Эллада Прекрасная. Пролог

Почему-то у всех уже сложился стереотип, что если человек и красивый, и богатый – он обязательно должен ещё быть и счастливым. По своему опыту сужу – не обязательно…
Началась эта история в далёкие восьмидесятые. Время тогда было совсем другое, но молодёжь – она всегда была одинаковой.
После окончания школы Виолетта Андреева не долго думала, куда поступать – с золотой медалью, красным дипломом ей прямая дорога была на перспективный и в те времена факультет международных отношений. Планы девушка строила поистине глобальные – ей хотелось покорить весь мир. Она привыкла всегда и во всём быть лучшей – Вита была не только самой умной, она была и самой красивой выпускницей своей школы. Отбоя от кавалеров не было – модельный рост, длинные иссиня чёрные волосы, большие карие глаза, оливковая кожа, крупные, но правильные черты лица – греческие корни давали о себе знать. Её семья относилась к цвету того времени – отец был не последним человеком в правящих кругах.
Сдав экзамены на «отлично» своими силами, без протекции родителей, Виолетта вступила в насыщенную студенческую жизнь. Скучать было некогда – впрочем, как и учиться. Спортсменка (с раннего детства занималась акробатикой), комсомолка (в то время это было неизбежно) и, конечно же, красавица участвовала во всех конкурсах красоты, студенческих капустниках, песенных и поэтических вечерах… Её было сложно не заметить. При подготовке к первому вузовскому Новому году её таланты приплюсовали к группе выпускников, которая отвечала за этот  праздник. Там она и встретила его.
Борис Ливидов был старостой своей группы. О знаменитой первокурснице знал лишь понаслышке и считал её не более, чем красивой куклой. Мнение изменилось в первый же день знакомства. Виолетта сразу же поделилась интересными идеями по поводу сценария, выдвинула свою кандидатуру на роль ведущей. Эта девочка знала себе цену и нисколько не терялась в компании старшекурсников. К тому же, ей очень хотелось привлечь внимание Бориса.
Он был самым лучшим студентом, гордостью всего вуза, на него возлагались большие надежды. А самое важное во всём этом, что он всего добивался сам. Также следует обратить особое внимание на то, что он был очень хорош собой – высокий, коренастый, с густыми вьющимися русыми волосами, голубоглазый – настоящий русский богатырь. А после того, как на одном из вечеров услышали, как он читает стихи наизусть, его  дружно окрестили Есениным.
Ведущими праздника выбрали Бориса и Виту. У него появился весомый повод, чтобы проводить её домой…
Они были красивой парой. Боря в повседневной жизни оказался очень добрым, заботливым парнем. Вита была безумно влюблена и абсолютно счастлива. В том, что отношения серьёзные, не было сомнений ни у него, ни у неё, поэтому было решено познакомиться с родителями. После благословления Андреевых было решено ехать в Омск – знакомиться с родителями Бориса. Чего и говорить – невеста их очаровала.
Свадьбу сыграли в начале лета, сразу после того, как Боря защитил диплом. Родители Виолетты подарили молодожёнам небольшую квартирку, и влюблённые без всяких преград наслаждались каждой минуткой, проведённой вместе. Вита с радостью отдала всю себя домашним делам. Для неё было большим счастьем смотреть, как уставший после работы муж уплетает её стряпню за обе щеки.
Каждый день был похож на предыдущий, но… счастье не надоедает. Через девять месяцев абсолютного счастья появилась я.
Учёбу мама продолжать не стала. Папа устроился на более высокооплачиваемую работу по протекции дедушки. Жизнь потекла по новому руслу. Папа в самые короткие сроки сумел стать незаменимым работником, и, спустя буквально пару лет, его стали направлять в международные командировки. Так как мама нигде не работала, то путешествовали мы по миру всей семьёй.
С самого раннего детства у меня была уникальная для того времени возможность – увидеть мир. Мама очень серьёзно отнеслась к вопросу моего воспитания – ещё до того, как я пошла в школу, умела писать, читать, неплохо рисовать, занималась плаванием и танцами. А позже, когда мы два года жили в Испании, отвела меня на дрессировку дельфинов. Это до сих пор самое яркое воспоминание всей моей жизни. В школу я ходила в английскую, и английским языком владела даже лучше, чем русским. Поэтому мне было очень сложно адаптироваться, когда мы вернулись в Москву.
