Живая вода. Глава 15

Глава. 15
Долг платежом красен
Народная мудрость.

Небо моргнуло и стало еще немного темнее. Наступил третий час вечера, по местному, подземному времени. Первая, зеленая четверть – время сна. Путешественники уже валились с ног от усталости. Однако, толком выспаться никому не удалось. Вскоре друзей разбудил вопль дежурившего Персиваля.
- Вставайте! Илья, Добрыня, да проснитесь же! Алеше плохо!
Первой к Алеше подбежала Алена. С молодым богатырем и вправду творилось что-то недоброе. Закатив глаза, он корчился на траве, из перекошенного рта текла пена.
- Падучая что ли? – отстранив Алену, возле Алеши присел Горыныч. – Илья, голову ему держи, а ты, Добрыня, разожми ему зубы, а то как бы язык себе не откусил.
Змей перехватил беспорядочно шарящие по земле руки юноши и вдруг резко напрягся всем телом, словно готовясь к нападению врага.
- Вот оно что, – процедил он сквозь зубы. - Илья, крепче держи его!
Алеша выгнулся дугой, захрипел, и попытался вырваться из рук Горыныча. Совместными усилиями Илья и Добрыня прижали Алешу к земле. Змей крепко держал правую руку юноши и с видимым усилием стягивал с его пальца золотое кольцо. «Подарок Златеники, - вспомнила Алена. – Неужели опять ловушка?»
- Ты ему палец-то не сломай! – прохрипел Добрыня, удерживая левую руку беснующегося Алеши.
Горыныч только невнятно что-то прорычал и рывком сдернул кольцо. Алеша тут же затих и без чувств повалился на траву. Богатыри осторожно отпустили его, но остались рядом – на всякий случай. Змей вертел в пальцах колечко и разглядывал его недобро прищурившись.
- Ну, Ворон, ну встретимся еще…
Змей положил кольцо со слабо мерцающим рубином на ладонь, сжал пальцы и тут же разжал их. Мелкая золотистая пыль слетела с его ладони, и ветерок тут же развеял ее. Горыныч брезгливо отряхнул руки.
- Что… что это было? – слабым голосом спросил Алеша, пытаясь подняться.
- Как ты? - присела рядом с ним Алена.
- Рука болит, - богатырь потер правую руку. – И палец словно онемел. Вот этот… А где кольцо?!
- По этому кольцу на тебя Ворон Воронович порчу наводил, - пояснил Горыныч. – Если бы мы не в Зверином царстве находились, уморил бы он тебя играючи, пикнуть бы ты не успел.
- Говорил я, не дело богатырю с колдуньей знаться, - наставительно потряс пальцем Добрыня.
Алеша мрачно посмотрел на друзей, но ничего не сказал. Спать он так и не лег и до окончания зеленой четверти просидел у костра, горестно подперев голову руками, и время от времени тяжело вздыхая.

Проснувшись, друзья прежде чем двинуться в дорогу, решили вызвать Черномора.
- Вы что это на меня удумали?! – вместо приветствия выкрикнул карлик, нервно тряся жиденькой бородой. – Что за Карачун-трава такая?! Какое забытое болото?!! Да если вы только посмеете…
- Заткнись, - с досадой стукнул по блюду Горыныч. – Это дезинформация для местных… Всем известно, что я тебя не люблю. Историю эту мы придумали, чтобы с толку сбить, сам знаешь кого. Хотя… Сама идея мне понравилась, - Змей гаденько улыбнулся.
- Вы там смотрите!.. – Черномор погрозил им пальцем. - За вами вороны приглядывают, так что я обо всех ваших замыслах знаю.
- Ты бы лучше, что полезное рассказал, чем впустую грозиться, Черноморушка, - примирительно прогудел Илья.
- Волков остерегайтесь, - остывая, буркнул Черномор. – Они Кощею служат.
И взмахом руки прервал связь.
- Вот и поговорили, - вздохнула Алена, убирая блюдо в сумку. – Чем дальше, тем он наглее. А что же будет, когда мы обратно выберемся?
