Моя милая малая Родина

                Борис   Глухих

Моей любимой маме, Ульяне Никаноровне
         Зыряновой-Глухих,  посвящаю.



                Моя милая
                малая Родина
               




             Родные милые места!
             Я никогда вас не забуду.
             Любил всегда, люблю сейчас
             И, жив пока, любить вас буду.




Мудрость.
               
     Размеренно, в такт бегу трусцой, поскрипывает чересседельник.  Клонит в сон.  Сквозь дрёму кажется, что это озорной скрипач исполняет шуточную песенку  на одной ноте. Не всегда попадая в такт, вторят ему приглушённые удары барабана. В полусне с трудом понимаю, что это комки снега, спрессованного копытами Подарка –  моего коня, ударяют снизу в оголовник кошёвки.  Чувствуя терпкий аромат конского пота , вновь утопаю в призрачных грёзах…
     Мне видится, что я верхом на  Подарке. Он подо мной как бы танцует, высоко подняв голову. Его рот приоткрыт, потому что я  жёстко осаживаю  -   удила врезаются в уголки губ-  он встаёт на дыбы. Я боюсь опрокинуться назад, прижимаюсь к его гриве.  За моей спиной на разгорячённых боевых конях гусары в парадных мундирах. А впереди, за широким, нетронутым, снежным полем, сверкающим каждой снежинкой,  неприятель   чернеет тонкой полоской на фоне молодого сосняка.
     С трудом дотягиваясь, нашариваю правой рукой эфес и кричу, надрывая голос: «Сабли…наголо!.. Вперёд!» Резко опускаю поводья, Подарок делает огромный прыжок вперёд. Чувствую сильный  удар справа, падая, хватаюсь за что-то.
     Оказалось, что кошёвка на раскате заскользила вправо и ударилась о твёрдый снежный буртик, из-за чего я чуть не вылетел в сугроб. Мама, закутанная в два тулупа, откинувшись на сидение,  не подавала признаков жизни.
Подарок невозмутимо трусил по дороге. Отведя воротник с маминого лица, я понял, что она спит, но дышит очень


                3
тяжело, с хрипом. Мама болела уже неделю, но в последние  дни её состояние резко ухудшилось и наш сельский фельдшер-Елизавета Павловна решила, что больную нужно срочно везти в районный центр-село Елань.
     Кроме меня маму везти было некому, да и  не на чем, поэтому председатель колхоза  Александр Иванович Кузеванов доверил мне, четырнадцатилетнему мальчишке,  колхозного племенного жеребца по кличке «Подарок», которого недавно подарили нашему колхозу.
Все говорили, что он настоящий боевой конь. В этом можно было не сомневаться, так как во время войны  даже рабочие лошади все были отправлены на фронт.  В телеги и плуги впрягали быков и даже коров, которые  развивали скорость в два,  а то и  в три раза меньшую, чем пешеход.
     Пока я об этом думал, Подарок так же легко и непринуждённо втащил кошёвку, а вместе с ней и нас на  Макушинскую гору. Это, пожалуй, слишком громкое название для небольшого увала с перелесками, переходящими в большой  берёзовый лес под названьем  « Сараевский бор».
Погода начала портиться. Пошёл снег с резким, северным ветром, дорогу стало заносить. На открытых участках заносы быстро увеличивались. Преодолевая их, Подарок переходил на шаг. Было заметно, что конь устал… Между деревнями Игнатьевой и Еланью, дороги совсем не было видно. Не знаю, как он находил её…  Кошёвка плыла по глубокому рыхлому снегу,  нагребая перед собой высокий вал. Коню было тяжело.
     Перед въездом в Елань дорогу занесло так глубоко, что конь сам увязал в снегу до половины боков и часто 



                4

О            останавливался, дыхание его было прерывистым хриплым.
А          А слева, параллельно дороге, метрах в двадцати, просматривался длинный бугор, с которого ветром снесло  почти весь снег. Туда я и направил Подарка, чтобы ему было полегче, хотя он очень сопротивлялся, боясь сойти с дороги. С огромным трудом он  всё-таки выбрался на бугор и остановился, долго стоял, тяжело дыша, и, как мне показалось, пошатываясь. Я его не понукал. Укутывал маму. Постояв, Подарок  взмахнул головой. Сначала медленно, потом  всё убыстряя шаги, пошёл вперёд, как будто понимал, что жизнь моей мамы зависит теперь от него. Нетерпеливо я начал его погонять,  ударяя вожжами по бокам.
     Вдруг мне показалось, что у него подогнулись ноги и он падает. В следующее мгновенье я понял, что он провалился в какую-то глубокую яму и  висит только на хомуте потому, что голова не проходит через стянутый супонью хомут, и ещё может быть его, немного, поддерживает подбрюшник. Запряги, то есть место, где гужи соединяют концы  оглобель с дугой, попали на край ямы. Подарок повис на запрягах , храпя, дёргаясь и не находя под ногами опоры.
     Раньше мне казалось, что я уже всё знаю и всё умею. Уже давно я считал себя взрослым, потому что мог сделать любую работу. Да и все деревенские ребята взрослели не по годам  быстро. Но  в это мгновение я  растерялся. Не знал что делать, как правильно поступить. Раньше слышал, что если лошадь проваливается в болото, или под лёд, то надо  обрубить топором гужи и она сама выберется  в безопасное место.




                5


 Но топора-то нет! Думаю: «Может быть развязать супонь?   Но я не знаю, какой глубины эта яма.  А, что если это глубокий колодец? В таком случае Подарок рухнет в глубину и погибнет. Значит распрягать не надо. Что же делать? А вдруг он своим весом продавит край ямы и кошёвка вместе с мамой  упадёт за ним? Тогда мама погибнет!!!» Я бросился обратно к маме, на тулупе вытащил её волоком из кошёвки в снег. Она была в полубессознательном состоянии. Ничего  не понимая, мама  безучастно лежала рядом с кошевой. Оставив маму, вновь бросился к Подарку. Перепустив под дугой вожжи, стал тянуть Подарка вперёд, подзывая его ласковыми словами.  Изо всех сил я старался его вытащить из ямы, но это было не в моих силах. Я выл и стонал от бессилия, а он всё хрипел и дёргался.  Потом затих… У меня возникла страшная мысль: «Всё!» А он вдруг резко приподнялся и сумел закинуть  передние ноги на край ямы. Потом обессилено стал снова  съезжать вниз. Я,  как мог, тянул его за вожжи, а он всё оседал и оседал вглубь, в эту страшную яму, заполненную снегом.   Потом, как прыгнул!!! И, срывая новыми подковами задних ног, замёрзшую землю, перевалил своё огромное тело через край ямы и встал на самом краю, из последних сил,  удерживаясь на дрожащих ногах. А я так перепугался, что не мог отпустить вожжи, всё тянул и тянул его вперёд, звал и звал к себе.
     Если бы он повиновался моим командам и пошёл вперёд, то, наверняка, кошёвка, упав в яму, увлекла  бы его, обессиленного, за собой, Но Подарок меня не послушался.
     Вот как получилось: я, человек, сообразить не мог, а конь      медленно, мелкими шажками стал перемещаться               

                6

вправо,  подтягивая меня на вожжах, до тех пор, когда кошёвка оказалась с Подарком на одной стороне ямы.
     Удивлённый и поражённый таким мудрым решением проблемы, я перестал ему мешать, а он полностью развернулся и встал так, чтобы кошёвка поравнялась с лежащей на снегу мамой.
     Она пришла в себя. Дрожа от холода, с трудом  поднялась, а я усадил её и укутал тулупом.   А потом Подарок быстро домчал нас до больницы.
     Зимний день, вспыхнув, как спичка, уже начал угасать и,  пока врачи решали, положить маму  в стационар, или нет, холодное солнышко, как яичный желток с блюдца, скатилось с горизонта. Стало темнеть.
     Во время ожидания я  накрыл коня попоной, накормил овсом, потом напоил - сделал всё так, как сказал председатель.  В спортивном  магазине  купил беговые лыжи для брата и, попрощавшись с мамой, поспешил направить Подарка в обратный путь.
     К ночи крепко подморозило. Отдохнувший  Подарок без понуканий, сразу перешёл на резвую рысь. Под его новыми подковами, как свежие огурчики на  крепких зубах, громко и вкусно похрустывал снег.
     Выехав за околицу, я остановил коня и осторожно подошёл к той страшной яме. Заглянув в неё, многое понял: она была очень глубокой, похожей на обвалившийся колодец, примерно в двух метрах от поверхности земли поперёк ямы я увидел очень толстое бревно, вмёрзшее в  стенки колодца,  на которое,  хоть и не сразу, смог опереться Подарок, на наше счастье, случайно нащупав бревно задними ногами.
 Без жертв, конечно, бы не обошлось, если бы Подарок  растерялся,  да ещё не оказался бы умнее меня.
                7

Серебряная ночка.

