Продается четвертая власть

Кто они - новые русские, "новые хозяева жизни", владельцы газет, заводов, дворцов, теплоходов?..
По каким понятиям живут и как вершат свой бизнес?

Ответы на эти вопросы читатель найдет в документальной повести нижегородского журналиста  Пименова Сергея Николаевича
(литературный псевдоним - Алексей Серый) 

"ПРОДАЕТСЯ ЧЕТВЕРТАЯ ВЛАСТЬ"



Глава 1

В прихожей раздался звонок. Мой белый ангорский кот Маркиз стремглав бросился к входной двери, вскочил на тумбочку, стоящую под вешалкой, и обеими лапами потянул за массивную дверную ручку.

У многих моих знакомых есть кошки. Обычно при виде чужих людей хитроумные и боязливые животные тут же прячутся в укромное место. А мой кот, наоборот, очень любит гостей, поэтому стоит Маркизу услышать звонок,  он тут же бежит “открывать” входную дверь.

– Сергей Николаевич? –  спросил  посетитель. – Мое имя Андрей Константинович Грязнов. Мы с вами вчера по телефону договорились о встрече.

– Проходите, – взяв Маркиза на руки и пропуская гостя в квартиру, сказал я.
 
На вид мужчине было лет сорок. Толстый, маленького роста, внешне он чем-то напоминал пингвина: короткие ручки и ножки, солидное брюшко и маленькая, почти детская головка.

– Какой замечательный у вас кот! – отдуваясь и плюхаясь на диван, произнес гость. – Можно его погладить?..

– Не советую.  Маркиз очень общительный и любит поиграть, но если вы ему не понравитесь, он может и укусить... Что будете пить, чай или кофе?

– Лучше кофе.

Всего несколько лет назад кофе, как и большинство промышленных и продовольственных товаров в нашей стране, был страшным дефицитом. Его доставали только в Москве или Ленинграде, да и то по великому блату. Сейчас же кофе стал чуть ли не национальным русским напитком. В каждом продовольственном магазине,  в каждом захудалом ларьке полки буквально ломятся от разнокалиберных банок  с броскими, яркими, разноцветными наклейками.

– Где у вас можно перекурить? – выпив горячий “Nescafe” и отодвинув чашку с блюдечком на центр журнального столика, спросил мой гость.

– Курите прямо здесь, в комнате. Я сам заядлый курильщик, да и кот буквально вырос среди клубов табачного дыма.

Маркиза мне принесли двухмесячным котенком. Я никогда не держал в доме кошек и поэтому не знал, как за ними ухаживать и можно ли в их присутствии курить. Но мой друг, опытный кошатник, быстро меня успокоил, объяснив, что особого ухода кошки не требуют, а к табачному дыму относятся вполне терпимо.
 
– Угощайтесь, – достав пачку сигарет “Camel”, предложил гость.

– Спасибо, но я привык к своим.

Курить я начал почти тридцать лет назад, оканчивая десятый класс средней школы. Из импортных сигарет в продаже тогда были только болгарские, но мне больше нравилась наша отечественная “Ява”. И даже сейчас, когда рынок заполонили десятки всевозможных марок, я неизменно покупаю знакомую белую пачку с привычным логотипом.

– Ну так как, Сергей Николаевич, возьметесь? – выпустив струйку дыма и щелчком стряхнув с сигареты пепел в бронзовую пепельницу, спросил гость.

– Давайте сначала обозначим, за что вы мне предлагаете взяться.

– Как? Разве наш общий знакомый Максим Жарков не передал вам мое предложение?

– В общих чертах. А мне хотелось бы конкретно от вас услышать суть дела.

Маленький толстый человечек, кряхтя, поднял с пола дипломат и достал газету “Экстра”.

– Вот, – вздохнув, сказал он. – Я хочу иметь точно такое же издание.

“Экстра” была единственной в Нижнем Новгороде многоцветной рекламной газетой. Распространялась она бесплатно по почтовым ящикам жильцов и имела самый большой тираж – 200 тысяч экземпляров.

– Выпустить такое издание – дорогое удовольствие, – перелистав газету и выдержав небольшую паузу, ответил я.

– Догадываюсь, – вновь вздохнул мой гость. – Но, как вам, наверное, уже известно, я бизнесмен. В сейфе у меня лежит 50 тысяч долларов. Надеюсь, этого хватит?..

– Деньги немалые, спорить не буду. Но сколько потребуется для создания подобного рекламного издания, трудно сказать. Попытки выпустить в нашем городе конкурирующую газету уже были, и, к сожалению, они не увенчались успехом…

– То есть вы считаете, что моя затея совершенно бесперспективна?

– Этого я не говорил…

Маркиз, сидевший рядом с журнальным столиком, запрыгнул мне на колени, свернулся калачиком и замурлыкал. Как и большинство сородичей, он очень любил, когда ему почесывали за ухом.

– Вы так и не ответили на мой вопрос: можно ли сделать такую газету? – подавшись всем телом вперед, спросил мой собеседник.

Я достал из пачки сигарету и прикурил от зажигалки. В жизни каждого человека бывают минуты, когда необходимо принять решение, от которого в дальнейшем во многом зависит, как сложится  будущее. Еще раз окинув взглядом собеседника, я ответил:

– Думаю, возможно. Более того, модель рекламной газеты, все выкладки и расчеты хранятся  в папке в моем письменном столе…

– Да вы что? – мой гость так и подскочил на месте, при этом коленом он задел край журнального столика, кофейная чашка опрокинулась на блюдечко, жалобно звякнула, но не разбилась.  –  Я хочу немедленно видеть эти документы!..

Задремавший было Маркиз встрепенулся и завертел головой, пугливо оглядываясь по сторонам.
 
– Не торопитесь, Андрей Константинович, – поглаживая кота, попытался урезонить я гостя. – Я не привык вести дела с людьми, о которых почти ничего не знаю. А мы с вами знакомы всего полчаса…

– Понял, – вздохнув в очередной раз и как-то сразу успокоившись, согласился мой собеседник. – Что вас конкретно интересует?

Моя сигарета почти догорела. Медленно и тщательно гася ее в бронзовой пепельнице, я размышлял, как бы поделикатней задать вопрос, но, так ничего и не придумав, спросил напрямую:

– Каково происхождение ваших денег?

– Понял, – еще раз повторил мой гость одно из своих излюбленных словечек. – Вас беспокоит, не нажиты ли они криминальным путем?

– Да. Вы правильно угадали.

– На этот счет можете быть совершенно спокойны. Два года назад я открыл пункт по приему  цветных металлов. Все налоги платил исправно,  документация в полном порядке. Собирал металл в Нижнем, а сдавал его в Москве. На разнице цен и заработал 50 тысяч долларов.

– Неужели это такое выгодное дело?

– Очень выгодное. Только больше я им не занимаюсь, пришлось прикрыть лавочку…

– Почему?

– Очень уж опасно стало. Замучили бесконечные проверки, ревизии…
 
После того как наша страна вступила на путь дикого капитализма, буквально во всех городах и даже поселках открылись тысячи пунктов по приему цветных металлов. Медь, бронза, алюминий целыми эшелонами и даже баржами отправлялись на Запад и на Восток. Этот вид бизнеса не считался криминальным. Получить лицензию на сбор и вывоз цветных металлов мог почти каждый гражданин.

– А как вам пришла идея создать рекламную газету? – задал я гостю очередной вопрос.

– Мой бизнес как раз и навел меня на эту мысль. Видите ли, мне постоянно приходится подавать объявление о своем пункте в газету “Экстра”. Очень дорогое, скажу я вам, удовольствие… Половинка рекламного модуля* стоит у них, аж  250 тысяч** рубликов!..  Однажды вечером, от нечего делать, я решил посчитать, сколько в газете всего рекламных модулей. А потом умножил на калькуляторе их количество на стоимость каждого, – не поверите, получилась умопомрачительная сумма!..
__________________
*   Модуль – заданный размер рекламной площади.
** События, описанные в начале повести, происходили до деноминации рубля.


– Почему ж не поверю, – закурив очередную сигарету, ответил я. – Сам совсем недавно производил расчеты. Но учтите: бесплатная рекламная газета требует огромных затрат на производство и доставку…

– И все-таки это дело выгодное?

– Безусловно, выгодное, если, конечно, суметь быстро и правильно раскрутить новое издание.

– Так вы возьметесь сделать мне такую газету?

– А какая у вас специальность? – стряхнув пепел с сигареты, вопросом на вопрос ответил я.

– То есть, что вы конкретно имеете в виду?

– Какой институт вы оканчивали?

– Понимаете… – слегка смутившись, замялся мой собеседник. – У меня нет специального образования. Я окончил только среднюю школу. А что? Разве это имеет какое-нибудь значение?.. Насколько мне известно, профессионал вы. Я вкладываю деньги, а от вас требуется только сделать саму газету...

– А кто будет  учредителем нового издания?

– Разумеется, я. Возможно, в будущем в состав учредителей войдет еще кто-нибудь из моих знакомых. А вас мы сделаем главным редактором…

 Мой гость  достал из пачки очередную сигарету, прикурил ее и откинулся на спинку дивана.

– Нет. Так дело не пойдет, – после непродолжительного молчания произнес я. – Давайте считать,  что мы не договорились.

– Почему? – искренне удивился мой собеседник. – Что не устраивает вас в моем предложении?..

Лежащий у меня на коленях Маркиз потянулся, сладко зевнул и спрыгнул на пол. Говорят, что кошки очень остро чувствуют настроение своих хозяев. А меня, по правде сказать, начал немного раздражать этот новый русский. Он или действительно не понимал, какую неравную сделку предлагает, или только делал вид, что не понимает…

– У вас на руках моя визитка, – как можно спокойнее сказал я. – Там указана  должность, которую мне доводится исполнять в настоящее время, – заместитель редактора еженедельника “Рекламный вестник”.  Могу также добавить, что редактор – мой старый приятель, и мы понимаем друг друга буквально с полуслова. Работа у меня спокойная, отлаженная, хотя и не высокооплачиваемая. Надеюсь, вы хоть немного представляете, сколько сил потребуется, чтобы создать новую газету?..

– Не совсем, но догадываюсь, – передернув плечами, поежился гость. – Лично я готов хоть дерьмо лопатой разгружать. Очень уж хочется попробовать себя в газетном бизнесе.

– Ну как раз дерьмо-то разгружать и не надо, – невольно улыбнулся я. – А вот вкалывать придется на совесть. Первое время без выходных, возможно, даже ночуя в редакции. Причем основная работа ляжет на меня. Вы ведь, согласитесь, совершенно ничего не смыслите в газетном деле. Теперь допустим, через год мы сумеем раскрутить новое издание. Газета будет работать как четко отлаженный механизм, принося пусть небольшую, но постоянную прибыль. Что вам тогда помешает убрать меня и поставить нового редактора?..
 
– Ну зачем же так? – вскинув брови, возразил мой собеседник. – Я умею ценить людей.

– Не стану с вами спорить. Вам виднее. Но опять же допустим, мы не сойдемся характерами. Такое возможно?

– Возможно, – в очередной раз тяжело вздохнув, согласился гость.

– Вот видите. Это сейчас вам нужны мои знания и профессиональный опыт. А когда газета будет сделана, не исключаю, что вы даже будете рады избавиться от меня…

Маленький толстый человечек поёжился, поскреб короткими пальцами затылок  и смущенно попросил:

– Можно ещё чашечку кофе?

Я пошел на кухню подогревать чайник.  Маркиз увязался за мной. Кот страшный сластена и особенно любит сгущенное молоко. Пока чайник закипал, я достал из холодильника сгущенку и налил в блюдечко.

Минут через пятнадцать, выпив кофе и закурив по сигарете, мы продолжили беседу.

– Хорошо, – выпустив изо рта струйку дыма, сказал мой гость. – Кажется, я всё понял. Ваши доводы убедительны. Тем более что это не вы пришли ко мне, а я к вам. Сорок процентов учредительской доли вас устроит? Естественно, контрольный пакет, то есть шестьдесят процентов, будет моим.

Я ответил не сразу. Что-то настораживало меня в поведении этого маленького толстого человечка. То ли его постоянно бегающие глазки, то ли вкрадчивый слащавый голос. Не знаю…

Разработав модель рекламной газеты, вот уже  полгода я безрезультатно искал партнера. А тут случай сам привел ко мне нужного человека. Упускать такой шанс было жаль. Второго могло и не быть…
 
– Договорились, – наконец решившись, согласился я. – Только вместо сорока процентов мне достаточно будет тридцати. Все-таки основной риск несете вы, вкладывая в совершенно незнакомое предприятие такие большие деньги.

– Как скажете, – удивленно пожав плечами, произнес гость. Видимо, он впервые столкнулся с человеком, добровольно отказывающимся от предложенных процентов учредительской доли.


Глава 2

Редакция новой рекламной газеты “В каждый дом Н” расположилась в старом купеческом особняке на Рождественской улице. Это здание принадлежало Волжскому речному пароходству. Но, кажется, дела компании шли не шибко удачно, поэтому большую часть помещений руководство сдавало в аренду всевозможным фирмам, само же ютилось на чердаке.

Мы занимали три комнаты  второго этажа. В огромном зале за компьютерами сидели верстаки-дизайнеры, здесь же располагались столы рекламных агентов-менеджеров. Обычно рабочие места последних пустовали – рекламного агента, как и волка, ноги кормят. Слева и справа к залу примыкали две небольших комнатки. В одной расположилась бухгалтерия, другая стала кабинетом главного редактора.

Составляя штатное расписание, я настоял, чтобы должность главного редактора занял мой новый партнер. Такое предложение ему польстило, но Грязнов явно струсил.

– Понимаешь, Сергей (мы довольно быстро перешли на “ты”), – смущаясь и тушуясь,  произнес  Андрей. – Боюсь, не справлюсь. Да еще жена, она у меня работает учителем в начальных классах, на смех подняла. Ну, какой из тебя главный  редактор, говорит, ты ведь без ошибок двух слов не напишешь!.. Может, мне диплом какой-нибудь купить? Как думаешь?..

