Живая вода. Глава 17

Глава 17
 

Все тайное когда-нибудь становится явным.
Народная мудрость.


Солнечная дорожка оказалась удивительно удобной. Правда, Персиваль, замечтавшись, наступил разок на самый край, поскользнулся и плюхнулся в воду. Но шедший следом Горыныч успел его подхватить и вытянуть на дорожку. После чего рыцарь, с ног до головы мокрый, с мокрым же тюком за спиной, перестал бубнить молитвы и стал внимательнее смотреть под ноги.
«Удивительно, как это он до сих пор не потерял своей тяжелой кольчуги. Так и тащит ее на плечах. И ведь не пригодилась она ему толком ни разу…»
Размышления Алены были прерваны самым необыкновенным образом: Рядом с дорожкой из моря выплыла огромная щука. Она немного приоткрыла рот, и в голове обомлевшей Алены раздался старческий женский голос:
- Поздорову вам, люди добрые!
Приветствие, видимо, услышали все. Богатыри принялись поясно кланяться щуке, а Персиваль снова чуть не свалился с дорожки в воду.
- И тебе поздорову! – хором ответили Баюн и Алена.
- Что-то много вас нынче, - Щука, оценивая, оглядела колонну путешественников. – Раньше-то сюда только по одному ходили… Ну, говорите, чего же вам надобно?
- А ты что, исполняешь все желания?
Алена тут же вспомнила и говорящую щуку из сказки о кощеевой смерти, и щуку из сказки про Емелю.
- Исполняю, а как же, - Щука на секунду скрылась под водой и вынырнула уже с другой стороны солнечной дорожки. – Только обычно одно желание исполняю. Ну да вас тут много, могу и три желания исполнить.
- Лебедь мою увидеть, истосковался уже!
- Добудь нам смерть Кощееву!
- Меч-кладенец мне, и во вчерашний день! Порву на части Заморыша!
- Мясца бы жареного, да побольше!
- Чашу Грааля!
- Да помолчите вы! - Алена опустила кота на дорожку и присела на корточки перед щукой. - Не слушайте их, это они не подумав загадывают!
Щука сощурила кожу вокруг глаз и приоткрыла свой огромный рот, словно смеясь.
- Кабы был тут один только путничек, я б тогда уже исполнила желания, не ждала бы, пока он подумает. Ну да вам, уж ладно, будет скидочка. Хорошенько сначала подумайте. Да запомните еще мои условия. Время вспять я не могу поворачивать. Не могу я трогать силы природные мира этого и вашего, верхнего. Ничего забирать у них не буду я. Убивать да калечить не стану я. В остальном – исполню все, что пожелаете.
- А можно мы потом желания загадаем? – спросила Алена. – Когда дойдем до острова и там кое-что сделаем.
- Отчего же нельзя? Можно, - щука плеснула плавниками и нетерпеливо покрутила головой. – Что ж вы встали-то на полдороженьки? Поскорей тогда идите до острова.
- И правда, что это мы встали? А ну вперед! - скомандовал Илья. – Эка невидаль, щука говорящая. Что же нам, стоять теперь тут до ночи? Вот, когда с делами управимся, будем разговоры разговаривать.
Товарищи снова двинулись вперед. Баюн почему-то вдруг успокоившись, пошел сзади Алены, держась поближе к щуке. А та поплыла рядом с дорожкой, то ныряя, то вновь показываясь из воды.
- А раньше кто сюда приходил? – на ходу поинтересовалась Алена у Щуки.
- Да многие. Всех не упомню. Один даже ничего загадывать не стал. Просто так на остров сплавал и все. Вот дурак-то… А я ведь почти все могу.
- А про остров рассказать нам можешь?
- Нет, - вздохнула Щука. - Про весь мир знаю, и про нижний, и про верхний. А про этот островок – ничего.
- Почему?
- А оттуда в мое море ни одного ручейка не впадает. Я ведь все через воду узнаю. Вода, она помнит. А все реки, все ручейки в океан-море впадают. Я по всем-то морям уже плавала. Уж я всякой водицы-то нюхала. И которой царь Горох умывается, и в которую сам Ворон поплевывал. Только остров для меня – место тайное. Из него ни ручейка нет, ни реченьки, ни какого родника, ключа подземного… Может, вы потом мне расскажете, кто живет, что делает на острове?