- Зря вы с сэром Блекмором враждуете, - покачал головой Персиваль. – Он ведь, в сущности, несчастный старик. Без дома, без друзей. Никто его не любит. И сам он погряз в этих интригах, - рыцарь печально вздохнул.
Наскоро позавтракав сухарями и изюмом путешественники заторопились дальше. Впереди у них было еще четыре вечерних часа (не считая текущего). Потом, как утверждал Баюн, должна была наступить ночь – семь часов почти непроглядной темени, в которой людям трудно будет хоть что-то найти. А потом ожидался Кощеев день – тридцать часов холода, на протяжении которых Заморыш в подземном мире был в полной силе. Невеселые раздумья путешественников по этому поводу прервали две синички, слетевшие с дерева прямо им под ноги.
- Нашла! Нашла! Я нашла!
- Нет я! Нет я! – зачирикали птички, прыгая вокруг кота.
- Что нашли? – не выспавшийся Баюн хмуро наблюдал за мелькающими перед ним синичками, видимо, пытаясь припомнить, где он их видел и что велел им искать.
- Как что?! Как что?!
- Там, там! Болото! Болото!
- Какое, к лешим, болото? – кот потер голову лапой.
- Ты же сам вчера хвалился, что запустил птичек искать забытое болото и карачун траву! – засмеялась Алена. – Принимай теперь донесения.
- Так вы что, нашли его?!
- Нашли! Нашли! Я нашла!
- Нет я! Нет я!
- Болото! Никто не помнит! Никто! Даже лось забыл!
- Там! Там! Пойдем! Приведем!
Птички взлетели на ветку и завертели головками, указывая куда-то на север. Друзья растеряно переглянулись.
- Может, правда, сходим? Чем черт не шутит? Вдруг найдем там карачун - траву? – лихо тряхнул головой Алеша.
- Какую траву? – зашипел ему на ухо Добрыня. – Кот же сам ее выдумал…
- Ну вот что, - Алена раскрошила на землю сухарь. – Это вам за работу. А болото ваше мы посмотрим на обратном пути. Вы, ежели еще что-то интересное найдете – прилетайте, рассказывайте.
- Хлеб! Хлеб!
- Крошечки!
Синички тут же соскочили с ветки и принялись клевать угощение.
- Сухари, это конечно, хорошо, - хмыкнул Горыныч. - Но чтобы ими наесться, мне надо все ваши запасы проглотить. Да… Без хорошей бараньей ноги на обед чувствуешь себя в этом мире как-то  неуютно… Интересно, а листики на деревьях мне можно есть? – и Змей, оторвав от дерева немалых размеров ветку, принялся на ходу сосредоточенно объедать один листик за другим. Через некоторое время он доверительно сказал Алене:
- Теперь я понимаю, почему все травоядные такие тупые. Чтобы этим наесться, надо есть и есть. Ни на что другое времени уже не хватает.

Черная скала возникла над вершинами деревьев неожиданно, и чуть левее, чем ожидали.
- Уф. Едва мимо не прошли, - кот уселся на траву и принялся вылизываться.
- Ну, куда там дальше? На запад? – Илья оглянулся на кота.
- В какой стороне запад, ты чуешь, киса?
- Примерно там – кот неопределенно махнул лапой, продолжая вылизываться.
- Ну вот что, - Змей схватил кота за шкирку, забросил себе на плечи и направился прямо к черной скале. – Полезем-ка на гору. Надо поподробнее путь разглядеть
Алена вздохнула, заметив, как Горыныч на ходу оторвал еловую веточку и принялся ее задумчиво жевать.
Пока разведчики лазили на гору, остальные достали свои припасы и пообедали. Сухари даже с родниковой водой уже застревали у всех в горле. Богатыри голодными глазами провожали каждую лесную птицу крупнее воробья, еле сдерживаясь, чтобы не схватиться за луки. Полуголодные, толком не отдохнувшие, товарищи двинулись вперед. Лес пошел все больше лиственный. Под ногами вскоре начало хлюпать.
- А обойти эти болота никак нельзя? – с надеждой спросила Алена, отмахиваясь от небольшой но кровожадной стайки комаров.