– Купленный диплом не научит тебя орфографии, – невольно улыбнувшись, пояснил я напарнику. – В выходных данных газеты должны стоять хотя бы две фамилии. Редактор из тебя пока действительно никакой. Но мы же договорились, что на первых порах всю работу буду выполнять я. Конечно, непросто быть в одном лице и редактором, и ответственным секретарем, и начальником рекламного отдела… Но я отрабатываю свой хлеб. На самом деле твоя должность – фикция. Только об этом, кроме нас, никто, ни одна живая душа не должны знать. Во время ответственных встреч я всегда буду находиться рядом. Тебе достаточно только кивать головой, словно китайскому болванчику, весь деловой разговор поведу я…

Мы запустили газету 16 ноября.  Прошло чуть больше месяца, и мой партнер предложил ввести в состав учредителей своего приятеля.

– Зачем? – искренне удивился я. – Наше новое детище стартовало на редкость хорошо, убытки минимальные. Уверен, максимум через полгода мы выйдем на прибыль…

– Боюсь, денег не хватит…, – пояснил Андрей и поскреб толстыми короткими пальцами затылок.
 
– Но мы  же не истратили даже половины! Причем самые большие расходы позади.
 
– У меня осталось совсем мало бабок, – тяжело вздохнул партнер. –Понимаешь, я из принципа не кладу все яйца в одну корзину. Часть моих средств размещена  в других фирмах. А когда от них начнется отдача и будет ли она вообще, трудно сказать…

“Вот и прозвенел первый звоночек, – с грустью подумал я. – Чуяло сердце – не стоит связываться с новыми русскими…”  Но отступать было поздно, да по существу и некуда.

– Какую долю ты хочешь отдать новому партнеру? – стараясь держать себя в руках, спросил я Андрея.

– Не волнуйся, – льстиво улыбаясь, засуетился мой напарник. – Виталий просит совсем немного, всего пятнадцать процентов. Чуть-чуть отщипнем от моей доли и чуть-чуть от твоей… А за это приятель вложит десять тысяч долларов. Ну, как?..

– Нет уж, дудки! – возмутился я. – Своей долей распоряжайся как хочешь, а мою – не трогай! Я и так с утра и до ночи, без выходных, тащу на себе всю газету… Вначале ты предлагал мне сорок процентов, так ведь?.. Вот и считай, что десять из них я подарил твоему приятелю, а еще пять отстегнешь от своего контрольного пакета…

– Ладно, ладно… – сразу соглашаясь, замахал руками мой напарник. – Как скажешь…

Андрею явно не хотелось ссориться со мной. А может быть, он все же чувствовал за собой вину, хотя сомневаюсь.
 
Так в конце декабря у нового рекламного издания “В каждый дом Н” появился третий учредитель – Виталий Паршин.


* * *
В первые дни мой напарник Андрей Грязнов с интересом и большим энтузиазмом включился в новое, совершенно незнакомое дело. Ему очень хотелось изучить газетный бизнес.  “А это как?.. А что будет, если?.. А нельзя ли?..” – десятки подобных вопросов сыпались на меня почти ежедневно. Радуясь такому любознательному ученику, я дотошно и терпеливо разъяснял  тонкости полиграфии.

Но довольно быстро жажда познаний у Андрея угасла. Как и многим новым русским, ему лень было учиться и работать. Окончив десять классов, большую часть трудовой жизни Грязнов проработал сторожем в детских садиках. Его заветной мечтой  было получить “много денег и сразу”, при этом не затратив особых усилий.

Приезжая на работу в иномарке, Андрей проходил в кабинет, садился в мягкое, удобное кресло и на целый день буквально улетал в мир компьютерных забав. Причем сами игры были довольно примитивными: в “червы”, в “дурака”, раскладка всевозможных пасьянсов.

Накануне губернаторских выборов мой напарник буквально ошарашил меня своими маниловскими мечтами.

– Сергей, а что если мне выставить свою кандидатуру? – задал он неожиданный вопрос.

– Зачем тебе это нужно? – удивился я.

– Ну, как же, уважение, почет, зарплата приличная, а делать при этом ничего не надо…

Третий соучредитель газеты, Виталий Паршин, при знакомстве оказался довольно симпатичным светловолосым мужчиной лет сорока.

– Сергей Николаевич! – мягким, вкрадчивым голосом обратился он ко мне. – Не беспокойтесь, я ни во что вмешиваться не буду.  Просто очень хочется поучаствовать в вашем предприятии. Как и Андрей, я занимаюсь металлом. Так что своих проблем, сами понимаете, хватает…

И действительно, Паршин не стремился как-то повлиять на редакционную жизнь газеты. На Рождественской  он появлялся раз в неделю, тихо и вежливо расспрашивал, как у нас идут дела, выпивал чашку кофе и уезжал.


* * *
Почти ровно через полгода, в середине мая, наша газета резко пошла в прибыль. Первый победный номер принес тысячу долларов, второй – две, третий – три!..

Мои соучредители, почти потерявшие всякую надежду, возликовали.

– Ну надо же! – восторженно почти кричал Виталий Паршин. – Я и не представлял, что газета – такое прибыльное дело!

– А что я тебе говорил! А ты верить не хотел! – широко улыбаясь и показывая золотые зубы, вторил ему Андрей. – Подожди, еще таких дел наворочаем!..

Мы вышли на балкон. В нежно-голубом майском небе ярко светило солнце. Теплый ветерок приятно ласкал щеки. С Волги, невидимой за старинными купеческими особняками, но находившейся от нас в какой-нибудь сотне метров, донёсся протяжный, басовитый гудок теплохода.

– Всё! – потягиваясь и похрустывая пальцами, выдохнул Андрей. – Беру турпутевку и в июле с семьей отправляюсь в Египет. Никогда так не уставал. Будто целый эшелон угля разгрузил. Надо как следует отдохнуть, разрядиться… – И, слегка смутившись, добавил: – Ты как на это смотришь, Сергей?

– Поезжай, – кивнув головой, согласился я.


* * *
В июле, когда Андрей находился за границей, мне неожиданно позвонил Юра Савин и попросил о встрече. Савина я знал более двадцати лет, с того незабываемого времени, когда только начинал свой путь в журналистике. Все эти годы Юра работал начальником газетного производства в “Нижполиграфе”. Но особой дружбы между нами никогда не было, и у меня невольно промелькнула мысль: “С какой стати я ему понадобился – ума не приложу…”

– Привет, Сергей! – крепко пожимая мою руку и усаживаясь в кресло, сказал Юра. – Сколько лет, сколько зим…. А вы, я вижу, неплохо здесь устроились…

Последнее время дела в газете шли отлично, и мы позволили себе обновить офисную мебель. Одно из преимуществ рекламного издания – возможность заключать бартерные сделки.

– Что будешь, чай, кофе? – предложил я гостю.

– Спасибо, но я к тебе буквально на минуточку, поэтому сразу беру быка за рога.  Понимаешь, тут вот какое дело. Мы с Юрой Ивановым решили открыть в городе свою типографию. Удовольствие это довольно дорогое – одна печатная машина стоит более миллиона долларов. У Юры, конечно, есть московский партнер, но и он такую огромную сумму не потянет. Пришлось обратиться к норвежцам. А иностранцы, сам знаешь, народ ушлый, просто так денег не дадут. Им надо все точно просчитать, лично убедиться, что будет отдача… Вот мы и обходим потенциальных заказчиков. Ведь ваша газета печатается в Костроме, почти за четыреста километров от нашего города?.. Одна дорога чего стоит... А если наше дело выгорит, буквально через полгода начнете печатать ее здесь, в Нижнем, по более низким ценам…

– Заманчивое предложение, – согласился я. – Качество, надеюсь, тоже будет хорошее?

– Отличное, поверь на слово, ты же меня не первый год знаешь….  Кстати, это всего лишь договор о намерениях,  поэтому ничем он вас не обязывает. Если не понравится  наша продукция – будете по-прежнему печататься в Костроме. Только, поверь мне, такого не случится…

Ознакомившись с документами, я подписал бумаги, и мы, переговорив еще несколько минут,  вспомнив попутно некоторых общих знакомых, тепло распрощались.

Все складывалось как нельзя лучше. Даже если расценки в новой типографии будут не ниже костромских, одна экономия на доставке сулила очень приличную выгоду. К тому же, отправляя в чужой город пленки газетных полос, я всегда сильно переживал за качество печати, а если в нашем городе откроется новая типография, появится реальная возможность контролировать печатный процесс.


Глава 3

Вас заставала хоть раз летом в открытом поле сильная гроза?..
 
Всего полчаса назад над головой было чистое, безоблачное небо, ярко светило солнце, порхали разноцветные бабочки, весело щебетали птицы. И вдруг откуда-то налетел сильный шквалистый  ветер, весь горизонт заволокли темные, почти черные тучи, жуткими огненными змеями засверкали молнии, грянул оглушительный гром,  и на землю сплошной стеной обрушились тяжелые потоки ледяной воды…
 Сущий ад!  И главное – не знаешь, где от безумной стихии укрыться, куда спрятаться, в какую нору забиться... Кругом поле, чистое поле…
Остается только одно: опуститься на колени, прижать голову к земле, обхватив ее руками, и искренне горячо молиться…

В августе 1998 года в России грянул дефолт.

…Обманутые и обезумевшие от горя люди носились по улицам и чуть ли не рвали на себе волосы. Банки лопались как мыльные пузыри. Тысячи и тысячи маленьких, средних и крупных фирм в одночасье разорялись…
 
–   Грёбаная страна! – кружа по кабинету, зло ругался Андрей Грязнов. – Здесь совершенно невозможно заниматься бизнесом! Нет, всё, точка! Надо делать ноги и уезжать в Канаду!..

– Так тебя там и ждут с распростертыми объятьями! Welcome, mister Graznov!* – не удержался я, чтоб не подколоть партнера. – Интересно, что ты будешь делать в чужой, незнакомой стране, не зная даже языка?

– Всё что угодно! Подметать улицы, мыть грязную посуду в какой-нибудь забегаловке, чистить уборные…
 
Я попытался представить Андрея с метлой или грязной губкой в руках и невольно улыбнулся. Даже кофе ему было лень самому налить – приносила секретарша.

– Хватит паниковать! Наши дела пока идут не так уж и плохо…

И действительно, дефолт не сумел раздавить газету. Случись эта трагедия полгода назад – и от нас, наверное, не осталось бы мокрого места. Но к августу новое издание “В каждую квартиру и в каждый офис” успело занять свою нишу в рекламном бизнесе и довольно сильно окрепнуть. Его, наверное,  можно было сравнить с большим теплоходом, набравшим приличную скорость. Если у судна внезапно заглушить двигатели, оно всё равно продолжит двигаться по инерции. Но мы совершенно не собирались сдаваться и выбрасывать белый флаг.

В редакции подобрался на редкость дружный, трудолюбивый и талантливый коллектив. Внезапно обрушившийся кризис, как почти всегда бывает в трудную минуту, только крепче сплотил людей.
 
В те “окаянные дни” реклама почти пропала с телевизионных экранов. Огромные многомиллионные убытки понесли центральные каналы. Они ведь в основном существовали за счет крупных компаний-монополистов. А те явно выжидали лучших времен.
 
Мелкий и средний бизнес не мог позволить себе такой роскоши. Ему необходимо было не выжидать, а выживать. Наша газета предлагала своим клиентам относительно дешевую, но вместе с тем эффективную рекламу. И именно это спасало нас от краха.


* * *
В редакцию я приезжал рано утром, а уходил  далеко за полночь. Многократно подскочивший доллар в короткий срок высоко  поднял планку  наших расходов. Значительно подорожала бумага, возросли цены за печать.

Пришлось срочно вводить режим строгой экономии.  И теперь, если номер выходил явно убыточным, мы принимали решение пропустить его. Это был довольно рискованный шаг, но почти все наши рекламодатели находились  в таком же тяжелом финансовом положении, поэтому к пропускам отнеслись с пониманием.

Борьба шла буквально за каждую половинку рекламного модуля, за каждую сотню рублей. Но, несмотря на наши неимоверные усилия,  у издания стали появляться многочисленные долги. С каждым месяцем они нарастали, как снежный ком, катящийся с высокой горы. Финансовое положение газеты становилось все хуже и хуже…

В начале декабря Андрей  Грязнов  позвал меня в кабинет посекретничать. “Главный редактор” сидел за компьютером и раскладывал очередной пасьянс.

– Что тебе понадобилось? – не присаживаясь, спросил я и торопливо добавил: – Только давай, пожалуйста, побыстрей. Ты же знаешь, сейчас верстается очередной номер…
 
– Не спеши, – отодвинув в сторону коврик с компьютерной мышкой и повернувшись ко мне, сказал Андрей. – Лучше присядь… Я решил объявить газету банкротом…

– Ты в своем уме? – от неожиданности я действительно присел на первый попавшийся стул.

– У нас накопилось много неплатежей, – не обращая внимания на мою реплику, продолжил Андрей. –  Мы должны за печать, за аренду, за разноску газет… В общем, со всякой мелочью набирается около семи тысяч долларов…

Вместе с нашим бухгалтером, милой и симпатичной Анечкой,  почти каждое утро я проверял счета,  поэтому знал положение дел не хуже Грязнова.

– Андрей! Ты же прекрасно понимаешь, что это временные трудности. У многих фирм сейчас положение даже хуже нашего. И ничего – не плачут…
 
– Я тоже, как видишь, не плачу, но жизнь научила меня смотреть на вещи реально. Всё, баста! Больше нам ничего не светит! Пора свертывать лавочку!..

– Андрей! А как же люди? Что будет с ними?.. На фирму сейчас работает более ста человек… – попытался  переубедить я партнера. – Ведь они поверили нам, пошли за нами…

– Да плевать я хотел на людей! – зло огрызнулся  Грязнов. – Надо спасать свою шкуру, а другие пусть заботятся о себе сами. Бизнес – жестокая вещь. В нем нет места жалости. И хватит об этом.  Лучше послушай, что я придумал…

Оказывается, вот уже почти месяц Андрей подготавливал банкротство фирмы. Он нашел новое помещение и договорился, что наемные рабочие ночью, втихаря вывезут всё оборудование, технику, офисную мебель и  документацию.

– Здесь останутся лишь голые стены, – улыбнулся партнер. – Надо только выбрать удачный момент, когда на нашем счету наберется побольше денег за рекламу.  Согласись, ловко я всё удумал?..