- Обязательно расскажем, - пообещала Алена. – Только вы не уплывайте никуда. Надеюсь, мы на острове быстро управимся.

Пройдя по солнечной дорожке, друзья оказались у подножия скалистого берега. Вскарабкавшись на берег, цепляясь за кусты и торчащие камни, они очутились в густом дубовом лесу. Лес был довольно странный. Кажется, здесь не было ни одной птицы. Не было и зверей, и звериных следов. Повсюду между дубами была натянута густая сеть паутины, сквозь которую приходилось продираться. Под ногами и по дубовым стволам шуршали мириады насекомых – муравьев, жучков, паучков, гусениц. Там, где в паутине был прогал, густыми колоннами пролетали туда-сюда пчелы, мухи, стрекозы. Не было только комаров.
Настороженно оглядываясь, товарищи двинулись вперед – в глубь острова. Шли недолго. Даже не успели устать, как впереди показалось довольно большое озеро. Горыныч, вскарабкавшись на самый высокий дуб, внимательно оглядел остров, а затем, расправив крылья, взлетел еще чуть повыше и сделал над островом пару широких кругов.
- Этот остров как чаша. Вся вода стекает в центральное озеро, - крикнул он сверху.
- А большого дуба с сундуком ты не видел? - поинтересовался Илья.
- Тут дубов этих…- Змей спустился и убрал крылья. – Весь остров в дубах. Только вон, полянка свободная. Одна такая на весь лес.
Возле берега озера и правда была широкая поляна. Она сплошь была завалена дубовыми стволами, ветками, корой и прочей трухой. Со стороны леса поляну окружали чахлые, наполовину высохшие дубы.
- Что-то мне этот остров не нравится, - поежился Алеша, осторожно выходя на поляну. – Зверушек тут нет. Птиц нет. Одни червяки да мухи.
- А на поляне этой и тех нет, - подхватил Добрыня.
- На этой поляне и земля не родит, и листва не гниет, - растерев сухую почву в ладонях, Горыныч озабоченно покачал головой. – Уж не смерть ли кощеева все тут так испоганила?
- Зато в озере вода чистейшая! – Персиваль, умыв в озере руки и лицо, радостно рассмеялся. – И на вкус она приятная. Почти как родниковая. Только солоноватая немного. Хотя должна быть с болотным привкусом. Никакого стока из озера не видно. Да и Щука говорила, что вода отсюда не вытекает.
Горыныч зачерпнул пригоршню воды, понюхал ее, отпил немного, прислушиваясь к своим ощущениям:
- Обычная вода. Ни живая, ни мертвая. Только жизни в ней нет. Совсем. Она как будто кипяченая...
- Такая прозрачная, что дно видно! – всплеснул руками Персиваль. – Это озеро не подвержено тлению! – рыцарь, встав на берегу на колени, воткнул свой меч в песок и стал истово молиться, глядя то на озеро, то на перекрестье меча.
- Ни водорослей, ни ряски… И по берегу нет ни травиночки. Что-то здесь убивает все живое, – Горыныч решительно резанул рукой воздух. – Смерть кощееву надо искать на этой полянке, либо в озере. Чую, тут сундук в трухе валяется!
- Ох, не нра-авится мне здесь. Не мо-ожется что-то, - промурчал Баюн. - Пойду-ка я лучше на морской бережок посижу.
- Да и у меня что-то голова разболелась, - заметила Алена. – Может, нам лучше уйти с этой поляны, пока не поздно?
- Ерунда! Сейчас мы быстро все найдем! – Горыныч принялся энергично раскидывать во все стороны устилавшие поляну огромные дубовые стволы. Потревоженные стволы с треском разваливались на части, а многие из них от удара друг об друга просто рассыпались в труху, так что работающего Змея быстро окутали клубы трухи и древесной пыли.
- Ну вот что, - изронил молчавший все это время Илья.- Пусть Горыныч тут пока копается, раз ему дубы кидать понравилось. Мы ему в том деле не помощники, он и сам с дубами-то управится. Только чую я, что тут дело хитрое. Надо нам искать везде по острову. Лучше-ка мы подвое разделимся, да пойдем, посмотрим по окрестностям. Может, что еще найдем, высмотрим? Всяк пойдет отсюда в свою сторону, через лес, до самого берега. А потом обратно, не мешкая. Все осмотрим сперва, потом подумаем, как же разыскать нам смерть кощееву.