Горыныч в ответ только покачал головой. Он от комаров совсем не страдал – они его просто не кусали. Баюн, поглядев на махающих руками людей, вздохнул.
- Погодите меня, я сейчас.
Кот пропадал в кустах довольно долго, вернулся весь перепачканный, но довольный.
- Вон там растет одна травка, если ее соком намазаться, комары кусать не будут. Пошли, покажу…
Травка пахла так отвратительно, что Алену едва не вырвало, а Добрыня долго чихал. Потом у него совсем заложило нос, он перестал чуять запахи и повеселел.
- Зато есть теперь совсем не хочется! – порадовался Алеша. – От этого запаха так мутит, что я о еде и думать забыл.
Комары вились от путешественников на почтительном расстоянии и это примиряло с запахом. Вот только чем дальше они шли, тем глубже проваливались ноги в зыбкую почву. Баюн принялся так жалобно мяукать, что Илья не выдержал и посадил его себе на шею. Богатыри и Горыныч шли, как заведенные, Персиваль пыхтел и обливался потом в своей длиннополой и длиннорукавной кольчуге, однако упорно старался не отставать. Алену уже шатало из стороны в сторону.
«Скорее бы небо моргнуло. Сколько можно идти», - сообразив, что отстает, девушка ускорила шаг, и вдруг почувствовала, что правая нога наступила в скользкую жижу и проваливается все глубже и глубже.
- Мамочка! – взвизгнула Алена, судорожно хватаясь за висящую над головой ветку. Но ветка с треском обломилась. Алена оказалась уже по колено в грязной  жиже и почувствовала, как влага через край затекает ей в сапоги. Она уже набрала в легкие побольше воздуха, чтобы истошно завизжать, но кто-то вдруг подхватил ее подмышки и выдернул наверх.
- Все. Отдыхай, - Змей взял ее на руки и понес.
Алена с облегчением расслабилась в теплых объятиях Змея. Горыныч нес ее бережно, не делая попыток прижать к себе, как случалось раньше. И глухо молчал. Он молчал так от самого Златограда, и Алена не решалась позвать его мысленно, заговорить первой. Вроде и не ссорились, а вот поди ж ты, словно стена встала между ними после того памятного разговора на постоялом дворе. Вскоре измучившаяся девушка уснула, так и не придумав ничего путного. Проснулась Алена от истошного кошачьего крика. Она лежала на сухом пригорке, закутанная в теплый плащ Добрыни. Промокшие сапоги и носки кто-то заботливо с нее снял, и сейчас они сохли у небольшого костерка. Вставать совершенно не хотелось. Крики повторились. Баюн орал, сидя на вершине высокой сухой сосны.
- Ты зачем ты туда полез? Тебе что, на земле было места мало? – Добрыня из-под руки смотрел наверх.
- Птичку хотел поймать, - честно сознался Баюн. – С ваших сухарей, да с изюма только жрать сильнее охота. А тут ворона спала. Такая больша-ая, то-олстая…
- Поймал?! – заинтересовался Горыныч.
- Удрала-а сволочь! – и кот еще более жалобно заорал.
- А давайте плащ растянем, - предложила Алена. – И пусть он на этот плащ прыгает.
Богатыри натянули штопанный плащ Ильи Муромца и крепко ухватили его за края.
- Ну, прыгай! – скомандовал Алеша. – Долго мы ждать-то будем?
Но Баюн всеми четырьмя лапами вцепившись в ствол раскачивающейся сосны, выл дурным голосом и не решался отцепится.
- И сколько это будет продолжаться? – нетерпеливо притопнул ногой Горыныч, и выплюнул изжеванный кусок березовой коры. – Время идет, спать охота, а мы тут с кошкой возимся.
- Не броса-айте меня! – жалобно взвыл Баюн. – Я вам еще пригожу-усь!
- Ну раз он сам спрыгивать не хочет, то давайте дерево свалим, - Илья решительно хлопнул ладошкой по стволу и дерево со скрипом зашаталось.
Баюн истошно взвыл и вскарабкался еще выше.
