Сновидная история 10

 Шастая по лесам, меняя стоянки, всегда попадал в настроение/состояние места.

  Одно из таких мест, явно было не по мне.  Что-то не складывалось с самого начала.  Что-то не шло и зумерило прорывающимся ощущением дискомфорта.  Я не понимал, что происходит и обратился к Местности за ответом.

  Делал внутреннюю тишину такую,  какую не делал никогда раньше.  Ответа не было. Пытался узнать через сон, но и сон не шел.

  Где-то уже за полночь  (а в походах, спать всегда ложусь с закатом, а просыпаюсь до рассвета), я не уснул, а просто провалился в сновидную историю...

  ... она ворвалась  пронзительным "звучанием" необыкновенной "музыки". Высокая и печальная, ровная, звенящая и тихая, она жила в красках и пластике картины, в которую я попал. Точнее, это была не музыка. Так звучала "картина".

   Краски, как никогда жесткие и сдержанные.  Как у голландцев. Охра-сиена-умбра. Синих нет. Красных тоже.  Полумрак. Без неба и солнца.  Обычный мир сновидных историй.
   Я чувствую себя  сильным и легким.  Тихо иду по очень старому, и в высшей степени благородному парку.  От "музыки", какая-то высокая печаль рвет душу. Я пришел сюда, что бы встретиться со своей младшей дочерью. Олей.

    Мимо меня и навстречу, идут какие-то люди. Я смотрю на них - Оли не вижу. Я надеялся увидеть ее издалека. Высокую, стройную, легкую... 
   В каком-то непонятном предчувствии, снимаю свою широкополую шляпу и пускаю ее по ветру.  Шляпа не падает на землю. А тихо плывет в стае осенних листьев. Медленно, плавно, печально и как-то значительно-вечно.
  Прохожие, увидев, как моя шляпа поплыла  с осенними листьями, тоже, начали снимать и бросать свои шляпы. И они поплыли так же, как и моя, подхваченные стаями/охапками осенних листьев.

  Я вглядываюсь в прохожих (в сновидных историях, всегда плохая видимость). Где же Ольга?
  Знакомый, сновидный голос сказал:
- Ты не туда смотришь.  Она уже не такая высокая, статная фотомодель, как была. Она сломала позвоночник и теперь, это маленькая, согнутая горбунья.
  И тут я ее увидел.
  Что бы обнять ее, мне пришлось встать на колени. Я прижал к себе, это теплое, самое родное и любимое существо... прижав,  почуял каждую ее  жилку, кровинку  и клеточку...  я не знал, что так возможно.
  Я стоял на коленях, прижавшись, молча, абсолютно ни чего не думая, всем телом слушал в ней ее жизнь.  По лицу текли теплые, молчаливые слезы.
- Папа, ты плачешь? Не надо. Я знаю,  ты что-нибудь придумаешь. Ты же шаман! И птички нам помогут. Они своими клювиками поправят мой позвоночник.

  Она говорила таким легким, искристым голосом, что я понял - это она меня успокаивает.  А у нее внутри всё хорошо и как обычно здОрово!
- Папа, я знаю, ты что-то придумаешь, ты же шаман!

   Проснулся. Лицо было мокрым от слез.
   До рассвета собрал лагерь и покинул стоянку.