Учитывая, что пришли они к озеру с востока, друзья решили исследовать лес в остальные три стороны от озера. Алена с Баюном отправилась на север, Алеша с Добрыней – на юг, а Илья с Персивалем – на Запад. Голова у Алены прошла только на берегу моря. Лес к северу от озера был почти такой же, как и к востоку. Только больше попадалось муравьев и стрекоз.
- Удивительно, что тут совсем нет комаров, - поделилась она своим наблюдением с Баюном.
- Вовсе не удивительно, - промурчал он. – В озере все живое дохнет. Где же комарам разводиться?.. Да и есть им тут некого. Ни мышки не видно, ни птички, не говоря уже о крупных животных. Из кого кровь-то пить? Такие гости, как мы тут дело нечастое. До нас, может, лет сто никого с теплой кровью на острове не было.
- Интересно, а Кощея комары кусают? – улыбнулась Алена.
- А ты спроси его, как увидишь, - кот поежился.
И в этот момент небо моргнуло. Сумерки стали еще гуще, а с моря потянуло холодным ветром. Баюн замер, испуганно вжав голову.
– Шестой час настал. Зеленая четверть. Только спать пока совсем не хочется. Всего два часа нам осталось. А потом наступит ночь, а потом…
- Хватит ныть, - прикрикнула на кота Алена. - Пошли обратно на озеро. Нас, поди, заждались уже.
В обратный путь они взяли немного в сторону, чтобы больше высмотреть. Но на пути попадалось все то же самое. Противная многолетняя паутина между деревьев. Огромные муравейники. Мухи и стрекозы. Попалась еще небольшая полянка с цветами, а на ней пчелы и бабочки. Побродив пару минут по полянке, Алена и Баюн поспешили к озеру. Там уже полным ходом шло совещание.
- Мы грибы нашли. Здоровые, красивые. Сыроежки, и рыжики, и белые, - глаза Алеши азартно горели. – Ох, давно грибного супу мы не кушали… Уж грибы-то тут, вестимо, неразумные.
- Сами вы неразумные! - из зарослей с треском выбрался Горыныч. – Не смейте жрать грибы! Они тут не только разумные, они говорящие!
- Как там? На входе? – опешил Алеша.
- Именно так, - Змей, выйдя на песочек перед озером, принялся стряхивать с себя обломанные ветки и древесную труху.
- Ты разговаривал с ними? – уточнила Алена.
- Конечно, - кивнул Змей. – Я тут со всеми уже разговаривал. И с дубами, и с муравьями…
- А ягоды тут тоже говорящие? – вдруг испуганно спросил Персиваль. Губы у него и у Ильи были синими от сока черники.
- Про ягоды не знаю, - махнул рукой Горыныч. - А грибы все разумные. Я, правда, только с одним пока беседовал… Я этому мухомору говорю – привет, старикан. А он мне – не такой уж я и старикан. Триста лет всего…
- Может, знает гриб твой что-нибудь про смерть кощееву? – прервал Змея Илья Муромец.
- Да не знает он ничегошеньки. Триста лет - разве ж это возраст? Тем более что один здешний год - это ведь, как у нас три месяца. Так что надо делить на четыре. Ему всего семьдесят пять лет по нашему, верхнему счету, - пренебрежительно махнул рукой Горыныч.
«Сколько же лет самому Горынычу, если для него даже триста лет - не возраст? – задумалась Алена. – Он же только ведет себя порой, как мальчишка, а родился еще при сотворении мира. Ему же сейчас точно больше тысячи лет… Ох, лучше об этом не думать».
- То есть, мы опять не поедим по-человечески? – вздохнул Добрыня.
- Не хлебом единым, - прервал его Змей. – Лучше думай, как смерть Кощееву отыскать? Всю поляну я обшарил, а ничего не нашел. И ведь чую, главное, что где-то рядом она, а словно кто глаза отводит.
- Глаза отводит, говоришь?! – встрепенулась Алена. – А что если это грибы прячут сундук? Сделали из него клад, как тот гриб из нашей веревки сделал, а потом меня в невидимку превратил?
- Это мысль! – оживился Змей. – Где там ваши грибы, Алеша? Пошли знакомиться.


- Здравствуй, дедушка гриб, - Горыныч вежливо поклонился торчащему из-под трухлявого дубового пня грибу. Столпившиеся за спиной Змея товарищи тоже поклонились.