     Я стоял на краю ямы и с благодарностью  думал об удивительной  мудрости Подарка... Обернувшись, вдруг  заметил, что он постоянно смотрел на меня. Не знаю, могут ли лошади думать о людях и переживать за нас, но мне  показалось, что он волновался о том, как бы его кучер не свалился в яму. Он негромко и коротко заржал, как будто подзывая меня. Запрыгнув в кошёвку, я стал укутываться в тулуп, а Подарок, не дожидаясь понуканий, уже вёз меня быстрой рысью.
     Пока мы были  в Елани, ветер и снегопад прекратились. Дорогу, хотя и не накатали, но протоптали неплохо, а мороз, начавшийся под вечер, укрепил её так, что Подарок совсем не проваливался и кошёвка на полозьях, подбитых стальными шинами, как пушинка, летела за ним. Подмороженный  снег при скольжении издавал приятный, нежный  звук. Не то свист, не то тонкий звон. Комья снега стучали в кошёвку, а мелкие крошки  летели мне прямо в лицо.
     На сердце было легко и весело. Душу переполняла радость от того, что мама сейчас под наблюдением  очень хороших врачей,  значит, будет жить. Опасное происшествие закончилось благополучно. Луна во всю ширину своего лоснящегося лица, глядя на нас, счастливо улыбалась. На небе не было ни облачка. Снег на полях и даже в перелесках  искрился и сверкал, как будто всё вокруг было усыпано бриллиантами. Было так светло, что у придорожных деревьев каждая веточка и каждая почечка легко просматривались,  хотя все они были покрыты  блестящим  инеем, как кружевами.
     Интересно наблюдать за бегущей лошадью. Каждый

                8
шаг её настолько точен по времени, настолько выверен по расстоянию, что казалось -  это не бег, а прекрасный танец. Подарок, на бегу, беспечно помахивает хвостом  из стороны в сторону. Иногда, как мне кажется, он задумчиво кивает своей умной головой. Быть может он, как человек, думает, разговаривает сам с собой, переживая случившееся. Было  похоже на то, что он очень доволен. Глаза его  мне  не  видны, пока он  не повернёт голову.  Уши в постоянном движении: то оба направлены вперёд, то вдруг правое ухо повернётся вправо и замрёт на несколько мгновений, то повернётся точно назад. При этом уши поворачиваются очень быстро, а потом в нужном положении замирают надолго. Наверное, кроме звуков, создаваемых его бегом и скрипом полозьев,  подарок ещё контролирует  шорохи, доносящиеся с разных сторон. Зачем  ему это?  Бежал бы  себе потихоньку, да думал о житье- бытье, как я…..
     Вдруг едва заметный толчок. Как будто Подарок хотел остановиться, но передумал и спокойно побежал дальше. Голова приподнята, а оба уха насторожённо направлены вперёд. Присматриваюсь…Вдалеке на дороге, что-то чернеет… Мне немножко тревожно, а конь спокойно трусит вперёд.         

Концерт.

     Хоть и светло, как днём,  а не сразу  удалось разглядеть человека, который, шагнув с дороги, сразу провалился по пояс, да так и сидел в снегу, пока мы с ним не поравнялись. Подарок сам остановился, словно предложил ему сесть в санки. Слышен  женский голос:  «Дяденька, подвезите». А сама - то уже переваливается

                9
через бортик кошёвки и, как мешок, падает прямо мне под ноги. Только белые валенки  вверх взметнулись. Помогаю ей   подняться и устроиться на сиденье. Передо мной молодая женщина, укутана заиндевевшей шалью так, что видны только красивые, тёмные глаза. Помогаю закутаться в тулуп, а Подарок, опять  не ожидая команд, в том же лёгком темпе трусит по дороге.  Женщина мне незнакома.
-- А я тебя сразу признала,— говорит она, немного приоткрывая лицо, – ты Ивана Матвеевича сынок. Старший.
--Ну да! – отвечаю ей удивлённо.
--А я  у него училась давно, ещё в семилетке.
--Интересно, вы меня знаете, а я вас не  знаю.
--А я Настя Боровикова, доярка. Очень стеснительный, поэтому молчаливый, я больше всего люблю слушать, что говорят другие. Сам разговариваю, чаще всего, молча, в уме. Получается, что я говорю сам с собой: « Деревню «Боровикова» знаю. Маленькая, захолустная деревенька, хотя и входит в состав нашего колхоза имени Кирова. А кто такая Настя Боровикова, не знаю».
     Она, напротив, была очень словоохотлива, как большинство женщин. Мне нравилось с ней разговаривать, потому что можно было только головой кивать утвердительно, да молчать. Я тогда ещё сам про себя подумал насмешливо, что разговариваю, как лошадь, только головой киваю.  Жаль, что хвоста не имею, а то и хвостом бы помахивал. А Настя умничка, пока я молчал, всех общих знакомых вспомнила, всех обсудила и Боровиковых , и Кузевановых.
У нас в Городище почти все были Кузевановы, а у них почти все Боровиковы. Наговорила столько, что если

                10

записать, то наверняка хватило бы на такой роман, как «Война и мир».
     Неожиданно, но как-то не резко,  а скорее обволакивающе, возник этот звук. Казалось, он лился откуда-то с неба. Входил в меня не через уши, а с поразительной лёгкостью пронзал: кожу, кости, суставы, мозг. Мгновенно, как бы,  замораживая моё тело. Словно пуля, поразившая навылет,  так же легко и неуловимо этот звук уносился от меня, поднимаясь снова высоко- высоко и ещё выше, в  зияющий своей бездонной чернотой, космос. Такая мощь была в этом парализующем  вое!
   --Волки! Волосы на голове встали дыбом. Не было ни одной волосинки на моём теле, которая бы не ощетинилась. От страха меня начало трясти. Настя плакала и подвывала, как щенок, прижималась ко мне, её тоже трясло.
Мне казалось, что волки где-то в стороне Городища. А мы на середине пути от Кукарской. Это значит,  что до дома всего полтора километра, но волки где-то на нашем пути.
     Сначала низким голосом вступал старый волк, может быть вожак. Через две- три секунды подхватывал второй более высоким голосом. За ним вступал третий, наполняя наши души леденящим ужасом. Потом они  на минутку замолкали  и  всё  повторялось снова.
     Меня охватил жуткий страх, настоящий ужас. Как будто я был парализован, не знал, что дальше делать и даже не хотел ни о чём думать, кроме того, что нас ждёт гибель. Я был как под гипнозом. Наверное,  это был очень сильный природный гипноз.    
Для чего-то же  они воют? Может быть для того, чтобы

                11

внушить будущим жертвам, что спасения нет и любые действия бесполезны.
     Одно дело, когда слышишь этот «концерт» из своего двора, готовый мгновенно спрятаться за спасительной дверью, совсем  другое, когда эта  «песня» тысячелетнего ужаса, заложенная в нашем инстинкте самосохранения, застигает тебя в полях, на дороге, или в степи безоружного, неспособного противостоять целой стае хищников.
     Подарок шёл вперёд осторожным шагом, высоко подняв голову. Уши его были напряжены и направлены вперёд. Желая быстрее миновать оставшийся опасный участок дороги, я начал погонять коня, подхлёстывая его вожжами по бокам. Но он,  как будто не чувствовал моих понуканий.
     Настя всё всхлипывала, а временами даже подвывала. Может быть, от её  подвываний,  или просто от страха,  мне подумалось: « Что если  это вовсе и не женщина, а оборотень?» Многие про такое рассказывали, но я не очень-то верил. Прижимал её к себе, да всё успокаивал, говорил, что если она не успокоится и не прекратит подвывать, то волки могут её услышать и примчаться сюда. Вскоре после этих слов она немного успокоилась. Меня тоже перестало трясти. А тут и волки замолчали. Я как будто очнулся, снова, ещё сильнее стал погонять Подарка, но все мои усилия были бесполезны.
     Почти каждого человека судьба приводит время от времени на самый край жизни, когда кажется,  что смерть уже ласкает тебя своим взглядом и вот- вот крепко-крепко обнимет. Но, опасные ситуации обычно развиваются так стремительно, что нет времени на то, чтобы испугаться.
С волками наоборот - я тысячу раз успел представить

                12

себе, что с нами будет, когда они дотянутся до нас своими клыками. Своим воем,  волки нагоняют страх, подавляют волю, отключают мозг, лишают возможности сопротивляться. Мне кажется, они специально психологически обрабатывают жертву воем. Хотя, учёные утверждают, что это свадебные песни. Ничего себе, хороши песенки!!!
     Волков надо ещё изучать и изучать, чтобы полностью понять, насколько умны, хитры, осторожны и беспощадны  эти  коллективные  охотники. 

