Коробка с китайскими солдатиками

Дурная привычка – есть впопыхах. Раннее утро. Глотаю большие куски опостылевшей яичницы с колбасой и помидорами. Отпихиваю наглых псов – спаниелей, которые при определенной удаче сопрут со стола бутерброд и в коридоре отчаянно из-за него раздерутся в кровь. Одним глазом поневоле таращусь в телеящик.
 А там ничего нового. Кукольные лица ведущих не запоминаются по причине их массового производства под одно лекало в недрах ТВ. У них безликие напомаженные маски, натужные улыбки, одежда, раскраска – все сливается единой раздражающей шелухой. Некстати подумал, что телевизор, это коробка с дешевыми китайскими солдатиками на одно лицо. Чтобы занять голову мыслительной деятельностью и выгнать сон пытаюсь вникнуть в смысл потрясающего по значимости для завтракающих россиян сюжета.
 Псевдонадрыв ведущего за кадром. Замогильный нудный голос пытается подражать брутальному голосу Левитана … «От Советского Инфорбюро…». Не несущий никакой смысловой нагрузки видеоряд перемежается самолюбованием ведущей, мимика которой и жесты как у поломанной куклы - убоги и неискренни.
Сюжет сразу привлекает меня разухабистой сермяжностью. Сидящая в «клетке» в зале суда страшная по красоте актриса из «неигровых» изображает «женщину с тяжелой судьбой лет 47» с лицом спившейся дрессировшицы цирка. Выдавливая слезы женщина исподлобья смотрит в камеру и по-блатному надрывно просит у отзывчивой телевизионной публики прощение за невинно убиенную жену любовника.
Потрясающая по своей искренности сцена шкодливо прерывается кукольной ведущей, скороговоркой предлагающей «не покидать канал», ибо после «двигателя торговли» нас ждет ошарашивающее продолжение.
Остервенелая ахинея про «Брук Бонд», и вот уже под вторую кружку кофе смотрю продолжение «жизненной истории». Все тот же гнусавый замогильный голос за кадром повествует, как две соседки, «девушки второй и третьей молодости», не смогли поделить невзрачного мужичонку. Как «злая разлучница (опять кадры про клетку и сидящую там тетку), притворившись подругой (какое низменное коварство) зачастила в счастливую семью своего любовника, вынужденного по этой причине изворачиваться и работать «двойным агентом». Итог социальной драмы – «дрессировщица» в клетке, «жена» на погосте. «Мама» в кадре, крупным планом скупые слезы, косноязычность, плохо выученные реплики.
  Скромное спитое (не гримированное, незачем) лицо так_кстати_подвернувшейся_и_все_все_знающей_соседки. С испугом глядя в обьектив, она натужно выдавливает из себя все те подробности, которые так волнуют добропорядочных кухарок – «она не знала….. он козел….. а та сволочь….. жизнь прошла…..у нее такой же….. кто будет отвечать… на соседней улице тоже знают».
В финале кадры «того самого» обшарпанного желтого 2-этажного дома, с выщербленной атмосферными осадками дорогой, загаженным котами и человеками подьездом.
  Реклама прокладок. Лица кукол в тираж. Дерьмом с утра от всей широкой души телеканала.
 Зачем смотрел, зачем возмущаюсь, ведь виноват сам…
А спаниель Трюфель таки утащил бутерброд..