Потом началась перестройка. Не знаю уж, кому отец перешёл дорогу, но на его дипломатической карьере пришлось поставить крест. Единственно правильным решением на тот момент было возвращаться в родной для папы Омск. Конечно же мамины родители – дедушка Валя и бабушка Женя – были категорически против того, чтобы мы из столицы ехали в провинцию, и настаивали на том, что нужно просто переждать, но мама поддержала папу, и они решили вместе начинать с нуля.
Папа открыл своё дело. Ему было легче, потому что был сильный тыл, благодаря старым школьным друзьям. Деда Вова работал мастером на заводе, баба Маша была уже на пенсии, и, чтобы дома не толклись две хозяйки, мама тоже устроилась на работу – продавцом в продуктовый магазин. Да и жилось тогда непросто. Буквально через пару лет папа уже прочно встал на ноги и превратился из Борьки в Бориса Владимировича Ливидова.  Мы переехали в отдельную квартиру, и мама бросила нелюбимую работу. Опять стала заботливой хозяйкой, баловала нас всевозможной вкуснятиной и создавала уют.
Частым гостем в нашем доме стал папин деловой партнер – Григорий Петрович. Он был очень весёлым, красивым (внешне он очень походил на актёра Киану Ривза), мы сразу подружились, и, какое-то время, я даже была в него влюблена.
После заключения успешной сделки с итальянскими партнерами, родители стали вхожи  в местный высший свет. Мама своей неувядающей красотой (её ничто не сломило) затмевала всех. Её появление произвело настоящий фурор, все разговоры были только о прекрасной Виолетте Валентиновне. А папа в свои неполные сорок был уже абсолютно седой.
Я не понимала отчего, но чувствовала, что, несмотря на то, что наконец-то всё у нас стало хорошо, их отношения пришли в упадок. Они очень часто ссорились. Казалось, что это не я, а мама была девочкой-подростком, она устраивала папе истерики, за которые даже мне становилось стыдно. Это был не просто разлад, это был крах.
По-моему, к этому никто кроме неё не был готов. Мы с папой не знали, что может быть другая жизнь. А она ушла. К Григорию Петровичу. Ему предложили контракт в итальянском филиале нашей фирмы, и они уехали во Флоренцию. Навсегда.
Я не смогла её простить. Она уехала именно тогда, когда была мне нужнее всего – в мои шестнадцать лет. Мы с папой поддерживали друг друга, как могли. Я чувствовала, что во мне сейчас вся его жизнь.
Позже, где-то года два назад, она была проездом в России и настояла на встрече. Я согласилась. Разговаривать было не о чем, и это было страшно. Она пыталась оправдаться тем, что никогда не жила для себя, что посвятила нам с отцом всю свою жизнь, и не чувствовала отдачи. Что ей хотелось эмоций, страстей, чтобы её не просто любили, а боготворили, а я слушала и не верила, что ЭТО говорит МОЯ мама. Это была абсолютно чужая женщина, очень красивая, но какая-то ненастоящая. Да, ещё она постоянно повторяла: «Влада, ты уже взрослая, ты должна меня понять!» Тогда я спросила её в лоб:
- Папа импотент?
- Нет, что ты, дочка…
- Ну тогда извини. Выходит, что ты просто дура. Не появляйся больше в моей жизни. И с папой тоже встречи не ищи.
В моих глазах она навсегда останется именно такой – плохой актрисой, с подвываниями и заламыванием рук. Наверное, это неправильно, плохо, но я ничего сделать с собой не могу. Да и не хочу, если честно.
Папа для меня – это всё. Он и отец, и мать, и друг, и старший брат. Безоговорочно я верю только ему одному. Иногда мне начинает казаться, что я никогда никого не смогу полюбить – просто потому, что никто не сможет любить меня так же сильно, никто не будет таким же заботливым, надежным, внимательным, как мой папа.
Как же я счастлива, что являюсь единственным ребёнком в семье, что он только мой, что мне ни с кем не приходится его делить. Наверное, если бы он привёл мачеху – я бы не смогла её принять, какой  бы хорошей она ни была.
Когда с нами случилась эта беда, мы решили, что не будем грустить и плакать, мы наоборот сделали свою жизнь более насыщенной. Мы начали путешествовать. Не могу сказать, что мы объехали весь мир, но, во всяком случае, мы к этому стремимся. Поездки свои мы посвящаем не просто праздному отдыху, а пытаемся узнавать и открывать что-то новое. Ну, и посещаем все самые популярные показы мод. Чего уж говорить, папа меня балует.
