Как могло случиться...

Как могло случиться, что долгие годы в самом центре Москвы  активно действовал такой заядлый валютчик, как Эль? Этому наверняка способствовало то, что отдельные недобросовестные сотрудники МУРа вроде Игоря Петровича находились с ним по сути дела в преступных отношениях. Они за его счет угощались и получали денежные подачки, за это способствовали его незаконной деятельности, укрывали от разоблачения и даже давали «наколки», то есть указывали людей, у которых по низкой цене можно было купить драгоценности. Не без их помощи Эль на некоторое время помещался в психиатрическую больницу, а потом выдавал себя за психически больного. Это впоследствии послужило основанием для направления его на судебно-психиатрическую экспертизу для определения наличия у него хронических психических заболеваний или временных расстройств душевной деятельности, может ли он по состоянию своего здоровья нести ответственность за свои противоправные действия. Стационарная судебно-психиатрическая экспертиза Всесоюзного Научно - Исследовательского института имени профессора Сербского признала Эля вменяемым. Находясь на экспертизе Эль, не растерялся и установил близкие отношения с одним из недобросовестных надзирателей, склонил его совершить злоупотребление по службе – пойти к нему домой, передать жене Дине, что он жив и здоров и прочее. По-видимому, на такой поступок надзиратель пошел небескорыстно, но расследовать этот вопиющий по наглости случай не представилось возможным, так как его виновник трагически погиб, будучи в отпуске за пределами города Москвы, он попал в пургу и замерз.
Чтобы не иметь конкурентов в столь не благородном деле Эль на лиц появившихся в районе золотоскупок с целью испытать «счастье» на спекуляции валютными ценностями и еще не имевших авторитета среди валютчиков действовавших в «центре», немедленно доносил в органы милиции. И с помощью их выводил последних из игры, убирая со своего пути, создавал себе условия действовать монопольно и безнаказанно.
В ходе следствия стало известно, И.П. узнав, что органы КГБ интересуются преступной деятельностью Эль, встретился с ним и порекомендовал на годик куда-либо скрыться или опять поместиться в психиатрическую больницу, а потом когда минует опасность опять появиться в столице. Об этом следователю и прокурору на одном из допросов сделал заявление Эль. Возникла необходимость проверить, соответствует ли действительности это заявление. И.П. был приглашен в наше управление, ему по этому вопросу предложили дать показания. Он категорически отказался сделать это и пошел к бывшему начальнику следственного отдела Иванову А.А. и уговорил его, помочь избежать допроса. Потом  при окончании  уголовного дела на Эль потребовалось допросить И.П.. На допрос он был вызван через начальника управления МУР, чем был очень недоволен и ругался как старый боцман. И.П. не подтвердил показания Эль…
В последствии  поступали и другие сигналы о злоупотреблениях И.П., за что он и был уволен из МУРа. Как видно из выше сказанного в контакт с преступником - валютчиком Эль вступал не только недобросовестный сотрудник МУРа (бывший начальник отдела) И.П., но и сотрудник МВД из числа охранников Всесоюзного Научно-Исследовательского института имени профессора Сербского о котором сказано выше. Такое положение, безусловно, не способствовало более полному и быстрому раскрытию преступления. Несмотря ни на что, следствие преодолело и эти препятствия. Уголовное дело по обвинению Эль было высоко оценено прокуратурой города Москвы и в частности бывшим заместителем прокурора – ученым юристом В.И. Басковым. Он поддержал наше ходатайство о продлении срока следствия по делу и содержанию обвиняемого Эль под стражей у генерального прокурора Союза ССР. Дело в том, что в санкционированный прокурором РСФСР  срок уголовное дело на Эль с хорошо документированными эпизодами, готовое к окончанию, мы считали заканчивать нецелесообразно, поскольку не была закончена проверка данных о новом, очень тяжком преступлении, которое было желательно проверить именно в процессе расследования данного уголовного дела. В данном случае речь шла о проверке случаев хищения шлихового золота с Колымских приисков, но не всем понравилось такое наше решение.
