Ч. 3. Навстречу гибели. Пали с честью

Предыдущая страница http://www.proza.ru/2011/11/07/59

Расторопный посольский чиновник помог купить несколько повозок для транспортировки больных, оружия, продовольствия и личных вещей матросов и офицеров.

Андрей Иванович нещадно торговался, считая каждую копейку. Путь предстоял долгий, а денег оставалось в обрез.

В марше по чужой стране предстояло питаться, ночевать (весной в горах ночью совсем не жарко), ремонтировать обувь, неприспособленную для переходов по горной местности.

Палатки для ночёвок и от непогоды сделали из запасных парусов, которые таинственным образом пропали во время передачи корвета, и объявились, когда остановились на первый ночной привал.

На следующий день после оформления всех документов о передаче корвета, в 6 часов утра 30 марта русские моряки навсегда оставили палубу «Ариадны» и после построения на пристани колонна тронулась в дорогу. Как жаль, что не сохранилось никаких воспоминаний или записок об этом путешествии!

 Автор, сам имеющий немалый опыт путешествий по суше и по воде, может только выразить восхищение офицерам и матросам, совершившим такой переход.
Сначала дошли пешком до Вены.

Там в посольстве подтвердили приказ следовать в Варшаву. В пути, где появлялась возможность, Никонов и офицеры покупали газеты, потом пересказывали матросам события, происходившие на войне.

12 августа 1854 года экипаж «Ариадны» вошёл в Варшаву. Моряков временно разместили в казармах Александровской цитадели. Четыре с половиной месяца шли пешком моряки из Триеста.

Но, ни о каком отдыхе после длительного странствия не шло и речи. Дежурный генерал 1- го и 2-го  гренадёрских пехотных корпусов генерал-майор Заболоцкий вручил Никонову предписание отправить под командой нескольких офицеров экипаж корвета пешком в Николаев по предписанному маршруту, а самому с остальными офицерами на почтовых  лошадях срочно следовать в Севастополь.

16 августа командир и сопровождавшие его офицеры попрощались с товарищами по службе. Одни спешили в сражающийся Севастополь, другие – в Николаев. Зачем понадобилось начальству два тяжелобольных матроса, которые тряслись на телеге весь путь, почему их не оставили в военном госпитале, одному богу известно.

Скорее всего, на матросов смотрели просто, как на вещи, принадлежавшие корвету.  Старшим Никонов назначил мичмана Артюхова. С ним из офицерского состава остались мичман Рогаль-Левицкий и врач надворный советник Гудим-Левкович.

В Луцке в местном гарнизоне в соответствии с указанием, полученным ещё в Варшаве, сдали 80 ружей, с принадлежностями и патронами, половину ружей, принадлежавших экипажу.

Мичман Константин Артюхов благополучно  привёл команду «Ариадны» в Николаев. Там ему вручили маршрут и предписание исполнявшего должность главного командира Черноморского флота и портов адмирала Берха немедленно следовать в Севастополь. Царский караул остался в Николаеве. А неутомимые странники, в конце концов, оказались в Севастополе.

Никто им там торжественную встречу не готовил. Командир 33 флотского экипажа капитан 1 ранга Микрюков приказал всех нижних чинов развести по ротам и передать ротным командирам.

Мичману Николаю Рогаль-Левицкому, который сдавал оружие в Луцке и Севастополе, пришлось писать объяснительную записку, куда, кому и по чьему предписанию были сданы боевые патроны и патронные ящики.

Его долго мурыжили вопросом, кто наблюдал за укладкой в ящики ружей, среди которых оказалось восемь поломанных. Но вскоре о злополучных ружьях забыли, было не до них.

Офицеров и матросов распределили по бастионам. Андрей Иванович Никонов с другими офицерами уже давно участвовал в боевых действиях. Сначала его назначили командиром линейного корабля «Варна», который стоял в Севастопольской бухте, а затем Андрей Иванович командовал батареями близ третьего бастиона.

Ему и старшему офицеру Николаю Вейсу несказанно повезло: раненые и контуженные, они всё же остались живы. А вот весь остальной экипаж "Ариадны" сложил головы на бастионах.