Когда мы находимся вдвоём, ни у кого даже не возникает мысли, что мы – отец и дочь. Папа у меня до сих пор красавец, его даже седина не портит, потому что волосы у него богатые, густые. Большой статный мужчина в самом расцвете лет, тем более, он очень следит за своим телом и здоровьем, так что я им горжусь. Я… я выгляжу намного старше своих лет. Внешне – я полная копия мамы в молодости, вот только глаза у меня папины – голубые. А кожа смуглая.  В общем, когда мы заселяемся в гостиницу, нам постоянно предлагают один номер на двоих)
На моё 18-летие папа подарил мне салон красоты, который я назвала «Эллада Прекрасная». Это для меня не просто слова, это – и мои греческие корни, и любовь к культуре эллинизма. Так что, теперь у меня есть свой маленький бизнес, и, можно даже сказать, что я – сам себе хозяин. Иметь своё дело – это очень приятно, да и ещё, к тому же, это очень организует. Правда с учёбой моей это никак не связано – когда я заканчивала школу, мне было абсолютно всё равно, куда поступать, и факультет мне выбирал папа. Почему-то он решил, что с чем-то серьёзным девушке свою судьбу связывать не следует, и – я стала психологом. А сейчас, когда я занимаюсь косметическим бизнесом, я поняла, что маркетинговое или юридическое образование было бы мне и ближе, и намного интереснее.
Когда встал вопрос о выборе вуза, отпускать не то что за границу, но даже в столицу папа меня отказался, так мы с ним вместе и живём, и даже до сих пор ещё в одной квартире. С нами уже лет пять как живёт замечательная женщина, Тамара Юрьевна, которая и убирает, и готовит, и меня всяким жизненным премудростям учит. Она заботливая и уютная, как бабушка (баба Маша и деда Вова погибли в автокатастрофе, а бабушка Женя с дедушкой Валей давным-давно живут в Америке, и дают о себе знать только посылками к праздникам). Так и вышло, что Тамара Юрьевна стала для нас не просто незаменимой, а полноправным членом семьи.
С папой мы живём дружно – и потому, что родней друг друга у нас никого нет, и потому, что всегда на одной волне, понимаем друг друга с полуслова. Не могу вспомнить ни одного случая, когда он что-то мне категорически запрещал – мне всегда всё было можно, я сама чувствовала эту грань между «можно» и «нельзя», и ни разу папе не было за меня стыдно.
Всего в одном вопросе он раз и навсегда принял решение за меня – в вопросе моего замужества. Но и здесь я с ним абсолютно согласна. Моим мужем будет Кирилл Новобранцев – сын папиного лучшего друга.
Мы с Киром ровесники, лучшие друзья, росли вместе и даже сидели за одной партой и на выпускной бал ходили в паре. Нас всегда все принимали за жениха и невесту, хоть никакой любви и не было. Но, всё равно, никого другого в роли своего мужа я даже представить не могу. Не удивляйтесь, просто я в любовь – не верю. А Кир – он незаменимый, я, наверное всю свою сознательную жизнь помню его рядом с собой и очень люблю его, как брата. Киру я могу позвонить по любой причине, в любое время дня и ночи, и, если я позову – он всё бросит и приедет. Я это очень ценю и уважаю. А ещё, он безумно хорош не только душой, но ещё и лицом, и телом, поэтому и детки у нас обязательно будут красивые.
Уговор у нас с ним такой (уже сейчас составлено письменное соглашение), что до 25 лет каждый живёт своей жизнью, так, как хочет, без каких-либо обязательств по отношению друг к другу, а по достижении 25-летнего возраста мы играем свадьбу и живём единой ячейкой общества. И все счастливы. И я в том числе, потому что Кир – реалист, и никаких заоблачных требований ко мне не выдвигает – ему не важно, какой я буду хозяйкой (для этих забот будет домработница), что в постели я хороша, он и так знает (что поделаешь, школьные годы – весёлые годы…), поэтому он просто любит меня и принимает такой, какая я есть.
Так бы я и жила оставшиеся четыре года вольной жизни по накатанной, если бы жизнь не преподнесла мне сюрприз.
Вообще, если честно, всего этого могло бы и не быть, потому что изначально на сентябрь месяц у меня были совсем другие планы. Я хотела хотя бы на пару недель слетать в наш дом на Майорке, порисовать, в тишине и в дали от всего нашего русского (мне хотелось к папиному Дню рождения приурочить свою первую выставку, это был бы достойный подарок). Но – не сложилось. Папа, как и всегда, захотел меня сопровождать, но не смог покинуть город, потому что на работе были какие-то накладки.
Так и вышло, что от скуки студентка четвертого курса Владислава Борисовна Ливидова неожиданно для всех (а в первую очередь и для себя самой) появилась в университете.