Канонерка 719 продолжение 3

Ровно в 10.00 конвой  дал ход, постепенно перестраиваясь в кильватерную колонну. Госпитальное судно тоже дало ход и, подняв флажный сигнал «счастливого плавания» взяло курс на  Суэц. С борта  махали руками матросы и медсестры. Все моторы катера  работали ровно, за кормой оставалась белая пенная полоса.
Черныш с мостика с грустью смотрел за удаляющимся  белым судном, постепенно уменьшавшимся в размере.
Удалялись и силуэты тральщика и танкера – сказывалась разница в скорости .Черныш подумал, что скоро «Лена» подойдет к Севастополю, рейс для них кончится, а им  смена подойдет еще не так быстро, как хотелось. Правда флагманский штурман с эскадры, уходивший по замене, шепнул по знакомству, что их готовится  менять тоже севастопольский малый противолодочный корабль «Молдавский комсомолец». Там и орудия покрупнее-76-мм. Трехдюймовки.Но до этого надо еще дожить.
А вообще пригнали бы сюда старый эсминец типа 30-бис, тот бы своими стотридцатками порядок быстро навел. Да нет их, все «на гвозди» в Инкермане порезали. Вот и приходится  тут малыми калибрами обходиться.
Впереди было сорок миль относительно спокойного хода до проливной зоны. За это время надо многое успеть.
С тральщика пришла радиограмма – штабом эскадры приказано провести  учения с боевой стрельбой  для  зачета  задач К-2 и К-3.
Черныш собрал офицеров. На их лицах было и недоумение и недовольство.
- Чего им еще надо? И стреляем и маневрируем и воюем  вроде не первый день. Нет, еще , задачи сдавать затеялись.  Самое время!
Чернышу эта  затея тоже не нравилась, но порядок есть порядок. Приструнив расшумевшихся офицеров, объяснил, что надо сделать. Больше всего волновался командир БЧ-5 из-за центровки валов. Во время маневрирования придется менять режимы работы дизелей - могут не выдержать, ремонтировали-то наспех. Решили выпустить по паре коротких очередей из пулеметов  и пушек – надо было беречь боекомплект.

И начались учения. Катер и тральщик  сделали несколько маневров, постреляли по сброшенным бочкам, танкер   выполнил пару противоартиллерийских зигзагов. Задачу  выполнили, в журналы записали, на эскадру доложили. Получили «добро» на  поход. Дали команду на обед, покормили заодно и морпехов - пассажиров. Аппетит был не очень- сказывалась жара  за сорок. Палуба и надстройки нагрелись, кондиционер кое-как тянул, и в кубриках стояла влажная духота.

