Интересно, что это за ощущение...

«Интересно, что это за ощущение, когда тебя нет?»

Джет лежал на кровати в полутемной комнате и неспешно перебирал свои мысли. За окном проезжали редкие машины. Он отчетливо слышал их. Вот звук нарастает, нарастает, затем, достигая своего пика, начинал исчезать, испаряться в ночном воздухе, пока не затихал окончательно. Грудная клетка Джета то вздымалась, то оседала – он дышал. Абсолютно отчетливо Джет ощущал свое одеяло, простыню, чувствовал затылком подушку. Сквозь стекло пробивалась неяркая луна, лениво освещавшая скудную обстановку. Почти за четверть века жизни все эти ощущения стали сами собой разумеющимися, настолько привычными, что Джет вряд ли обратил внимание на всё происходящее, если бы не случайная полуночная мысль.
Логично было бы предположить, что если сейчас он жив, то при обратном стечении обстоятельств, всего окружающего он бы не ощущал. Представить подобное оказалось сложнее, чем подумать. Чертовы машины постоянно отвлекали, проносясь мимо его дома с характерными звуками.
Джет закрыл глаза. Тут же перед его мысленным взором предстала картина завтрашнего дня. Нет, он не умел видеть будущего, просто хорошо знал с чего все начнется. Чего уж там, как пройдет день он мог также сказать наперед. Будни проходили довольно однообразно, за исключением мелких деталей, конечно. Так что вечером он мог заранее проиграть весь день в уме, учитывая то, что накануне он узнал нового. Не понятно насколько это помогало, но Джету нравилось чувствовать себя во всеоружии, да и, тем более, о чем еще думать в ожидании сна?

«И все-таки интересно…»

Джет никак не мог отделаться от навязчивой мысли.
Последние дни… даже скорее месяцы, Джет контролировал себя довольно слабо. Нет, он не кидался на прохожих, напротив, был предельно сдержан. Дело в том, что он не задумывался над своими действиями, просто действовал на автопилоте. Даже разговаривал с людьми. Да, он сдал свои ежедневные функции Подсознанию. Надо признаться, что Оно довольно неплохо справлялось с поставленной задачей. Благо, за столько лет Ему удалось выучить все привычки и манеры Джета, так что собеседник вряд ли замечал подмену. А чем же занимался сам Джет? Он размышлял. О чем-то своем. Например, о своем мировоззрении, об отношении ко всему происходящему, о смысле жизни… Надо отметить, что последнего Джет никак не находил. В конечном итоге, он пришел к выводу, что смысла просто нет, раз уж за столько веков людям его едва ли удалось найти. А все попытки навязать какой-то непонятный смысл извне казались крайне неубедительными. Какими-то даже наигранными и фальшивыми. Наверно, он бы уже давно рассчитался за прожитый срок, да только вот хорошее воспитание не позволяло его настолько огорчать окружающих. Хотя, конечно, особой надобности в своих ежедневных действиях он не видел. Тем более, что последнее время все представлялось каким-то затянувшимся сериалом. Джету он уже порядком надоел, но как переключить на другой канал оставалось тайной, покрытой кромешным мраком.
Снова проехала машина. Судя по низкому звуку, это был старый грузовик.

«Как же это…»

Джет не боялся смерти. Напротив, фраза «Memento Mori» частенько его успокаивала. Да, всегда становилось спокойно от мысли, что вся эта вереница бессмысленных дней когда-нибудь закончится. Бесконечная мука его ни коем образом не прельщала. Ему казалась смешным и нелепым попытка иных людей насобирать побольше денег и власти. «Зачем?», - думалось ему. Ведь все равно на тот свет всю эту груду барахла не утащишь. Конечно, религии предлагали некоторый выбор, вроде реинкарнации. Но при том образе жизни, которые вели эти охотники за материальными благами, им вряд ли светило что-то большее, чем бытность в образе навозных жуков.
Джет рассматривал обстановку. В полумраке всё казалось таким спокойным, умиротворенным. Ему всегда нравилось это время суток, ибо становилось легче дышать. Словно Вселенная освобождалась от гнета миллиардов мыслящих сознаний и, с облегчением, делилась своим расположением с оставшимися бодрствовать чудаками.
Размышляя о смерти, Джету всегда нравилась перспектива умереть во сне. Этот плавный переход соблазнял его постепенным угасанием сознания, переходящим из фазы размышлений в фазу сновидений, а затем и окончательным забвением. Ничего лишнего. Как и в жизни, в смерти Джет хотел минимализма – никакой бессмысленной агонии.
Отсутствие себя Джету представлялось свободой. Истинной свободой, а не той, что навязывают окружающие. В конечном итоге, ты всегда остаешься чем-то связанный: обязательствами, мыслями, общественными нормами, собственным телом, в конце концов. Сколько бы ты ни гнался за свободой, она как горизонт – всегда будет маячить, но достигнуть её вряд ли кому-нибудь удастся. Иные предпочитают тешить себя надеждой, свесив ноги с «края мира», что вот она, настоящая. Пускай. Джет не имел ничего против. «Каждому свое», - думал он. Каждый обманывает себя как может. Так легче жить.
Сколько бы он не наблюдал за окружающими, чувствуя временами себя настоящим невидимкой, с каждым годом они вызывали у него все меньший интерес. Просто за неимением лучшей альтернативы приходилось заниматься подобными вещами. А то как же еще скоротать время?

«Любопытно…»

Он натыкался на эту мысль на каждом углу. Она ждала его за каждым поворотом, будто являясь логическим завершением каждой из себе подобных субстанций. Каждый раз, засыпая, он с интересом гадал: проснется ли он с утра? И каждый раз выигрывал эту лотерею. Или все-таки проигрывал? В любом случае, результат был очевиден. За недостатком информации Джет не мог сделать сколь нибудь правомерного вывода на этот счет, так что приходилось довольствоваться малым.
Далеко Джет не загадывал, ибо не видел в этом какого-то особого глубокого смысла. Ведь он всегда помнил: «Memento Mori», - успокаивался, а остальное его просто переставало волновать.
Джет был терпеливым. Очень терпеливым. В будущее он смотрел с каким-то своим интересом, без фанатизама, просто за неимением иной адекватной альтернативы. И каждую ночь он вновь и вновь играл в свою лотерею.
Засыпая, Джету снова подумалось: «Интересно, что это за ощущение, когда тебя нет?».
Выиграет ли он на этот раз? Покажет время.