13

Почему-то я слышал только барабаны. Ни голоса Криса, ни своего, ни бас гитары, ни электро, ни фона. Только этот гребанный, навязчивый, вбивающийся в мозги ритм.
Это из-за наушников!
Чертовы наушники!
Чертов придурок!
Резко сдергиваю наушники с себя, так что начинает болеть поцарапанная их пластмассой кожа. С жалобным треском они разлетаются в разные стороны, встретившись с белой стеной.
Резко встаю. Потом сажусь. Затем снова встаю… Тру переносицу. Чтобы еще разбить? Разбить! Испортить! Уничтожить!!!!!
Хватаю полупустую чашку с недопитым холодным кофе. Со всего размаха кидаю в ту же стену! На белом полотне бетонной стены – светло-коричневое рваное пятно, такого же цвета потеки, достающие почти до пола…
Сигареты на столе…
Никотин в моем организме превращается в успокоительное. Отлично…
…Порывшись в куче хлама на том, что раньше называлось моим рабочим столом, нахожу еще одни наушники. Не акустика – компрессионные. Ну и хер с ним.
Втыкаю в уши. Плеер. Недописанные треки. Что-то здесь мне не нравится. Стараюсь понять, что именно…
Теперь барабаны не раздражают, хотя звук непривычный и как будто в трубу, все из-за дешевых наушников. И откуда они у меня?
Реальность растворяется, я не успеваю за нее ухватится…

…Барабаны, барабаны, барабаны… Опять! Я устал, я не хочу. Мне некуда бежать!,..
Жарко. Хочу пить. Не могу убежать, не могу закричать. Почему я слышу свой голос со стороны!?
Уберите это!
Не хочу.
Прикосновение…
…Просыпаюсь.
- Дом?!
Проснувшись, обнаруживаю, что лежу на диване, рядом со мной сидит Хов, проводит пальцами по моей руке и что-то говорит.
Снимаю наушники. Раздраженное «Что?».
Я все еще раздражен, хотя львиная доля моего плохого настроения и даже, наверное, ненависти ушла вместе с выдыхаемым мной дымом сигареты.
Черт! Я ведь уже не помню, из-за чего мы поссорились. Но это чувство… Оно не дает мне покоя. Оно сидит где-то глубоко во мне. Оно разодрало бы меня на части, если бы не разбитые наушники и чашка.
- Что? – повторяю я, смотря в глаза Ховарду.
- Что ты здесь натворил, мать твою! – раздраженно говорит Дом, рукой показывая на грязную стену и керамические и пластмассовые обломки – остатки моей ненависти к миру.
- Ничего.
Встаю, потирая шею. Кажется, затекла, хотя дремал я не так уж и долго.
- Что ты натворил, блин, придурок хренов, - чуть спокойнее повторяет Ховард, - Тебя ни на минуту одного оставить нельзя.
- Боюсь, что если бы ты не ушел, чашка разбилась бы не об стену, а об твою голову…
- Ты ведешь себя иногда, как долбанная истеричка! – не обращая внимания на мою последнюю реплику, продолжает ворчать Доминик.
- Отвали, Хов! - зло отмахиваюсь я от него.
Чувствую, как к горлу противным комком снова подкатывает волна раздражения. Злость. Опять.
Я слабый человек – я ничего не могу поделать со своими чувствами. Если я люблю – то люблю, отдавая всего себя, и живу этим чувством. Если ненавижу – мне хочется убить, уничтожить, сломать – все, что угодно, лишь бы не существовало объекта моей ненависти.
Но… Как же все сложно. Я ненавижу Ховарда только сейчас, в этот данный гребанный момент. А люблю я его всегда…
От этих мыслей злость проходит, и все же…
Ховард подошел к окну, открыл настежь старую деревянную раму.
В комнату ворвался свежий осенний ветерок, принеся с собой запах городского шума и влажной пыли.
Сажусь обратно на зеленый диван.
Втыкаю наушники в уши.
Плевать.
Откидываюсь на подушки дивана и закрываю глаза.
В ушах снова барабаны…
…Чувствую прикосновение горячих пальцев к своей щеке. Затем твои губы. Легкий поцелуй на шее. На ключице…
Ты думаешь, что я сплю и ничего сейчас не чувствую…
Не буду разрушать эту иллюзию…
Сейчас я люблю тебя…