Париж

и не только...

        Как театр начинается с вешалки, так и путешествие начинается с вокзала или аэропорта... Мы, группа детей-подростков с учительницей и двумя взрослыми, были милостиво допущены в зал для иностранных туристов. В других залах мест не было, а нам предстоял  отъезд в Прагу на поезде от Киевского вокзала в четыре часа утра...   Но присесть сразу не удалось. В зале «интурист» жались друг к другу окоченевшие, совершенно синие негры. Один из них обмотал голову  зелёными шёлковыми брюками, другой натянул на кисти рук носки. Что делать? Непривычный холод для южных людей. Февраль... Наши ребята еле сдерживали смех... На сдвинутых креслах спали бомжи. Если есть хоть один человек, который не знает, что значит аббревиатура БОМЖ, поясняю: это – человек «без определённого места жительства».
        Вдруг как чёрт из коробочки появился милиционер с дубинкой и стал бить бомжей.
         «Поднимайся!» – орал он, – при этом ударил дубинкой калеку с двумя палками.
         Подростки ахнули, потом они просто замерли, онемели.
       – Что вы делаете? – попыталась вмешаться учительница, – дети смотрят...
         Милиционер только отмахнулся и злобно насупился. Очень медленно выползает с кресла инвалид, голова его обрита, видно, что кавказец, он не отводит глаз, смотрит прямо в лицо блюстителю порядка... «Поднимайся скорее!» – орал начальник.
          У кресла одного из выставленных бомжей собрались люди, но никто почему-то не садится. Оказывается, там – кучки вшей...
         Хорошее начало путешествия... но дети остаются детьми. Перешли в другой конец зала и там оживлённо переговариваются.  До четырёх часов есть время. Наконец-то поехали. Под утро в окно стало видно такую, как у Есенина в стихах «чахленькую местность», на полях тонким слоем лежит снежок, вернее он перемещается с места на место, гонимый ветром. Весь день мы в поезде делаем то, что делают все – едим, пьём, девочки бегают в купе мальчиков, откуда доносятся взрывы смеха. Моя «подшефная» девочка – дочь моих близких друзей, старательно делает вид, что она меня не знает. Я не навязываюсь, конечно, не хочешь со мной быть в одном купе, пожалуйста.
          Ночью нас всё время будят: то – покажите паспорта, то – декларации, то красивые чехи вошли в купе и спрашивали детей: «наркотики? водка?». Ребята смеются, улыбаются и таможенники. Всё та же пустынная местность, а снежок уже исчез. Поля ярко-зелёные или седые от инея. Проплывают такие же, как у нас элеваторы, усеянные птицами, отличие – небольшой крестик над воротами. Потом стали мелькать готические сооружения – замки, церкви, домики, чистенькие, с островерхими крышами. Гористая местность, крыши громоздятся одна над другой, много башенок, кровли причудливо наклонены, черепица. Ели, берёзки... пролетаем через туннели, освещённые рядом огней. Снега не видно.
        В Прагу мы приехали днём и, так как в поезде было жарко, многое с себя сняли и спрятали в сумки. Думали – Европа – это не Россия, там тепло. Оказалось, напрасно так думали. В Праге было холодно. Нас отвели в сторону от вокзала, началась трёхчасовая экскурсия по городу... Немного можно  увидеть за три часа. Средневековый роскошный город, башни, ангелы с золотыми крыльями, трубами и мечами на мосту. На Ратуше часы с фигурками. Мы дождались представления – выхода святых, движения фигур, в числе которых есть и костлявая смерть.
        На площади торгуют сувенирами – хрусталь, фарфор, колокольчики, домики из фарфора, чугунное литьё. Наши кроны – капля в море. Что на них купишь! Любуемся чёрными кузнецами, слушаем мелодичный звон. Модные бархатные дамские шляпки – береты с полями. Холодно, но весело. Рассматриваем памятник Святому Вацлаву, под вечер на Карловом мосту видим Влтаву, которая светится, красивая переброска – небольшой каскад воды в реке... Темнеет быстро. Нас повезли ужинать (или обедать) в Чешские Будеёвицы в ресторан. Небольшая пешеходная экскурсия в этом городке Швейка. Кафедральный собор Святой Марии, заходили внутрь, скромно – прекрасный орган, алтарь и, как везде, в готических храмах розетки, цветные витражи. Квадратная площадь имени одного из королей, фонтан. Там хлопушками поднимают стайки голубей и фотографируются на фоне суеты и хлопанья крыльев. Готическая Ратуша, гостиница «Золотой звон» с фигурками на всех шпилях. В перерыв мы в отеле Будеёвиц, где пьём чай, а моя подшефная тоненьким голоском поёт что-то под гитару. Держится она несколько высокомерно...
        Потом душ и спать. Утром в Париж.
         В автобусе авансом мы смотрим фильм о Париже, кто-то дремлет. Одна из пассажирок придумала викторину, выиграла моя подшефная девочка, которая сторонилась меня демонстративно. Ночь провели в автобусе, сидения разложили, получилось что-то вроде мягких двухъярусных нар. Первый рассвет встретили в пригороде Парижа, в двадцати пяти километрах от города. Солнце вставало жёлтое в туманной дымке. Ещё прохладно. Нас повели в магазин ради бесплатного туалета, там море сувениров, удивление на лицах детей. В магазине очень светло, красиво. Девочек поразил синий отлив в унитазе. Такого они не видели никогда...
        Огромный насыщенный день. Много ходили. От дворца Шайот – внушительная колоннада с фигурами, покрытыми позолотой, пошли мы к Эйфелевой башне. Поднимались лифтом вроде фуникулёра, сверху виден весь Париж. Сена, мосты, дворцы, купол Дома Инвалидов.  И как-то проза моя застопорилась…
          Впечатления наползали одно на другое и через некоторое время пошли стихи:

Парижский пригород Ашер.
Вдруг тихо-тихо
снег полетел с небес
на крыши черепичные,
на зелень неувядшую,
на женщину, идущую с овчаркой...
"О, мон ами, ле план де неш" -
отряхивает женщина собаку.
Снег падает, а ровно через час
лишь испарения на мостовых Парижа.
Огни, машины, мокрые мосты
и кисти красных ягод на газоне
в какой-то нереальной снежной пене...
Снег был.
И женщина была с собакой,
и я была в Париже...лишь мгновенье.



* * *
Кофейня на углу, в Париже,
огромное окно-витрина.
Немного сумрачно и сыро
                на улице
для тех, кто за порогом.
В кофейне много света.
На столе, верней, на столике для двух
белеет небольшой фарфоровый кофейник,
две чашечки... идёт беседа
и, обхватив ладонями кофейник,
вбирает женщина в себя тепло...
Ох, эти милые парижские кафе!
Быть тут, но не в гостях, а дома...
Я мимо прохожу, случайно бросив взгляд
на быт другой, мне незнакомый...
Парижские кафе.
Зайти после работы на часок
и руки согревать, кофейник обхватив...
              * * *
Парижский вечер. Осень.
Универмаг "Самаритяне"
Он залит тысячью огней.
Шарманщик на углу,
а на шарманке - серый кот,
уютно так укрытый полотенцем.

Витрины, магазины, люди,
мелькание крестов зелёных у аптек,
тусовка на бульваре Сен Мишель,
афишка, сунутая в руку,
что приглашает на концерт...

Какой концерт? И музыка какая?
Я тут лишь миг.
Проснусь - и нет Парижа.
Автобус мчит, огни летят,
пронёсся призрак Триумфальной арки,
изломаны наклоны крыш...
Не может быть!
Уже конец?
Прощай, Париж!

             * * *
Была ли я в Париже?
Господи, была.
И миновав Версальские ворота золотые,
в роскошных залах
видела большие зеркала,
и позолоты блеск, и будуары, и картины...
А в сонной роскоши Версальского двора
зеркальные бассейны подо льдом.
Нептун, наяды, пирамидками деревья
застыли, околдованные сном...
Но что Версаль? Собранье роскоши фривольной.
Кафе на улицах Парижа - вот приманка!
Сияют светом их витрины-окна,
уют и суета земная.
Спешат, вбегают в магазины,
в машины впархивают на ходу.
И десять франков в кружечку бросают
шарманщику у магазина на углу...

          Когда нас определили на ночь в отель в пригороде Парижа, в Ашере, «моя» девочка не захотела быть со мной в одной комнате, две другие сказали, что с удовольствием будут со мной.
Мы смотрели телевизор на французском языке, удивлялись, что всё понятно. Было кино, где хотели посадить в тюрьму невинного человека, а я волновалась. Одна из девочек недоумевала: «Отчего вы переживаете, он же не ваш родственник».
             На обратном пути мы опаздывали в поезд, все буквально бежали, нас даже не смогли покормить в Праге, дали на дорожку роскошные бутерброды на ходу вносили ящики в автобус. Мы бежали с вещами, и моя знакомая, «подшефная» барышня вдобавок к моим вещам сунула мне в руку ещё и свой чемоданчик, сама налегке бежала с гитарой в руке…
           В купе мы ехали опять порознь. Вот такой Париж, и не только…