На столе архитектора

  Дверь с шумом хлопнула, так, что авторучка чуть не скатилась со стола. Хозяин куда-то ушёл.
-Самое время, послушай, карандаш - проговорила авторучка, обращаясь к дремавшему рядом, утомленному делом и трудной работой грифельному карандашу. - Послушай, что я скажу. Столько, сколько трудимся мы, не приходилось трудиться ни одной уважаемой ручке, ни шариковой, ни капиллярной, ни даже автоматической с простым пером. А я, с золотым  пером, я, имеющая такую родословную, тружусь, как простолюдинка, день и ночь. Совсем как золушка и одежда моя, вот посмотри, вся в пятнах. Наш хозяин безжалостный человек. Сколько можно. Я больше не могу.
-Да - глубокомысленно вздохнул карандаш. - Тебе всё же подруга легче, тебя поднакачают чернилами и ты опять пишешь. Вот и брат мой из Китая, ему тоже хорошо. Хозяин вставит новый стержень и рисует себе, чертит тонкие линии. А как дойдёт очередь до толстых линий, так я с содроганием ожидаю своей участи. Хозяин опять берёт точилку, а то и просто перочинный ножичек и обрезает мне одёжку, подтачивает стержень. Я стал совсем маленьким и стареньким, весь растратился, краска осыпалась. Да, не повезло нам с нашим хозяином. Что же нам делать?
-Что, что, бежать надо! - воскликнула ручка. - Пока ещё живы.
-Ой, - услышали  заговорщики тоненький голосок, - подождите, я с вами. Я тоже совсем погибаю.
Карандаш и ручка обернулись и увидели маленький кусочек ластика «стёрки», как звал его хозяин.
-Я тоже не могу больше. Хозяин то и дело, как чуть ошибётся - хватает меня и трет, трет, аж жарко становится, а я всё уменьшаюсь, моя  одежда  крошками осыпается. Скоро меня совсем не будет.
-Ну, пошли, - согласились карандаш и ручка.
Они с трудом добрались до края стола и уже были готовы спрыгнуть с него, как вдруг услышали насмешливый голос.
-Это, вы что, серьезно решили бежать? Я слушала, слушала вас, думала, шутите, а вы и вправду на такое отважились. Неразумные.
Трое беглецов замерли на краю стола и осторожно оглянулись. Это говорила розовая папка для бумаг, изрядно располневшая от множества исписанных и исчерченных листков бумаги.
-Неразумные, - ещё раз, с лёгким вздохом проговорила папка, - да вы не представляете какие вы счастливые, что вам выпала честь работать в руках такого хозяина. Да он много работает и вас заставляет много работать, вы устаёте и быстро изнашиваетесь. Но не это главное.
-А что же? - в один голос произнесли заговорщики. - Что же может быть главней самой нашей жизни.
-Вашего существования? - переспросила папка.
-Ну, пусть так, - ответил карандаш.
-Ну вот, послушайте меня, я много прочитала за свою жизнь, много знаний вместила в себя. И поняла, что главнее то, что мы оставляем после себя. Не то, как живём мы, а как будут жить дела наши. Ты карандаш совсем стал маленьким и скоро кончится в тебе грифель. Но зато то, что ты начертил, будет жить в веках. Ведь наш хозяин архитектор, он проектирует дома и дворцы. И твои линии - это будущие стены и колонны.
-А как же я? - всхлипнул ластик. - После меня вообще ни каких линий не остаётся. И мои дела не будут жить.
-Ну что ты, и твоя работа очень важна. Хозяин провёл ошибочную линию, а ты её убрал и значит, новый дом уже не рухнет из-за ошибки проекта. И ты ручка нужна очень хозяину. Только ты можешь так тоненько и аккуратно всё записывать. А это так важно.
Воцарилась тишина. Оказывается все листочки, исписанные полностью и наполовину, всевозможные карандаши и ручки и даже фломастеры с любопытством следили за беглецами, готовые следовать за ними, а теперь поняли, что они самые счастливые и стали нетерпеливо ждать хозяина.
Солнечный зайчик с подоконника прыгнул на письменный прибор и запел под гитару свою любимую песенку. В это время хлопнула входная дверь, и с золотым пером ручка на всякий случай откатилась подальше от края стола.