– Ловчее некуда… – произнес я, чувствуя, как земля уходит из под ног. – Андрей, ты и в самом деле сошел с ума! Одумайся!.. Это ж подсудное дело? Фирму будут искать…

– Да ладно тебе, не писай! – отмахнулся Грязнов. – Пусть ищут, если хотят. После дефолта обанкротились тысячи предприятий, и ничего…


* * *
Пятую ночь подряд я почти не спал. Выкуривал сигарету за сигаретой и тщетно пытался найти выход из тупикового положения.

Для Андрея Грязнова газета была всего лишь средством наживы, и поэтому  судьба издания совершенно не волновала его. Для меня, как и для большинства сотрудников, редакция давно стала вторым домом. Мы вместе радовались нашим успехам и вместе огорчались, когда случались неудачи. Как я уже говорил,  коллектив в газете подобрался на редкость дружный и талантливый, душой радеющий за дело.
Всегда предупредительно вежливые Таня и Дима Федоровы, обаятельная хохотушка Вика Полякова, вечная непоседа Татьяна Копылова,  страстный трудоголик Фарид Кулимов… За этот безумно трудный, поистине сумасшедший год все они стали для меня родными и близкими.
 
Когда Андрей объявил о своем намерении ехать в Канаду, буквально вся редакция переполошилась. То и дело сотрудники отзывали меня в сторону и, заглядывая в глаза и слегка тушуясь, спрашивали: “Сергей Николаевич, а что теперь станет с газетой?..” “Не волнуйтесь и не переживайте, всё будет хорошо!” – уверенным голосом говорил я. Они доверяли мне и поэтому, успокоившись, возвращались на свои места и продолжали готовить очередной номер.

– Всё будет хорошо, – горько усмехнувшись, вслух повторил я. – Да уж, так хорошо, что лучше некуда…
 
В моей комнате было сильно накурено, хоть топор вешай. Сквозь белую пелену дыма слабо пробивался свет  торшера. Даже мой белый ангорский кот Маркиз, обидевшись на такое безобразие, ушел спать на кухню.
 
…Выпуская самый первый номер, в обращении к читателям и рекламодателям я писал: “Рождение новой газеты, сродни рождению ребенка, такое же хлопотное, беспокойное, но вместе с тем радостное и счастливое явление. Так пожелаем же новому изданию счастливого пути и долгой жизни!..”

– Сергей Николаевич, как красиво вы сказали! – произнес тогда кто-то из сотрудников редакции.


Но для меня это были не просто красивые слова. Я действительно относился к каждому новому изданию, как к малому дитяти. Его надо было лелеять и пестовать, ставить на ноги, выводить в люди.
И вот теперь нашего “ребенка” хотели  уничтожить!

…Кроме непосредственных сотрудников редакции, на фирму работали ещё более восьмидесяти человек. Тираж бесплатного рекламного издания “В каждый дом Н” был огромным – 200 тысяч экземпляров, и чтобы вовремя разнести газету по городу, мы создали специальную службу доставки. В основном здесь  трудились пенсионеры.
 
В зной и холод, в дождь и слякоть  “ветераны-почтальоны”, нагрузившись тяжелыми кипами газет, терпеливо обходили свои участки. За раскладку в обычный почтовый ящик мы платили три копейки,  за доставку на фирму – десять. Один человек, работая с раннего утра до позднего вечера, мог разнести две, максимум три тысячи газет. Ежемесячная зарплата в итоге выходила небольшая. Но, несмотря на это, от желающих устроиться в службу доставки у нас не было отбоя. За последние годы государство так обобрало пенсионеров, что они соглашались на любую работу, лишь бы свести концы с концами.

Между тем пошел второй месяц, как мы не выплачивали своим “почтальонам” зарплату. Задержки с выплатой денег случались и раньше. Объясняя ситуацию временными трудностями, мы просили людей чуток подождать. И они терпеливо ждали.

Собираясь объявить газету банкротом, Андрей Грязнов, намеревался кинуть и пенсионеров. Вероятно, для моего партнера это было обычным, плёвым делом, не стоившим выеденного яйца. Его совершенно не волновало, что будут говорить о нашей редакции в городе и какими проклятиями станут осыпать нас беззащитные, обманутые старики. Любой ценой  необходимо было помешать Грязнову выполнить задуманный им коварный план!

…После долгих, мучительных размышлений выход, наконец, был найден. Я решил продать свою квартиру, погасить набежавшие долги и искать новых партнеров, способных выкупить контрольный пакет у моих теперешних соучредителей.


* * *
Едва найдя свободное место, я присел на стул и закурил. Моя маленькая, уютная квартира сейчас напоминала переполненную камеру хранения на железнодорожном вокзале. Повсюду громоздились разнокалиберные картонные короба, узлы с вещами, сумки, баулы.

Не зря переезд сравнивают с пожаром или наводнением. Даже самый спокойный человек не может не испытать сильного стресса, если внезапно меняется привычный для него жизненный уклад. Одно из самых страшных древних китайских проклятий звучит приблизительно так: “Чтоб ты жил в эпоху перемен!”

…До приезда машины оставалось чуть больше часа. Все вещи были собраны и подготовлены к выносу. Оставшийся маленький промежуток времени давал возможность в последний раз попрощаться с любимой квартирой.

Наверное, кому-то моя сентиментальность покажется странной. Но судьба  сложилась так, что почти до сорока лет у меня не было своего жилья. И где только не приходилось в последние годы искать пристанище: в общежитиях, частных домах,  маленьких гостиницах…

Эта квартира досталась мне в наследство от бабушки. Когда я въехал сюда, жилище, прямо скажем, требовало капитального ремонта. Но только помыкавшийся по чужим углам человек сможет понять ту беспредельную радость и то непомерное счастье, которое испытал я, обретя свой дом.

Предстоящий ремонт не только не пугал, а, наоборот, даже вдохновлял меня. Ведь главное, как говаривал персонаж одного из отечественных фильмов, чтобы были крепкие стены и крыша над головой, а всё остальное хороший хозяин и сам починит.

Почти всё свободное время посвятил я благоустройству жилища: перестилал полы, шпаклевал и красил окна и двери, штукатурил и оклеивал обоями стены, выкладывал плиткой кухню и ванную…

И вот сейчас, прощаясь с квартирой, я в который раз обходил ставшие до боли родными комнаты и порой невольно гладил рукой то глянцевый зеркальный подоконник, то кусочек декоративного панно, то кафельную плитку. “Сколько сил, любви и труда вложено в этот дом, – с грустью, почти тоской думал я. – Когда еще появится такое милое, уютное гнездышко? И появится ли оно вообще?..”

Мои тягостные размышления прервал мелодичный звонок в дверь. В прихожую  толпой ввалились грузчики.

Пока из квартиры выносили вещи и грузили их на машину, Маркиз не проявлял никакого беспокойства. Вероятно, все происходящее казалось ему забавной игрой.  Кот весело носился по комнатам, время от времени прячась то за узлы, то за коробки. Но чем меньше в квартире оставалось вещей, тем беспокойнее становилось поведение Маркиза. Он то и дело подбегал ко мне, терся об ноги, заглядывал в глаза и жалобно мяукал, словно пытаясь спросить: “А что здесь происходит? Почему эти большие незнакомые люди забирают нашу мебель?..” “Все в порядке”, – торопливо поглаживая рукой шелковистую шерстку, успокаивал я кота. – Так надо…”

Но когда вынесли последние сумки и квартира совершенно опустела, Маркиз опрометью бросился на кухню и забился под газовую плиту. Я попытался достать его, но кот отчаянно упирался  своими сильными лапами. Он весь дрожал и чуть ли не выл от горя.

Говорят, что собака привыкает к хозяину, а кошка – к дому. Возможно, Маркиз действительно не хотел покидать привычную, обжитую квартиру, а может быть, он заранее предчувствовал, какие скитания выпадут на нашу долю и какие беды еще ожидают нас впереди.

Даже когда я закрыл квартиру и уже на лестничной клетке стал прощаться с соседкой Галей, кот неожиданно спрыгнул с рук, бросился к входной двери и, отчаянно мяукая, стал царапать кожаную обивку. Повернув ко мне свою умную мордочку, он будто говорил: “Куда ты? Вот наш дом!”

“Уже не наш…” – с горечью подумал я и, торопливо схватив Маркиза в охапку, стал быстро спускаться по лестнице. Мне очень не хотелось, чтобы бывшая наша соседка сумела заметить набежавшие на глаза слезы.


Глава 4

За квартиру я выручил десять тысяч долларов. Девять тысяч внес в газету, за пятьсот долларов снял на полгода жилье в заречной части города, а оставшиеся пятьсот  отложил на черный день.

Денежное вливание позволило погасить все наши долги. И уже к марту газета “В каждый дом Н” вновь стала рентабельной.

Мои соучредители охотно согласились продать свои доли. За полтора года газетный бизнес  изрядно им поднадоел, к тому же само издательское дело перестало казаться  таким выгодным предприятием, как думалось  раньше. Но когда речь зашла о цене сделки, я не смог удержать возгласа удивления.  За контрольный пакет партнеры  запросили умопомрачительную сумму – сто тысяч долларов!

– Андрей! Побойся Бога! – попытался вразумить я Грязнова. – Всего три месяца назад ты собирался объявить газету банкротом и даже всё подготовил, чтобы втихую смыться…

– Три месяца назад наше предприятие было убыточным, а теперь стало рентабельным, – невозмутимо парировал мой партнер. – Ты же знаешь, что я собираюсь в Канаду и мне срочно нужны бабки.
Спорить с Андреем было бесполезно.



* * *
Первым, к кому я решил обратиться за помощью, был Володя Лапырин. Мы познакомились с ним лет пятнадцать назад. В то время я работал репортером в  городской вечерке, а Володя исполнял должность ответственного секретаря молодежной газеты “Ленинская смена”. Наши редакции располагались на Свердловке (ныне улица Большая Покровская) в одном здании и даже на одном этаже.

В советскую пору особой конкуренции между изданиями и журналистами не было. Да и крупных газет, по правде сказать, в нашем городе выходило всего три. Областная газета “Ленинская смена” по праву тогда считалась одним из лучших молодежных изданий в стране, и немалая заслуга в этом принадлежала Володе Лапырину.
 
В начале 90-х годов Володя решил уйти из “смены” и наладить выпуск собственной газеты. Он  обладал поистине блестящими организаторскими способностями. Собрав коллектив единомышленников, Лапырин довольно быстро и эффективно сумел раскрутить свое новое детище – еженедельник “Биржа”.
 
В отличие от конкурентов, все еще продолжавших работать по старинке,  Володя  с самого начала стал внедрять опыт западных газетных технологий.  Он первым в городе применил  компьютерную верстку, первым создал службу рекламных менеджеров. И к концу 90-х годов из маленького еженедельника “Биржа” вырос в солидный и крупный издательский дом.

– Привет, Серега! – широко улыбаясь и крепко пожимая мою руку, поздоровался Володя Лапырин. – Проходи, присаживайся… Да, давненько мы с тобой не виделись…Что будешь пить: чай, кофе?..

– Если можно, чай, – попросил я. – А к тебе, как к министру, без предварительной записи не прорвешься. Полный двор иномарок, и в приемной толпа посетителей.

– Что поделаешь, как говорят, “се ля ви”, – вздохнул Володя, а затем, нажав на телефоне кнопку громкой связи, обратился к секретарше: – Леночка, принеси нам, пожалуйста,  две чашечки чая.

Кабинет главного редактора издательского дома “Биржа” был просторным и светлым. Почти треть его занимал огромный овальный стол, за которым, вероятно, собиралась редколлегия. На центральной стене висела фотография президента. Рядом стоял трехцветный российский флаг.

– Внимательно слежу за твоим изданием, – выпив глоток крепкого душистого чая, сказал Володя. – Ты ведь знаешь, что наши газеты черно-белые. Сейчас подумываю, не перейти ли и нам на многоцветную печать. Скажи, дорогое, наверное, удовольствие?

– Недешево, – кивнул я. – При малых тиражах овчинка не будет стоить и выделки. Да и с доставкой возникнут проблемы. Пока хорошую, качественную цветную печать может обеспечить только Кострома. А до неё почти 400 километров. Вот если Юра Иванов откроет свою типографию в Нижнем... У меня был его напарник Юра Савин, помнишь, наверное, такого, и мы даже подписали договор о намерениях. Похоже дело стоящее. Они сейчас сотрудничают с норвежцами, берут большой кредит и обещают в скором времени привезти печатную машину из Америки.

– Наслышан… – слегка поморщившись, сказал Володя. – Только на Юру Иванову вряд ли стоит надеяться. Недавно с ним довольно неприятная история вышла. Юра выпускает развлекательную газету “Ваша теленеделя”. Издание это московское, а здесь верстается  всего несколько страниц – в основном местная телепрограмма. Так вот, наши ребята вместе с Ларисой Кругловой решили создать цветной журнал “Телевизор”. Идею поддержали все местные телекомпании и наш издательский дом. В состав соучредителей решили также пригласить Юру Иванова. Но он не только напрочь отказался, а всячески стал ставить ребятам палки в колеса. Юра каким-то образом подмял под себя “Роспечать”, кажется, скупил часть акций, и запретил брать новый журнал на реализацию.

– Ничего удивительного, – вздохнув, произнес я. – В газетном бизнесе сейчас идет жесткая борьба. Зачем Юре Иванову конкурирующее издание?

– Борьба борьбой, но существует также журналистская солидарность, –возмутился Володя. – Хотя Иванов, кажется, никогда не состоял в Союзе журналистов… Конкуренция должна быть честной. На газетном рынке места всем хватит. Ну, да ладно об этом. Лучше поделись, как идут твои дела…

Коротко я изложил Володе историю создания рекламной газеты “В каждый дом Н”, умолчав лишь о том, что мне пришлось продать свою квартиру, чтобы спасти издание от банкротства. Мы не были настолько близкими друзьями, чтобы делиться самым сокровенным. Да и не хотелось бросать тень на своих партнеров, иначе кто же станет с ними вести переговоры.

– Мой главный соучредитель Андрей Грязнов собрался уезжать в Канаду, а я вынужден искать себе новых партнеров, – закончил я свой рассказ. – Вот пришел за советом, возможно, подскажешь, кого заинтересует наше издание. У тебя в кабинете курят?

