плато иштар

было написано года два назад. Не помню по какому случаю.
просто сюжет. Плато Иштар. Венера. Там давление в пятьсот атмосфер. И довольно жарко.


голос у Корычева металлический. Эмоции лишь угадываются. Те кто создавал передатчик не разменивался на такие мелочи. Главное это надежность.

- Ну слушай, - говорит Корычев, - стоят, значит, возле новенького ковчега Бог с Ноем... смотрят, значит в даль... Эээ... что-то долго нет черепахи, - говорит Ной. Наверно не надо было посылать за ней улитку

В наушниках трещат атмосферные помехи,  виновато пятьсот атмосфер планеты Венера но отчётливо слышно как далеко, почти на самом краю огненного плато Иштар смеется подбадривая себя Корычев.
Он почти добрался до посадочного модуля. За раскаленной броней базы  плюс девятьсот. Серебряные кристаллические скалы при такой температуре растекаются ручейками, а золото только только начинает оплавляться. Плавится как сыр в микроволновке...
Еще пару пару часов и взойдет близкое и очень большое солнце. И тогда начнется самое пекло.
А когда планета сделает оборот, магнитные бури остановят огненные смерчи, температура стремительно упадет до ноля. Металлы станут как груды кристаллов...
- А вот еще... - говорит Корычев, - Ползёт черепаха по пустыне... Измучилась вся, гребёт лапами, а сама на месте. Навстречу ей значит... ей верблюд. Черепаха его спрашивает: - У вас тут гололёд что-ли? Ты чего, черепаха, сдурела, говорит верблюд, тут пустыня, жара, какой тут тебе нафиг гололёд?
 А нахрена тогда столько песку насыпали? - Спрашивает черепаха.

- Корычев, говорю я, - передохни. Ты наверное устал. - я ловлю себя на мысли, что говорю чушь. У Корычева запас хода неограничен и броня как у танка. Для него сто семь километров отмахать раз плюнуть.

- Не смешно тебе? - говорит Корычев, - и мне не очень... Я возле кормовых дюз. Вернее там где они должны быть.
- И как там?
- Там дыра размером со спасательный катер. И оттуда жар как из преисподней.
Ничего себе, если температуру ощутил даже Корычев. Корычев трансморф. Особая форма жизни. Последнее достижение ученых. Вся его сущность записана на пластинах толщиной в руку. Карбит кремния. Температура плавления две тысячи восемьсот... Шкура выдержит удар парового молота. Так что даже  метеориты ему не страшны. Да и вероятность попадания в него метеорита довольно низкая. Здесь их почти не бывает. Размер его метр на метр. Высота пятьдесят семь. Форма округлая. Как серая галька. Как черепаха у которой то тут то там мелькают короткие отростки псевдоподий.  Скорость передвижения 80 км/ч... Эдакий юркий бронеход.  И тем не менее, он живой. Всё равно живой. Корычева человека еще нет. Вернется и через три месяца полета мы будем дома. Наша вахта почти окончена. Еще через неделю после там, нам Земле я смогу пожать Корычеву руку. 
- Ты о чем думаешь, - спрашивает Корычев, - думаешь, как я туда полезу?

- Даже не пробуй - Говорю я. У меня приборы перед глазами, там уже почти две тысячи по цельсию. Залезешь и тебе кирдык!
- Не кричи, - спокойно говорит Корычев, - слушай, как думаешь, если выдернуть плутониевые сердечники, жар пойдет на убыль?
- Можешь не сомневаться. Тогда можно включать систему цементирования. Пусть погребет весь этот чертов ад. Но даже не думай туда лезть.
- Да нет, что ты. Даже не думал... Только знаешь, если те, что сейчас там, ну, в том отсеке... сколько они еще смогут там продержаться?

- Полчаса. От силы. Если не вытащить сердечники, не больше.
- Значит есть шанс?
- Нет никакого шанса! Твоя задача вскрыть шлюзовую камеру, найти центр управления и включить экосистему пожаротушения. И все. Потом можешь возвращаться.
- И так мы сделаем что возможно? - В голосе Корычева слышен сарказм.
- По крайней мере ТЫ сделаешь что должен, а не то что можешь. Дальше не наше дело.

- Как с тем  Ноем? Плывём дальше пусть бог решает? Знаешь, я стою возле гермошлюза. Думаю, лезть не лезть.
- Только не срезай петли с дверей. Сделай проход что бы пролезть и ладно.
- Я подумаю над этим. Хотя...
- Что?
- Знаешь, я передумал.
- Полезешь в иллюминатор?
- Вроде того...
Корычев что то насвистывает, какой то бравурный марш, опять мешают помехи, потом что говорит: - еще один...один анекдот. Старый. Еще на земле придумал. Сейчас вот как раз кстати. Заходит в бар черепаха и просит стакан воды.
Получает. Затем уходит. И через час снова заходит и снова просит стакан воды. Ещё через час еще.
Ее спрашивают: зачем тебе вода? А она им: у меня дом горит.

Слышны треск помех и сквозь них пробивается почти настоящий смех Корычева
Я смотрю на прибор. Температура там где он находится стремительно ползет к красной черте. Тысяча пятьсот. считаю я, тысяча семьсот.
- Когда будет зашкаливать, скажешь, - просит Корычев.
- Не дури, Корычев. Вернись к шлюзовой камере и срежь эти чертовы петли. Можешь?
- Могу. Только ты же знаешь что это не поможет.
И я молчу. Стараюсь не смотреть на термограф.
Две тысячи пятьсот. Отчаянно мигает красная лампочка.
Я стараюсь не смотреть но все же смотрю. Корычеву нельзя помочь.

- Максим, скоро взойдет солнце? Максим, почему не отвечаешь, я выдернул плутониевые...

Я отвернувшись смотрю на картину на стене. там очень реалистичный стереоснимок сделанный с высоты три километра.

Скоро взойдет солнце. И тогда расплавленными ручейками по огненному плато Иштар потечет золото. Наступит самый солнцепек и будет чертовски красиво.