Тревожная улыбка.

     Луна всё  так же улыбалась, чуть ли не во всю ширину неба, было так же светло, как днём, но улыбка была какой-то натянутой, тревожной. Природа вся казалась какой-то настороженной.
     До боли в глазах я вглядывался в дорогу, понукал коня, дёргал его за вожжи, со злостью нахлёстывал по бокам. Подарок перестал повиноваться совсем. Шёл, как будто крадучись. Никогда не видел, чтобы так осторожно мог передвигаться конь.
     Может быть, кусты на повороте дороги, или ещё что-то помешало, но я не видел, когда они появились. Какие-то белые привидения  летели  низко над дорогой. А я никак не мог понять, что же это летит. Они были так похожи на собак, но почему все белые и такие огромные? Молнией мелькнула мысль: «Волки!». Они были уже близко, метрах в ста, может быть в ста пятидесяти. Настолько  призрачны и так огромны, что казались просто нереальными.
 Я  резко    натянул   левую   вожжу,   чтобы развернуть Подарка в обратную сторону и, может быть,

                13
таким способом спастись от встречи с волками. А Подарок замотал головой, вырывая из моих рук вожжи, захрапел, резко прыгнул вперёд и помчался навстречу волкам. Не зная как его остановить, или развернуть, я опускаю вожжи.
     Раньше мне приходилось видеть волков прямо из окна нашего дома. Такой же светлой ночью, они ходили по деревенским улицам в поисках собак, которых уже давно сами же и сожрали. Те волки были чуть больше крупной собаки и серые, а эти высокие и  совсем  белые. Особенно первый - настоящий гигант, мчался навстречу длинными, плавными прыжками, словно летел над дорогой.
     Подарок, неуправляемый мной, мчался навстречу волкам, навстречу своей смерти. А вернее навстречу нашей смерти. Потому, что волки, почуяв запах крови, сами никогда не остановятся, сколько бы мяса они ни добыли. Не остановятся, пока не  придушат последнюю жертву. В природе всегда бывает так, что травоядное животное убегает, а хищники его преследуют.  У нас получилось не так.
     Три волка и конь мчались навстречу с самой большой скоростью, на какую только были способны эти животные.
До встречи оставалось мгновение. В память оно врезалось как бы отдельными кадрами.
     Вот первый волк уже под самой  мордой  коня. Он с  разгону делает огромный прыжок вверх, чтобы разорвать горло Подарка.
      Два других спрыгивают с дороги в разные стороны в снег, видимо, чтобы напасть с боков и разорвать коню брюхо -  волки прекрасно знают все самые уязвимые места коней, и людей.

                14


     Подарок  (Вот что значит боевой конь!)  в тот момент,
когда смертоносные челюсти уже смыкались на его горле, резко затормозил задними ногами, почти сев на дорогу, и встал на дыбы. Зубы волка щёлкнули. Не дотянувшись несколько сантиметров до горла, волк стал падать вниз, а конь, поднявшись во весь свой громадный рост, копытом своей передней ноги, как будто  рубанул по середине волчьей спины.
     Волк, коротко взвизгнув, сразу попал под кошёвку, потому что Подарок  прыгнул вперёд.  Нас сильно тряхнуло, мы чуть не выпали из кошёвки, но удержались. Подарок  мчался вперёд, быстро удаляясь  от места  нападения.
 Оба отставших волка барахтались в снегу, выбираясь на дорогу.
     Впереди показались огоньки села Городище. Не успел я ещё обрадоваться, как Настя закричала: « Догоняют! Волки догоняют!»
Обернувшись, увидел, что два волка гонятся за нами. Расстояние до волков быстро сокращалось. Наверное, конь очень устал. Лихорадочно соображаю: « Подарка им по такому глубокому снегу не  обогнать». Санный путь узкий, значит  они нападут на нас, или запрыгнув в кошёвку, или, если мы выпадем на каком- то ухабе. Быстро привязал Настю вожжами к сиденью. Она вновь запищала, а я   её ругал: «Молчи, это придаёт им силы» Вдруг вспомнилось, как председатель говорил, что коню надо обязательно давать отдых. А без отдыха его можно загнать -  он на бегу рухнет и погибнет.
     Волки всё ближе и ближе. Я думаю: «Только бы Подарок выдержал, не упал, а то всем нам  плохо будет».
Волки бегут не рядом, а один за другим, видимо у первого больше сил. Мы уже видим, как быстро мелькают их

                15

лапы, как горят глаза. Вот они уже в нескольких метрах. Что же делать? Как защищаться безоружному? Думаю: «Буду пинать их  в морды, валенки крепкие, не прокусят». И тут я вспомнил про лыжи с палками, которые лежат рядом, под ногами. Волк  уже догнал нас, хочет запрыгнуть  в кошёвку, но пока это у него не получается.
     Схватил лыжу и начал ею махать, пытаясь ударить волка по голове, но он ловко уклонился от ударов и вдруг ловит лыжу зубами, рвёт её из рук и откусывает  носок, всю загнутую часть лыжи. Видно, что Подарок бежит из последних сил. Прыжки его стали много короче, на боках пена. Встретив такое сопротивление волки, как бы в замешательстве немного отстают, но вновь начинают догонять. Я отбиваюсь сломанной лыжей. В какое-то мгновение волк её перехватывает, но вместо того, чтобы перекусить, просто удерживает её зубами. Боюсь отпустить лыжу, их не так много у нас, а волк не вырывает её у меня. Только держится  и как бы едет на ней, сохраняя силы и отдыхая. А я держу лыжу, помогая ему в этом и, тормозя уставшего Подарка.   Волк немного отдохнул, улучив момент, быстро перехватился по лыже, поближе к моим рукам. Потом перехватился ещё, потом ещё, рыча при этом. Момент перехвата, каждый раз, был таким   быстрым,    таким    мгновенным,   что   не     было никакой возможности вырвать лыжу из пасти. Видя, что он вот- вот доберётся до меня, я вспомнил о лыжных палках. С трудом дотянувшись, схватил одну из них правой рукой и,   удерживая лыжу левой, копьецом палки прицелился волку в глаз.   Ударил, но не попал, потому что  всё это было в стремительном  движении. Кошёвку подбрасывает на неровностях дороги, волк хоть и


                16

держится за лыжу, но сам-то бежит прыжками. Копьецо палки скользнуло по пологому волчьему лбу, волк коротко взвыл,  отпустил лыжу и немного отстал.
     Тут же второй волк догнал нас. Так же ухватившись за лыжу, рыча, начал подбираться всё ближе и ближе. Видимо он уже перенял опыт первого волка.
И именно в это мгновение я понял, что мне совсем не страшно. Оказывается, страх живёт, пока человек бездействует, а борьба начисто изгоняет из души все страхи. Волки, эти ужасные убийцы, были рядом. В любое мгновение они могли запрыгнуть в кошёвку и придушить нас, как мышей.
     Пытаясь нанести сильный удар копьём палки, я никак не мог попасть  в голову волка, Может быть он так ловко уклонялся от моих ударов? У меня никак не получалось отбиться от нападавших хищников,  но страха не было!
     Даже Настя, видя мой минимальный, даже может быть временный успех, осмелела настолько, что сама освободилась от вожжей, которыми была привязана, схватила в руки лыжу, встала рядом со мной и начала размахивать этой лыжей. Она, конечно, понимала, что это очень опасно -  на таком скаку, в подпрыгивающей кошёвке, на ногах долго не устоять -  быстро вылетишь.
Но она уже сделала первый шаг к своему подвигу !
Настя, бестолково, размахивала своей лыжей из стороны в сторону, моя лыжа была зажата в пасти волка.  Кричу ей: «Бей сверху, ребром лыжи». Волк начал сильно дёргать мою лыжу, словно хотел вырвать её у меня, а Настя в этот момент повернула лыжу для удара ребром, высоко-высоко подняла  её и  так  стояла, стараясь ударить  волка  по голове  прицельно.
На каком-то бугорке кошёвка взлетела вверх, Настя не

                17

удержала равновесия, падая в сторону волка, инстинктивно, чтобы удержаться,  махнула руками и лыжей вниз. Удар пришёлся по переносице волка, а был он такой резкости и силы, что волк, как засохший лист от ветки, отвалился от моей лыжи и закувыркался по  дороге. Настя выронила лыжу и почти  перевалилась через спинку кошёвки, но в последний момент я успел её подхватить. В это мгновение мы поняли, что влетели в село. Волки не рискнули преследовать нас. Миновав несколько домов, Подарок сбавил скорость и остановился, чтобы  отдышаться.
Яблоки в снегу.
     На столбах ярко горели лампочки, из репродуктора звучала музыка. По улице ходили  люди, громко разговаривали. Никто из них даже предположить не мог, какие испытания выпали на нашу долю.               
     Подарок, несмотря на мороз, так сильно вспотел, что был весь как в мыльной пене. С боков срывались белые хлопья. Ноги его дрожали,  казалось, что они вот- вот подогнутся и обессиленный  Подарок упадёт. Чтобы как – то помочь ему, взял его  под уздцы и повёл медленным шагом в центр села, в сторону пожарницы, где была его конюшня. Быстро распряг, завёл в стойло, высушил шерсть соломой,  почистил скребком,  накрыл попоной. Настя не уходила и вместе со мной ухаживала за  Подарком. Пришёл  Александр Иванович, мы ему наперебой всё рассказали, и он отпустил нас домой. Настя стала предлагать мне деньги,  за то,  что её довёз. Я не брал. А она говорила, что если бы я не подобрал её на дороге, то волки бы точно её съели,  что  я спас ей жизнь.  А я ей говорил,  что это она спасла мне жизнь,  так ловко ударив волка по носу.   
               
