Будем жить! Сестра милосердия

Оптимизму больных раком посвящается.
Глава 13
СЕСТРА МИЛОСЕРДИЯ

- Здравствуйте, люди добрые!
 Увлечённые анекдотами Феди мужики не слышали, как вошла в палату эта немолодая женщина в белом халате. На её голове была повязана белая же косынка с красным крестом.
Весёлый смех враз смолк,  больные,  смутившись, что вошедшая застала их за скабрезными разговорами, внимательно разглядывали незнакомку.
- Здравствуйте, люди добрые, - ещё раз повторила женщина.
- Здравствуйте, здравствуйте, - наперебой заговорили  мужики.
- Вы, наверное, слышали, что в онкологическом центре на днях молельная комната открылась, - негромко произнесла гостья. – Вы, я вижу, все ходячие, заходите, когда время будет.
- Да у нас вон только дед Коля, пока не ходячий, - показал Степан на лежащего в углу у окна деда Колю.
- Это дело временное, - успокоила женщина. – Меня Елизаветой зовут. Если знаете, Великая княгиня Елизавета Федоровна тоже была сестрой милосердия. Во время первой мировой войны императрица Александра Фёдоровна и четыре великие княжны стали сёстрами милосердия, а Зимний дворец тогда превратился в госпиталь. Сейчас-то  невозможно даже представить, чтобы жёны да сёстры губернаторов наших да мэров пошли перевязки делать больным, ухаживать за ними, но с божьей помощью сестринское дело возрождается.  Сёстры наши в хирургическом отделении областной больницы ночами у тяжёлых больных дежурят. Теперь вот и в вашем центре молельную комнату открыли. У нас при медицинской академии группа учится,  даст бог, и здесь сестринское дело наладим.  А пока приходите свечку поставить, богу помолиться, в грехах своих покаяться. Ведь от грехов наших тяжких болезни-то.
- Да мы тут, вроде как, и не верующие все собрались, - встрял в разговор Фёдор.
- А нельзя без бога в душе жить, - наставительно сказала, повернувшись к нему Елизавета. – Грех это великий.
- Я вот, когда в прошлый раз тут лежал, у нас один  шибко верующий был, - продолжал Фёдор. – Так он всё у бога прощения просил. Спрашивал я его, в чём грех-то? Убил кого, детей  сиротами по миру пустил? «Нет, - говорит. – Не убивал, не грабил, а мыслями грешными жил. Гордыню смирить не мог, завидовал много». А уж маялся, бедный! Смотреть тяжело было. Слышал, что он потом в таких тяжких муках и на тот свет отправился.
- Значит, богу так угодно было, - смиренно сказала Елизавета. -  Жил грешно, а покаялся в муках, и  простится ему на том свете. Господь испытания тяжкие нам насылает, чтобы дух укрепить, дать возможность успеть в грехах своих покаяться. Вот  великий старец  Амвросий Оптинский говорил, что рак помогает человеку войти в рай. И не всегда он за грехи, иногда - как благо, чтобы человек все осознал, поболел, успел примириться со всеми, переоценить, что на этой грешной земле на самом деле ценно. Сам-то преподобный болел тяжко и потому через болезнь свою познал истину и других на путь праведный наставлял.
- Так это что получается? Если я согрешил, а потом покаялся, так вроде и не грешил вовсе? – спросил Степан.
-  Отпустил мне батюшка от имени бога грехи, и чист я и перед богом, и перед людьми, которым страдания принёс? – вступил в разговор Юра. - А если не верующий человек  совершил что-то не принятое нормами общечеловеческой морали, в чём все религии в той или иной мере едины, и потом этот человек всю жизнь за свой поступок себя казнит, это как?
- Надо к батюшке пойти, покаяться, - наставительно сказала Елизавета.
- Ну, а если он не верующий? – упорствовал Юрий.
- Неверие в бога от гордыни человеческой происходит, - продолжала Елизавета. 
- А вот  просветите, пожалуйста, - продолжал Юра, - если я, к примеру, не крещенный, а на пути к вере захочу к протестантам податься. К лютеранам или там баптистам?
- Вот мне тоже эта самая вера, которая про баб, как ты назвал – баб тиская, больше нравится, - засмеялся Фёдор.
- Прости, господи, души грешные! – перекрестилась Елизавета. – Воистину не ведают, что говорят. Сатанинские это всё происки, - пояснила слушающим её мужикам. – Сектанты это всё. Извратили веру господню, а правильная-то она только наша – вера православная. Так что вы уж не поддавайтесь искушениям, всякий люд может появиться, многие охочи души мятущиеся в стан свой завлечь. Остерегайтесь их, христом-богом прошу.
