Собери все плюсы!

Она открыла компьютер и села писать письмо своему дорогому человеку.
Кто он был таков? Да разве это имело значение!
Главное, он у неё был. Они нашли друг друга уже тогда, когда каждый из них пережил и горечь потерь, и колючую позёмку недоверия миру, и яростные поиски кого-то, по-настоящему близкого, и разочарование. И, наконец, успокоились – каждый в своём одиночестве, вычленив из него, наряду с определёнными неудобствами, очевидные плюсы. В конце концов, когда ты свободен, самостоятелен, состоятелен и полноценен, то будешь ли ты искать любви и счастья вовне? Или ты уже, наконец, способен производить и раздавать его сам!
Так не всё ли тебе равно, что за это за солнце такое: неюное уже, как и ты, с пачкой собственных тараканов за пазухой, сложившимися привычками и слежавшимся отношением к жизни, если оно, несмотря ни на что, всё-таки тёплое, ласковое и немного смешное? Настолько, что каждое его появление в твоей жизни – праздник…
И разве принципиально, какого он пола, какая у вас разница  в возрасте, кто оно по профессии и чем зарабатывает на жизнь? На эту самую жизнь просто должно хватать, вот и всё. А всё, что «сверх» – уже просто на радость.

Откуда он взялся у неё? Да, как и все остальные, – из интернета.
Мир велик и бесконечно многообразен в своей непредсказуемой щедрости, и все самые важные люди в её жизни с какого-то момента стали выныривать перед её персональным кусочком берега именно из глубины этой невероятной сети. Ведь каждый из нас живёт свою жизнь именно так: с одной стороны, вроде бы, рассудочное планирование и разумное регулирование, а с другой… А с любой другой – вот подтолкнёт тебя жизнь самую малость, и ты уже оказываешься не сам по себе, а РЯДОМ. А вот с кем – это уж как повезёт.
Конечно, когда ты уже сложился как личность и как персонаж неразрывной истории длиной во всю твою жизнь, нелегко развернуться к действительности непривычным боком и честно пытаться приспособиться, приладиться к кому-то другому, ещё недавно тебе незнакомому… Непривычные повадки, иной режим жизни – целый другой мир рядом, шутка ли? Сколько сил и терпения может уйти на длительные и тщательные «ворочания» двух сформировавшихся людей, положивших не теснить друг друга, а помогать и поддерживать.

Настолько же проще в юности, когда и знакомства, и браки, и дети – всё происходит будто бы само собой, иногда безо всякого осознанного выбора, просто потому, что под руки подворачивается кто-то мало-мальски подходящий!
Такие браки заключаются отнюдь не на небесах. Они расписываются вскользь, без особого внимания – просто потому, что никакой особой роли в сценарии не играют…
И меняют они людей не резко и явственно, а походя, медленно и неспешно, постоянно и понемногу. Проводя их и через притирки, и через претензии, через сполохи ревности и удары непонимания, давая время на «разойтись и подумать», на «погулять и вернуться», на «переоценить» и «решить, наконец, всё». Люди, возросшие в таких браках смолоду, либо рано или поздно выходят из них, зарекшись возвращаться, и выносят оттуда бесценный опыт, который потом держат в руках весь остаток жизни. Либо не выходят совсем никогда, становясь пресловутыми «половинками», что прожили жизнь, деля её на двоих, со всеми горестями и радостями…

Но когда двое «подобных» людей, ставших собой порознь, выковавших и закаливших, отстоявших себя, находят друг друга в том возрасте, когда каждого из них уже столько, что многое можно отдать, то ПРИНЯТЬ уже бывает гораздо сложнее…
Да, они жили в разных городах. Хуже того – в разных странах. Но какое это имело значение теперь, когда каждый из них свою собственную жизнь проживал В ПРИСУТСТВИИ другого? Двое созидающих, активных и творческих людей, без страха и упрёка занимающихся каждый своим любимым делом, имея на руках карт-бланш на всестороннее раскрытие собственных возможностей! Они не зависели друг от друга – и не делали ставок, не выдвигали требований и не выставляли счетов… Они просто любили друг друга. Каждый из них был свободен, и оба знали, что ЕСТЬ друг у друга. Этого было довольно для того, чтобы они – и вместе, и порознь – могли своротить горы.

Впервые в жизни она ощущала себя «не одной», но при этом ей не было тесно…
Не было тоски от ощущения того, что мужчина рядом с ней ей не ровня, и довольно скоро они расстанутся по банальной причине: она просчитала его до донышка, и он больше ей не интересен, а он – хорохорился тем, что женщина его такова, что его самого затмевает, но быстро устал. Потому что тяжкая это работа для нежного мужского самолюбия…
Нет, они позволяли себе и друг другу оставаться собою. Но они вполне стоили друг друга и в отношении к жизни, и в плане творческих интересов.
Они не соперничали по той простой причине, что сферы их жизненной самореализации не перехлёстывались, а лишь граничили по-соседски, допуская возможность и сосуществования, и взаимной поддержки.
А ещё он был очень похож на неё – слишком сильно, чтобы не любить в ней самого себя. Он заботился о ней, и учил её, вкладываясь в эти отношения не расчётливо или льстиво, а щедро и искренне. И она, битая-перебитая горьким опытом, впервые в жизни нашла в себе силы расправить крылья и принять всё это так запросто, будто всю жизнь ждала и даже нисколько не сомневалась…

Она разрешила себе делать то, что ей нравится. Теперь она могла позволить себе уступать без жертв и потерь… Она отдавала, не считая, и брала, не задумываясь о том, что когда-то придётся платить. Она просто ЖИЛА. Дышала. Любила…
Она больше никуда не торопилась.
Ей был совершенно неважен ни социальный, ни семейный статусы.
Она стала, наконец, настоящей – в полной мере этого слова.
Она делала то, что любила, и это ей удавалось.
Она ничего не боялась, потому что знала, что весь этот мир и так принадлежит ей.
Она никогда не оказывалась ни «раньше», ни «позже», потому что всегда была непосредственно в процессе.