. Идёт?
- Обожаю твои коварные игры, - промурлыкала девушка и прильнула к нему, - Говори, что же ты задумал, мне уже не терпится узнать… ,- конец фразы был похищен долгим и страстным поцелуем, да простят мне юные слушатели упоминание столь интимных подробностей… Но в тот момент меня интересовало лишь одно – возможность хотя бы заговорить с кровожадной парочкой, ведь дар речи я потерял вместе с подвижностью. Видимо причиной для этого было правило, что ужин разговаривать не должен. Но ведь и играть с едой считается дурным тоном… На этом мои размышления были прерваны, так как господин вампир соизволил обратиться ко мне лично.
- Моё условие касается тебя лично, человечишка. Наше с Анжелой путешествие только начинается, и большую часть пути мы планируем пройти пешком или же проехать на автомобиле, если подвернётся стоящая модель. Спешить нам некуда, а повидать предстоит очень многое. Через три года мы вернёмся в твой несчастный городишко и ты, да – ТЫ , будешь нас ждать. В такой же вечер накануне Дня всех святых ты соберёшь в своём доме не менее десятка детей и продержишь их там ровно до полуночи. Как только часы пробьют 12, я постучусь в дверь. ,- детские глаза округлились, но никто не попытался покинуть своё место и казалось , будто гости оцепенели от страха. Я приложил палец к губам, улыбнулся, успокаивающе подмигнул и продолжил, - Если условие не будет выполнено, твоя смерть будет долгой и мучительной. Есть вопросы? , - коварная ухмылка не сходила с лица вампира. Он ликовал, он был безмерно горд своей находчивостью. Щелчок пальцев его подруги, и я вновь обрёл дар речи.
- Есть. Что будет, если я выполню условие?
- Тебе будет дарована жизнь. Быть может даже вечная, коль ты того пожелаешь, - ответила Анжела и улыбнулась сладчайшей улыбкой. Она придвинулась ко мне совсем близко и прошептала на ухо: - Помни, ровно через три года! . – А затем алые губы вампирши коснулись моих. Глаза заволокло тёмной пеленой, и я потерял сознание. Под утро меня растолкал недовольный бармен, приняв за напившегося вдрызг юнца, не сумевшего дойти до двери. На все расспросы о вчерашних вампирах он лишь покрутил пальцем у виска и посоветовал как можно быстрее выметаться вон и не злоупотреблять больше спиртными напитками. «Тоже мне, - пробурчал он, - пить не умеют, только продукт переводят!». После увлекательной утренней беседы я направился домой и полностью уверовал в то, что вся эта история мне просто напросто приснилась, ведь не мог же бармен отрицать самолично увиденные вещи.
Тишина в комнате не спешила улетучиваться, и по лицам ребятишек можно было легко прочесть, что они всё ещё представляют себе пустынное кладбище, кровожадных, и в то же время прекрасных, вампиров и тот прощальный поцелуй… Хотя нет, наверняка последнее их вряд ли взволновало. Стрелки часов медленно, но уверенно подползали к цифре «12». Как славно, что я предусмотрительно отключил механизм, отбивающий каждый час - пусть полночь придёт внезапно, как чёрная кошка на мягких лапах.
А затем в дверь постучали. Резко. Настойчиво. Нанося сильные, гулкие удары.
- Наверное это молочник! – воскликнул я, и, одарив перепуганных гостей фирменной лучезарной улыбкой, быстро направился к выходу из комнаты. Но тут я почувствовал, что кто-то легонько потянул меня за рукав. Оглянувшись, я  конечно же обнаружил рядом свою любимицу с котёнком под мышкой. Но теперь девочка не была столь же робкой и нерешительной. Она грозно посматривала на меня снизу вверх, насупив курносый нос и нахмурив брови.
- Хорошенько подумайте, сэр Не-помню-как-там-Вас-зовут! , - пригрозила девочка и топнула ножкой , - Вы здесь один, а нас намного больше! Ну и что, что мы ещё только дети! Подумайте хорошенько! Какое право Вы имеете распоряжаться чужой жизнью?
Честно говоря, я предполагал и такой исход сложившейся ситуации и решил придерживаться далее плана «Б». Как ни в чём ни бывало, я повернулся на 180 градусов, заговорщицки посмотрел на девочку и на остальную малышню, и изрёк громким театральным шёпотом:
- В таком случае нас нет дома!
В дверь снова настойчиво постучали. Я на цыпочках прокрался к комоду и вытащил несколько мешочков чеснока и связку серебряных цепочек с распятиями. Дети внимательно следили за каждым моим движением, настороженно, но уже с меньшим недоверием. Затем я открыл стеклянные дверцы буфета и извлёк оттуда несколько графинов с прозрачной жидкостью – святой водой, также заботливо припасённой загодя. С кухни я притащил упаковку соли и клетку с сонным петухом.
- Ну что ж … , - дрожащим от волнения голосом начал я, - вот соль, чертите круг. Вот святая вода и распятия. И чеснок – не для изысканности вкуса нашей кровушки, а в оборонительных целях. Хотя я всё же надеюсь на прочность засовов и оконных решёток.
Через несколько минут гостиная больше напоминала военный лагерь, чем уютную и праздничную комнату, а я – бесстрашного полководца во главе. Хоть у меня в голове и не укладывалось, как может полководец быть без пяти минут дезертиром, да ещё и с трудом сдерживать дрожь в коленях. В дверь уже не просто стучали, а по-настоящему ломились. Казалось, будто по ту сторону томится в ожидании целое войско, а удары наносят не рукой, а боевым тараном. Все тыквы были расставлены по подоконникам, для вящего устрашения неприятеля. Мы уселись в центре спасительного круга, все в распятиях и чесноке, крепко держась за руки и надеясь на чудесное спасение. Я аккуратно нащупал осиновый кол в нагрудном кармане -  на самый пожарный случай. За окном мелькнул неясный силуэт, а  вслед за ним по коже пробежали мурашки, и вдруг отчаянно захотелось жить. Внезапно мне в голову пришла занятная идея. Я помнил, что нечисть, как правило, исчезает с первым криком петуха. Но как заставить полусонную птицу сыграть нам на руку? Я попробовал потрясти клетку, но это не возымело никакого эффекта. Заметив мои жалкие потуги, тот самый мальчуган, у которого пропала собака, начал старательно рыться в карманах. Через несколько секунд он помахал у меня перед носом фонариком, назвать который карманным язык просто не поворачивался. На «три-четыре» я ещё раз встряхнул клетку, и, как только птица лениво приоткрыла один глаз, мальчишка включил фонарь на полную мощность и направил свет на нашу последнюю надежду. Надежда подпрыгнула от неожиданности, встрепенулась, окинула горстку детей критическим взглядом и издала душераздирающее «КУК-РЕКУУУ!!!», от которого кровь стыла в жилах ничуть не меньше, чем от мыслей о вампирах, поджидающих за дверью.
Однако в дверь вновь забарабанили. Мы мысленно распрощались с жизнью. Но вдруг за окнами стали зажигаться огни. У дверей послышался людской гомон и топот ног. Затем наступила гробовая тишина и сильный мужской голос прокричал:

«ДЖЕК, ДУРЬЯ ТВОЯ БАШКА!!! Перестань мучить несчастное животное и распускай детей по домам! Опять им голову морочишь своими россказнями! Открывай, не то будем ломать дверь! И кстати, ты мне сотню фунтов задолжал на той неделе!».