Мелилья

Через весь вагон пролетел бумажный самолетик. Потоки теплого воздуха из распахнутых форточек пытались сбить его с курса, но он парил очень мирно и плавно. Кто-то поймал его, подпалил спичкой и запустил обратно. Один из нас вдруг радостно вскочил и ударил его горящие останки ногой. Толпа солдат взорвалась веселым хохотом. Смех был нашим спутником последние несколько недель - мы смеялись непереставая. И всем был он нужен. Может и для того, чтобы вытеснить из памяти другие чувства, еще не совсем оставшиеся в прошлом.

Несколько бутылок, которые кто-то достал в дорогу, уже давно опустели, и настроение у всех было взрывным и счастливым. В каждой паре глаз светилось счастье, каждая пара рук взлетала вверх с чьим-то призывом и каждый рот кричал веселые неразборчивые слова и победные кличи. Они всё еще были окрашены отчаянием, болью и кровью войны, но солдаты думали о доме, о женах и детях, родителях..и каждый думал о жизни. Своей жизни. Слезы радости не застывали в наших глазах. Мы возвращались домой. С победой и гордостью. Сегодня - был последний рывок.

Испанец ехал с нами в вагоне. Он был необычно молчалив..и странная печаль была в его темных глазах, хотя было видно, что он старается быть со всеми вместе и радоваться. Он был рад концу войны. Рад победе. Он ехал домой. Мы поглядывали на него немного озабоченно, но слишком уж были заняты наши головы и сердца другим! Не хотелось опаски, не хотелось дурных мыслей.. нас будто вычистили всех от всего плохого. Сегодня точно вычистили. Сейчас было только безудержное ликование и победа. А испанец сидел чуть поодаль.

Позже мы заметили, что он чем-то занят. Мы аккуратно проходили мимо его угла, пригляделись и увидели, что он пишет что-то углем на большом лоскуте материи, старается и выводит буквы. С отчаянием он делал это, чтоли. Или нам просто показалось. Он писал почти всю дорогу, несколько часов подряд и, когда закончил, лицо его немного разгладилось и стало спокойнее. Но печаль осталась.

Он даже повеселел, когда закончил работу. И стал больше говорить с нами, присел к кому-то и развернул материю. Там было написано жирными черными буквами одно слово: "Мелилья". Он показывал это всем и лицо его стало светиться настоящей радостью. Кто-то из солдат спросил, что это значит и испанец рассказал историю о своём родном городе Мелилья, который он любит как родную землю, воспитавшую его. Он сказал, что на вокзале его должен встречать отец, он приехал из Мелильи и они собираются вместе отправиться туда. Испанец говорил с искренним чувством, темперамент чувствовался в его голосе, глаза горели и каждый мог понять как он скучает по дому, по старому отцу, которого так долго не видел...

Он говорил, что не знает, как они с отцом отыщут друг друга на платформе, ведь там будет столько людей, встречающих и солдат...Он сказал, что нашел древко и сделает флаг из этой ткани. Поднимет его и будет размахивать, пока отец не найдет его, по слову, написанному на нем. Он был полон решимости и надежды. Как и все мы. Но мы не думали как искать близких. Мы решили, что это не будет проблемой и немного посмеивались над испанцем, который так всё продумал.

Вот поезд прибыл на станцию. Мы замирали в ожидании слез радости и встреч. Тишина на какой-то момент объяла вагоны и платформу, до отказа забитую людьми. Но через мгновение она сменилась криками, шумом, перекрикиваниями голосов и радостными возгласами. В открытые форточки уже кидали цветы. Мы не знали момента радостнее того, когда мы начали спрыгивать на платформу.

Безумная суета закружила людей. Тысячи глаз жадно рыскали вокруг - искали близких и любимых. Повсюду мелькали цветы и улыбки, слезы и объятия. Цвета нашей формы смешались с цветами наших дорогих людей, которые гордились и надеялись столько времени. И скучали. Я видел как знакомые мне лица горели навстречу отцам, матерям и сестрам. Жены разрывали мужей в объятиях, поцелуи сыпались отовсюду. Я увидел сестру и жену. Потом маму. И забылся в них. Просто смотрел и не помнил больше ничего, ничто больше не окружало меня кроме них, никого я не видел. Они бросились ко мне.

Так прошло какое-то время и, мало-помалу, платформа начала пустеть. Я тоже был уже на её краю, улыбался в забытии, обнимал мать и сестру, целовал жену... и тут как гром ударил мне в голову и я вспомнил о испанце. Я попрощался со своими друзьями, их тоже вели их семьи, у кого-то дети, а вот о испанце я совсем забыл. В памяти мелькнул большой лоскул ткани на деревянном древке, на высоте пары метров он раскачивался над головами счастливых людей. То есть я видел его на платформе! Значит испанец всё сделал, как и хотел. Он хороший человек, я улыбнулся за него. И вдруг раздался выстрел.

Для кого-то это был хлопок, но я, как и все, кто прибыл на поезде, оттуда, откуда вернулись совсем не все, я слышал звук выстрела. И он эхом повторялся в голове. Послышались крики и рыдания, я обернулся на платформу. И побежал туда, откуда звук казалось бы еще исходит и расходится волнами по вокзалу. Люди там плакали и я увидел плачущее лицо друга, с которым мы несколько минут назад прощались. Я подошел и увидел испанца. Он лежал на платформе, из его виска текла кровь, глаза застыли...В руке зажат револьвер, а вторая так и не отпустила древко флага.