Горыныч глубоко вздохнул:
- Так мы здесь весь день проторчим, - и с кошачьей ловкостью полез наверх. Через пару секунд он уже оказался рядом с котом и одной рукой взял его за шкирку. –  Отцепляйся. Слезаем.
- Н-не могу. Лапы свело. – заскулил Баюн.
- Это не кот, а наказание какое-то – вскипел Горыныч и, схватив Баюна покрепче, с силой дернул.
Раздался истошный визг, змеиное шипение и треск. Сверху посыпалась кора и ветки. Потом с дерева свалился Горыныч. Кот висел на нем, всеми четырьмя лапами обхватив держащую его руку и впившись в нее когтями. Поднявшись с земли, Змей рывком оторвал от себя кота и отшвырнул подальше.
- Если ты еще раз так в меня когтями вцепишься, киса, я тебе шею сверну, - прошипел Горыныч, разглядывая медленно затягивающиеся у него на руке глубокие следы от кошачьих когтей. - Ну что? Двинемся в путь, или попытаемся все-таки выспаться?
Ответом ему были дружные зевки всех товарищей.

Второй раз они проснулись от волчьего воя. Баюн, с криком «караул!», снова сиганул на дерево. Горыныч проводил его мрачным взглядом.
- Второй раз я тебя снимать не полезу.
Волки выли уже с двух сторон от лагеря, и, судя по мелькающим за деревьями силуэтам, их было десятка два. Богатыри спешно похватали луки, Горыныч достал из костра раскаленную головню и принялся перекидывать ее из одной руки в другую.
Персиваль, с криком «Аой!» бросился на подошедших совсем близко волков, размахивая мечом. Волк, на которого он замахнулся, испуганно отпрянул, но еще двое набросились на рыцаря с боков . Один хищник прыгнул, пытаясь ухватить юношу за ногу в районе колена. Персиваль ударил волка рукоятью меча, и тот, взвизгнув, отлетел в сторону. Но другой волк в прыжке ударил рыцаря лапами в грудь, опрокинул на землю и вцепился зубами ему в горло. Персиваля спас кольчужный капюшон. Сцепившись, человек и зверь покатились по земле.
Богатыри встали спина к спине, заслонив Алену, и обрушили на стаю ливень стрел. Лес огласился визгом и жалобным скулением. Горыныч весьма метко кидал в волков горящими головнями, выхватывая их руками прямо из костра. Через минуту о волках напоминал лишь запах паленой шерсти и жалобное скуление убегающей прочь стаи. Персиваль, поднявшись на ноги, отбросил в сторону задушенного волка. Обойдя вокруг лагеря, богатыри обнаружили еще четыре пробитых стрелами тела.
- Только стрелы тратить на них, - недовольно поморщился Алеша Попович. – Пять стрел пустил, да одну лишь нашел, - он вынул свою стрелу из глазницы убитого волка. - Остальные в себе унесли. Крепкие они здесь, будто не шкуры на них, а доспехи надеты.
Персиваль, сняв кольчужный капюшон, потрогал пальцем горло. На нем красовались две глубоких вмятины от волчьих клыков.
- Ты, Персиваль, не храбрись, другой раз понапрасну, - Илья похлопал рыцаря по плечу. - Не будь у тебя кольчужки этой, так бы и загрызли… Пока стрелы у нас есть, не лезь с мечом в пекло.
Баюн, убедившись, что волки убрались подальше, подвывая от страха, сполз вниз по дереву. Пожевав опостылевшие сухари с курагой, друзья снова двинулись в путь. Под ногами все так же хлюпало. По правую руку от них было непролазное болото, заросшее ряской. В ушах стоял беспрестанный звон от комариного писка. Комары тучей вились у путников над головами, садились на голову, руки, лицо, лезли в уши, отыскивая на теле местечки, не смазанные травяным соком. Алена сперва отмахивалась, потом устала бес толку махать руками и только время от времени заново смазывала лицо пахучим соком. Благо, травы этой вокруг росло в изобилии.
Тут и там виднелись волчьи следы. Впереди то и дело слышался вой и мелькали волчьи силуэты. Богатыри шли, не выпуская луков из рук. Первым шел, с обнаженным мечом в правой руке, Персиваль. В левой он держал выломанную из сухого дерева ветку, прощупывая дорогу перед собой.