– Закуривай, – кивнул Володя и пододвинул большую хрустальную пепельницу, выполненную в виде лаптя. – И сколько же просят твои соучредители за контрольный пакет?

– Сто тысяч долларов.

Пока я курил, Володя несколько раз прошелся по кабинету. Наконец он сел напротив меня и сказал:
– Понимаешь, Сергей, не буду скрывать, мы сами очень заинтересованы в вашей газете и хотели бы ее приобрести. Но на сегодняшний день у нас мало валюты. Проклятый  дефолт ударил буквально по всем изданиям. Я, конечно, поговорю со своими партнерами и мы попытаемся найти необходимые деньги, но за успех не ручаюсь. Слишком велика сумма. В любом случае, даже если у нас ничего не получится, я постараюсь тебе помочь найти покупателя.

– Спасибо, буду очень обязан, – поблагодарил я Володю и, выдержав небольшую паузу, добавил: – Постарайся понять правильно, но мне совсем не хотелось бы продавать свою долю. Слишком много сил, нервов и бессонных ночей  вложено в это издание.

– О чем ты говоришь, Серега? – улыбнулся Лапырин. – Только полный идиот, ничего не смыслящий в нашем деле, отважится выпускать газету без тебя. Это же твое детище. Ты его задумал, создал, раскрутил и, естественно, на тебе оно держится… Не волнуйся, в ближайшие дни я тебе перезвоню…



* * *
Володя связался со мной только через месяц. Я не торопил его, понимая, что найти сто тысяч долларов, а вернее, тех, кто имеет такую сумму, не так-то просто.

“Если контрольный пакет издания купит Лапырин, это будет самым лучшим вариантом, – размышлял я. – Володя – профессионал, и работать с ним одно удовольствие. Такому опытному журналисту не надо объяснять все тонкости рекламного дела… Но, наверное, что-то у Спирина не сложилось…” Мои опасения оказались не напрасными.

– Извини, Серега, но с покупкой твоей газеты у нас ничего не получается – позвонив по телефону, сказал Володя. – А жаль. Очень хотелось бы вместе поработать. Мой тебе совет – обратись к Вадиму Булавинову. Точно знаю, что до дефолта он сам намеревался выпустить такое же рекламное издание, как ваше. Кстати, вместе с Булавиновым работает наша общая знакомая – Марина Голикова. Помнишь такую?.. Тогда записывай ее телефон.

В тот же день я созвонился с Мариной и договорился о встрече с руководителем местного телеканала “Сети-НН” Вадимом Булавиновым.



* * *
Еще до знакомства с Андреем Грязновым, разрабатывая модель газеты “В каждый дом Н”, я просчитывал  сразу несколько вариантов раскрутки нового рекламного издания. В одном из них предусматривался выпуск еженедельника совместно с одним из нижегородских телеканалов. Преимущества такого творческого тандема были налицо. Ведь большинство крупных рекламодателей нуждались в  комплексной рекламе, как газетной, так и телевизионной.
 
 Офис телеканала “Сети-НН” располагался на девятом этаже высотного панельного здания. На входе одетый в защитную армейскую форму охранник выписал мне разовый пропуск  и стал объяснять, как найти кабинет генерального директора. Но блуждать по коридорам мне не пришлось, так как в этот момент на вахте появился сам Вадим Булавинов. Приветливо поздоровавшись, он провел меня в свой кабинет.

– Вы даже представить себе не можете, насколько нам необходима такая газета! – потирая руки, произнес Булавинов. – Год назад мы уже почти все подготовили для выпуска подобного издания, но тут в стране случился дефолт, и, естественно, нам пришлось отказаться от многих своих планов… Ваша мысль о комплексной рекламе, несомненно, интересна. Но знаете, что больше всего меня привлекает в вашей газете? Альтернативная служба доставки! Не забывайте, на носу выборы в городскую, областную и Государственную думу, выборы мэра, губернатора и, наконец,  президента… Представляете, какое здесь обширное поле деятельности?! Ведь с помощью службы доставки можно почти бесплатно распространять по почтовым ящикам предвыборные листовки, материалы и даже спецвыпуски. Ну да ладно, об этом мы еще успеем с вами поговорить. Так сколько, Сергей Николаевич, хотят получить ваши соучредители за контрольный пакет?

– Они просят сто тысяч долларов.

– Круто… – вскинув брови, произнес Булавинов. – Поймите правильно,  меня не пугает эта сумма. Мы сами приблизительно столько планировали вложить в раскрутку нового издания. Но то было до дефолта. Теперь это совершенно другие деньги. А поторговаться с ними можно, как вы считаете, Сергей Николаевич?

– Не знаю, – откровенно сказал я и, чуть помедлив, добавил: – Попробуйте, возможно, что и получится.

На следующий день Вадим Булавинов встретился с моими соучредителями – Андреем Грязновым и Виталием Паршиным. Он предложил им  за контрольный пакет миллион рублей, что в пересчете на рыночный курс составляло приблизительно сорок шесть тысяч долларов. И, немного подумав, мои партнеры согласились принять это предложение.



* * *
– Сергей Николаевич! Вас в приемной какая-то незнакомая девушка спрашивает, – громко с порога крикнула наша секретарша Леночка.
 
Лена была дочкой приятельницы Андрея Грязнова. В свое время партнер буквально упросил меня взять девчонку на работу. Уступив Грязнову, я не раз впоследствии покаялся. Более бестолковой секретарши мне в жизни не доводилось видеть. Ну, сколько можно объяснять глупой девчонке, что если в редакцию звонит или приходит незнакомый человек, прежде всего выясни, кто он и что его интересует!..

Продолжая мысленно чертыхаться, я вышел в приемную. В кресле сидела хрупкая симпатичная девушка, со стрижкой под мальчика.

– Добрый день, Сергей Николаевич! – стремительно и легко поднявшись, сказала она и протянула маленькую узкую ладошку. – Меня зовут Юля Морозова. Наш генеральный директор Вадим Евгеньевич Булавинов уполномочил меня ознакомиться с  делопроизводством вашей редакции. Так что, давайте дружить!..
 
Юля Морозова работала в рекламном отделе телекомпании “Сети-НН”. Буквально после нескольких минут общения  стало ясно, что эта миловидная девушка довольно хорошо разбирается в рекламном бизнесе. С ней легко было общаться, и мы довольно быстро сумели найти общий язык.

Пока я в течение недели вводил Юлю в курс редакционных дел, мои соучредители тоже не теряли времени даром. Они решили во что бы то ни стало выторговать у Булавинова  еще несколько тысяч долларов, сначала выставив ему счет за компьютерное оборудование, а затем и за нашу офисную мебель. Причем повели себя Грязнов и Паршин как базарные торговки. Чуть ли не с пеной у рта они отстаивали каждую сотню рублей, каждый доллар.

– Мужики! Прекратите! – попытался я образумить своих партнеров. – Оставьте Булавинова  в покое. Ну зачем ему мебель?!.

Куда там! Разве можно в чем-то переубедить самоуверенного, зарвавшегося нового русского?

– Пусть покупает всё! – сказал, как отрезал, Андрей Грязнов. – Что я, потом еще буду отдельно мебель продавать?

Какое-то внутренний голос подсказывал мне, что добром эта “торговля” не закончится. И чутьё меня не подвело.



* * *
В воскресенье мне позвонила домой Юля Морозова.
 
– Сергей Николаевич, можно к вам приехать? – грустным, тихим голосом сказала она. – Мне необходимо с вами срочно переговорить.

– Конечно, Юлечка, приезжайте, – согласился я и подробно объяснил, как найти мой дом.

Квартира, которую я снимал, находилась в заречной части города, рядом со станцией метро “Пролетарская”.  Прошло почти пять месяцев после того, как, продав свое уютное гнездышко, мы с Маркизом начали мыкаться по чужим углам.

У меня было так много работы, и я так сильно уставал, что приходил “домой” только переночевать. А вот бедный мой кот никак не мог привыкнуть к новому жилью. Ночью, забравшись ко мне на грудь, он с тоской смотрел в мои глаза, словно пытался сказать: “Что же ты наделал, глупый хозяин?..”


Юля водила красный “Жигуленок” и прекрасно ориентировалась в городе, поэтому не прошло и получаса, как она появилась на пороге квартиры. Познакомив девушку с Маркизом и угостив чашкой кофе, я приготовился  выслушать свою гостью, хотя, честно признаюсь, уже начал догадываться, о чем пойдет речь.

– Сергей Николаевич, я очень хорошо к вам отношусь и поэтому не буду долго ходить вокруг да около… – закурив тонкую коричневую сигаретку и изящно выпустив изо рта облачко дыма, сказала Юля. – В общем, ситуация такова: наш генеральный директор Вадим Евгеньевич Булавинов передумал выкупать контрольный пакет у ваших соучредителей. Он считает Грязнова и Паршина щипачами и больше не хочет иметь с ними никаких дел.

– Ну что ж, Юля, значит, не судьба… – произнес я, даже слегка удивившись своему спокойствию. – Жаль, конечно. Не скрою, мне было приятно и интересно с вами работать.

– Сергей Николаевич! Подождите. Это еще не всё. Вадим Евгеньевич уполномочил меня сделать вам встречное предложение. Переходите в нашу телекомпанию. Нам необходим специалист такого высокого класса. Ведь мы прекрасно понимаем, что газету “В каждый дом Н” создали вы! Наш генеральный директор предоставит в ваше распоряжение любую технику и даст любые деньги. Я сама убедилась, как любит вас коллектив, и на сто процентов уверена, что люди пойдут за вами. Соглашайтесь!..

Если в начале нашего разговора Юля сидела в кресле расслабившись, закинув ногу на ногу, то сейчас она подалась вперед. И говорила девушка очень эмоционально.

Предложение было заманчивым, но принять его я не мог. Чтобы заполнить возникшую паузу и подобрать необходимые слова, мне пришлось достать из пачки очередную сигарету,  не спеша размять ее и прикурить.

– Знаете, Юля, что более всего  я ненавижу? –  наконец произнес я  и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Предательство. В жизни можно простить многое, кроме предательства. У вас есть дети?

– Да. Маленькая дочка – Наташка. Ей три годика, – ответила моя гостья. – А при чем  здесь дети?

– Вам, наверное, трудно будет понять, Юля. Но для меня эта газета, как маленький ребенок. Я ее задумал и долго вынашивал. В довольно тяжких муках она родилась. А потом были бессонные ночи. Вы, наверное, даже не в состоянии представить, сколько сил потрачено, чтобы поставить новое издание на ноги… И вот приходите вы и предлагаете бросить газету и начать новую. Вот вы, любящая молодая мама, сможете бросить на произвол судьбы своего ребенка?

– Мне кажется, что здесь ваше сравнение несколько неуместно, – пожав плечами, произнесла моя гостья.

– Вот видите, я же предупреждал, что вам будет трудно меня понять…

Мы на какое-то время замолчали, докуривая сигареты и думая каждый о своем. Маркиз потерся спинкой о ножку кресла, а потом, мурлыча,  запрыгнул ко мне на колени.

– Говоря о предательстве, вы, наверное, имели в виду и предательство по отношению к своим партнерам? – нарушив молчание, спросила Юля.

– Вы правильно угадали.

– Я знаю немало таких людей, как ваши соучредители Грязнов и Паршин. Вот увидите, в самый ответственный момент они, долго не раздумывая, “кинут” вас.

– Что ж, не исключаю такой возможности, – кивнув, согласился я. – Только пусть это будет на их совести.

– Очень жаль, что мне не удалось вас уговорить, – поднявшись, сказала Юля. – К сожалению, мне пора идти, очень много дел… Думаю, вы и сами догадались – наш генеральный принял решение создавать свою  газету. Он считает, что с помощью телевизионной рекламы мы сумеем  довольно быстро  раскрутиться.

– Ну что ж, как говорится, Бог вам в помощь!

– И все-таки мне очень хотелось бы работать с вами! – уже стоя на пороге, сказала Юля.

– Мне тоже, – искренне ответил я.

Забегая немного вперед, скажу, что генеральный директор телекомпании “Сети-НН” Вадим Булавинов действительно в скором времени зарегистрировал и выпустил свою бесплатную рекламную газету. Полгода он пытался  раскрутить новое издание, вложив в него, по самым скромным подсчетам, более восьмидесяти тысяч долларов, но затея эта так и не увенчалась успехом. Газета прогорела, как и множество подобных ей “однодневок”.


Глава 5

К поиску новых соучредителей для газеты  я подключил сразу нескольких своих друзей-журналистов. Все они как могли старались помочь мне. Но особенно кипучую деятельность развернула Лидия Васильевна Омельченко. Об этой обаятельной, энергичной женщине, наверное, стоит рассказать подробнее, потому что во многом именно благодаря ей я выбрал профессию журналиста.

Мы познакомились с Лидией Васильевной в начале семидесятых годов. В то время она работала заведующей отделом писем в городской вечерке, а я трудился на заводе имени Петровского  и учился на втором курсе заочного отделения механического факультета Горьковского института инженеров водного транспорта.
 
Кроме работы и учебы, было у меня еще одно маленькое увлечение: я пробовал писать рассказы. Как любому начинающему автору, мне, конечно же, хотелось показать свои маленькие литературные опусы кому-нибудь из профессионалов.

И вот однажды, набравшись смелости, я отнес один из своих рассказов в редакцию городской вечерки. Там я и познакомился с Лидией Васильевной. Она подготовила рассказ к печати и предложила продолжить сотрудничество с газетой.

Вскоре журналистика настолько захватила меня, что, оставив учебу в водном институте, я  по направлению городской вечерки поступил на заочное отделение факультета журналистики Ленинградского госуниверситета.

На пятом  курсе  по протекции все той же Лидии Васильевны Омельченко (она являлась членом редколлегии) меня взяли в штат вечерней газеты. Поистине эта удивительная, обаятельная женщина стала для меня доброй феей, и я по праву считал ее своей “крестной матерью” в журналистике.

Более десяти лет назад Омельченко вышла на пенсию, но продолжала работать в областной организации Союза журналистов. Узнав о моих проблемах, Лидия Васильевна с присущей ей энергией взялась помочь мне найти новых соучредителей для газеты. Еще с советских времен у Омельченко сохранились контакты со многими деловыми людьми города. И сейчас эти  старые связи могли очень пригодиться.