- Тихо, тихо! Молодежь мне не потопчите! – поддубовик нервно затряс шляпкой, рассыпая по полянке облако сухих пор. – Отродясь столько двуногих я не видывал. Вы откуда, и какого роду племени?
- Путешественники мы с поверхности, - подмигнув остальным, ответил Змей. – Диковины мира этого осматриваем. Слышали, что тут на острове грибы растут хитро-мудрые, горазды загадки загадывать, да клады указывать. Вот решили проверить.
Гриб польщено усмехнулся.
- Это вам все рассказали правильно. Только со времен моего дедушки не видал я двуногих путников. Я тогда еще маленьким грибком был, а с тех пор ни одного двуногого не видывал.
- А загадки ты какие-нибудь знаешь? – присела перед грибом Алена.
- А как же, - заулыбался гриб. – Мне дедушка много загадок рассказал, когда я клады делать учился. Вот отгадайте: есть три коня - Зеленый, Белый и Синий - ходят кругом и никак не остановятся. Что это?
Друзья растерянно переглянулись.
- Это же про здешний, подземный мир, - вздохнул Добрыня. – Нам-то откуда знать?
- Чего тут знать-то, - зевнул Баюн. –  Детская загадка. Это три дня - зеленый, холодный и мокрый.
- Верно, - обрадовано закивал шляпкой гриб. - Вот вам куст малины. Я его давно уже запрятал.
Справа от Алены вдруг возник куст, усыпанный спелыми ягодами. Малина оказалась удивительно крупной и вкусной. Когда с ягодами было покончено, друзья снова окружили гриб.
- А если нам конкретную вещь на этом острове найти надо? – осторожно спросила Алена. – Это можно?
- Чего вам найти-то?
- Смерть Кощея, - прямо ответил Илья.
Гриб вздрогнул и, наклонив шляпку, исподлобья глянул на Илью:
- А не побоишься ли ты, человече, такие загадки разгадывать? Смерть Кощееву те ищут, кому уж своя жизнь не мила.
- А не побоюсь, - с вызовом ответил Илья, и смерил гриб взглядом, от которого поддубовик сразу как-то поник и скукожился. - Самого Кощея не боялся, так нешто загадок его испугаюсь?
- Ну, ты того, не злись на меня, мил человек, - гриб примирительно затряс шляпкой. – Вижу я, что вы не пугливые. Да вот только предупредить хотел. Кощеева смерть – штука опасная. Ну, отгадаете вы загадку, найдете смерть. Да и пропадете все понапрасну.
- Ты нам зубы, гриб, не заговаривай, - притопнул ногой Добрыня. – Живо отвечай, что в ней опасного! А не то искрошу тебя на ломтики! - богатырь, выхватив засапожный нож, демонстративно поводил им перед носом у гриба.
- Да не знаю я, что такого в этой смерти страшного! Только мне мой дедушка сказывал, что кто смерть добудет кощееву, тот и сам недолго будет живехонек… Ведь ее и прятал-то мой дедушка. Может, сам Кощей ему рассказывал. Только там загадка больно хитрая…
- Загадывай свою загадку, - подбоченился Алеша. – Нешто мы все вместе не додумаемся?
- Ну хорошо, - гриб обречено вздохнул. – Коли вам собственная жизнь не мила… Я то есть, предупредил, и если что, я не виноват.
- Ну! - взвыл Добрыня.
- Значит, загадка… Ножик-то убери, а? Отвлекает.
Добрыня спрятал нож в ножны, прикрепленные внутри сапога.
- Загадка такая: За что можно любого дурака купить? – гриб торжествующе обвел взглядом путешественников.
- Тоже мне, велика мудрость, - фыркнул Алеша. – За грош!
- Не такой был ответ! – заспорил гриб.
Друзья задумались.
- А может, ему просто другое название монеты сказали? – предположила Алена. – Добрыня, покажи ему грошик.
Богатырь, порывшись в кошельке, вынул и показал грибу маленькую серебряную монетку. Потом показал местную, золотую.
- Вот, эта, вторая похожа на то, что деду показывали, - кивнул гриб на золотую монету. Он ить не поверил тогда, что загадка настоящая, про то, что есть. И ему показывали, но слово было другое.
- Золото! – осенило Змея. – За золото можно любого дурака купить. Только Заморыш мог такую загадку загадать.