- Я ведь все свое детство провел в лесу, - рассказывал он богатырям. – Ягоду собирал, охотился. Так что дорогу в лесу, или в болоте найти мне несложно.
- Отчего же лука с собой в поход не взял? – поинтересовался идущий следом Илья.
- Рыцарю не подобает геройствовать с луком в руках, - покачал головой Персиваль. – С тех пор как меня перепоясали рыцарским поясом я не стреляю из лука в бою.
- Все-то у вас на западе не как у людей, - укоризненно покачал головой Добрыня, поигрывая пальцем по тетиве своего лука.
Алена шла следом за богатырями. Замыкал колонну Горыныч, несший на плечах Баюна. Вдруг, слева от них в кустах зашевелилось и зашуршало что-то огромное. Богатыри одновременно вскинули луки. Из кустов высунулась голова лося, украшенная огромными ветвистыми рогами.
- Опять волки? – испуганно спросил лось сам себя, но, внимательно разглядев замерших с натянутыми луками путников успокоено фыркнул. – Уф... Не волки, - и снова сунул голову в кусты.
- Эх, мяска бы сейчас, жаренного, - мечтательно прошептал Алеша Попович.
Животы богатырей согласно заурчали. Однако Илья, недовольно крякнул и первым опустил свой лук. Алеша с Добрыней, вздохнув, последовали его примеру.
- Что ж вы вольчье-то мясо не пожарили? – недовольно заворчал Баюн. – Сухофруктами разве что Алена наедается. Остальные-то голодают.
- Волчье мясо есть - дело последнее, - покачал головой Илья. - Лучше уж поголодать немножечко.
- Это точно, - сказал Горыныч и сыто икнул.
Алена вспомнила, что именно Змей оттаскивал убитых волков подальше в лес. «Ну хоть он наелся».

Болото справа, тем временем, становилось все больше похоже на озеро. В нем уже не стояло сухих, полусгнивших деревьев. Все чаще попадались открытые пространства, от которых то и дело тянуло ветерком. Да и комары стали есть не так злобно. Хотя, может быть, Алена к ним просто привыкла. Почва под ногами становилась все суше и вскоре дорогу им преградила вытекающая из болота речка.
- Ну, вроде все, как Черномор говорил. Вдоль реки теперь пойдем, так? – Илья Муромец оглянулся на Баюна.
- Пойдем конечно, только, - Баюн поежился. – что-то там волки воют.
- Так что с того? – усмехнулся Добрыня. - Волков бояться, в лес не ходить. Да тут вон, вдоль речки и тропинка протоптана.
Они уверенно двинулись по тропинке вдоль реки, но пройдя метров сто, замерли. У них на пути, шагах в двадцати, стоял огромных размеров белый волк. Персиваль потянул меч из ножен, а богатыри направили на волка стрелы. Волк не шелохнулся. Только чуть пригнулся для прыжка и, показав клыки, зарычал:
- Это наша земля. Уходите.
- Пропустите нас, - Алена вышла из-за спин богатырей. – мы просто пройдем мимо и никого здесь не тронем.
- Уже тронули, - прорычал волк. – Уходите, пока целы. В этом лесу мы охотимся.
- Выходите на честный бой, если желаете сразиться, - вмешался Персиваль. – А нет, так не стойте у нас на дороге. Мы слабых не обижаем и никого здесь не тронем. Ни волков, ни лосей.
- Честный бой? - белый волк широко раскрыл рот и высунул язык, показывая, что смеется. – Сними с себя все железо и с голыми руками выходи со мной сразиться. Вот тогда это будет честный бой.
Персиваль смущенно потупился. Невооруженным глазом было видно, что с голыми руками против этого огромного волка у юного рыцаря не будет никаких шансов.
- Я пойду с тобой на честный бой. Лишь с руками, не возьму даже ножичка. – вызвался Илья Муромец, опуская лук. – Только ты обещай, что пропустят нас, если я одолею супротивничка.
Белый волк снова показал клыки:
- Если хочешь, давай силушкой померимся. Только я не могу дать обещание. Нашей стае пропускать вас не велено.