Вскоре Лидия Васильевна порекомендовала мне двух заинтересованных  в приобретении рекламной газеты предпринимателей. Я встретился с ними и теперь спешил доложить своей “крестной матери” о результатах прошедших переговоров.

Областная организация Союза журналистов располагалась в новом здании “Нижполиграфа” на улице Варварской (бывшая улица Фигнер). Поднявшись на лифте на пятый этаж, я остановился перед знакомой дверью и негромко постучал.

– Можно?

– Заходи, заходи… – донесся из комнаты знакомый чуть хрипловатый голос.
 
Лидия Васильевна сидела в кресле за журнальным столиком. По старой привычке мы обнялись и расцеловались. Несмотря на свой почтенный возраст, Омельченко говорила и передвигалась по комнате быстро и энергично:
–  Горю от нетерпения услышать новости. Давай рассказывай,  как наши дела, как тебя встретили, как прошли переговоры?

– К сожалению, пока похвастаться нечем, – не скрывая грусти, ответил я.

– Не может быть! – всплеснув руками, воскликнула Лидия Васильевна. – Оба моих протеже очень заинтересовались покупкой твоей газеты.

– Всё верно,  – согласился я. – И Песков, и Гольдман были бы не прочь заполучить рекламное издание, но ни у того, ни у другого нет денег.

– Надо же, а с виду такие респектабельные люди… Ну, да ничего,  как говорится, что ни делается, всё к лучшему.  Я тут еще раз поразмыслила, прикинула и пришла к выводу – контрольный пакет на издание газеты  надо предложить  Юре Иванову.  Юра сотрудничает с московскими и иностранными партнерами. В ближайшее время они запускают в городе свою типографию, а сейчас  ведут переговоры о покупке  нашей городской вечерки. Убеждена, что партнерское соглашение с Юрой для тебя самый лучший и беспроигрышный вариант!

Моя “крестная” достала из пачки сигарету и не спеша размяла ее. Щелкнув зажигалкой, я дал ей прикурить и закурил сам.

– Возможно, вы  и правы, Лидия Васильевна,  – после непродолжительного раздумья согласился я. –  Союз с Ивановым действительно заманчивое предложение. Тем более что отчасти Юра мой “должник”. Несколько месяцев назад к нам в редакцию приходил один из его партнеров. Они просили меня подписать договор о намерениях печатать нашу газету в новой типографии. Без такого договора иностранные партнеры не давали денег. Я, конечно же, пошел  навстречу и подписал все бумаги… Честно признаюсь, в последнее время я и сам не раз подумывал о союзе с Ивановым, но меня очень настораживает, что о нем весьма нелестно отзывался главный редактор издательства “Биржа” Володя Лапырин.
 
– А что конкретно тебя беспокоит?..

– Раньше мне никогда не приходилось встречаться с Ивановым. Порядочный ли он человек и можно ли ему довериться в таком серьезном деле, как продажа контрольного пакета?

– Ну, как раз на этот счет ты можешь быть абсолютно спокоен, – с присущим ей энтузиазмом произнесла Лидия Васильевна. – За Юру я ручаюсь головой. Видишь ли, мы с ним старые друзья и очень хорошо знаем друг друга. Скажу тебе откровенно, журналист, конечно, из Юры получился никакой – писать он никогда не умел, но зато какими блестящими организаторскими способностями наделил его Бог! В советское время Юрка работал выпускающим одной  из центральных газет, и тогда, по правде сказать, в нашей журналистской среде его никто  всерьез  не воспринимал. Но вот пришла перестройка, и посмотри, как Юра развернулся! Сейчас он занимает одну из ведущих позиций в городе: вместе с москвичами выпускает популярную развлекательную газету “Ваша теленеделя”, журнал, нижегородскую вкладку одной из ведущих центральных газет, а в ближайшее время покупает нашу городскую вечерку!..  Но самое главное – Юра нисколько не зазнался. Мы с ним старые  друзья и до сих пор продолжаем встречаться. Не сомневайся – Иванову можно верить. Убеждена на все сто процентов, что лучшего партнера тебе не найти. Юра очень порядочный человек!



* * *
Юрий Иванович Иванов был старше меня года на три, то есть, по существу, мы были ровесниками. Это в юности разница в несколько лет имеет большое значение, а когда тебе перевалило за сорок, межвозрастные грани стираются.

Отправляясь на встречу с Ивановым, я даже и представить не мог, что дальнейшие события примут столь стремительный оборот. Выслушав мои предложения, Юрий Иванович быстро связался по телефону со своим московским партнером и, получив от него добро на покупку контрольного пакета, в тот же день приехал в редакцию нашей газеты, чтобы встретиться с моими соучредителями и обговорить условия предстоящей сделки.

После непродолжительных переговоров было решено, что ровно через месяц Иванов выкупает за сорок шесть тысяч долларов учредительские доли моих партнеров Андрея Грязнова и Виталия Паршина.



* * *
– Сергей, извини, но ты не мог бы уделить мне несколько минут?  – переминаясь с ноги на ногу, произнес Андрей Грязнов.
 
В последнее время мои партнеры стали на редкость вежливыми и почтительными. Они прекрасно понимали, что первая сделка по продаже контрольного пакета  Вадиму Булавинову сорвалась по их вине – из-за глупой, бессмысленной жадности, – и теперь боялись повторения ошибки.

– Слушаю тебя, – с явным сожалением оторвавшись от экрана монитора, сказал я. К выходу готовился очередной номер нашей газеты, и времени как всегда было в обрез.

– Понимаешь, я сейчас по дороге заехал в нижегородский филиал партии “Яблоко”. Показал им свое удостоверение главного редактора газеты и даже немного обалдел, как здорово меня там приняли. Только вот не пойму, почему они всю дорогу называли нашу газету какой-то четвертой властью?

– Андрей, ты в школе такой предмет, как обществоведение, проходил? – в который раз удивляясь невежеству Грязнова, спросил я.

– Вроде бы проходил.

– Тогда должен помнить, что в нашей стране существуют три ветви власти: законодательная, исполнительная и судебная. Но неофициально пресса и телевидение считаются  четвертой ветвью власти.

– Ага, теперь ясно, – удовлетворенно кивнул головой Андрей и, чуть помедлив и слегка смущаясь, добавил: – Понимаешь, Сергей, они попросили меня разместить в нашей газете свой маленький рекламный модуль. Выручи, сделай одолжение…

– Бесплатно?

– Ага, понимаешь, у них сейчас временно с деньгами туго.

– Конечно, если ты так хлопочешь, я постараюсь выкроить место для небольшой рекламы, только  объясни, зачем тебе это надо?..

– Знаешь, – оживился Андрей, – я давно хотел примкнуть к какой-нибудь партии. Вот вступлю в “Яблоко”, а там, глядишь, с их помощью буду баллотироваться на пост депутата в Государственную Думу. Ты, наверное, даже не представляешь, какие сумасшедшие бабки загребают наши народные избранники?.. При всем при том работа у них плёвая и очень даже непыльная.

Известие о том, что Грязнов собирается баллотироваться в Думу, окончательно меня развеселило. Конечно, работа у депутатов непыльная. Но чтобы успешно провести предвыборную кампанию, надо по крайней мере  владеть ораторским искусством. А мой партнер зачастую даже по телефону не может нормально общаться. Хотя чем чёрт не шутит. Вполне вероятно, что по наивности я предъявляю к депутатам слишком высокие требования.

 
* * *
Недели за две до назначенного срока сделки мне неожиданно позвонил Юра Иванов и попросил срочно приехать к нему.

Что за спешка, удивился я. Неужели Иванов передумал покупать контрольный пакет нашей газеты? Вряд ли. Во время первой встречи я заметил, как загорелись у Юры глаза, когда он узнал о возможности приобрести рекламное издание. Он так торопился провернуть эту сделку, что, бросив все дела, в тот же день примчался в нашу редакцию… Скорее всего, речь пойдет о пересмотре долевого участия в выпуске газеты…

Предчувствия меня не обманули. Иванов с нетерпением ожидал меня у дверей своего кабинета. Он был на редкость вежлив и радушен.

– Ах, Сергей Николаевич! Вы даже представить не можете, как я рад вас снова видеть. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Что будете: чай, кофе? А может быть, мы с вами выпьем чего-нибудь покрепче, например, по рюмочке хорошего коньячка? Как вы на это смотрите?..

– Не стоит беспокоиться, – ответил я. – Лучше будет, если вы сразу, без лишних предисловий перейдете к деловой части нашей встречи.

– Вы ведь курите? Угощайтесь. –  Иванов открыл пачку сигарет “Camel” и предложил мне.

– Спасибо. Но я больше привык к своей “Яве”.

Почти одновременно щелкнув зажигалками, мы закурили. Бесспорно, Минздрав справедливо предупреждает: “Курение вредит вашему здоровью!” Но так же бесспорно и то, что с помощью сигареты намного легче начать трудный разговор.

– Понимаете, Сергей Николаевич, – нарушив наконец затянувшееся молчание, вкрадчиво произнес Иванов. – Постарайтесь понять меня правильно, но ситуация складывается так, что нам нужна вся газета целиком, то есть все учредительские доли полностью.

Собираясь на встречу с Ивановым, я, конечно же, предполагал, что разговор пойдет об учредительстве и даже готов был на приемлемых условиях уступить своим новым партнерам десять процентов из своих тридцати. Но отдать газету полностью – к такому повороту событий я был явно не готов.

– Юрий Иванович, постарайтесь и вы понять меня правильно, – старательно подыскивая нужные слова, обратился я к собеседнику. – Эта газета – мое детище. В издание вложены не только деньги, но и огромный труд. Более двух лет я вкалываю как прокаженный, без отпуска и почти без выходных, а сколько бессонных ночей пришлось провести, чтобы во время дефолта вывести газету из кризиса?..

– Успокойтесь и не волнуйтесь так, Сергей Николаевич, – вновь мягко и вкрадчиво остановил меня Иванов. – Поверьте, никто ваших заслуг в создании этой газеты не умаляет. Но у меня есть московский партнер, и решающее слово как раз за ним. Мы создаем крупную газетную корпорацию по всей России. У нас уже есть десятки подобных рекламных изданий во многих городах страны, и поверьте, мы умеем их раскручивать. В вашу газету еще надо вкладывать большие деньги, и у нас они есть, и только нам по плечу такие огромные расходы, потому что мы используем зарубежные кредиты…

Последний аргумент Иванова несколько охладил мой пыл. Конечно, я бы еще мог поспорить с ним о том, что в наше издание необходимо вкладывать большие деньги. Газета “В каждый дом Н” уже была раскручена и приносила пусть небольшую, но все равно прибыль. Однако накопленный за эти нелегкие годы опыт подсказывал, что в нашей стране почти все непредсказуемо. Случись еще один дефолт – и все полетит в тартарары. Я уже потерял  квартиру, спасая газету, а больше мне было взять денег неоткуда…

– Вашим соучредителям принадлежит 70 процентов газеты, и они, как мы и договорились,  получат 46 тысяч долларов, значит вам, Сергей Николаевич, за ваши 30 процентов надлежит выплатить… – Иванов пододвинул к себе калькулятор и быстро, как заправский бухгалтер, произвел подсчет, – 19700 долларов. Поверьте, Сергей Николаевич, – это хорошие деньги, и вы не прогадаете. С вашими соучредителями мы расплатимся через две недели. А вас мы очень просим чуточку подождать. Мы покупаем сейчас вечерку и  несем весьма крупные расходы, но в конце года приходит очередной зарубежный кредит, и мы тут же с вами рассчитаемся.

Мне очень не хотелось продавать газету, но другого выхода не было. Пожалуй, единственным слабым утешением могло послужить то, что у издания наконец-то появятся богатые родители.

– Сергей Николаевич, мне доверять можно, – наклоняясь над столом и ударяя себя в грудь кулаком, громко произнес Иванов. Он, видимо, по-своему воспринял мои колебания. – Обмана не будет! Поверьте, я свое слово умею держать. Сыном своим клянусь – обмана не будет!..

Клятва, которую давал Иванов, была очень серьёзной. Еще в нашу первую встречу он познакомил меня со своим сыном Антоном: высоким, худощавым черноволосым парнем, в очках. “Мой наследник!” – с любовью и гордостью сказал тогда Иванов. Но даже не эта клятва своим единственным сыном убедила меня поверить  Юре. За Иванова поручилась Лидия Васильевна Омельченко. А этому человеку я доверял как самому себе.

– Хорошо, Юрий Иванович, я вам верю. Хоть и жаль мне отдавать свою газету, да, видно, деваться некуда. А что касается денег, я в общем-то не хочу вас особо напрягать. Почти двадцать тысяч долларов – сумма довольно крупная. Поэтому десять тысяч можете отдать до Нового года, а остальные чуть попозже…

– Эх, Сергей Николаевич, это для вас двадцать тысяч долларов – огромные деньги, – улыбнулся Иванов. – А в нашем деле это тьфу. По существу копейки. Одна печатная машина встала нам больше чем в миллион долларов. Просто в данный момент не совсем удачно совпало, что мы одновременно покупаем и вашу газету, и вечерку. Но это, как говорится, временные трудности. Не волнуйтесь, в декабре отдадим вам полностью все 19700 долларов. Договорились?..

– Договорились, – подтвердил я и крепко пожал протянутую Юрой Ивановым руку.



Глава 6

Две последующие недели я вновь работал как одержимый, без выходных с утра и чуть ли не до ночи. Надо было не только своевременно выпускать очередные номера, но и подготовить перевод значительной суммы денег с нашего расчетного счета на счет Иванова и его московского партнера. Газета была на взлете, и реклама шла сплошным потоком. Причем большинство рекламодателей проплачивали наши услуги на несколько номеров вперед. Проверяя и вновь перепроверяя договоры менеджеров, я больше всего опасался, что мой партнер Андрей Грязнов попытается утаить часть поступающих на наш счет денег. И, конечно же, мои опасения были не напрасны. Грязнов действительно попытался сжульничать. У нас  состоялся довольно неприятный разговор.
 
