За стеклянными дверями

                Как-то раз, холодным осенним днем, Маша и Аня, как водится, сидели дома. Они достаточно повзрослели, и мама без особого страха оставляла их дома одних. Да и то сказать: Маша уже училась во втором классе,  Аня – в первом. Учились они с первой смены, имели много домашних обязанностей, ходили в разные кружки, гуляли – и все равно времени хватало на все и даже немало оставалось! 

                Гулять идти пока не полагалось – уроки не сделаны, в доме не прибрано.  Маше хотелось как-то  разнообразить жизнь, а то все примерно одинаково было каждый день. Аня, высунув язык, писала свои крючки и палочки в тетрадке. Подойдя к ней, Маша строго сказала:
- Эээ,  а чего так неровно-то, кто ж так пишет! - и залихвастски написала в Аниной тетради несколько образцов крючков, подражая своей учительнице Людмиле Петровне. Аня ужасно рассердилась и толкнула Машу в бок. Несколько минут они молча дрались, сосредоточенно пыхтя. Потом, отдышавшись,  разошлись по разным углам, и Аня продолжила свое письмо. Маша села с книжкой у окна и, качая ногой, стала смотреть, как ветер гонит последние листья по двору. Было ей грустно от понимания, что все интересное в жизни проходит мимо. Острова все открыты, в космос не хочется, а чего хочется – непонятно.

                Тут она вспомнила, что всегда хотела проверить, может ли человек  уместиться между балконными рамами, если его там закрыть. Расстояние между первой и второй балконной дверью было немаленьким – сантиметров пятнадцать, наверное. Поместиться там можно, Маша чувствовала это! Хандра моментально прошла. Маша отложила книжку  и умильно сказала:
-Ань… слушай-ка… - Аня молчала,  обиженно сопя и всем своим видом показывая, что знать не знает никакой Маши.
-Ну, Ань, ладно, не дуйся, знаешь, чего я придумала?!
 Аня нехотя повернула голову к Маше.
-Чего ты там придумала, опять что-нибудь ужасное, да?
-Ань, а давай ты меня между рамами закроешь!!
Аню было легко уговорить. Она покочевряжилась  для виду, но потом, бросив свои палочки и крючки, стала внимательно слушать Машу.
-Я встану между балконными  дверями, а ты как следует навалишься на дверь и защелкнешь меня на шпингалет!
Аня с сомнением выслушала Машу. Ей было совершенно непонятно, зачем это нужно делать и что это даст. Аня, как спокойный и обстоятельный ребенок, никогда особо не хотела участвовать в Машиных затеях, но устоять перед старшей опытной сестрой обычно не могла. Так и сейчас, сама не понимая, почему, она принялась закрывать Машу между дверями. Маша плохо там помещалась, и у Ани ничего не получалось. Она изо всех сил наваливалась на дверь, чуть не плача, пыталась задвинуть шпингалет слабыми ручонками. Маша подгоняла ее:
-Анька, закрывай, чего ты там канителишься!
Аня сердито ворчала:
- Ты, Машка, живот хоть втяни, не влезаешь ведь! Не буду тебя закрывать, и все!
Маша втянула как следует живот, выдохнула весь воздух и крикнула:
-Ну, все!! Давай скорей!
Аня поднатужилась – и закрыла Машу между балконными дверями!
Маша преисполнилась ликования, она прижала нос к стеклу и с торжеством смотрела на улицу. Аня тоже радовалась и прыгала на месте:
-Получилось! Получилось!

            Через минуту Маша поняла, что стоять между рамами тяжко. Вздохнуть и выдохнуть полной грудью у нее не получалось, рамы запотели. Маша стояла между стеклами, как рыба в аквариуме без воды, и только хватала воздух крошечными порциями. Паника настигала ее неотвратимо.
-Анька, открывай, я больше не могу! – прохрипела она.
Аня кинулась открывать, но не тут-то было! Шпингалет не двигался. Маша распирала собой дверь, и теперь нужна была недюжинная сила, чтобы открыть ее. Аня плакала от ужаса, дверь не поддавалась, надо было куда-то бежать, искать спасения. Но ведь все взрослые в это время на работе, а пока Аня будет бегать, что станет с Машей? Аня в отчаянии зарыдала еще громче. Маша же смотрела на пустынный двор  и думала, что здорово сглупила  на этот раз. Воздуха пока еще хватало, но это если дышать совсем по чуть-чуть. Но больше-то она и так не могла! Маша лихорадочно думала, что же теперь делать. Может, послать Аню на работу к маме? Так ведь это долго....

              Вдруг она увидела соседа из своего подъезда, по совместительству бывшего директором школы, где они с Аней учились. Он шел себе неспешно с работы, совершенно не догадываясь, что на четвертом этаже дети терпят бедствие. Кричать Маша  не могла, да и сосед бы, конечно, не услышал.  В этот момент директор поднял голову и каким-то чудом разглядел Машино лицо, искаженное от удушья. Он сразу догадался, что дети что-то натворили и с потрясающим проворством взмыл на четвертый этаж. Директор был крупный грузный мужчина, правда, занимавшийся в свое время баскетболом. Страх   за ребенка, пусть и чужого, придал ему сил и скорости. Он ворвался в квартиру (двери, как обычно,  были незаперты), ринулся к балкону и открыл дверь. Оттуда вывалилась Маша, робко пролепетавшая «спасибо!»  своему спасителю. Сосед долгим  взглядом посмотрел на сестер, укоризненно покачал головой, и, переведя дух,  двинулся к себе на пятый этаж.  Маша с Аней ошалело сели перед телевизором и стали смотреть новости и прогноз погоды на завтра. Хотя обычно эти известия их абсолютно не волновали. Через пятнадцать минут Маша бодро воскликнула:
-Так, Аня! Я сажусь за уроки, а ты подметаешь пол! – Аня, конечно, заныла, что мести пол Машина очередь, но Маша в упор спросила:
- Кто между дверями застрял – я или ты? А раз я – то мне положен отдых! И вообще, я два раза потом подмету!
 Ане крыть было нечем, она прилежно взялась за веник и совок. И к маминому приходу все было прибрано, уроки сделаны, а сестры самозабвенно носились по двору. За ужином  Аня рассказала маме  о чудесном спасении Маши, и сказать, что  мама была расстроена – это ничего не сказать. Она потрясенно смотрела на скромно потупившуюся Машу, и думала: ей казалось – дети взрослые и самостоятельные, а они, оказывается,  совсем еще маленькие и такие бестолковые! Маша  глядела героем, она уже забыла про удушье и испытанный ужас и похвалялась своей ловкостью и выносливостью. Аня же обещала себе больше не слушать Машу и не мести за нее пол. После ужина, скрываясь от маминого гнева, Маша и Аня сразу же отправились спать. Заснули они моментально и даже чему-то улыбались  во сне.
 
.