Конвой лег курсом  на пролив Массауа. Катер  ушел вперед на пять миль, боцман приготовил  дымовые шашки, проклиная  севастопольских снабженцев. Шашки были ржавые и не всегда загорались. То ли тропическая влажность на складе базы повлияла, то ли просроченные выдали в базе - в спешке некогда было разбираться - но срабатывали шашки через одну. Пулеметчики, одев каски и бронежилеты, разошлись по местам, защелкали затворами.
Салминьш тоже взвел затвор пулемета, поставил на предохранитель. Покрутил «Утес»    на станке  по своему сектору. Все было в порядке - коробки с лентами под рукой, пулемет почищен и смазан вчера, пристрелян, как положено. Вторым номером к нему поставили Турсунбаева – «глубинки» все посбрасывали, делать ему пока нечего. Место вот только выбрано неудачное - рев воздухозаборника   двигателя просто оглушал его чуткие уши. После этого ему уже вряд ли придется быть акустиком. С соседнего поста приветственно помахал рукой Заруцкий в «бронике» на голое тело. На кормовом орудии прокручивалась башня и ходили вверх-вниз стволы – тоже готовились. За кормой едва заметными черными точками  виднелись тральщик и танкер. Арвид засмотрелся на пенный кильватерный след, над которым с криком летали чайки, выхватывая из воды оглушенную винтами рыбу.
На горизонте вырастали  зеленые острова – начиналась самая опасная часть пути конвоя.
-Ну, началось! Боевая тревога! Полный вперед!- скомандовал Черныш, когда радиометрист доложил о появлении трех целей из– за  группы необитаемых островов  .
-Опять неймется козлам – выругался помощник командира, одевая каску. Сигнал боевой тревоги разнесся по катеру, лица моряков сразу посуровели.
Носовое орудие  направило спаренные стволы в сторону приближающихся катеров, ожидая, когда они приблизятся на  нужную дистанцию.
-Ким, не допусти их близко. Руби сразу, без команды!- прозвучало в шлемофоне  командира носового орудия.
-Есть!
Силуэты катеров с белыми бурунами у форштевней, быстро приближались. Уже замигали вспышки пушечного и пулеметного огня. Всплески легли  в двух кабельтовых по курсу катера.
-Далековато начали, на испуг берут - вслух сказал Черныш, не выпуская из рук бинокля. Пятнадцатикратная оптика  позволяла увидеть, что головным несется  торпедный катер с автоматической пушкой в носовой башне, по бортам, охватывая  его корабль шли два  катера поменьше с открытыми  пулеметными установками на тумбах. Видны были уже и черные фигурки ,припавшие к  пулеметам.
-Вправо десять!
-Есть вправо десять - отрепетовал рулевой, чуть повернув штурвал.
Теперь огонь могло вести и кормовое орудие – курсовой угол  вполне позволял.
И тут ударило из всех стволов носовое орудие – Ким не прозевал. Трассы, слабо видимые при свете дня, скрестились на головном катере. Тот сразу взорвался, выбросив вверх  столб огня, дыма и обломков. Видно сразу влепили в боекомплект и бак с горючим. Два остальных круто развернувшись, устремились обратно за остров, сопровождаемые огнем двух орудий катера, даже не подобрав своих моряков, беспомощно барахтавшихся в воде пролива, кишащей акулами.
И тут сдал правый  главный двигатель. Ход катера сразу упал до 15 узлов.
Черныш приказал застопорить и ремонтироваться. Катер лег в дрейф, но готовность не снимали. Люди были на боевых постах, хотя по радиолокатору целей больше не наблюдалось. Боцман сбросил на воду дымовые шашки, плотный белый  дым окутал море, и слабый ветерок  медленно его потащил в сторону островов. Теперь катер можно было видеть только по радиолокатору. До подхода конвоя  еле успели починиться. Катер  вновь дал полный ход  и  пошел вперед по фарватеру, сбрасывая  по ходу дымовые шашки, хотя уже  наступила ночь.
 При развороте на  новый курс  примерно в шести милях от острова Шума вдруг   загорелся главный распределительный щит. Полыхнула  изоляция, машинное отделение сразу наполнилось дымом и угарным газом.
 Моторист Моцак, включив систему, огонь потушил, но сам, наглотавшись дыма и угарного газа,  свалился без чувств. Его вынесли на палубу,  и он кое-как отдышался уже в базе.
Но катер был полностью обесточен – сразу  оглох и ослеп. Не работала радиостанция, навигационные приборы, радиолокатор и главное-система наведения орудий и управление рулем. Отбиваться теперь можно было только пулеметами. Работал только один дизель на малых оборотах. Хорошо, что конвой был уже рядом. Командир бригады решил поставить катер за  тральщиком, сбавить ход конвоя до самого малого - чтобы только управляться. Рулевого Гончаренко  перевели в румпельное отделение, перешли на ручное управление. Команды с мостика передавались по цепочке. Штурман ориентировался  по черневшему впереди силуэту тральщика и кильватерному следу. Шли без огней, и танкер, на всякий случай держался  правее.
И тут над Шумой полыхнули зарницы, раздался вой приближающихся реактивных снарядов…  (окончание следует)