Аниська. Курсантские рассказы

    
     Лейтенант Анисимов («Аниська») командир первого взвода курсантов был всего года на четыре старше своих подчинённых. Уважением у ребят он не пользовался, так как обладал манией величия и относился к ним как убойщик к скотине.

     Аниська всегда подчёркивал своё офицерское звание и превосходство в должности, любил приходить на подъём и отбой, шатался по роте, раздавая наряды направо и налево. Ему доставляло огромное удовольствие поиздеваться над подчинёнными… Каждому курсанту он когда-нибудь, да «насыпал соль на рану». Не стал исключением и я.

     Наш взвод заступал в караул в воскресенье вечером. Днём ко мне приехали родители и привезли шоколадных конфет. Набив ими свои карманы, я оставил их на «караульную ночь»…Так приятно на посту пожевать, особенно конфеты, если не куришь… Да и спать меньше хочется, когда что-нибудь жуёшь…Перед караулом в столовой я прихватил ещё пару кусочков чёрного хлеба. Кто не рискует, тот не …жуёт.
    
У дежурного по училищу при осмотре караула я не вызвал нездорового интереса. Концерт и юморину устроил нам Аниська в караульном помещении…
Построив Караул, Аниська устроил нам свой лейтенантский досмотр. Выпятив далеко вперёд свою красную, лопнувшую посредине прокуренную губу, он выкрикивал ругательства и, брызгая слюной,  распинался о воинской дисциплине и уставах. Он уж, нас всех заставит зубрить их в карауле, никому не даст спать ночью! Ну, дурак, что с него возьмёшь? Тупое лицо лейтенанта напоминало выразительную гримассу самого «Муссолини», не меньше, и вызывало у курсантов периодические приступы гомерического смеха, которые было очень даже непросто сдерживать…

     Прохаживаясь вдоль строя с отломанной веточкой в руке, Аниська нервно похлёстывал ею по голенищам своих сапог, тыкал в лица ребят.
    
Поспать не даст никому, придурок, - подумал я.

     В этот момент «дуче» подошёл ко мне и остановился. Красные крысиные глазки Аниськи пытались пробуравить меня насквозь…Видимо, ему не понравилась моя лёгкая ироническая улыбка, не сходившая с моих губ…Я же с собой ничего не мог поделать…Дураки всегда вызывали у меня смех…Тем более, что лейтенант своим поведением очень напоминал мне жандармского офицера из художественного фильма, который тупо кричал на крестьянина «Молчать!» и, при этом, бил себя плашмя шашкой по голенищам…Вот я и заулыбался…Аниська молчал с минуту, а потом «взорвался» к моему огромному удовольствию…Истерическим шёпотом лейтенант прошептал, что я очень смешливый и, что моя лёгкая жизнь закончилась… Начкару пришла в голову новая идея, которая заполнила все имеющиеся в его мозгу пустоты…Он начал обшаривать мои карманы  и бросать на пол всё из содержимое…Выбросил и мой «неприкосновенный запас», что привело его в ярость. Это надо было видеть! Теперь Аниська был похож на Джека-потрошителя. Мы оба были просто в экстазе. Я ржал как лошадь и не мог остановиться, а Аниска в упоении властью продолжал делать своё чёрное дело, грозиться. материться и плеваться. Его слюна была похожа на морскую пену и летела во все стороны…
В эту ночь дурак действительно никому не дал спать, и ни к чему хорошему это не привело…

     Все зубрили наизусть и сдавали Аниське уставы, вместо того, чтобы отдыхать не менее двух часов после возвращения с поста. По этой причине в карауле произошло ЧП.

     Лёша Фридман, разряжая автомат, дал очередь. Перед этим он, находясь в полусонном состоянии, не отсоединил магазин от автомата, передернул затвор и сделал контрольный выстрел…Несколько пуль просвистели в сантиметрах от головы разводящего – младшего сержанта Ватутина и разнесли в щепки крышу деревянного козырька караулки. В этот момент я стоял слева от Лёши…В моих ушах продолжал ещё «звенеть» звук от выстрелов…

     Начкару и предурку Аниське хорошо и заслуженно досталось по результатам проверки всех обстоятельств ЧП. По вине недоумка чуть не погиб курсант…Так, что смех-смехом, а в карауле курсанты должны спать свои положенные два часа…Да и не должно быть в армии таких предурков, как Аниська…Только вот, почему-то их в вооружённых силах не убавляется…


08.01.91 г.