                18

     Потом она быстро попрощалась, поцеловала меня в щёку и пошла к своей сестре,  которая жила недалеко от магазина.    Я застеснялся, потому,  что меня женщины ещё не целовали а я считал тогда, что поцелуи – это телячьи нежности. Хорошо,  что хоть никто не видел. Покраснев от стыда, потихонечку  шёл в сторону дома, вновь переживая     всё случившееся.
      Хоть Настя и наговорила мне всяких похвал, но на самом –то деле, конечно же,  и Настю, и  меня, да и себя тоже, спас Подарок. Меня не оставляла мысль: « Хоть бы он не заболел, наш спаситель, хоть бы сердце выдержало такую дикую нагрузку».
      И только тогда я почувствовал, как сильно  замёрзли мои руки! Я засунул их в карманы. В правом кармане  фуфайки нащупал какую-то бумажку. Вытащил её.  Присмотрелся…Да это же пять рублей! В то время,  для меня, это были большие деньги. Вот Настя, что удумала -  хочет меня  испортить. Догонять её поздно было. Решил  немедленно зайти к ним домой, отдать  пятёрку. Но когда проходил около магазина,  искушение меня побороло.  Зашёл в магазин, посмотрел -целая очередь за яблоками стоит…Да такие они  жёлтые и душистые!. Таких я никогда не пробовал. Точнее было бы  сказать, что ни каких  не пробовал.
      Думаю: «Если пятёрку принесу домой, отец выпорет,  а если яблоки для всей семьи,  может быть помилует.»  Хоть  и был он учителем, но на расправу был очень крут.
     На все деньги я купил яблок,  получилось довольно много. Иду домой,  не зная,   правильно ли поступил.
«Надо хоть попробовать» - думаю.  Беру одно яблоко,


                19

вытираю об одежду,  откусываю….  Кислятина !!!  Да такая резкая, что глаза заплелись,  как ноги у пьяницы.  И горькая!  Как мои  предчувствия. Размахнувшись, бросаю яблоко далеко в снег, на чужой огород. Соображаю: «Зачем все расхваливают яблоки? Никогда я их  не ел и начинать не стоит. Такая пакость!  Зря только деньги отдал. Да ещё не свои». В надежде найти хотя бы одно вкусное яблочко, каждое надкусил, но так и не нашёл.  Все разлетелись по чужим огородам  в снег.
     Пришёл домой.  Отец проверяет ученические тетради. Перед ним, на столе лежит такое же яблоко. Ехидно спрашиваю: «Яблочко-то вкусное?»  «Это лимон,- отвечает, – его в чай добавляют. Надо будет маме увезти, когда в следующий раз поедем». Немного помолчал, потом спросил: «Как она там?»    Я начал рассказывать. А потом не выдержал и рассказал всё, что произошло.
Отец опять помолчал и говорит: «Вот человек, два уха. До четырнадцати лет дожил, а не можешь разобраться, где яблоки, где лимоны. Деньги взял не свои и истратил зря. Зарабатывай сам и отдавай Насте.»  А про волков ни слова, как будто не о чём и говорить было.

Подарок.
Ещё до рассвета к нам  в окно постучал охотник Василий Дмитриевич Фалалеев. Об этом  мы договорились с вечера. Я был давно  готов. Схватил  лыжи и быстро вышел. С ним было ещё четверо местных охотников. Пока шли по дороге, Василий Дмитриевич, человек небольшого росточка, всегда прямой,
как бы подпрыгивал с каждым шагом, такая была походка у этого хорошего, замечательного человека. Он  каждому объяснил наши задачи. Откуда зайти, как пройти по перелеску,  где  встретиться, а сам пошёл в засаду. Позже  я узнал, что   

                20
если по серьёзному организовывать охоту на волков,  то нужно  сначала провести очень большую подготовку.  Тогда он просто надеялся на удачу. Но наши усилия результатов не дали. Зато на дороге,  где волки на нас напали,  лежал убитый волк. Мы заметили его издалека,  потому,  что было уже совсем светло.
…..Василий Дмитриевич осмотрел его и сказал,  что это  очень крупная волчица. Шерсть полностью белая с чуть заметными,  рыжими подпалинами на холке и спине. Значит, волки-то были…полярные!. Они в полтора раза крупнее  местных серых. По следам,  которых вокруг было много, Василий Дмитриевич  определил, что убита матёрая волчица, а два других волка, её дети - переярки.
Когда мы принесли её домой, поставили лапами на пол, то оказалось, что она ростом  почти со стол. А когда она оттаяла и с неё сняли шкуру, стало видно, что у неё сломан позвоночник. Так боевой конь спас от мучительной смерти и Настю, и меня. Да, он нам обоим жизнь подарил !  Вот это подарок так подарок!!!
 …..Если бы Александр Иванович пожалел племенного жеребца Подарка, а нам дал для поездки какую-нибудь захудалую лошадёнку, то волчица сейчас была бы жива, а наши  с Настенькой  косточки стучали бы у неё в брюхе по рёбрам при быстром беге.

Тебе половина и мне половина.

     Когда нам сообщили, что лечение мамы закончено, вновь нужно было ехать в Елань. Для защиты мамы от волков я положил в кошёвку несколько штыковых лопат,  чтобы разрубать волкам головы.
     С точки зрения взрослых, мои приготовления были по детски  наивны.
                21

Волки, даже зимой, нападают на людей  редко. Они очень широко мигрируют, но в наших краях  могут не появиться много лет. Таких случаев, чтобы волки кого-то загрызли, давным- давно не бывало. Об охране даже думать смешно. Сотни людей  ездят на лошадях и  днём, и ночью. К каждому охрану не приставишь. Что поделаешь? Надо ехать за мамой.     Выехал рано утром. Дорога была хорошо накатана.
К началу рабочего дня я был уже в Елани. Маму выписали быстро и пока Подарок отдыхал, хрумкая овсом, мы тоже решили подкрепиться  в столовой. Денег, которые отец            «наскрёб» мне в дорогу, не хватило на два полных обеда. Мы с мамой взяли: две порции супа, два чая, два кусочка хлеба и одну на двоих котлетку с пюре.
Мама  негромко сказала мне: «Ничего, котлетку разделим пополам».
     Суп она кушала  очень медленно,  наверное, оттягивала время,  чтобы я справился и с первым, и со вторым блюдом. Я быстро съел суп, второе разделил пополам и гарнир, и котлету,  а потом, не менее быстро, проглотил свою часть. Половину второго блюда, оставшуюся для мамы, я потихонечку двигаю к маме. Она в это время как раз заканчивала кушать суп.
…..Тут, «откуда ни возьмись», вынырнула  официантка. Хвать,  из моих рук, половину второго блюда и быстро, почти бегом, пошла в помещение для мытья посуды.
     Смотрю, мама повернулась растерянно в след официантке, но сказать, видимо, постеснялась. Я тоже не смог официантку остановить, мне было стыдно перед ней за то, что мы купили одну котлетку на двоих.
А официантке, видимо, не было стыдно. .Я очень надеялся, что
               
 22


она от непонимания поспешила бросить нашу пищу в отходы, чтобы получить для себя какую- то минимальную выгоду.
…..Может быть,  она и понимала, что поступила недостойно, но быстро нашла себе оправдание в том, что: зарплата у неё маленькая, своего ребёнка надо кормить, муж пьёт, деньги не приносит. Домашние животные тоже  хотят  есть, а на пищевых отходах, они растут быстро, как на дрожжах.
…..Вот так и бывает, люди гонятся за какой-то минимальной выгодой для себя, понимая, что поступки совершают не совсем достойные, может быть, даже мучаются,  какое-то время, но  находят себе оправдание и привыкают думать только о себе. При удачном стечении обстоятельств они иногда  становятся зажиточными, находят всё новые и новые способы извлечения выгоды. Иногда, к сожалению, не очень честные, не очень достойные. Люди эти, быть может и переживают, и страдают, но желание обогатиться иногда побеждает в этой борьбе. Так люди становятся участниками гонки обогащения. А выиграв её, человек становится заложником проблемы сохранения богатства. В нём поселяется подозрительность, недоверие к родным и близким, к друзьям, партнёрам по бизнесу. И не без основания. Многих окружающих будет привлекать его собственность возможностью быстрого обогащения.               
Как часто люди и не задумываются, какой страшной ценой возможно будет оплачено это богатство – ценой любви, ценой покоя, ценой семейных привязанностей – ценой всего того, что мы называем кратко – счастье.