- Так мы силой пройдем! – и Персиваль первым бросился на белого волка.
- Стой! Куда ты один-то?! – взревел Илья и кинулся следом.
Алеша и Добрыня одновременно выстрелили, однако белый волк успел отпрыгнуть в сторону и моментально скрылся в кустах. Первым добежал до того места, где стоял волк, Персиваль. И тут из кустов раздался щелчок спущенной тетивы. Рыцарь, опрокинутый страшным ударом, отлетел на пару шагов назад и  упал навзничь. Илья кинулся к юноше, остальные подбежали через секунду. Персиваль лежал, неестественно запрокинув голову назад. Из его груди торчала сулица. Глаза юноши были закрыты, а из раны и изо рта текла кровь.
- Говорил же я ему – не лезь первым, - заломил руки Илья.
- Кто копьецо-то метнул? – Горыныч, остановившись над телом рыцаря, обеспокоено оглядывал окрестности. Рядом стояли – луки на изготовку – Добрыня с Алешей. Однако поблизости никого видно не было.
- Никто не метал... – Алеша облизал губы и кивнул, показывая, - вон там растяжка была. Дерево согнули, как лук, да зарядили сулицей. Тут, небось, таких растяжек полон лес.
- Он жив? – Алена склонилась над Персивалем. – Надо перевязать, да?
Илья, словно гнилую дерюгу разорвал кольчужку на груди рыцаря. Затем так же поступил с поддоспешником и рубахой. Оглядев торчащее из груди древко и пощупав остывающее уже лицо Персиваля, Муромец глубоко вздохнул.
- Отвоевался наш рыцарь.
- Да у него же, во фляжке, живая вода есть! – вспомнила Алена. - Сейчас польем и он оживет. Ведь так?
- Может быть, - буркнул Горыныч. – Но у парня похоже легкое пробито. Крови в нем полно уже. Ребра переломаны. Сердце и позвоночник, вроде, не задеты, но вот кровеносные артерии… Тут сперва мертвой водой бы надо, да где ж ее взять?… Ладно. Подождем, пока кровь свернется, а потом попробуем.
Когда кровь свернулась, они перевязали Персиваля и влили ему в рот пару глотков живой воды. Лицо рыцаря слегка порозовело. Он открыл глаза, сделал вдох, закашлялся и снова уронил голову. Изо рта опять пошла кровь.
- Опять умер, - констатировал Горыныч. - Мертвая вода нам нужна. На рану вылить, чтобы все легкие ему промыло.  Надо чтобы у него там все срослось. А так – только живую воду на него переводить.
- Да где же нам взять-то мертвой воды? – Илья, растеряно оглянулся.
- Ладно. Зря стоять, только время терять, - вмешался Добрыня. - Мы с Алешей тут пока дорогу разведали. Пройти можно. Но растяжек этих везде – пруд пруди. В общем, мы первые пойдем. Остальные потом. И чтобы след в след. Ни шагу в сторону, и ничего не трогать, понятно?
Следом за Алешей и Добрыней шел Илья. Он нес на руках Персиваля. Потом шли Алена и Баюн. Замыкал колонну Горыныч. Алеша и Добрыня внимательно осматривали все вокруг. Иногда стреляли куда-то из луков. Несколько раз после таких выстрелов раздавался звук спущенной тетивы и перед ними со свистом пролетал очередной смертоносный снаряд.
Длилось все это долго. У Алены уже начали дрожать от напряжения колени, а они все шли и шли, то и дело обнаруживая у себя на пути какую-нибудь новую западню. Правда, волки теперь близко не подходили. Только выли издалека.
- Интересно, кто же это все устроил? – вздохнула Алена. – Ведь не волки же?
- Понятно кто, - буркнул у нее за спиной Горыныч. – Сам Кощей, небось, и мастерил. А может, кого из своих слуг заставил.
- Раз кощеем тут ловушки расставлены, значит верно мы к его смерти движемся, - ободрил их Добрыня.
- И растяжки, думаю, не последний его сюрприз на этом пути, - подхватил Алеша. И тут же крикнул – Стоп! Смотри, Добрынюшка. Во-он еще одна натянута. Сбить ее стрелой?