- Никакой не заморыш. Сам Кощей ему загадывал. Мне дед говорил…
- Так клад открыт? – уточнил Персиваль.
- Да, его теперь видно.
К полянке с поваленными дубами возвращались бегом. А, подбежав, не поверили своим глазам – прямо посередине поляны из трухи торчал угол сундука.
- Тьфу ты, напасть! – плюнул Горыныч. - Да я ж спотыкался об него дважды, а вот - не видел!
Находку богатыри осторожно вытащили из трухи и вынесли на берег озера. Замок на сундуке висел внушительный, да и оковки выглядели весьма прочными.
- Все отойдите! – скомандовал Горыныч таким голосом, что никто не посмел возразить. Но и Змей не торопился вскрывать сундук, осторожно осматривал его со всех сторон, словно примерялся.
У Алены холодок пробежал по спине. Она посмотрела на остальных. Сейчас, когда они почти достигли цели, вместо радости ей вдруг стало не по себе. Добрыня нерешительно достал из колчана стрелу с серебряным наконечником.
-  Может замок стрелой сбить, а, Горыныч?
Змей досадливо отмахнулся.
- Не пойму, что здесь за заклинания. Бессмыслица какая-то…
И тут Илья решительно подошел к сундуку, и прежде чем Змей успел его остановить, размахнулся своей булавой и одним ударом сшиб замок с петель. Раздался хлопок и что-то ослепительно вспыхнуло. Илья и Горыныч отскочили, прикрывая руками глаза. Запахло почему-то перцем так сильно, что все неудержимо начали чихать. А когда прочихались и вытерли слезы, обнаружилось, что сундук пуст.
- Вон она! – Баюн указал куда-то вверх. – Белая уточка! Тяжело летит, видать совсем крылья ослабли.
Тут уже все подняли головы. Действительно, маленькая белая уточка летела над озером невысоко, тяжело взмахивая крыльями. Не говоря ни слова, Змей сорвался с места, взлетел над водой и помчался в погоню.
- Смотрите, какой необычный сундук, - Алеша присел перед открытым сундуком на корточки. – Стенки у него толстенные, и крышка и дно. А внутри очень мало места.
С неба спустился Горыныч с уткой в руках.
- Вот, живая. И что с ней дальше делать?
Он выжидающе посмотрел на Алену. Девушка уже хотела было ответить, но глянула на несчастную утку и проглотила слова. «Ну неужели придется ее разорвать на части ради яйца?»
- А давайте ее спросим, - шагнул вперед Персиваль. - Слушай, милая, ты яичко снести не хочешь?
- Хочу, - встрепенулась уточка. – Я как раз собиралась, Бабушке сказала, а она обрадовалась. Вот, говорит, и хорошо, вот и чудесно. Только я собиралась, собиралась, да уснула почему-то.
- Так давай, сноси, родная, - Добрыня сорвал с себя шапку и усадил в нее уточку. – А вы не стойте у нее над душой!
- Пойдемте-ка мы все к морю, - протянул Змей, хмуро прислушиваясь к чему-то такому, что слышал он один.
Они так и пошли – впереди Добрыня с уточкой в шапке, за ним Змей, а потом остальные, изо всех сил стараясь не шуметь. Уточка возилась в шапке, и что-то смущенно покрякивала. Солнечная дорожка лежала там, где друзья ее и оставили. Змей, глядя на быстро темнеющее небо, принялся бормотать что-то, загибая пальцы. Потом оглянулся на Добрыню
- Поторопи ее, сынок. Не нравится мне эта туча на горизонте.
- Я тебе кто, нянька утиная? – огрызнулся богатырь.
- Дай сюда! – Алена решительно отобрала у него шапку. Поставила на землю, прикрыла сверху плащом. – Давай, маленькая, сосредоточься. Никто не смотрит.
Уточка благодарно закрякала, поудобнее устроилась в шапке. И тут Баюн, сидевший рядом с Аленой, вдруг вскочил и вздыбил шерсть. Алена оглянулась. Мужчины стояли с оружием наготове, глядя в одну точку на небе. «Кощей!» - оборвалось сердце у Алены. «Ты за уткой следи! – услышала она мысленные слова Змея. – Остальное – моя забота».
- Как он подлетит, стреляйте в него серебряными стрелами, пока он над морем. Авось, в воду упадет. А потом отступайте в лес, - Горыныч вышел вперед, раскинув руки, заслоняя людей от налетевшего с моря ледяного ветра.