 Предки наши говорили: «Береги честь смолоду!»
 Право на счастье тоже надо смолоду  беречь.… .. 
               
               
 23
                Милей чем жизнь

 За речкой луг, за лугом поле,
А за бескрайним полем лес.
Великой Родины раздолье
Под нежным пологом небес
       Любимой Родины раздолье
       Под мирным пологом небес.

 Мне любо жить в родимом крае:
 Сибирь, Кавказ, седой Урал.
 Пусть кто-то страны выбирает,
 А я,  тебя, не выбирал.
      Пусть кто-то страны выбирает,
      Я, Родину, не выбирал.

 Тебе по нраву иностранцы,
 Но ты для них, с кем ни сдружись,
 Лишь постсоветское пространство.
 А для меня Россия – жизнь.
      Лишь постсоветское пространство,
      А  для меня, милей, чем жизнь.









                24
            
                Места  родимые
                Удалые годы мной пройдены,
                Пришли и провалы в судьбе.
                Всю жизнь мою, милая Родина,
                Хочу посвятить я тебе.

              Кому-то по сердцу Мытищи,
А я воспеваю своё
Родное село Городище,
Прекрасно названье твоё!
                С тобой не сравнится столица,
             С душевной твоей добротой
              Здесь светлые, мудрые лица,
              Лугов разноцветный настой.
Здесь, кажется, души крылаты
Земля порождает сама.
А летние чудо - закаты
Не гаснут и сводят с ума.
                Здесь каждой весною на счастье-
                Неброской своей красотой
                Черёмухи Родину красят
                Душистою белой фатой.
             Прекрасны река и затоны,
             Где сердце находит покой,
             Где хромки полночные стоны
             Манят на луга за рекой.
                И голос певучий, не громкий,
                И пеной ажурная шаль,
                И взгляд молодой незнакомки
                Зовущий  в туманную даль…
               
                25

С любовью к уральской рябине

Чтоб добыть и одежду, и пищу,
Я подался в чужие края,
Но осталась в селе Городище
Незабвенная юность моя.
                Помня изб грустноватые ставни,
           Надрывая трудом струны жил,
           Что любил, так бездумно оставил!
           А болезней богато нажил…
          Может быть на далёкой чужбине
О родных с неизбывной тоской
И с любовью к уральской рябине
Я уйду в бесконечный покой...

        Родная школа

          В месте очень симпатичном,
В крепком здании кирпичном,
Над любимою Ницою,
На высоком берегу,
Школа. Мы сюда трусцою
И в морозы, и в пургу,
Голодны, плохо одеты
Городищенские дети
          И окрестных деревень,
          Бегали почти к рассвету,
Чтоб учиться целый день…
Как любил я школу эту!


                26


                Мой вяз

Пусть кто-то ехидно  уколет:
«Таких  школ сто тысяч у нас!»
Но где ещё есть возле школы
Подобный раскидистый вяз?

Под сенью роскошного вяза,
В обители тайн и чудес,
Немало нашёптано сказок,
Немало открыто сердец.

А я с чувством страсти, огромным
(Прости мой учитель – мой вяз!)
Таким был, до глупости, скромным,
В словах, как в болоте, увяз.

 
                П.Л.П.

А очи твои были зелены,
Как блики звёзд на летнем небосклоне.
И голос, как звучание струны,
Которая в ночи, о счастье стонет.

Малиновый румянец на щеках
Переливался радугой-дугою…
Но счастье я не выносил в руках
И коротаю жизнь свою, с другою.

                27

   Клин клином…

«Занозочка» от вяза,
С печальных тех годин,
В душе моей завязла.
Вернее целый «клин».
         Другие встречу «клинышки»,
Налаживаю быт…
…Помочь не могут девушки
«занозочку» забыть.

                Царица

Тогда ты казалась царицей.
А я, как простой муравей…
Ну как же я мог объясниться,
Поведать о страсти своей!?
     «Царица! Милая моя!-
      Воскликнуть так, хотел бы я-
      Ты видишь пред собой поэта!»
            … Но не сумев сказать про это
       И о любви мечты тая,
      Бежал в далёкие края…

Сказать не смог…
                Мне оправдаться нечем.
Так просто!   Улыбнись и позови.
Себя я … наказал.
                Теперь мой путь к Вам вечен.
Полвека платонической любви!
               
28

Все чувства у меня, с тех пор, в зажиме.
Судьба у Вас сложилась не со мной.
С кем близок был, казались все чужими,
Лишь Вы, всю жизнь, казались мне родной.
Огонь любви, Вы убедитесь сами,
Горит, как  солнце на восходе, ал.
Сказать о нём я мог бы Вам стихами,
Но, кажется, немножко запоздал.

               
Давайте не грустить…Чего уж там…
               И на свидание  к родным местам!

              Тройка

Кони, стройные, как лани,
Застоялись!  Дрожь в конях.
По Романовской елани
Тройка мчит нас на санях.

От стремительного бега
Позабыт нелегкий быт.
Пули скомканного снега
В лица бьют из-под копыт.

Даль мечтой  зовёт и дразнит…
И такая мощь в груди!
Кажется, что вечный праздник
Ожидает впереди…
 

                29

                Елёво

Как, такое мягчайшее слово
Умудрились придумать отцы?
Остров юности нашей – Елёво,
Омываемый влагой Ницы.

Где калины ярки, как рубины.
Отражаясь зарёю в Нице,
Гроздья сочные спелой рябины,
Как веснушки на милом лице.

Здесь в Елёве с тобой соберём мы
Все цветы, что подарит нам луг.
Лепестки от цветущих черёмух
Лягут белой постелью, как пух.

      Субботинская старица

До Субботинской старицы
От Елёва полвершка.
Старшая, Ницы, сестрица
Полноводна, как река.

Берег у неё высокий,
Словно горная гряда.
Дышат сочностью осоки.
И чиста её вода.



                30

                Сосновка

От Елёва до Сосновки
Шага два без остановки.
Ковыляю не спеша.
Вся Сосновка в камышах!
Да ещё и в телорезе.
Не пройдёшь и не пролезешь.
Лучше я вернусь на луг.
Там растёт прекрасный лук.
Как посеян! Прёт грядой!
Сочный, нежный, молодой!
Фить - пирючат перепёлки.
Набиваю в рот метёлки.
Не могу пережевать.
Как прекрасно поживать!

               Иленька

На восток прошёл маленько
Речка там течёт Иленька.
За ней Нижняя Иленька –
Небольшая деревенька.
Над рекой высокий мост.
Говорят, в былые  годы
Небольшие пароходы
Бороздили эти воды.
Проходили в полный рост
До самого Винокура,
А теперь по пояс курам.

                31

          Остров Винокур

Охлаждая полуденный зной,
Словно сказка предстал предо мной,
Неразгаданной тайной возник,
Закружил меня твой лабазник.

     А потом мы дружили с тобой.
     Жизнь, казалось, - рассвет  голубой.
     Мы дружили вдвоём: я и ты –
     Остров детской, наивной мечты.

Ты, мой друг и сейчас молодой,
Ну, а я уже очень седой.
Мне не долго осталось пожить.
Всё равно… давай будем дружить!

     Почему ты печален и хмур?
     Ты не помнишь меня Винокур?
     На твоих берегах постою…
     Подари мне улыбку свою.










                32

             На Индру

Пень дряхлый, подобный цилиндру,
Стоит у дороги, как дед.
Иду на охоту на Индру
В неполных четырнадцать лет.

Смотрю на тайгу по-хозяйски,
Не прячусь, иду в полный рост.
Меня не волнуют ни зайцы,
Не белки. Один лишь мороз
Тихонько кусая за мочки,
Румянец разлил на лице.
Мне надо проверить, до ночки,
Легенду о белой лисе..