– Послушай, Андрей, – сердито сказал я, – если ты не прекратишь мошенничать, я пойду к Иванову и разорву сделку. Придется тебе тогда оторвать от стула свою задницу и самому искать покупателей!..

– Ты так печешься об интересах Иванова и его московского партнера, что меня прямо аж смех разбирает. А ведь они даже не захотели взять тебя в соучредители!.. – съехидничал Грязнов.

Андрей знал, как тяжело переживаю я предстоящее расставание с газетой, и не упустил возможности  ударить меня по самому больному месту.

– Это их право. А пекусь я прежде всего об интересах газеты. И если ты  заключаешь сделку, то веди себя порядочно…

– Да ладно, я же пошутил, не бери в голову, – примирительно сказал Грязнов. Больше всего Андрей боялся, что вновь из-за жадности лишится покупателей.

Потеря газеты стала для меня даже большей трагедией, чем потеря квартиры. Я вновь почти перестал спать и, приезжая домой далеко заполночь, долго сидел в кресле без света и выкуривал сигарету за сигаретой. В эти тихие бессонные ночи спасал меня только Маркиз. Кот забирался ко мне на колени, свертывался клубочком и нежно мурлыкал. Время от времени он поднимал свою усатую мордочку,  терся щекой об руку и заглядывал мне в глаза, словно пытаясь сказать: “Не переживай, хозяин, все будет хорошо…”

Наконец вся предоплата  за рекламу с нашего счета была переведена на счет новых учредителей, и Иванов полностью расплатился с Грязновым. Переезд редакции был назначен на субботу.


* * *
Накануне я собрал весь наш маленький дружный коллектив. Слухи о том, что у рекламного издания скоро появятся новые учредители, давно блуждали в коридорах редакции. Большинство наших сотрудников работали в газете с первых дней, и, конечно же, им была небезразлична ее судьба. Притихшие и взволнованные коллеги сидели на своих рабочих местах, перешептывались и не сводили с меня глаз.

– Друзья! – сказал я и почувствовал, как в горле встает горький комок. –  Ни для кого из вас не секрет, что Андрей Константинович Грязнов решил продать газету и уехать в Канаду на постоянное место жительства. Почти полгода я потратил на поиски новых соучредителей. Наконец  они найдены. Это Юрий Иванович Иванов и его московский партнер Виктор Михайлович Шкулев. Завтра мы должны будем переехать в новое здание. К сожалению, мне не удалось сохранить свои тридцать процентов учредительской доли. Новым владельцам нужна вся газета.

– Сергей Николаевич, а как же вы? Неужели бросите нас?..

– На первых порах я остаюсь вашим редактором. Надо будет помочь наладить выпуск газеты на новом месте, да и за вас кто-то должен постоять, хотя очень надеюсь, что конфликтовать с новыми владельцами нам не придется. Они довольно опытные в газетном бизнесе люди, выпускают несколько изданий, а сейчас, кроме нашей газеты покупают еще и городскую вечерку. Ну, а дальнейшие свои планы скрывать от вас не буду. Как только Юрий Иванович Иванов со мной рассчитается, я покину газету.

– Жаль… А что, если не секрет, вы собираетесь делать дальше? Если будете создавать новую газету, то уж, пожалуйста, не забудьте про нас.

– Нет, новая газета пока в мои ближайшие планы не входит, – невольно улыбнулся я. –  Хорошо. Я открою вам свою маленькую тайну. У меня накопилось несколько рассказов и есть даже небольшая повесть. Хочу попытаться выпустить свою книгу.

Теплое, дружелюбное отношение сотрудников, их участие и сопереживание постепенно растопило горький комок в горле, возникший в начале нашей встречи, и на душе у меня стало немного спокойнее.


* * *
В субботу в редакцию приехал Иванов с сыном.

– Добрый день, Сергей Николаевич, – поздоровался он. – А у меня для вас приятный сюрприз. А ну-ка, угадайте, кто сейчас с нетерпением дожидается вашего приезда у дверей новой редакции?

– Понятия не имею, – удивился я.

– Ваш старый приятель – Вася Подковырин! Он теперь будет работать
в нашей городской ежедневной газете ответственным секретарем.

Вот так сюрприз! С Васей Подковыриным мы проработали много лет в вечерке. Он по праву считался талантливым журналистом и опытным секретариатчиком. С Васей мы не виделись больше года. Последнее время он работал ответственным секретарем в нашей областной газете.

– А кого, если не секрет, вам еще удалось завербовать в свои ряды? – не скрывая своего интереса, спросил я.

– С нами будут работать Володя Молчанов, Женя Земляникин, Герман Трефилов, Валера Киселев…

– Стоп! Сдаюсь!.. – шутливо подняв руки вверх, сказал я. – Похоже, вы собрали в своей газете весь цвет нижегородской журналистики.

– А как же иначе! Стараемся! – горделиво воскликнул Иванов. – Большому кораблю – большое плавание! Ну, а как настроение у ваших сотрудников? К переезду готовы?

– Все в сборе.
 
Мы прошли  в большой зал редакции, и я представил сотрудникам новых учредителей газеты.

– Дамы и господа! – обратился к присутствующим Иванов. – Переезд всегда дело хлопотное. Говорят, что он даже равен пожару. Но только не в нашем случае. Здесь вы жили и работали, как отшельники, то есть, по существу, были оторваны от журналистов других газет. Сейчас вы переедете на новое место, в более комфортабельные условия. Наша корпорация занимается выпуском газет уже много лет. Мы издаем популярный еженедельник “Ваша теленеделя”, журнал, а в ближайшие дни запускаем ежедневную многоцветную городскую газету. У нас тесные контакты с западными партнерами. Вместе с норвежцами мы создаем типографию, современная печатная машина для нее уже закуплена в Америке. Сейчас ваша газета печатается в Костроме, за несколько сот километров от Нижнего, а очень скоро мы все газеты будем печатать прямо здесь, в городе. Наша корпорация постоянно расширяется. У нас уже есть десятки рекламных изданий по всей России. С нами работают профессионалы очень высокого класса!..

Закончив свое выступление, Иванов ответил на несколько коротких вопросов, и мы стали грузиться на машины. Уже выезжая на Рождественскую, я в последний раз с грустью оглянулся назад: “Прощай, добрый старый особнячок! Два года назад ты гостеприимно приютил нас. В твоих стенах мы сверстали  самый первый номер нашей газеты. Здесь отмечали праздники, грустили и радовались, плакали и смеялись. Спасибо тебе за всё!..”


  * * *
После нашего переезда прошла неделя, и мне наконец удалось встретиться с московским партнером Иванова – Шкулевым.

Виктору Михайловичу на вид было лет сорок с небольшим. Невысокого роста,  очень элегантно одетый, в очках с тонкой золотой оправой, – он больше походил на западного бизнесмена, чем на нашего нового русского. Иванов на фоне своего московского партнера смотрелся как дворняжка рядом с породистым эрдельтерьером.

– Сергей Николаевич, пожалуйста, очень коротенько расскажите историю создания вашей газеты, – обратился ко мне Шкулев, как только нас представили друг другу.

– В августе 1997 года ко мне обратился предприниматель Андрей Грязнов с просьбой создать рекламное издание, подобное “Экстре Н”, – начал я свой рассказ. – Так совпало, что  в тот момент я как раз работал над моделью рекламной газеты и пытался найти партнера, готового вложить деньги в реализацию проекта. Мы стали сотрудничать. Первый номер газеты “В каждую квартиру и в каждый офис” вышел в ноябре. Если вы вспомните осень 1997 года, это пик рекламы в прессе и на телевидении. “Экстра Н” была единственной в нашем городе многоцветной  рекламной газетой с немыслимым по тем временам тиражом – 200 тысяч экземпляров. Пользуясь тем, что на рынке они по сути дела монополисты, учредители издания резко взвинтили цены на рекламные услуги. Нижегородские рекламодатели буквально взвыли, но ничего поделать не могли. И вот как раз в этот самый благоприятный момент в городе появилась наша газета. Мы предложили те же самые услуги по демпинговым ценам. Чтобы набрать рекламу на самые первые номера, мне пришлось встретиться со многими крупными рекламодателями, и почти все они, вздохнув с облегчением, в один голос воскликнули: “Ну, наконец-то в нашем городе появилось издание, способное конкурировать с “Экстрой”! Наше предприятие, конечно же, было рискованным.  Если бы учредители “Экстры Н” сбросили цены на услуги, то в течение двух-трех месяцев популярное раскрученное издание, за которым стояла Москва, просто тихо “задушило” бы нашу газету. Но они пошли другим путем – решили увеличить тираж. А это дополнительные расходы на бумагу, печать и доставку… В общем, мы вовремя сумели занять свою нишу в рекламном бизнесе. И если бы не дефолт 1998 года, я думаю,  сумели бы обойти своих конкурентов или были бы по крайней мере с ними на равных.

– Сергей Николаевич, а каким в дальнейшем, на ваш взгляд, должно быть развитие газеты? – внимательно выслушав меня, спросил Шкулев.

– У нашего издания тираж – 200 тысяч экзепляров, а у “Экстры” – 300 тысяч. И, как мне недавно стало известно, наши конкуренты не собираются останавливаться на достигнутом. Я считаю, что пришла пора сокращать этот губительный разрыв.  Сейчас у нас очень благоприятные условия: мы имеем довольно приличный задел по рекламе. Промедление в увеличении тиража грозит обернуться большими бедами для газеты – мы можем потерять своих основных клиентов…

– Полная чушь! – резко сказал, как отрезал, Шкулев. – 200 тысяч экземпляров – крупный тираж. Мы имеем десятки рекламных изданий по всей России, и большинство из них даже с меньшими тиражами приносят хорошую прибыль. В первую очередь, нам надо существенно уменьшить затраты на выпуск газеты “В каждый дом Н”. Я предлагаю перевести издание в черно-белый вариант. Рекламодателю наплевать, цветная у него реклама или черно-белая. Ему необходимо только одно – чтобы мы своевременно донесли до читателя информацию о товарах и услугах!

– Считаю ваше предложение непростительной ошибкой, – мягко попытался возразить я. – Наш основной конкурент – полноцветная рекламная газета “Экстра Н”. Если мы переведем свое издание на черно-белую печать, мы потеряем как минимум половину клиентов.

– Вот посмотрите и поучитесь! – Шкулев пододвинул лежащую перед ним газету. – Это одно из наших изданий. Тираж – 200 тысяч, печать – черно-белая, а рекламы – хоть пруд пруди!..

– Что ж, возможно, в городе, где выпускается это издание, совсем другой рынок рекламы, – по-прежнему не хотел сдаваться я. – Прежде чем делать скоропалительные выводы, не мешало бы пообщаться с нашими нижегородскими рекламодателями и изучить их запросы. У нас очень опытные менеджеры, и если вы не верите мне, поинтересуйтесь их мнением.

– Хорошо, поинтересуемся. А на сегодня все! Разговор окончен! – сказал Шкулев и поднялся из-за стола.


* * *
Частично мне все же удалось отстоять свои позиции. Нашу газету решено было оставить многоцветной, но ее тираж, конечно же, никто не собирался увеличивать.
 
От встречи со Шкулевым у меня остался неприятный осадок. По правде сказать, я всегда недолюбливал москвичей. Эта неприязнь сохранилась еще с армии. Мне довелось служить в Москве в войсках связи. В армию нас призвали из разных городов в ту пору еще могучего Советского Союза. В учебке новобранцев гоняли, что называется, по полной программе – с раннего утра и до позднего вечера. Нередко поднимали и ночью. Все мы, салаги-первогодки, старались как то поддержать друг друга, приободрить, помочь, и только москвичи всегда держались особнячком. Они отличались своим снобизмом и высокомерием…

Верно говорят, что беда никогда не приходит одна. Дня через два после встречи со Шкулевым в нашу новую редакцию приехал мой бывший партнер Андрей Грязнов.

– Сергей, я тут покумекал и решил похерить наши старые долги за печать в Костроме, – тихо сказал он, отведя меня в сторону.

– Андрей, ты в своем уме?! Там же  и долгов-то всего ничего – меньше шести тысяч рублей!..

– Ну и что? Для меня и эти шесть тысяч не лишние. Вы теперь печатаетесь в другой типографии, а договор с Костромой заключен на мою фирму, к которой ты, кстати, теперь не имеешь никакого отношения. Я свою фирму объявляю банкротом и ликвидирую, а с банкрота какой спрос?!

– Но ведь в Костроме тоже сидят не дураки, и, не найдя твою фирму, они обязательно выйдут на нашу газету.

– Ну и что? Ты-то чего печешься? Ты теперь даже не учредитель. А у новых учредителей по закону тоже никаких проблем не будет. Я ведь сказал, что договор заключен с моей фирмой и все претензии можно предъявить только ко мне!..

У меня не было слов. Я и предположить не мог, что, получив 46 тысяч долларов,  Грязнов вновь сжульничает и откажется погасить мизерный долг перед типографией.

– Знаешь, Андрей, – тихо, но зло, сквозь зубы сказал я. – Ты очень обиделся, когда Вадим Кулагин назвал тебя щипачом. Но ты намного хуже…

– Да, пусть я щипач. Мне вообще насрать, что обо мне говорят и думают. Это только такие идиоты, как ты, способны продать свою единственную квартиру, чтобы спасти какую-то паршивую газетенку…

Мой бывший партнер зло, с остервенением сплюнул на пол, круто развернулся, сел в свою дорогую иномарку и, выжав газ, умчался.


 Глава 7

Так уж случилось, что, дожив до 45 лет, я так и остался холостяком. Женщины, конечно, были, с одной из них я даже прожил в гражданском браке более восьми лет. Но однажды настал день, когда мы поняли, что прекрасно можем обойтись друг без друга, и поэтому спокойно без сожалений расстались.

Большинство моих друзей уже были женаты не раз, имели по нескольку детей в разных семьях, а я по-прежнему оставался холостяком. Иногда мои приятели подшучивали: “Уж, не марсианку ли ты ищешь? Если так, то дело пропащее – полеты на Марс вряд ли состоятся при нашей жизни…” “Нет, на Аэлиту я не претендую, – вполне серьезно отвечал я. – Меня вполне устроит обычная, земная женщина. Только, согласитесь, жена – не кастрюля, которую можно пойти и купить на рынке. Видимо, моя вторая половинка где-то затерялась и все еще бродит по свету. Вполне вероятно, что мне ее так никогда и не встретить...”