За его спиной богатыри вскинули луки. Персиваль, прикрывшись гербовым щитом, заслонил собой Алену с Баюном. Осторожно выглянув, девушка увидела, как стремительно подлетает к острову птеродактиль-Кощей. Илья и Алеша одновременно выстрелили, но стрелы отнес в сторону летящий впереди Заморыша ледяной ветер. И тут выстрелил Добрыня. Серебряный наконечник вспыхнул, отразив свет солнечной дорожки, и стрела вонзилась в грудь Кощею. Раздался пронзительный вопль, и птеродактиль рухнул в море. И в этот миг уточка радостно закудахтала, словно курица, снесшая яйцо. Алена торопливо подняла ее и, забыв про осторожность, схватила в ладони еще теплое, с мягкой скорлупой, пестренькое яичко. Внутри него что-то постукивало.
От моря раздался рев, и Кощей, смерчем взмыв над водой, помчался на остров. Алена конвульсивно сжала яичко в руках.
- Не трожь! – пронзительный вопль Кощея резанул по ушам. - Не трогай, девка! Сама пропадешь, и всех тут погубишь!
- Меч отдай, - Горыныч обнял девушку за плечи. – А не отдашь, так мы яичко раздавим. И все, что там внутри, как ты понимаешь, тоже, - Змей накрыл своей сильной шершавой ладонью ладони Алены.
«Отдай мне его, родная. Да отойди подальше. Может, не врал гриб? Может оно и правда опасное…»
«Нет уж, - Алена покачала головой. – Если пропадать, то вместе».
Друзья столпились вокруг них, держа оружие наизготовку. Но смерч вдруг исчез. Кощей в человеческом обличье стоял по колено в воде, трагически заломив руки.
- Отдай мне меч кладенец, - голос Горыныча был непреклонен, а его ладонь опасно напряглась.
«Сломает ведь сейчас и яйцо, и иголку, - сердце девушки тоскливо заныло. – А если гриб не врал? Ведь сломает же сейчас, не удержится!»
- Да вы что, с ума посходили все?! – завизжал Кощей и затопал ногами, подняв фонтаны брызг. – Нету у меня больше вашего кладенца! Нет, понимаете?! Черномор его украл. Тварь неблагодарная… Когда он с мечем, его мой холод не берет. Я его уже выловил, слугами обложил - а тут вы с иглой!
- Как только отдашь нам меч, получишь свою иглу назад, - Горыныч скривил губы в недоброй усмешке. - Если хочешь, даже вместе с яйцом ее отдам.
- Ну хорошо, хорошо, - Заморыш умоляюще протянул к Змею руки. – Будет вам меч! Только помни, Змеюшка, все запомните! Кто Ее сломает, тот сам не жилец. Помните!.. – и он, смерчем взмыв в воздух, унесся проч.
- Ну вот, – Змей выпустил руки Алены. – Ты, все-таки, отдай ее мне. Долго носить такое человек все равно не сможет. А я уж как-нибудь справлюсь.
Девушка послушно передала яичко Горынычу. И тут же бессильно повисла у него на плече. Голова кружилась, а ладони онемели, словно на них долго лежало что-то тяжелое.
«Это пройдет, – утешил ее Змей, подхватив на руки. – Теперь все будет хорошо. Теперь Заморыш передо мной на цыпочках прыгать будет. Любое мое желание будет вперед меня угадывать… Нам бы только наверх подняться».
Добрыня поднял свою шапку, отряхнул ее. Белая уточка улетела, видимо, еще во время «беседы» с Кощеем. В приподнятом настроении друзья отправились в обратный путь по солнечной дорожке, наперебой делясь впечатлениями и советуя Горынычу, как подольше трепать Кощею нервы.
- Кладенец он, скорее всего, назад не получит, - Алена вздохнула. – Вот помяните мое слово, сейчас в их разборку вмешается Морской царь, и останутся оба младших братца с носом.
- И правильно! – Илья оглянулся на ходу. – Давно пора было вернуть Морскому его полкольца. Все по справедливости.
- А где щука? – спохватился Добрыня – Уж полдорожки нами пройдено, а рыбки нашей и след простыл. Как назад-то возвращаться будем мы, коль она наши желания не выполнит?
И тут («Легка на помине», - подумалось Алене) прямо рядом с Добрыней из воды вынырнула Щука.