В легенду не верилось что-то…
И вот разгадал наконец,
Что в средние наши широты
Спустился полярный песец.











                33

          Ночёвка на Домере
                От Индры вёрст пяток отмерив,
Я оказался на Домере.
Одёнки  жалкие  стогов….
 Лосиных сброшенных рогов,
По всем еланям, частый «мусор».
И вот я захожу, пригнувшись,
В стоящий прямо под сосной,                Большой, просторный дом лесной.
Он, кажется, ещё не старый,
Есть печка, есть дрова, есть нары.
Есть сухари, крупа и соль.
Устал? Так отдохнуть изволь.

А утром, смыв ночную сажу,
Зернистый снег лыжнёй размажу,
Как бутерброды из икры,
На север до реки Туры.
Но это километров двадцать,                Быть может, даже двадцать пять.
Через болота  продираться,
По тёмным ельникам плутать.
Бегу, любуясь  на осины,
Вдруг спотыкаюсь на бегу.
Алеют ягоды калины,
Как капли крови, на снегу.




                34

          Ночь с хозяюшкой      

Был ярок, как цветное фото,
И краток, как дневная тень,
Незабываем отчего-то
Тот мой предновогодний день.
Кончался день последний года.
Чтоб не укладываться в снег…
У первовстречного зарода
Я попросился на ночлег.
Берлогу вырыл, словно мишка,
Залёг бесшумно, будто рысь.
Сухарик мой, хозяйка -  мышка
Бесплатно помогла разгрызть.
Ещё хотела потрудиться-
С разборкой рюкзака помочь.
Но тут, таинственною птицей,
На землю опустилась ночь.

            Елань

Как будто в брачном одеяньи
Предстала предо мной, светла,
Елань   в  серебряном сияньи
Осколком лунного стекла.
Стоят берёзоньки, как свечки.
На елях снег, как серпантин.
Последних листиков сердечки
Залил искристый лунатин.*
* Лунатин – лунный свет.    Авт.
   
                35

             Тайны мироздания 

А в вышине Кассиопея,
Вселенский растопляя лёд,
Мечты о близости лелея,
Персея на свиданье ждёт.

Созвездья, будто крылья мельницы,
Зенит торжественно кружа,
Льют время из ковша медведицы...
Мгновенья капают, шурша….

А Млечный Путь за край вселенной
Зовёт, там превращаясь в дым.
И я кажусь себе нетленным,
И бесконечно молодым.

               Канонада

Все выспренние словеса
Отбросить было бы не худо.
Не только там на небесах,
И на земле творилось чудо.

Покуда я летал до звёзд,
Подкрался дедушка Мороз.
И, выпрямившись в полный рост,
Он ущипнул меня за нос.



                36


А если говорить всерьёз,
То, от вчерашнего тепла
Остались лишь воспоминанья…
…И мгла морозная легла,
Как молоко, над всей  еланью.

Тумана редкие клочки
Вились, как белые вороны.
В них деревца, подняв сучки,
Свои укутывали кроны.

И стали белыми, как мел…
…Вдруг где-то выстрел прогремел.
Потом второй, потом опять.
Так часто начали стрелять!

Нет! Звуков тех не передать.
Такое только слышать надо.
Зачем же тишь, да благодать
Расстреливала канонада?

Понятно стало лишь с утра.
По длинным ранам на берёзах.
Звук-выстрел создаёт кора,
Внезапно лопнув от мороза.






                37

         Танцы в пургу

Из снега (отложив двухстволочку)
Вокруг берёзок строил вал.
Сосёнкам каждую иголочку
Своим дыханьем согревал.
Как будто в танцах вёл девчоночек,
В метели плавные круги.
И плыли юные сосёночки
В тугих объятиях пурги.
А под  зародом  с белой жёрдочкой,
Где снег и сено пополам,
Косуля, удивлённой мордочкой,
Как  дирижёр  кивала нам.


          Благодать

Когда в душе не очень клёво,
Сверну с тревожного пути.
Куда пойти? Пойду в Елёво!
Покой лишь там могу найти.
Там заводи подобны раю.
В них, как киты язи играют.
Цветы черёмухи младой
Точь-в - точь – сугробы над  водой.
И, кажется, мне это снится,
Как будто бы Творца десница
Льёт аромата благодать
Приятнее «Шанели пять»

                38

      Достоин  ли?

Перейди Урала горы.
Средь лесов, куда ни глянь,
Широченные просторы –
Моя Родина – Елань.

Благодарен я мамане,
Что, когда мой час пришёл,
Родила меня в Елани,
Лучшем  из окрестных сёл.

Потом жили в Городище,
Места не видал светлей.
Там такая красотища
Средь лесов, лугов, полей!

У хорошего народа
Я добру учился, рос.
Нас поила мать- природа
Чистотой  медвяных  рос.









39
               
        Возвращение.

Осилил морские походы
В трудах боевого поста.
И вновь, через многие годы,
Вернулся в родные места!
 
Земля! – Мелодия напева!
До гениальности проста.
Честна, как девственная плева,
Как матерь божия чиста.

Твой блудный сын  путём тернистым
           (Истерзан вечною страдой)
К  черёмух  дымам  серебристым
Вернулся… Нищий и седой.
Гляжу… На руинах Елани
(сердечку вдруг стало тесней)
           Избёнка, кривая, как сани,
Без окон, дверей и сеней.

Ну как же так можно, ребяты!?
Пока я трудился в поту,
Вы здесь, словно вражьи солдаты,
Разрушили всю красоту.
Мы жили – «Всё лучшее – детям!»
Пусть детки живут себе в сласть!
Но выросли выродки эти-
 Забрали и земли и  власть.

          

                40


Воз алкали чёрные души
(Впервые в Российской судьбе
           Заводы и сёла разрушив)
Карманы набили себе.
Ликуют крутые уродины,
Злорадствуют подлые дряни,
Что нет моей маленькой Родины,
Что нет, милой сердцу, Елани.
Где предки последние силы,
Страну защищая, сбирали,
Злодеев вздымали на вилы,                Чтоб счастье народа не крали.

А я с надеждой уповаю
На справедливого «царя».
Но, кажется, что зря страдаю,
И уповаю тоже  зря!
О, Русь, ты – нищая бабёнка!
Как та избёнка без сеней,
Люблю тебя, как мать ребёнка
И , кажется, ещё сильней!
Не бросил ли  жизнь свою мимо я,
Хоть жил и трудясь и любя?
Скажи мне Россия! Любимая!
Достоин ли, сын твой, тебя? 





                41
        Высокая  Веретия *            

Милей названия не встретил я.
Мной каждый листик твой воспет.
Моя Высокая Веретия!
Здесь я рождался, как поэт.
Душа моя подобна птице,
Той, что взлетает на бегу.
С тобою не сумел я слиться,
А оторваться не могу.
В твои просторы дорогие
(как ты об этом ни жалей)
Пришли «хозяева» другие
Жаднее прежних и наглей.
Тут даже дерево возропщет!
Как ненасытная братва
Твою реликтовую рощу
Под корень губит … на дрова.
Их бизнес, это же – расправа!
(мне слышен твой тяжёлый стон)
Но выгнать не имею права,
У них и деньги, и «закон».
Вновь в синь лесов смотрю до рези я.
Ах, как печаль твоя светла!
Рви душу! Чтоб моя поэзия,
Как ты, высокою была.
Не смог забыть красоты эти я.
Пройдя моря и города.
Лишь мама ждёт, как ты, Веретия.
И я приду…  Но жди…Всегда!
*Высокая Веретия – узкая, длинная возвышенность.

                42

                Романово

Не могу я понять чувства странного.
Чем меня привлекает всегда
Это гиблое место – «Романово»:
Грязь, зыбун, трясина и вода.
Поразмыслишь и вдруг под рубашкою,
Как букашками в камыше,
Покрывается тело мурашками.
Проявляется холод в душе.
От рассказов, аж спину  морозило,
Как оно поглощает … живьём.
Тайна тайн! – это страшное озеро.
Жертв, несметно, покоится в нём.
По размерам довольно широкое.
Глубиною чуть выше колен.
А ногою дно, только потрогаешь,
И тот час попадёшь к нему в плен.
Точно так же, как мышка с липучкою,
Приложивши не мало труда,
Разделить своё тело с ловушкою
Не сумеешь уже никогда.
Не снаряд, убивает не массово,
Подманив к себе жертву одну,
Трясина будет тихо засасывать
В глубину, в глубину, в глубину.
А мурашки твои, ловко выбрав путь,
Навсегда убегут со спины.
И ни выплыть нельзя, и ни вынырнуть
Из коварной глухой глубины.

