Первый поцелуй или Get out of my hair!

 У меня были поводы это сделать и раньше, но я получала какое-то невероятное удовольствие от расстояния в несколько миллиметров, когда разряды электричества бьют через соприкосновение пальцев сразу в надпочечники, когда тактильность крыльев поднимает звериную шерсть на затылке… Это всегда радикально отличалось от «…покраснеть удушливой волной», скорее это походило на «умереть на миг от криона», словно льдинкой по позвоночнику.

 Шестнадцатое лето утомилось от однообразия сюжетов. Сценарий требовал дальнейшей развязки.
 И, конечно же, это было очень романтичное место, среди буйных трав, теплого песка и корабельных сосен, истекающих своей ароматной смолой в дрожащий дымкой над заброшенными лесными дорожками зной.

 Дуэнья безо всякой опаски отпускала меня на дискотеки соседних студенческих лагерей под охраной секьюрити из пяти-семи парней, которые тоже отдыхали на нашей базе. По поводу вчерашних разборок, мы решили пропустить очередной вечер аматорского искусства Терпсихоры и заняться чем-то медитативным. Моя банда отдалась Бахусу, а я - чтению «Гаргантюа и Пантагрюэля».

 В сумерки меня стали выманивать с террасы шоколадками и обещаниями историй. Читать при тусклом свете было уже неприятно, и я поддалась искушению. Под гитару, огонь и блестящие от коньяка глаза мальчиков возникает какая-то особая атмосфера предстоящего события. Один из них желает лично поведать какую-то конфиденциальность и все-таки завлекает (это было не облако тэгов, а банальные феромоны, как мне теперь известно) в темный лес, под неожиданно погрустневшие голоса моих друзей детства.

 Рассказ был какой-то невнятный, безыдейный, скучный и предсказуемый до момента забора, к которому меня прижали. Отступать было некуда и, похоже…похоже мне уже и не хотелось сопротивляться, когда он положил свою ладонь на мой затылок и шею. Цокнувшись зубами, я почувствовала, что такое вакуум со вкусом наполеона, цедры и тёплой вкусной крови из треснувшей губы. Второй нотой этих духов была шоколадка и прохладная хвоя, смешанная с запахом прогретой цветущей травы, в которую мы упали, словно переполнившаяся капля сока из надкушенного яблока для Белоснежки.

 Мы могли долго не дышать, представляя себя аквалангистами, но кислород не нагнетался и мозг отключался в эйфории. Потом он стал мягкими губами трогать моё лицо, глаза, ресницы, уши, плечи, шею, золотой кораблик кулона; горячо дышать мне в ухо не различаемые на слух слова… прямая вербальность в мозг; расстегивать одновременно мою рубашку и джинсы…

 Стоп!!! Ничего себе …первый поцелуйчик! Волевые девочки вот так... "Ап!" И нажали на кнопку «выкл».
 Это защита оборудования от небезопасной для жизни эксплуатации, а не банальное «динамо».

 Но, парадокс заключается в том, что второй участник действия впадает в коллапс от такого эффекта, начинает неистовствовать и мы превращаемся из волны нежности в двух совершенно диких животных, которые в своей ярости катятся по лесу, обдирая стволы и сучья, разрывая свою одежду и кожу о пни и коряги, нанося друг другу удары кулаками и ногами, вырывая волосы и предъявляя какие то нелепые доказательства страсти.. о.. третья нота.. пшеничная..молочная.. медовая. И слезы.. «Девочка, ты слишком сильная, какой-то дикий конь…» Оставайся теперь и плачь. «Это был мой первый поцелуй, спасибо». Обернувшись: "Разве твоя фамилия Станиславский?"

 Уйти, чтобы больше не выходить из деревянного домика до его отъезда в Москву и не разговаривать со своими недоумевающими друзьями, скрывая бледные гематомы на лице.

                Часть вторая. Внутреннее пространство.

 Уйти от него побыстрей,  дрожа и спотыкаясь, в ночь, в дальний лес, под звёзды, зализывая свои раны, приводя всклобученные перышки для дуэньи хоть в какой- то объясняемый вид.

 Все это время замечаю какую-то звездочку, которая движется по небу параллельно со мной.
Мысль: « А могла бы я сейчас встретиться еще и с инопланетянами?»

 И сразу после этого звездочка радостно несётся мне навстречу, увеличиваясь в размерах и превращаясь в какую-то трубу, я чувствую её турбулентность, воздух передо мной уходит со стремительно нарастающей скоростью, как во взлетающем реактивном самолёте… Это уже перегруз!

 Закрываю глаза. «Господи, помоги! Я не хочу, я боюсь!» И всё сразу исчезает, оставив след пустоты и невыносимой головной боли на пару дней.


                Эпилог

 Спасибо тому мальчику, я полюбила целоваться. И распутывая свои каштановые пряди, доставая из них мельчайшие семена трав, думать: «Не сперматозоиды ли это в моей голове?»