Инфаркт

Инфаркт

-Дети, никогда не выбрасывайте хлеб ! – очередной раз, трепещущим от слёз голосом, уговаривала нас учительница Нина Григорьевна. В начальной школе она была нашим единственным учителем и мы верили ей безоговорочно.  Бабушка, по секрету рассказала мне, что Нина Григорьевна пережила голод, ребёнком была в концлагере. И когда мы в столовой не доедали булки, она всегда уговаривала нас: «Смотри, какой румяный кусочек, – не выбрасывай, доешь его, пожалуйста!». И мы брали с собой эти куски и прятали в портфель, чтобы не расстраивать учительницу. Если же хлеб валялся на полу, Нина Григорьевна непременно подбирала его, а потом наказывала одному из нас покрошить его пришкольным голубям.
Но однажды Нина Григорьевна сама рассказала нам о концлагере, точнее, она  принесла в класс книжку со страшными фотографиями. На них печи, в которых сжигали людей, (на одной фотографии из топки свисала скорченная рука), горы поношенной обуви, очков и волос, а ещё женские сумочки из человеческой кожи и чучела из человеческих голов. Она рассказывала нам, как у родителей отнимали детей, как морили голодом и убивали, как, словно брёвна кидали на телеги горы трупов ,и везли сжигать в крематорий. Мы верили и не верили… Смотрели на фотографии и всё-таки не верили. Не могли поверить!
Но вскоре, по телевизору вдруг начался документальный фильм о концлагере и я уселась в кресло его смотреть, интересно же, что покажут по "высшей инстанции"  про ужас из той книги.
Но дед  подошёл и не сказав ни слова выключил телевизор.
-Ну, деда-а! – проблеяла я вредным голосом и снова включила передачу.
Дед побагровел, на глазах его набухли слёзы, он снова тяжело подошёл к телевизору и категорично вырвал вилку из розетки.
Но мне очень хотелось посмотреть, и я, трепеща от страха, дрожащей рукой,  всё-же включила телевизор.
Дед зарычал, как раненный лев, намотал провод на ладонь и с остервенением выдрал вилку вместе с искрящей розеткой ... и вдруг застонал и тяжко осел на пол.
Бабушка рассказывала мне, что с войны дед вернулся на пепелище. Ни одного человека из его большой семьи не осталось в живых. А ведь у него были и родители, и братья, и сёстры, и жена, и маленький сын Миша... А вернулся с фронта и ни-ко-го! Только рассказы соседей о том, как топили, давили, таскали за волосы , убивали и закапывали в огромные ямы его родных. Как просил проницательный Мишенька свою маму скорее уехать к "татэню"... Но никто из евреев не должен был выжить… На четырёхлетнего ребёнка и пули не потратили, столкнули в яму живым.
Но, это же было так давно! Так давно! А теперь у него есть мы! У него есть я ! Я!
Но за окнами вопли скорой помощи, а в комнате доктор с озабоченным лицом.
Так у деда случился второй инфаркт...