Одиночество – вещь малоприятная. Но я полностью разделял взгляды героя кинофильма “Ирония судьбы, или С легким паром!”. Стоило мне подумать, что какая-то очередная понравившаяся женщина станет ежедневно, ежечасно, ежеминутно мельтешить у меня перед глазами: “туда- сюда, туда-сюда”, и охота жениться тут же испарялась.

Но вот приблизительно за год до описываемых событий произошла встреча, которая коренным образом изменила мои взгляды закоренелого холостяка. На вечеринке у приятелей я познакомился с Татьяной.

Поначалу незнакомая девушка не вызвала у меня никакого интереса. Смуглая, как цыганка, с каштановыми, вьющимися волосами и блестящими карими глазами, Татьяна никак не принадлежала к тому типу женщин, которые мне нравились. Я всегда отдавал предпочтение голубоглазым блондинкам. Но стоило мне пригласить незнакомку на танец, переброситься с ней парой пустячных, ничего не значащих фраз, и я почувствовал себя околдованным ее обаянием. Весь вечер я не отходил от Татьяны и потом пошел ее провожать.

Эта встреча произошла в конце июля 1998 года, а в августе случился дефолт. Чтобы спасти газету от банкротства, мне пришлось сутками не вылезать из редакции и, конечно же, ни о каких встречах с Татьяной не могло быть и речи. Изредка мы лишь перезванивались.

Этой весной, когда дела в редакции немного наладились, я пригласил Татьяну в гости, в квартиру, которую снимал. Ей очень понравился мой белый ангорский кот Маркиз, и они быстро подружились. Татьяна сама держала двух персидских кошек. Привязанность к удивительным пушистым и грациозным созданиям еще больше нас сблизила.

Татьяна давно приглашала меня посмотреть на своих четвероногих питомцев. Но весь июнь я занимался переговорами о продаже нашей газеты. И вот только теперь, когда все вопросы были решены и наша редакция переехала на новое место, я созвонился с Татьяной и напросился в гости.

Она жила в самом центре Автозавода, в пятиэтажном панельном доме. Обычно стоит кому-нибудь позвонить в дверной звонок, и мой кот Маркиз стремглав бросается встречать гостей.

Теперь можете представить мое удивление, когда за открытой дверью я увидел одну лишь Татьяну, кошек в прихожей не было.

– Привет! – сказал я, протягивая девушке цветы и торт. – А где же твои четвероногие питомцы?

– Наверно, под диваном. Они у меня жутко трусливые.

В зале, куда мы прошли, на стене висел большой портрет, выполненный пастельными карандашами. На картине была изображена очень симпатичная девочка лет пяти, с пухлыми щечками, курносым носиком и огромным голубым бантом.

– Такой я была в детстве, – улыбаясь, пояснила Татьяна. – Знакомый художник  с фотографии нарисовал.

В квартире было очень много растений. Они стояли в больших вазонах на полу, цвели в маленьких  пластмассовых горшочках на подоконниках, свешивались красивыми зелеными гирляндами со шкафов. Татьяна окончила биофак университета, и ее увлечение было вполне понятным.

– А вот и мои красавицы, – сказала хозяйка, доставая из-под дивана двух кошек. – У старшей довольно длинное имя – Виргиния ля Бель, язык сломаешь, пока произносишь, потому я зову ее просто Муся, а младшую нарекли Вестой.

Обе кошки были действительно на редкость хороши: ухоженные, пушистые, словно два больших круглых шерстяных мячика. На абсолютно плоских мордочках сияли огромные янтарные глаза. Муся имела черепаховый окрас, а Веста была абсолютно белой.

– Если тебе интересно, я покажу родословную моих кошек. У них в паспортах указаны не только родители, но также и бабушки с дедушками и даже прапрабабушки и прапрадедушки! – с гордостью произнесла Татьяна и умчалась в другую комнату.
 
До этого мне никогда не приходилось держать в руках кошачьи документы. С нескрываемым интересом я взял в руки плотные, красиво оформленные листы бумаги и стал внимательно изучать. Все надписи были выполнены на английском языке.

– А почему в паспортах часть имен кошек напечатана красной краской, а часть – черной?

– Красным цветом выделены чемпионы, – пояснила Татьяна. – Видишь, у моих кошек в документах больше красного цвета, чем черного. Это свидетельствует о том, что у них очень хорошие родословные. Я тебе  потом покажу награды Муси, Вестульку пока еще рано выставлять, а сейчас пойдем пить чай с тортом…

Я пробыл в гостях у Татьяны до позднего вечера. Чем больше я узнавал эту девушку, тем больше она мне нравилась. В тот день втайне я загадал: как только Иванов расплатится, подарю Татьяне свою заветную мечту – город всех влюбленных Париж.

* * *
– Что они делают?! Ну что они делают?! – обхватив голову руками, горько сетовал Вася Подковырин. – Они же так загубят газету. Представляешь, Юра Иванов поставил генеральным директором издания своего сына Антона, а тот совершенно ничего не смыслит в газетном деле. Антон требует, чтобы мы в каждом номере ставили на первую полосу фото роскошной девицы. Ну как ему объяснить, что у нас ежедневная городская газета, а не журнал “Плейбой”!..

Мы сидели в кабинете у ответственного секретаря ежедневной городской газеты Васи Подковырина. С Василием я знаком более пятнадцати лет. Он вспыльчив и часто бывает не в меру горяч, но в газетном производстве разбирается превосходно.

– Никак не могу понять, о чем только думают наши новые учредители, – продолжал рассуждать Василий. – В газете существуют свои традиции, свой стиль подачи материалов, богатейший опыт, накопленный не одной плеядой талантливейших журналистов. Зачем новым русским надо было покупать одно из самых популярных, старейших нижегородских изданий? Чтобы  выбросить всё это псу под хвост! Полнейший идиотизм! Разрушать всегда проще, чем созидать. Только вот что вырастет на новом месте?.. Ты, Сергей, наверное, даже и представить не можешь, какие бредовые идеи на планерках выдвигает Юра Иванов. Вот вчера, например, он предложил: “Надо спуститься под землю. Метро в городе существует более десяти лет. За эти годы там наверняка появились какие-нибудь крысы-мутанты. Вот бы сфотографировать этих чудовищ и показать нашим читателям!..” Полуголые девицы на первой странице и дешевые, высосанные из пальца сенсации – такова основная установка наших новых учредителей!.. В городе рушатся здания, грязь, мусор, у жителей нет тепла и воды, бедствуют пенсионеры, нищенские зарплаты у врачей и педагогов (да и их выплачивают не вовремя) – вот о чем надо трубить во все рога! А мы ищем каких-то крыс-мутантов… Никогда не думал, что на старости лет мне доведется  попасть в подчинение к  авантюристам. Знаешь, что на днях заявил Иванов? Держись за стул, а то упадешь. Юра вполне серьезно рассчитывает, что в скором времени наша городская газета обгонит по тиражу “Комсомолку”. Ну и как тебе это нравится?

– Похоже, что Иванов действительно ничего не смыслит в газетном деле, – невольно улыбнувшись, ответил я. – Пытаться сравнивать нашу вечерку и “Комсомолку” – всё равно что выпустить на поединок боксера среднего веса против супертяжёловеса. Такое может сделать только полный профан.      
– Газета пока еще держится на былой популярности, но если так дело пойдет и дальше, мы очень скоро потеряем почти всех  читателей. Ну да ладно об этом, расскажи лучше, как идут твои дела?

– Тоже неважно, – честно признался я. – Московский соучредитель Иванова – Шкулев собирается перевести нашу рекламную газету на черно-белую печать.

– Да, что они там, из ума выжили? Издание тут же потеряет половину своих рекламодателей. Ты хоть пробовал им это объяснить?

– Пытался, но всё без толку.

– И что теперь собираешься делать?

– Буду уходить из редакции. Иного выхода не вижу.

– А Иванов полностью рассчитался с тобой?

– Пока нет, – прощаясь с приятелем и пожимая его руку, ответил я. – Но клятвенно обещает выплатить мою долю в конце декабря.



* * *
Первое, что собирался я сделать, лишь только Иванов и Шкулев расплатятся со мной, – купить квартиру. У моей знакомой журналистки Кати Семеновой дочка работала директором  агентства по купле-продаже недвижимости. Созвонившись с Катей, я договорился о встрече.

Агентство размещалось на первом этаже старинного купеческого особняка. Лена, так звали дочку Кати Семеновой, встретила меня на пороге своего кабинета.

– Добрый день, Сергей Николаевич, – приветливо улыбаясь, поздоровалась она. – Проходите, присаживайтесь поудобней.
 
Лену я помнил еще школьницей. Она почти каждый день забегала на работу к маме. В редакции ее любили и частенько угощали – кто печеньем, кто конфетами. Катя растила дочку одна (муж погиб в автомобильной катастрофе). Но удивительно, как быстро бежит время. В моей памяти сохранился образ маленькой девочки в белом кружевном фартуке, с толстой русой косой и огромным бантом. А сейчас передо мной сидела молодая симпатичная женщина, с короткой стрижкой, одетая в строгий деловой костюм.

– Где же твоя знаменитая коса? – невольно не удержался я от вопроса.

– Отрезала, – вновь улыбнулась Лена. – С короткой стрижкой намного удобней: меньше времени уходит на прическу. Рассказывайте, что привело вас в наше агентство.

Коротко я изложил девушке суть своей проблемы.

– Сергей Николаевич, вы и представить не можете, как вам повезло! –воскликнула Лена. – После дефолта цены на жильё в городе очень резко упали. И сейчас буквально за гроши можно приобрести шикарные апартаменты. А какую квартиру хотите купить вы?

– Однокомнатную, в верхней части города, желательно недалеко от центра…

– На какую сумму рассчитываете?

– Десять-одиннадцать тысяч долларов.

– Если так,  вы делаете большую ошибку. За десять тысяч наше агентство подыщет вам в центре города неплохую двухкомнатную квартиру: хрущевку, а возможно, и брежневку. На данный момент это самое разумное вложение денег. По нашим прогнозам, в ближайшее время квартиры в городе вновь сильно подорожают… Так когда моим сотрудникам можно будет приступить к поиску подходящего варианта?

– Где-то в конце декабря – начале января, сразу же, как только Иванов рассчитается со мной за газету.

– Хорошо, договорились. Только… – Лена потупила глаза и слегка покраснела. – Не знаю даже, стоит ли вам говорить…

– Тебя что-то смущает?

– Сергей Николаевич, я знаю вас давно и очень хорошо к вам отношусь. Конечно, возможно, я и ошибаюсь, но не предупредить  не имею права. Будьте, пожалуйста, осторожны, общаясь с Ивановым. Он не из тех людей, кому можно доверять. По долгу службы сотрудникам нашего агентства довольно часто приходится сталкиваться с предпринимателями, то бишь новыми русскими. Мы составили два списка:  “белый” и “чёрный”. В первом – порядочные предприниматели, с которыми можно вести дело, во втором – самые настоящие мошенники. Так вот, Юрий Иванович Иванлв состоит в “черном” списке…

– Хорошо, Леночка. Спасибо за предупреждение, постараюсь быть начеку.



Глава 8

Ни в декабре, ни в январе новые соучредители газеты денег мне так и не отдали. Иванов от долга не отказывался. Но при каждой нашей очередной встрече говорил:
– Сергей Николаевич! Умоляю вас, подождите еще чуть-чуть.  Поверьте, никто не собирается вас кинуть. Такого даже в мыслях нет. По секрету скажу, что мы и за вечерку еще полностью не расплатились –  остались должны десять тысяч долларов. Я сам весь извелся.  Мы ждем очередной кредит наших западных партнеров, а деньги почему-то задерживаются. Может быть, виной всему война в Югославии?.. Но даже если не придет западный транш, не беспокойтесь, мы обязательно изыщем возможность полностью рассчитаться с вами. Я сейчас веду переговоры с одним из местных банков. Собираюсь взять большой кредит под залог здания, в котором мы находимся. Эти деньги с лихвой покроют все наши долги!..

Беда никогда не приходит одна. В начале января истек срок договора на съем квартиры. К хозяевам приехали родственники из ближнего зарубежья и слёзно упросили сдать угол.  Надо мной, как дамоклов меч, вновь навис вопрос: “Что делать?..”

Если Иванов отдаст долг в ближайшие два-три месяца, можно попытаться снять новую квартиру. А что если  Юра деньги вообще не отдаст? В мыслях я постоянно возвращался к тому “черному” списку, о котором меня заботливо предупредила Леночка. Может быть, Иванов и впрямь мошенник?..

На черный день у меня было отложено полторы тысячи долларов. За такие скромные деньги в нашем городе невозможно было купить даже маленькую комнатку. Из газеты я ушел, а чтобы найти новую интересную работу, потребуется время.  Сколько его в запасе?..

Деньги зарабатываются тяжелым потом, а уходят легко и быстро, как песок сквозь пальцы. И если я не сумею найти хорошую работу, то, скорее всего, через полгода, максимум через год окажусь среди городских бомжей. Согласитесь, такой незавидной перспективе никто не обрадуется.

После долгих и мучительных раздумий я пришел к выводу, что в сложившейся ситуации имеется  только один выход: за тысячу долларов недалеко от города, в деревне можно купить неплохой домик. Если Иванов со мной расплатится, то летняя дача не помешает. Ну а если Юра на самом деле окажется мошенником, уеду жить в деревню и буду работать учителем в сельской школе…

Приняв такое решение, я наконец вздохнул с некоторым облегчением. Горькая участь бомжа  перестала маячить на горизонте. Мне очень хотелось поделиться своими будущими планами с Татьяной. Мы не виделись почти полгода. Моя заветная мечта – подарить любимой девушке Париж – теперь казалась несбыточной сказкой. Но я не мог уехать из города, не попрощавшись.



* * *
– По-моему, ты зря паникуешь, – сказала Татьяна, непроизвольно покусывая изящный ноготок. – Я почти не сомневаюсь, что Иванов очень скоро погасит весь долг. Два года назад со мной приключилась подобная история. Конечно, речь шла не о таких больших деньгах. Одна моя знакомая попросила в долг сто долларов,  а когда подошло время возвращать, нахалка нагло заявила, что никакой расписки она не писала и поэтому никакие деньги отдавать не собирается…

– И чем закончилась история? – не скрывая интереса, спросил я. – Ты сумела вернуть свои деньги?
 
