Часть 6. Асфальтоукладчик

     Олесин проснулся в небольшом незнакомом помещении на голых нарах. В узком зарешечённом окне брезжил рассвет. Рядом храпели ещё двое. Голова раскалывалась на части, а внутри её что-то булькало.
     - Как я сюда попал? - простонал он.
     Храп прекратился, как по команде.
     - Тебя привезли два автоматчика из роты охраны, - послышался голос из дальнего угла, - Сказали, что нашли на аэродроме.
     - Я совсем ничего не помню. Вернее, помню, как от бабки уходил, и всё. Полнейший провал. Я хоть ничего не натворил?
     - Часового убил.
     - Как, убил? - у Витьки похолодело всё внутри.
     - Да расслабься. Пошутил я. Нашли тебя в отрубоне между контейнерами. Пить меньше надо.
     - Да я вообще-то и не пью.
     - То и дышать в камере нечем от твоего перегара.
     - А мы вообще где находимся?
     - В комендатуре, дружок. В комендатуре.
     - И что теперь будет?
     - Поживём, увидим.

     В шесть часов утра, Олесин и двое старослужащих - армянин Хачикян и азербайджанец Абасов, подравшиеся между собой на межнациональной почве, стояли перед дежурным комендатуры гарнизона. Витька - неуклюжий и неказистый, словно перекошенный оконный проём, и два здоровых бугая по бокам, выше его на голову.
     - Здравствуйте, граждане провинившиеся, - как-то буднично поприветствовал их молодой лейтенант.
     - Пирьвет, - лениво ответил Абасов.
     - Здравствуй, дарагой, - вторил Хачикян.
     И только Олесин, набрав воздуха в лёгкие и рискуя похмельным здоровьем, заорал во всё горло:
     - Здравия желаем, товарищ лейтенант!
     - Ты чего орёшь, дурик? - не сдержал улыбки лейтенантик.
     - Да у него похмельный синдром, - вставил Хачикян.
     - Прошу прощения, товарищ лейтенант, - смутился Олесин, - хотел, как по уставу.
     - Прощения он просит. Вежливый какой... - дежурный ещё хотел отпустить какую-то колючую шутку в адрес Олесина, но его нетерпеливо перебил Абасов:
     - Кароче, лейтенант, гавари чиво делать надо, пака ни так жарко.
     - Дорогу ремонтировать будете до аэродрома. Асфальт вчера привезли. Ещё свежий.
     - Ямочный ремонт? - переспросил Олесин.
     - Ты угадал. Ну, что стоИм? Трамбовка в одной тачке, каток - в другой, лопаты в третьей. Разобрали и вперёд. Начинаем с первой кучи, что у шлагбаума.
     Солдаты скинули гимнастёрки, и оставив их на КПП*, направились к указанной куче. Витьке досталась самая тяжёлая тачанка с трамбовкой.
     - Чтоб до ужина управились, - крикнул им вслед лейтенант.
     - Втроём-то мы быстро управимся, товарищ лейтенант, - бодро заверил Олесин.
     - Ну-ну, - только и ухмыльнулся тот в ответ.
     - Вачик-джан, - обратился Абасов к Хачикяну, - ты когда-нибудь ремонтировал дороги?
     - Нет. Никогда.
     - И я никогда не ремонтировал. А ты, Олесин, ремонтировал?
     - Да я же профессиональный дорожный мастер-строитель. Я вас научу. Было бы желание.
     - У нас очень огромное желание. Ты нас учи, а мы будем внимательно смотреть и всё запоминать, - Абасов достал из кармана колоду игральных карт и они с Хачикяном пошли в подзаборную прохладу.
     Олесин в растерянности остался у кучи асфальта.
     - Как же... Парни, так не честно... - он был готов расплакаться, - Я к вам со всей душой... А вы...
     - Ты начинай, начинай, - уже от забора крикнул Абасов, - нам отсюда хорошо видно.
     Олесин, подавив в себе обиду и слёзы, взял лопату и остервенело принялся за работу. ЗасЫпав все ближайшие к куче ямы, прикатал их, и заведя бензотрамбовку, стал утрамбовывать. Разделавшись с первой кучей, прошёлся как специалист по отремонтированному участку дороги, любуясь своей качественной работой. Ровно, красиво - не придраться!
     Потом вторая куча растаяла, третья - вошёл во вкус. Головная боль исчезла и усталости не чувствовал. Картёжники тоже передвигались вдоль забора. Витька так увлёкся работой, что уже и не замечал их тупых насмешек и подтруниваний, как и их самих. Он был преисполнен чувством профессионального долга. Наконец-то он делает полезное и главное, стратегически важное дело. Тут уж никто его не посмеет упрекнуть в безалаберности.
     Гарнизонный забор кончился. Абасов и Хачикян перебрались на стадион под сень деревьев, а Олесин, как заведённый, продолжал дело всей своей жизни.
     После обеда картёжники, разморённые полуденной жарой, уснули на узеньких скамейках стадиона. Когда проснулись, Олесин был уже далеко.
     - Ну что, ещё партейку? - предложил Хачикяну Абасов.
     - Да надоели уже твои карты, - огрызнулся тот, - Слушай, как-то нихарашо получается, парень один вкалывает. Уже два километра отремонтировал, а мы сачкуем. Смотреть на него больно - такой маленький, худенький.
     - А ты не смотри. Пусть вкалывает. Нам ни сегодня-завтра домой, а ему по сроку службы положено.
     - Не, ты как хочешь, а я пойду помогу.
     - Иди, помоги, - равнодушно ответил Абасов и снова улёгся на скамью.
     Олесин, весь мокрый от пота, по-детски обрадовался Хачикяну:
     - Что, ты уже научился?
     - Научился. Давай трамбовать буду.
     Работа пошла вдвое быстрее. Хачикяну понравилась такая слаженность и он с удовольствием подчинялся командам "молодого", забыв про все армейские условности, что ему, без пяти секунд "дембелю", скоро домой, а он наравне пашет с каким-то "зелёным" придурком. Хотя сам был моложе Олесина на четыре года. Но возраст среди солдат срочной службы ничего не значил, в главенстве был срок службы - чем он больше по призыву, тот и старше. Однако, в этом случае, Хачикян вдруг проникся уважением к Олесину и делал всё, что тот ему говорил, видя его упорство в достижении цели и доверяя его компетентности.
     Абасов, наблюдавший за таким дружным тандемом, не выдержал, подошёл.
     - Что-то устал я валяться, - сказал он Витьке просто, - Давай тачку, асфальт подвозить буду.
     Окрылённый таким поворотом, Олесин ещё больше обрадовался:
     - Ну, спасибо, мужики! Представляете, какую хорошую память после себя оставите!
     А мужики только улыбались наивности "молодого". Им просто стало его жаль по-человечески. Видимо, ещё что-то человеческое осталось у них после двух лет службы.
     Перед ужином лейтенант принял у них работу на "отлично" и вернув им солдатские ремни, отпустил по своим подразделениям.
    


КПП - контрольно-пропускной пункт.


Продолжение - http://www.proza.ru/2011/11/16/1407