                43

Не понять мне желания странного.
Кто и что  меня манит сюда?
В легендарное место -  «Романово»,
Где: зыбун, трясина и вода.

       Алые подушки

Яркий день морозный, здравствуй!
Валенки мои шустры.
Пробежимся-ка по насту
До Макушинской горы.
Полынья с утра курится,
Пар идёт по всей реке.
У людей краснеют лица,
Утопая в куржаке.
Вот у встречной молодушки
Щёчки – алые подушки!
Ей вослед  кричу, хитёр:
«Ой, постойте! В самом деле,
Ваши щёчки побелели.
Как вы ознобить сумели
Красоты такой, костёр?».
Молодая улыбнулась
И картинно отвернулась.
Дескать, чтоб не приставал.
А потом, уж за рекою,
Помахала мне рукою
И, запомнившись такою,
Ускользнула за увал.


                44


                Гномик

Обомшелый, присевший, как гномик,
(В центр идёшь, так он с правой руки).
Престарелый родительский домик
Притулился у самой реки.

Помню, как от скрипучей калитки
По тропинке родной, до крыльца,
Босиком, по комкам грязи липким,                Я кидался на руки отца.

Целовал бы я маму старушку,
Но, ни папы, ни мамочки нет.
И сошлась клином в эту избушку
Жизнь моя. Да и весь белый свет.

И трепещет душа от волненья.
Руки часто к глазам подношу.
Не успел попросить их прощенья,
А теперь уже не попрошу…

Не вернуть больше радость былую.
Не спрямить мне зигзаги судьбы.
И целую! Целую!! Целу-ую!!!
Почерневшие брёвна избы…



                45


                Байкалово
                (песня)

Бывает, что в дороге задержусь.
          И нет уж сил,  к  утру,  крутить баранку.
Но  радость встречи в миг  прогонит грусть,
Когда подъеду к дому спозаранку.
      Припев:
                В лучах рассвета алого,
                Как солнышко в венце,
                Встречает нас Байкалово
                С улыбкой на лице.
                От старого до малого
                Нам очень повезло,
                Что есть у нас Байкалово –
                Прекрасное село.
Встаю, мотор машины заглушив,
Немного не доехав до заправки
И впитываю «фибрами души»
Тончайший аромат родимой травки.
     Припев.
Так радуюсь и восхищаюсь я,
Что жить могу в такой вот красотище.
Байкалово, ты – Родина моя!
Другой  такой, на свете, не отыщешь.
     Припев.
Создатель для неё, одной  собрал.
Пятьсот красот с необозримой ширью!
Здесь каждой ночкой  богатырь Урал
Встречается с красавицей Сибирью.

                46             
 Поле  моё,  поле

Поле моё, поле – сторона родная.
Неба высь соколья, леса синь резная.
Размягчает душу  запах чернозёма.
Ничего нет лучше, чем прожить жизнь дома…

  За родной тропинкой  тополёк с осинкой,
    Словно на картинке  рядышком стоят.
    Тёплыми ночами нежными листами,
    Будто бы устами,   Тихо шелестят.

Золотое детство! Чистые надежды,
Пламенные клятвы, страстные мечты…
Мы тогда любили  не  за стиль одежды,
Не за проявленья   внешней красоты. 
               
Помню я прекрасно   Взгляд по-детски  ясный.
   Щёчки  её  красной  нежное тепло                Столько лет меж нами   …Занесло снегами!
    И зачем-то память время сберегло…

Но пора приходит, мы других находим
Тех, что станут, вроде, ближе и родней
И друзей теряем, и не замечаем,
Как вдруг изменяем юности своей.

   Вон у той серёжки, дорогие брошки,
   А у этой ножки больно хороши.
   Брошки различаем! Из-за ног страдаем!               
   Но не замечаем…Красоты души.

                47

Заалела неба  узкая полоска.
Звёзд печальных  блёстки  тают, словно снег.
Вдаль уводит тополь стройная берёзка
От родной опушки  на глазах у всех.

  Прямо через поле, озимью зелёной,
  Как никто не бродит  на сто вёрст окрест.
      За берёзкой нежной  тополёк небрежно
   Навсегда уходит  из родимых мест.

В красоте берёзки  радостная сила.
И она пленила  красотой своей.
Гладкой, белой кожей на атлас похожей.
Захватила сердце  гибкостью ветвей.

От чего, не знаю (тут судите сами).
Может быть от счастья, может от тепла,
Поливала  землю сладкими слезами
И была берёзка, как мечта светла.

 Думал я, не скрою: «С красотой такою
 И жалеть не стоит больше ни о чём…»
 Тополёк зелёный от соседних клёнов
  Милую, влюблено, заслонил плечом.

По лугам покосным, по отавам росным,
Со стволов льют сосны ласковую медь.
Чуть сутуля спинку,  робкая осинка
На чужое  счастье вышла поглядеть.


                48
 
Вышла и споткнулась, вздрогнув, покачнулась.
Будто в грудь воткнулась острая стрела.
Тонкая горчинка, прямо в сердцевинку
Поразив  осинку,  до корней  прожгла.

   К горю путь ничтожен  и к несчастью тоже.
   У осинки кожа  посинела вдруг.
    Червь сомненья  гложет  изменил,  похоже,
   Разлюбил, быть может,  самый «верный» друг.

Зорька раскидала  облаков лекала,
А вдали сияла бесконечность дня.
Но, какая жалость! Даже мне казалось,
В этот миг умчалось счастье от меня.
 
Так и я когда-то  бросив всё, что свято,
В сторону заката  мчался за звездой,
    Рвался к жизни звонкой,  бросив ту девчонку,
    Что в мечтах осталась  вечно молодой…
 
В жизни так от века, что у человека,
Что в самой природе  не всегда весна.
Испытаний много  и была дорога
    Непроглядной вьюгой , в ночь, занесена.

Тополёк не тужит, хоть зимой и хуже,
    Но свирепой стуже  век не лютовать.
    Вновь весна настанет, солнышко проглянет,
    И теплее станет  на душе опять.


                49

Но бледней извёстки  цвет лица берёзки
И снежинки-блёстки не лучат его,
Хоть она и рядом, повернувшись задом,
Не утешит взглядом  «друга» своего.

   Солнышко устало светить в полнакала
   И на зорьках ало   плавило бока.
   Вновь весна настала.  Снега покрывало,
    Как лисица сало,   унесла река.

Всем давно известно, лишь с весёлой песней
Птицы в свой чудесный соберутся дом..
Лишь пройдут морозы –  все берёзы в слёзы,
Словно им, берёзам   счастья нет ни в чём.

Тополёчку всё  же  нет её дороже,
Но согреть не может  отношений лёд.
Он не слышит слова,  доброго родного
А берёзка снова  слёзы льёт и льёт.

    Тополёк был прежним - ласковым и нежным
   ( и зимою снежной не был с нею груб)
   Что он мог поделать!? Коль берёзке белой
   Удалой и смелый  полюбился дуб?

Под лучом Селены все мы с вами тленны…
 Вынести измены  тополёк не смог.
 Не забыв об этом, тем же самым летом,
 срезанным букетом навсегда засох.
 

                50

   Я с тех пор, признаться,  не люблю берёзы,
   Так же, как и гладких, сладеньких людей.
   Вам они наплачут на рубашку слёзы,
   А проступит гадкий приторный елей.

Не с того ль морщинки, словно паутинки,
По щекам осинки, не спросясь, ползут,
Что её, родную, добрую, простую
Люди зачастую  горькою зовут?

   Я не спорю с вами. Выразить словами,
   Как берёзки наши дивно хороши,
   Вряд ли, кто-то сможет…Только мне дороже
   Ножек и серёжек, красота души.

Поле моё,  поле –  сторона родная!
Кто тебя покинет, счастья век не знает…
Сам теперь я понял,  всей своей судьбою-
Без тебя, я ровно, ни чего не стою.

     Без тебя, бесстрастной стала моя участь.
    Радуюсь напрасно и напрасно мучусь.
    Надо мной смеются «Сам повинен в доле».
    Как к тебе вернуться!? Поле моё,  поле…         
               






                51

                Наши мамы
                (отрывок из поэмы)
Что ни говори, а наши мамы
( я об этом думал и не раз)
В чём-то самом важном, в главном самом,
Очень даже схожие у нас.
                Да и сами мы, признаться,  тоже
                (хоть порой совсем охоты нет)
                Той эгоистичностью похожи,
                .Что живёт в нас с самых детских лет,
Нет, я не имею этой цели
К каждому лепить свою печать…
Но, простите, ведь и вы… умели
Очень часто маму огорчать?
                Чуть вспорхнём и, сразу, не иначе,
                Как стремимся улететь скорей.
                Даже наши явные удачи
                Часто огорчают матерей.
Ну а если жизнь начнет нас горбить,               
Беспощадно в угол зажимать,
Принимает большую часть скорби,
На своё, больное сердце, мать.
                И чем глубже, тяжелей несчастье,               
                Тем она к нам более нежна,
                Тем теплее к нам её участье,
                А ведь жизнь и у неё – одна! 
Как бы, хмуро, ни сгущались краски,
Чем ты ей судьбу ни отрави,
Мать, до самой смерти, хочет ласки
И любви. Да!!! Именно любви!.