– Конечно! Я пригрозила, что ославлю мошенницу на весь город и ни в один порядочный дом ее больше никогда не пустят. У Иванова, наверное, действительно сейчас нет денег. Иначе зачем ему осложнять свою жизнь и нарываться на неприятности. Ты же  не станешь молчать, если новые соучредители газеты полностью не расплатятся?

– Танечка! Я профессиональный журналист и просто обязан буду предупредить своих друзей и коллег, что Юра Иванов и Витя Шкулев – самые отпетые мошенники и с ними нельзя иметь никаких дел.
 
– Вот видишь! Твои должники тоже прекрасно это понимают. Дурная репутация  еще никогда не способствовала бизнесу. Мой тебе совет: прекрати нервничать, наберись терпения и займись каким-нибудь любимым делом. Ты, кажется, собирался выпустить книгу? Вот и подготовь ее к печати. А пожить можешь пока у меня. Нам с кошками станет только веселее…


* * *
Я открыл глаза и с удивлением обнаружил, что Татьяны рядом нет. Обычно мы спали в большой комнате, на диван-кровати. Будильник Таня заводила на семь часов, но по старой, выработанной годами привычке я просыпался минут за десять до звонка.
 
Прошло почти два месяца, как мы с Маркизом переехали в Татьянину квартиру. Утром, быстро позавтракав, Таня убегала на работу, а я садился за компьютер: правил и приводил в порядок свои старые рукописи и параллельно сочинял сказку “Королевство цветов”.

Сюжет приключенческой сказки был задуман мной давно. Глупый и жадный царь Чертополох, старый вояка генерал Репейник, хитрая и коварная советчица Крапива, собрав войско солдат-сорняков, решили захватить сказочное Королевство цветов, которым правит маленькая девочка – принцесса Роза…
 
Я начал писать сказку  ради забавы и даже не мог предположить, что приключения выдуманных мной героев смогут так увлечь Татьяну. Вечером, придя с работы, она первым делом садилась за компьютер, чтобы прочесть очередную главу. “А что будет дальше?” – каждый раз задавала милая моя хозяйка один и тот же вопрос. “Потерпи до завтра – узнаешь!” – неизменно отвечал я.

Говорят, что Бог посылает испытания только тем, кого очень сильно любит. За последние два года на мою долю выпало немало: потеря квартиры, предательство партнеров, утрата любимой газеты, на создание которой было отдано столько сил и здоровья…
 
Но, видимо, Бог действительно любит меня, если в награду преподнёс такое необыкновенное, удивительное чудо, как Татьяна. Каждое утро, проснувшись, я осторожно прислушивался к тихому, ровному дыханию спящей рядом девушки, украдкой любовался ее милым, чуточку по-детски наивным личиком и мысленно благодарил Всевышнего…

И вот сегодня, открыв глаза, я с удивлением обнаружил, что Татьяны рядом нет. Стрелки будильника показывали 6.45.
 
– Таня! – громко позвал я, поднявшись с постели.

– Сережа, я здесь, – донесся из смежной комнаты слабый голос.

Татьяна лежала на кровати, лицо ее было белым, как мел.

– Что случилось?

– Ночью очень сильно разболелась спина, и я потихоньку перебралась в другую комнату.

– Надо было разбудить меня.

– Ты так сладко спал, что мне жаль было беспокоить, – пытаясь слабо улыбнуться, но в то же время невольно морщась от боли, тихо сказала Татьяна.

– Давай немедленно вызовем “скорую помощь”!

– Не надо. Мне уже намного лучше. Я еще полчасика полежу и буду собираться на работу. Вот увидишь, скоро всё пройдет…

Но и через час боль не прошла. Пришлось вызывать “скорую помощь” и срочно везти Татьяну в больницу.

* * *
 Всю ночь шел снег. Стоял конец апреля. Последние три недели были настолько солнечными и теплыми, что на деревьях лопнули почки и на свет вылупились первые клейкие зеленые листики, а из земли показалась молодая трава. Всего за одну ночь все преобразилось. Белый пушистый снег толстым покрывалом накрыл  и землю,  и крыши домов,  и ветви деревьев…

В больницу я прошел через служебный ход. Быстро переобулся в тапочки, набросил на плечи белый халат и поднялся на третий этаж. Но в палате Татьяны не оказалось.

– Вчера вечером Смирновой сделали операцию, и сейчас она находится в реанимации, – услужливо пояснила молоденькая медсестра. –  А вы кем ей приходитесь?

– Муж, – не моргнув глазом, соврал я.

– Тогда идите за мной…

В реанимационном отделении стояли три кровати. Две пустовали, а на третьей под капельницей лежала Татьяна. Лицо ее осунулось, огромные карие глаза лихорадочно блестели.

– Как ты себя чувствуешь? – осторожно присаживаясь на краешек стула рядом с кроватью, спросил я.

– Кажется, выкарабкалась…

– А я вчера вечером придумал шутливую песенку про нас.

– Спой, пожалуйста.

– Здесь нет гитары. Давай договоримся, что споем песенку дома, когда тебя выпишут из больницы. А сейчас я тебе просто прочитаю стишки:

Собрался в квартире
Вот какой народ:
Танечка, Сережка,
Две персидских кошки
И ангорский кот.

Весело мурлыкают
Песенки без нот
Танечка, Сережка,
Две персидских кошки
И ангорский кот.

У нарядной елки   
Встретят  Новый год
Танечка, Сережка,
Две персидских кошки
И ангорский кот.

– Забавно получилось, – улыбнулась Татьяна. – А ты действительно хочешь, чтобы мы вместе встретили Новый год?

– Очень хочу, – взяв её за руку, ответил я. – И не только этот Новый год, но и все последующие…

– Уж не собираешься ли ты сделать предложение?

– Да! Танечка, я очень хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Я согласна, – тихо ответила Татьяна. – А теперь нагнись и, пожалуйста, поцелуй меня.

Мы все еще продолжали целоваться, когда в палату вошел доктор.

– Что здесь происходит? Кто разрешил? Безобразие! Мужчина, немедленно покиньте реанимационное отделение! Больной нужен полный покой…

– Всё! Всё, доктор, исчезаю! – воскликнул я и, не удержавшись, в порыве восторга обнял пожилого врача: – Доктор! Вы видите перед собой самого счастливого человека на свете!

– Это что еще за сумасшедший? – уже закрывая дверь, услышал я недоуменный вопрос доктора.

– Мой муж, – пояснила Татьяна.



* * *
Из больницы Таню выписали через десять дней. Сильный молодой организм брал своё, и она быстро шла на поправку. Мы подали заявление в загс. Регистрацию брака назначили на 8 июня, а уже на следующий день, 9-го числа, священник Рождественской церкви согласился нас обвенчать.

Недели за две до свадьбы я решил еще раз съездить к Иванову и решить вопрос с долгом.

Юра встретил меня весьма неприветливо.

– Проходи, присаживайся… – хмуро сказал он, сразу перейдя на “ты” (до этого мы общались только на “вы” и обращались друг к другу по имени и отчеству). – Зачем пожаловал?

– Когда собираешься возвращать долг? – спросил я (тоже переходя на “ты”). – Прошел почти год, как мы заключили с тобой сделку. У меня скоро свадьба, и поэтому срочно нужны деньги. Если не можешь выплатить всю сумму целиком, отдавай частями.

– А я тебе ничего не должен, –  не глядя мне в глаза, сказал Иванов. – Газета давно уже наша. Все документы подписаны, и они в полном порядке…

Готовясь к разговору со своим должником, я, конечно, предполагал, что он вновь начнет юлить и выкручиваться, но подобной наглости, естественно, не ожидал.

– Юра, посмотри мне в глаза, – едва сдерживая закипавшую ярость, произнес я. – Ты зря надеешься, что о вашем с партнером мошенничестве никто не узнает. О том, какие Юра Иванов и Витя Шкулев жулики, я расскажу не только всем нижегородским журналистам, но и вашим иностранным партнерам!

Лицо Иванова стало красным, как  панцирь вареного рака. Он вскочил, уперся ладонями в крышку стола и, разбрызгивая во все стороны слюни, злобно прошипел:
 
– Только попробуй кому-нибудь вякни о нашей сделке. Мы тебя живьем в землю зароем и асфальтовым катком утрамбуем…

– Какое же ты, оказывается, дерьмо, Юра! – сказал я и вышел из комнаты.

На маршрутном такси от площади Свободы до центра Автозавода нужно добираться почти час. Ярость, кипевшая внутри, утихла, тревожило меня только, как воспримет потерю денег моя будущая жена. А ее реакция оказалась, как всегда, непредсказуемой.

– Не переживай, шут с ними, с этими мошенниками. Вот увидишь, Бог их все равно накажет! – улыбнувшись и поцеловав меня, сказала Татьяна и, чуть помедлив, лукаво добавила: – Зато теперь никто не сможет сказать, что я выхожу за тебя замуж из-за денег…




 Вместо эпилога

Прошло более четырех лет. Верно говорят: “Бог шельму метит!” Приобретенная мошенническим путем рекламная газета не принесла Иванову и Шкулеву ожидаемых дивидендов.

Вскоре вслед за мной из редакции ушли почти все опытные сотрудники. Они не захотели работать с жуликами.
 
Новоиспеченные соучредители Иванов и Шкулев, проигнорировав мои предупреждения, перевели часть газеты на  черно-белую печать и сразу же потеряли половину рекламодателей.  Что только за эти годы не предпринимали новые хозяева: несколько раз меняли руководство редакции, завлекали читателей всевозможными конкурсами, проводили широкую рекламную кампанию. Все без толку.
 
Наконец, видимо, полностью исчерпав все свои идеи, Иванов и Шкулев вспомнили мои рекомендации. Газета вновь стала многоцветной, значительно увеличился ее тираж. И дело пошло на лад…

Если за свое милое сердцу детище – рекламное издание – я наконец-то могу быть спокойным, то ежедневную городскую газету новые хозяева, кажется, окончательно загубили. Полностью оправдались опасения Васи Подковырина. Бывшая вечерка, имевшая тираж сто тысяч экземпляров (и это при лимитной подписке!), стала желтым бульварным листком.
 
Один за другим  газету покинули самые опытные и талантливые журналисты. Кого-то просто выжили, а кто-то ушел сам, не желая наблюдать за тем, как новые русские губят одно из самых популярных нижегородских изданий.
 
Вечерка, постоянно защищавшая интересы горожан, вечерка, всегда отличавшаяся своими остроумными и злободневными материалами, вечерка, которую нерадивые чиновники боялись как огня, превратилась в грязную, слюнявую базарную сплетницу. Новые хозяева сделали газету многоцветной. Но пошлость, в какие цвета ее ни ряди, всегда останется пошлостью. Очень быстро нижегородцы раскусили “обновленное” издание и отказались покупать его и выписывать. Тираж ежедневной городской газеты упал до пяти тысяч, а в народе ее остроумно перекрестили в “Веселые картинки”.

О новоявленных газетных “магнатах” немало судачат в журналистских кругах. “Таких прохиндеев, как Юра Иванов и Витя Шкулев,  еще поискать надо, – сказал как-то с горечью мой старый приятель талантливый журналист Женя Харламов. – Для них кого-то кинуть, что два пальца… Уверен, мошенникам это даже доставляет удовольствие. Наш Нижний до революции был крупным купеческим городом. На Нижегородской ярмарке большинство сделок совершались под честное слово. И не дай Бог какому-нибудь купцу нарушить свои обязательства, всё, конец его делу! Позор и бесчестие!.. А сейчас, к сожалению, другие времена и другие нравы. Вот ты, Серега, поверил Иванову, потому что он поклялся своим единственным сыном. Да он ради наживы ни перед чем не остановится, надо будет – и через труп перешагнет… Для таких, как Иванов и Шкулев, нет ничего святого. Эти прохиндеи, не задумываясь,  мать родную продадут, если это посулит им выгоду. Вот увидишь, при первой возможности они и своих иностранных партнеров кинут!..”

Но, как говорится, нет худа – без добра. Мои друзья-журналисты, не захотевшие работать с Ивановым и Шкулевым, решили выпускать свою газету. Они предложили мне разработать графическую модель нового издания и должность выпускающего редактора. Газету мы назвали “Голос ветерана”.  Тираж еженедельника постоянно растет и уже сейчас опережает тираж бывшей вечерки.

Скоро у нас с Татьяной маленький юбилей – пять лет супружества. Вместе с нами в квартире живут четыре персидские кошки и ангорский кот Маркиз.

Как-то раз, придя поздно вечером домой, я включил телевизор. Один из местных каналов транслировал встречу газетного “магната” Виктора Михайловича Шкулева со студентами факультета журналистики Нижегородского госуниверситета. Московский партнер Юры Иванова по бизнесу довольно сильно постарел, но держался все так же уверенно. Шкулев собирался открыть на факультете мастер-класс и взахлеб нахваливал студентам свои издания. А я с грустью подумал: “Чему сможет научить будущих журналистов прожженный мошенник?..” 

                Нижний Новгород
                Декабрь 2004 года.    


       
                * * *

Пименов Сергей Николаевич (литературный псевдоним - Алексей Серый) родился в 1953 году в городе Горьком. Окончил факультет журналистики Ленинградского государственного университета, с 1986 года - член Союза журналистов России.
Работал выпускающим, а затем репортером в редакции городской вечерки "Горьковский рабочий", заместитетелем ответственного секретаря в газете "Вечерний Ленинград", заместителем редактора "Рекламного вестника", ответственным секретарем и главным редактором еженедельника "В каждый дом Н", выпускающим редактором еженедельника "Голос ветерана".
Рассказы журналиста печатались во многих нижегородских газетах.
В 2005 году в издательстве фонда "Народный памятник" небольшим тиражом, в 200 экземпляров, вышла книга "Продается четвертая власть".
По просьбе друзей и однокурсников по факультету журналистики автор подготовил повторное издание. Оно было отпечатано в 2012 году тиражом в 500 экземпляров в типографии "Растр-НН".