Ч. 3. , гл. 9. Любовные диалоги

Армена все вокруг зовут «господин президент». С ним говорят на эстонском, потому, что его фирма – филиал великобританской – в Тарту. Там Армен окончил Медицинский, в Эстонии живёт его мама, работает воспитателем в детском саду. В тридцать один он стал доктором наук, его диссертация связана с центрифугированием(?) крови, он разработчик программы реабилитации чернобыльцев, сам принимал участие в ликвидации последствий взрыва на АЭС, у него какая-то серьёзная степень лучевой болезни, но про это говорить он сейчас не намерен, особенно со мной. Его отец - армянин – художник, работал в мастерской Сарьяна, у Армена есть пятилетний сын, который этот талант к рисованию унаследовал. Недавно нарисовал рыцаря, за что его на все лады расхваливала бабушка, но малыш изрёк вполне коммерчески: «Нравится? Покупай!» Жена с двухлетней дочкой в Америке, их разрыв произошёл из-за супружеской измены, Армен рад, что жена сама призналась, до того, как он узнал об этом, иначе бы «убил обоих». Сильно переживал предательство, много пил. С утра, не открывая глаз, тянулся за бутылкой виски, опустошал её залпом, потом поднимался. Он не любит моих лёгких одобрительных поглаживаний – это щекотно. Просит меня никогда не приближаться к нему со спины – у него чёрный пояс по карате, может сработать защитный рефлекс. Он курит «Кемел». Ему тоже надо снять стресс, он напивается намеренно, чтобы подставиться – ещё немного – и он будет беззащитен.
- Я никогда не связывался с малолетками! Недавно одна ушлая мамаша просто подкладывала свою дочь под меня! На вид – твоя ровесница… Ты не ревнуешь?
Нет, но я его боюсь. Мне очень хочется удрать, но я прошу себе виски и выпиваю залпом огненную горечь, как лекарство…
- Армен, отпусти меня домой, там «госы»! Мне надо на воздух!
Кажется, я пытаюсь лечь на асфальт перед «Мерседесом», который ласково именуется «моя лошадка», чтобы разглядеть знак качества… Муж возвращает меня в номер на руках, он вполне устойчив:
- Зато я точно знаю, что ты не охотилась за моим состоянием, что ты – не суперпотребитель! Не бойся! Я – не пацан и не насильник, это – твой выбор!
Мы пережидаем стадию тотального опьянения, крепко вцепившись друг в друга. Там, где нас свалила нешуточная доза. Потихоньку приходим в себя. Никогда в жизни больше не была настолько пьяна.
- Спасибо за сотрудничество, партнёр!
- Не кидать же тебя в полном одиночестве!
Между нами «это» происходит уже на трезвую голову. И ещё.
- Скажи мне свой график! Почему ты его не знаешь? Ну, да! Ни с кем не спишь, поэтому и не считаешь… простейшие цифры. У нас с тобой не должно быть детей! И соваться не будем. Последствия мутаций не изучены, возможны уродства…
Если тебя это не шокирует, то мы поступим так – пульсирущее, горячее, влажное, изъятое изнутри упирается мне в живот до затихания, мужчина плотно прижат ко мне в сплошном объятии.
- Почему ты всегда вся дрожишь? Тебе страшно? Или больно? Скажи что-нибудь!
- Не знаю!
- Это не ответ! А по существу?
- Это всё случается не каждый день…
- Ключевое слово «случается»? Молодец, садись, «пять»!
Мы, конечно, забыли запереть дверь, горничная явилась незваной, Армен на беглом английском вежливо попросил её оставить нас наедине, а на русском посетовал, что сами обстоятельства так и норовят сделать из крепкого мужчины с перепугу импотента.
Тогда мне представилось, что это последнее, что ему угрожает.