Иллюзии Милочки Квакиной

"Мне говорят - ты сошла с ума.
А я говорю - разберусь сама."

 

Милочка Квакина мыла на кухне посуду и радостно фальшивила себе под нос "Серые глаза", когда в прихожей забулькала "Рамштайном" её мобила.
- Кто-то из своих - подумала она и, промокнув о полотенце правую руку, метнулась за телефоном.

Звонок был от Натуси. Натальи Шиловой, её бывшей однокурсницы и хорошей приятельницы.
Заслышав привычное Натусино:

- Милка, это ты? - как будто можно было подумать, что "Милка - это не Милка, а Деми Мур, случайно поднявшая трубку Милиной мобилы.

Натусе что-то объяснять было бесполезно, и Мила только вздыхала, когда слышала привычное глупое приветствие.
Она подозревала, что Натуся просто так шутит, но не понимает, что произнесённая в сотый раз любая шутка становится глупостью.

Но любовь к тупым приветствиям - была не самым большим Натусиным недостатком.
Главным было то, что у приятельницы была когда-то свекровь, которая считалась монстром, заевшим всю её молодую жизнь.
И это печальное обстоятельство было её любимой темой для разговора..

Если кто-то не хотел слушать - Ната обижалась так бурно, что людям становилось стыдно за свою чёрствость и равнодушие.

Наташа, в принципе, была добрым человеком и никто всерьёз на неё не обижался.
Её болтливость и навязчивые рассказы просто терпели - как продолжение её несомненных достоинств, а именно: умения придти на помощь в трудный момент и большие связи на телевидении.
Наташа могла помочь и в других вопросах, к примеру, касающихся публикации рассказов в журналах, возможно, поэтому Милочка и выслушивала безропотно её вечные жалобы на козни бывшей свекрови и жадность экс-муженька.

- Милочка, да как же ты могла такое написать?! - возмущенный голос Наты в трубке не отставлял Миле шанс отвязаться от неё в ближайший час, поэтому она досадливо вытерла о джинсы и левую руку.

- Это ведь твой рассказ "Горький виноград любви" в последнем номере Лизы? - угрожающие нотки в голосе Наты предвещали недоброе.

- Наташа, ну ты же знаешь, что "Муся Пысина" - мой псевдоним. Значит - моё. В нём что-то не так, в рассказе-то?

- Мила, неужели твоё бессердечие и цинизм, которые я давно тебе советовала искоренить, достигли такого предела, что ты смогла такое написать?? - гремела гневом мобила.

Мила отнесла трубку подальше от уха и поморщилась.

- Почему этот гадкий Дима так омерзительно поступил с Агнешкой? Как ты могла допустить, что он ушел в момент, когда ей нужна была помощь и поддержка? Он отказался от своего будущего ребенка, а значит от подлец и негодяй! Мила, его нужно бросить под машину, чтоб он искалечился и в больнице понял, что совершил. Потом Агнешка будет ухаживать за ним и простит.

Они сойдутся и у малыша будет отец. Ну как, я хорошо придумала?

- Наточка....послушай. - робко замялась Мила от такого неожиданного наезда приятельницы - Ну это же всё художественный вымысел, не более того.  Агнешка и Дима придуманы мной.

Их не было в жизни, понимаешь? Это просто рассказ.
- Мила, ну если это просто рассказ, то ты же можешь написать и по-другому, что бы так не резало глаз несправедливость?! Это чистой воды свинство - как эти гадкие мужики поступают с нами! - продолжала "давить" Натуся.

- Ну ведь Агнешка сама, изначально задумала окрутить Диму с помощью беременности? Разве это не подло? И вообще, как мы, женщины допускаем, так с нами и поступают - попробовала оправдаться Мила, но опомнившись, раздраженно произнесла:

- Наташа, рассказ опубликован, он прочитан кучей народа и его невозможно переделать, пусть будет как есть. Пойми, этого ведь не было в жизни! НЕ-БЫ-ЛО!
- Не было, так будет! - Наташин голос был полон праведного гнева и сдаваться она не собиралась: - Людмила, ты плохой писатель, тебе это дело надо бросать, потому что ты развращаешь умы молодежи. Вот теперь, после этого злого пасквиля, все парни будут уверены, что бросать девушку беременной правильно и хорошо.

Мила, я сделаю всё, чтоб твои рассказы больше не публиковали, не смотря на всю нашу многолетнюю дружбу, я не могу допустить, чтобы такие как ты засоряли своей глупостью умы и сердца...

Мила нажала на кнопку отбоя и отключила телефон.

- Вот оно, писательское счастье - улыбнулась она и отправилась на кухню домывать посуду.

Вечером предстояла работа: нужно было дописать рассказ для "Кисс" и две статьи для местной женской газеты. Мила давно отбросила иллюзии, что её творчество читатели воспринимают так как она сама задумала.

Люда знала, что разъярённая Натуся за вечер успокоится, и завтра утром будет снова щебетать, о том что её гадкая бывшая свекровь купила внуку слишком дешевые джинсы.