                52
                Не спеши

Не спеши, родная, с осужденьем,
Не жури за  слабый мой умок.
Я опять, как прежде, к дню рожденья
   Написать стихов тебе не смог.

    Хороша мысль чистая и быстрая,
    Лучше  - чувств бурлящая струя.
    А стихи… как жизнь! Их надо выстрадать!
    Но страдаешь больше ты, чем я.

Сколько помню наши отношения,
Было так всегда, без перемен.
Принимал я часто подношения,
Не давая ничего взамен.
    Жизнь пестра, как кинопанорама:
 Армия,  женитьба, труд, свой дом.                И любовь к тебе, наверно, мама,                Как бы оставлял я, на потом.

Вижу, поступал я бессердечно,
    Уж не знаю, как себя корить.
    Думал, что ты, мама, будешь вечно…
И успею отблагодарить.
    Ты же, не терпела промедления.
      Для меня – в грядущий век посла,                Бескорыстно, в первый день рождения,   
    Как подарок, жизнь преподнесла!



                53

И  с тех пор не знаю я другого
Человека доброго, как ты,
Хоть порою и была сурова
Правда  материнской  доброты.
От стыда за прошлое немею.
Но, собрав всю боль, весь жар души,
Я такое написать сумею!
Только жди! Ты только не спеши…

               Прощания

 Суетна наша программа.
Дел неотложных гора.
 Мама! Прости меня мама…
 Я ухожу, мне пора.

          В мамином взгляде прощальном
          Светлая, нежная грусть.       
               Мама!
          Не будь так печальна.
          Дай на тебя нагляжусь.

Знаю, что скучно ужасно.
    Знаю, что снова одна.
Ну не печалься напрасно,
    Сядь… Посиди у окна.

          В мамином взгляде прощальном
          Тихая, добрая грусть.


                54         

Мама!
          Не будь так печальна.
          Дай на тебя нагляжусь.
Я помашу ей с дороги.
    Мама ответит рукой.
Образ…Печальный и строгий,
Как на иконе, какой.
          В мамином взгляде прощальном
          Нежная, добрая грусть.
          Мама!
   Не будь так печальна.
          Дай на тебя нагляжусь.
Снегом завьюжена рама.
 Я не пойму, в чём секрет.
Кажется – это не мама.
    Кажется –  мамин портрет…
          В мамином взгляде прощальном
          Сердце щемящая грусть.
          Мама!
   Не будь так печальна.
          Дай на тебя нагляжусь…
Эти прощания…жутки,
Как ледяная вода!
Иль расстаёмся на сутки,
Или уже … Навсегда…






                55


               

                Душа моя

О, мама, мама! Если бы не ты,
То не цвели бы на лугах цветы,
Не звали б нас бескрайние поля,
Не знали б мы, что где-то есть Земля,
Не знали б мы и знать бы не могли,
Что существуют жители Земли,
Что воздух есть, вода, тепло и свет,
Что во Вселенной множество планет,
Но миллиарды лет они пусты.
О, мама, мама! Если бы не ты…

…Вдруг ты пошла бы тропкою другой
И для других, там, стала дорогой,
А мы бы были все обречены…
Все дочери и все твои сыны.
И никогда не вышли бы из тьмы,
И ни когда бы не узнали мы,
Что значит: жить, дышать, любить, страдать…
Лишь только ТЫ !!!    Могла нам это дать.
Жизнь – не костюм…  За деньги не купить.
И долг сыновний мне…   не оплатить.
А жизнь отдам!    Как дорогое самое…
За то,   чтоб ТЫ ЖИЛА !!!     Душа моя.



                56




                Как беспечно

Как беспечно!
                Глупо!
                Стыдно!
                Странно!
Совершая «важные» дела,
Покидал я, маму, постоянно.
А она,
           один лишь раз!
                Ушла…

Я теперь… Её не покидаю.
И всегда она передо мной.

Очень  поздно!!!
                Поздно я рыдаю!
Не вернёт её мой плач домой.



   Двадцать седьмого ноября
          День матери.

          Не  забывайте мам.



                61



                Сходства

Нам ожидания пора
Казалась очень, очень длинной.
В день, когда ставили с утра
Томиться в печь пирог с калиной.
                И мама, только лишь в обед,
                Кормила необычно вкусно.
                Все были рады…   А я - нет.
                Мне  за калину было грустно.

Я думал: «Надо посадить
Калину на морковной грядке.
Ну, как же  бедной ей родить,
Так, чтобы гроздья были сладки?
                И верит ли она в успех,
                Когда в душе такое горе?
                Плоды приятные у всех,
                А у неё – сплошная горесть».

…Так вот и я,  как пирожки
Пеку с калиновой начинкой.
Хочу весёлые стишки,
А получаются… с горчинкой.
                И переходят в абсолют,
                С калиной горькой мои сходства…
                Не только сладко, живёт люд
                В пылу реформо - производства.

                59



Не замолчала… Роща  золотая

Костёр потух. И кажется, светает.
Задумались берёзоньки…   О ком?   
Чуть слышно шепчет Роща Золотая,
Воспетая рязанским пареньком:

                «Мы оживаем в гениальных строках.
                Хоть много лет Серёжи с нами нет.
                Душа скорбит   - Замучили пророка!
                Погиб великомученик,   Поэт!»   
 
Поёт, о нём страдая, Русь святая.
Хоть не растопишь, песней, в сердце ком.
    Но в каждом сердце, плачет Золотая
     Есенинским, любимым языком».
               












58


                Деревенька

Деревенька моя!
Жизнь в тебе начинал я с нуля.
Вкруг тебя ожерельем поля -               
Моей Родины милой земля.
                Люди были добры,
                Как  трудяги -  бобры.
                Ну, а после труда
                Песни, танцы всегда!

          Дорогая моя!
          Весь колхоз, все соседи -  друзья!
          И в работе, и в песнях  дружны,
          И стране своей были нужны!
                Куда делось?   …Куда?!
                За бедою      …Беда!!
                Каждый в норке, как крот.
                Где Великий Народ!!?
         
           Дорогая, прости!
           Мы избрали иные пути,
           Не смогли своей  лепты  внести,
           Чтоб могла ты и жить, и расти.
                Где стояла изба,
                Там печная труба…
                На местах твоих ран
                Иван чай, да бурьян…


                60


         Когда думаю я о войне

Когда думаю я о войне,
Сон один  каждой ночью  мне снится.
Вижу я- глубоко в вышине
Краснозвёздная мечется птица.

         «Ястребок» встрече с ворогом рад,
          Превращая врагов в дым и сажу,
А осколки и пули, как град,
          Хлещут в борт, по всему фюзеляжу.

Вдруг бросается круто в пике,
С плоскостей своих пламя срывая,
У пилота на правом виске
Жаркой крови полоска кривая.

          Вновь, мотором надрывно звеня,    
          «ястребок» рвётся ввысь, в гущу боя…
 А мне кажется, будто меня,
          От  врагов  прикрывает собою.

Элероны ест огненный шквал,
Языки подбираются к баку…
Но отец  дож-ж-жимает  штурвал,
Заходя в лобовую атаку!   




57
 
             Содержание:

Мудрость 3
Серебряная ночка 8
Концерт 9
Тревожная улыбка           13
Яблоки в снегу           18
Подарок           20
Тебе половина и мне половина           21
Милей чем жизнь           24
Места родимые           25
С любовью к уральской рябине           26
Родная школа           26
Мой вяз           27
П.Л.П.           27
Клин клином…           28
Царице           28
Тройка           29
Елёво           30
Субботинская старица           30
Сосновка           31
Иленька           31
Остров Винокур           32
На Индру           33
Ночёвка на Домере           34
Ночь с хозяюшкой           35





62




Елань           35
Тайны мироздания           36
Канонада           36
Танцы в пургу           38
Благодать           38
Достоин ли?           39
Возвращение           40
Высокая  Веретия           42
Романово           43
Алые подушки           44
Гномик           45
Байкалово           46
Поле, моё, поле           47
Наши мамы           52
Не спеши           53
Прощания                54
Душа моя           56
Когда думаю я о войне           57
Не замолчала…Роща золотая           58
Сходства                59        
Деревенька                60
Как беспечно                61







                63