- Здравы будьте, люди добрые, - заулыбалась рыба зубастой пастью. – Быстро же вы на острове управились. Ну, рассказывайте, как там да что, уж больно мне любопытственно!

После того, как Добрыня рассказал щуке все, что они вызнали про остров, пришла пора загадывать три желания. Дойдя до берега, друзья еще немного посовещались, а потом Илья резюмировал:
- Вот какое главное желание. Перенеси-ка ты нас всех на поверхность, да не только нас, но еще двоих наших товарищей, что сейчас на перевале задержалися…
- А меня перенеси к Филиппу Егоровичу, в Мореград, - продолжил Баюн. - Мне наверх без надобности. Расскажу ему лучше про наши приключения, а не то ведь с ума сойдет Филипп от любопытства неутоленного.
Щука плеснула по воде хвостом.
- Ну а третье-то желание?
Друзья переглянулись. Признаться, они посчитали перенос рыцарей с перевала за отдельное желание и ничего другого не придумали.
- А пусть Алена загадает, - сказал вдруг Добрыня. Илья пристально глянул на него, но смолчал, только кивнул головой.
- А можно, я потом, на поверхности загадаю? – Алена умоляюще поглядела на Щуку.
- Отчего ж нельзя, можно. Я ведь и наверху плаваю. Еще свидимся, красна девица.
И гигантская рыба нырнула под солнечную дорожку, плеснув на прощанье хвостом так, что всех разом окатило брызгами. Протерев глаза, друзья ошарашенно огляделись. Ни моря, ни солнечной дорожки не было и в помине. Они стояли у какого-то озера, и ласковые солнечные лучи гладили их лица. Алена как стояла, так и опустилась на траву.
- Солнышко…
Богатыри вытирали рукавами глаза.
- Ишь, отвыкли очи от света нашего ясного, - смущенно пробормотал Добрыня. А Илья с Алешей и Персиваль только счастливо улыбались, запрокинув головы.
- А где Горыныч? – Алена вскочила, тревожно оглядываясь. Ни кота, ни Змея, ни Гавейна с Ивейном не было.
Но встревожиться всерьез они не успели. Прямо из ниоткуда на берегу озера появился сначала Змей, а следом за ним Гавейн с Ивэйном. Оба рыцаря явно были выдернуты из горячки боя. У Гавейна в правой руке был сжат сломанный меч, а левый кулак разбит в кровь. Ивэйн был одет в невидимую одежду Алены – виднелись только ноги и кисти рук, еще размахивающие дубинами. Да еще над всем этим парил в воздухе изрядно помятый горшкообразный шлем. Началась суматоха. Богатыри обнимались с рыцарями, наперебой рассказывая про свои приключения. Алена слушала про битву с Мордредом вполуха. Она смотрела на Змея, который отошел подальше от людей и рухнул ничком на землю, обнимая ее руками.
«Здравствуй, матушка…»
Девушка отвернулась, украдкой вытирая навернувшиеся на глаза слезы. От гомонящей толпы отделился Алеша, подошел к воде, коснулся ее рукой.
- Лебедушка! Я вернулся, милая! Мы все вернулись!
Вода в озере всколыхнулась и в глубине ее показалась хрустальная лестница. Алеша обернулся и помахал друзьям рукой.
- Зовет нас к себе моя женушка, встречу готовит! Так что милости прошу! – и он первым шагнул в воду. За ним пошли Илья с Добрыней и продолжавшие хвастливо рассказывать про свои подвиги рыцари. Алена обернулась на Змея и ахнула. Там, где на траве лежал Горыныч в человеческом обличье, уже никого не было. А в небо, прямо к солнцу, летел огромный дракон, раскинув могучие крылья и сверкая золотой чешуей. Со ступеней хрустальной лестницы обернулся Персиваль.
- Смотрите! Да смотрите же – дракон летит! Как красиво…
Но Ивэйн с Гавейном уже скрылись в озере.
- Они и к лучшему, - Алена вздохнула и тихонько подтолкнула юношу вперед. – Они бы не поняли.
Персиваль печально покачал головой и побежал вниз по лестнице, догонять остальных. Алена еще раз оглянулась, но Змей уже растаял в солнечном свете. И только в ее голове словно бы издалека послышался ликующий голос:
«Я скоро вернусь за тобой, любовь моя! Я скоро вернусь!..»