И женщина снова троекратно перекрестилась.
- И иноверцев всяких остерегайтесь, - напутствовала, собираясь уже уходить в другую палату, потому что поняла – с этими ей продолжать  разговор будет трудно: не хватает ещё у неё слов, чтобы сполна выразить всё, о чём говорит батюшка, какими напутствиями наставлял, благословляя на служение в молельной комнате онкологического центра.
- Погодите, матушка! – остановил её Фёдор. – А вот с нами  тут Ильдар лежит. Татарин, между прочим. Нам его тоже остерегаться? Ильдар, ты нас в свою веру не заманивай! Я ничего отрезать не дам, - и засмеялся.
- Мужики, - прервал его Юра. – Давайте серьёзнее! Видите, человек к нам с  самыми добрыми намерениями пришёл, а вы тут  всё на шуточки переводите.
- Спасибо вам, - повернулась к нему Елизавета. – Вы приходите сегодня вечером в молельную комнату. Там батюшка Исидор будет, с ним и поговорите пообстоятельнее. Он вам и про опасность, от иноверцев исходящую,  расскажет, и про интернет. Не зря ведь его сетью прозвали. Вот в эту сеть неокрепших духом-то и затягивают.
- Между прочим, матушка, - сказал Юра, - в интернете и православной церкви сайты имеются, так что тут, простите великодушно, Вы не совсем правы.
- Ну, не знаю, не знаю, - скороговоркой заговорила Елизавета. – Нам батюшка много чего про эту сеть с её непотребствами говорил. Да и не матушка я. Мы, сёстры милосердия, простые прихожанки, в миру живём, не в монастыре. Сестринские курсы закончили, чтобы помогать страждущим, словом божьим на путь праведный наставить, к вере православной приобщить с божьей помощью.
- Спасибо вам, Елизавета, - поблагодарил Юра. – Хорошее и нужное дело вы делаете. Многим в нашей больнице поддержка нужна. Особенно тем, у кого родные далеко, и навестить некому.  Тут ведь многие духом пали, помогите обрести веру в будущее, стремление к жизни.
- Вы в молельную комнату-то вечером приходите с батюшкой побеседовать.  Дай вам бог здоровья! – перекрестила сидящих в палате Елизавета и тихонько прикрыла за собой дверь. .
- Ну, вот чего ходят? -  махнул рукой Фёдор.
- Нет, Федя, не прав ты, - возразил Юра. – Действительно, благое дело затеяли. Но только, как во всём у нас повелось, любое доброе извратить могут. Дураков слишком много. Вот этой Елизавете бы тоже делом настоящим  заняться. За пациентами после операции ночами присматривать, санитаркам вон помогать. Она тут про великих княгинь рассказывала. Читал я про них. Так ведь они не  по палатам ходили в молельную комнату агитировать, а  раны перевязывали. А там, между прочим, и гнойные были, и всякие. Люди  в госпитали с фронта прибывали.  А эти вот агитацией занялись, пропагандой православия. А те, кто их на это дело направил, не понимают, что уровень у дамочек не тот, чтобы миссионерами быть. Они, эти неофиты, недавно воцерковлённые, конечно, искренне порученное исполняют. Но сдаётся мне, что этой агитацией они больше себя самих убеждают в своей истиной вере. А грамотёшки не хватает. Да окажись тут сейчас кто из протестантов, её бы на обе лопатки сразу положил.
- Да будь она помоложе, я бы тоже с удовольствием её на обе лопатки положил, -  захохотал Фёдор.
- А, у тебя одно на уме, - отмахнулся Юра. - С  тобой о серьёзном говорить бесполезно. А что касается таких, как Елизавета, то, я думаю, от их агитации пока православной церкви вреда больше, чем пользы. Им бы не только молитвы знать, а хотя бы основы мировых религий почитать. Я вон двадцать лет назад в институте по основам атеизма зачёт сдавал, и то многое помню.  Вот и им бы тоже тот старый учебник почитать, чтобы о других конфессиях представление иметь более полное. А не только со слов своего батюшки долдонить, что всё, кроме православия, есть мракобесие. У нас в университете есть группа «Добровольцы милосердия». Не знаю, кто их там на это благое дело сподвигнул, но слышал, что они просто санитарками в больницах и хосписе  работают за гроши. Не идёт народ в санитарки. Особенно в хосписы.  Больше всего вакансий в городе на медсестёр да санитарок. Не ради денег девчонки-студентки идут, а по душевному порыву. Вот это действительно уважения заслуживает!
Юра замолчал. И как-то закончилась беседа, мужчины встали и начали разбредаться по своим кроватям. Наполнявший до прихода Елизаветы весёлый смех сменился грустными размышлениями.
(продолжение следует)