- А ты знаешь, куда полетит тогда во-он то бревно?.. Нет? Вот и я не знаю. Давай-ка лучше обойдем все это справа…
Когда они выбрались из полной ловушек лесной чащи, Алене показалось, что они шли не меньше суток. Поблизости была видна река. На расстоянии трех сотен шагов привычно маячили силуэты пары волков. Дойдя до речного берега друзья остановились, чтобы отдохнуть и немного подкрепиться. Обед вышел невеселым. Горыныч, под предлогом проверить дорогу впереди, исчез в зарослях. Алене показалось, что его шаги сразу за кустами сменились шорохом ползущего змеиного тела. Остальные завистливо посмотрели вслед Змею.
- А, - махнул рукой Алеша. – Однова живем! Чем впроголодь маяться, уж лучше один раз наесться.
И он принялся доедать все оставшиеся запасы пищи из своего мешка. Илья с Добрыней заколебались было, но пример был слишком заразителен. Вскоре все съестные запасы были съедены. Только Алена нашла в себе силы оставить пару пригоршней кураги на запас, переложив бесценные продукты в поясную сумочку-кошелек. Последний свой сухарь она размочила в воде и скормила Баюну. Начни кот охотиться, об этом тут же узнал бы весь лес. Баюн это понимал и с тоской жевал хлеб с изюмом.
Не успели они затянуть полегчавшие заплечные мешки, как послышалось хлопанье крыльев и на поляну с шумом приземлился фазан. В клюве он держал за горлышко маленький стеклянный пузырек.
- Вот, - гукнул он, поставив пузырек на землю.
- Привет, - Алена с интересом посмотрела на птицу. – Что это ты принес?
- Этому, - фазан кивнул клювом на Персиваля, которого Илья положил рядом с собою на травке.
- А кто тебя послал? – Алеша привстал, подозрительно оглядывая птицу.
- И что в пузырьке? – подхватил Горыныч.
- Ему, - снова кивнул на Персиваля фазан. – Другому не дам. Ему дам. Он мне жизнь спас. Просто так…
- А! Я тебя помню, - разулыбалась Алена. - Ты что же, от самых гор сюда летел?
- Угу. Воды принес… На рану.
Горыныч схватил пузырек, откупорил его и осторожно понюхал. Потом сунул в пузырек палец, попробовал на язык, и расплылся в довольной улыбке.
- Мертвая вода… Щас мы нашего рыцаря оживлять будем.
Пока богатыри и Змей колдовали над телом юноши, Алена решила поподробнее расспросить фазана.
- А откуда ты узнал, что с Персивалем беда? – девушка вытряхнула на прибрежный песочек свой заплечный мешок. Наземь высыпалась горсть хлебных крошек и пара завалявшихся изюмин. Фазан тут же заглотнул изюм и принялся не спеша клевать крошки.
- Так весь лес знает… И про болото забытое, и про волков…
Заметив, как жадно смотрит на фазана Баюн, Алена поспешила встать между ними и за спиной погрозила коту кулаком.
- А откуда у тебя мертвая вода?
- Это не моя. У филина взял. Взаймы… - фазан доклевал угощение и, косясь на Баюна, взлетел на ветку. – Полечу потом к источнику, наберу новой и филину обратно отдам… Я не глупый.
Персиваль, тем временем, пришел в себя, встал и нетвердыми еще шагами подошел к Алене.
- Ожил! Ожил! – радостно захлопал крыльями фазан.
- Ожил, - прислушиваясь к себе неуверенно повторил Персиваль, и, прижав руку к сердцу, поклонился фазану. – Спасибо тебе, добрая птица.
Фазан гордо распушив перья загукал. Потом подлетел к Горынычу и взял у него из рук пустой пузырек. Отлетев на несколько шагов он опустился наземь, осторожно поставил пузырек и, гордо посмотрев на Добрыню, сказал:
- Я не глупый, - подхватил пузырек и улетел.
Богатыри проводили фазана глазами.
- Вот так-то, - сказал Илья и похлопал Добрыню по плечу.