А именно заместитель прокурора РСФСР – Шейкин при рассмотрении нашего ходатайства проявил некомпетентность и самодурство, отказав нам в продлении срока… и направил уголовное дело на рассмотрение коллегии прокуратуры РСФСР. Как сказано выше коллегия после ознакомления с материалами уголовного дела, особенно с фотографиями изъятых у Эль в ходе следствия ценностей решительно и единогласно поправила Шейкина и поддержала наше ходатайство. На коллегии прокуратуры РСФСР, в уголовном деле №13 по Кузнецкому мосту я не только предъявил на обозрение членам коллегии фотографии ценностей изъятых у Эль, но и сделал краткие пояснения, в каком из тайников они были обнаружены и изъяты, их стоимость и прочее. Члены коллегии наглядно увидели, какой махровый преступник нами разоблачен, и какие драгоценности у него изъяты. Прокурор Республики и члены коллегии остались довольны увиденными фотографиями и единогласно поддержали наше ходатайство о продлении срока следствия по делу Эль. В заключение по этому вопросу можно сказать, что бывший заместитель прокурора РСФСР Шейкин к рассмотрению нашего ходатайства отнесся бюрократически. Он не только не ознакомился с материалами уголовного дела, но и не захотел по настоящему выслушать нас, поэтому и принял решение не то, которое было нужно…
По его мнению, получалось, что за большую работу, которую мы проделали по уголовному делу на Эль: за то, что вернули государству огромные ценности, нас надо унизить – вызвать на коллегию, чтобы наказать  как волокитчиков. Однако, как сказано ранее это у него не получилось. Коллегия объективно разобралась с делом, по достоинству его оценила и приняла правильное решение. Следует сказать, что коллегия рассматривала это дело, когда по нему в основном уже было закончено следствие, тома обрушированы и в черно написано обвинительное заключение.
Мы хотели расследовать, кто и по каким каналам реализует похищенное с колымских приисков шлиховое золото.
Как нам потом рассказали о коллегии, на которой рассматривалось  уголовное дело на Эль, в прокуратуре РСФСР было много разговоров. Прокуроры и другие сотрудники прокуратуры осудили бюрократическое отношение Шейкина к рассмотрению им уголовных дел поступающих от следователей и в частности от следователей из органов КГБ. Шейкин среди сослуживцев пытался оправдать свой поступок, но безуспешно…
Много  драгоценностей Эль скупил у старого еврея Т. работавшего директором одного ювелирного магазина. Т. много лет прожил в США и только вскоре после Октябрьской революции прибыл на постоянное жительство в нашу страну. Поступавшие в магазин для розничной продажи драгоценности Т. на прилавок, как правило, не выставлял, а продавал с «черного хода» спекулянтам в их числе Эль по завышенной цене. Скупленные у Т. драгоценности Эль перепродавал тоже по спекулятивной цене знакомым дельцам, располагавшим крупными суммами не трудового дохода. Т. рассказывал, что в США был безработным, существовал на случайные и  скудные заработки, испытал там нелегкую жизнь. В СССР Т. хорошо зарабатывал на продаже по завышенной цене ювелирных изделий. Заработанные таким путем деньги он обычно проигрывал в азартные игры, поэтому почти всегда был без денег. Во время обыска на квартире Т. вел себя спокойно, так же спокойно вела себя, его очень крупная немецкая овчарка. Т неоднократно повторял, что собака у него очень умная и никого из нас не тронет. И, тем не менее,  мы попросили убрать ее из комнаты на балкон, пока происходит обыск. Учитывая преклонный возраст Т. (ему в то время исполнилось 80 лет) к уголовной ответственности его привлекать не стали. Следует немного рассказать, как изымался крупный бриллиант (весом 11 карат) в квартире племянника Эль в одном из домов на улице Усиевича. Когда приехали к племяннику с обыском, последний заявил, что о бриллианте ничего не знает, хотя по заявлению Эль бриллиант был спрятан с его согласия. Племянник также пояснил, что проживает в квартире один, в его отсутствие Эль в квартире никогда не появлялся, потому и не мог спрятать бриллиант. Что касается обыска, то племянник назвал его незаконным, а находившийся в это же время в квартире друг племянника (дважды лауреат) мешал нам работать, пытаясь уйти из квартиры, хотя ему было объявлено, что до окончания обыска он должен находиться на месте. Он угрожал, что будет жаловаться на нас, хотя никаких оснований для этого у него не было. Когда же увидел, как следователь в присутствии понятых финским ножом на стенке, около обогревательной батареи                (в предполагаемом месте нахождения тайника) вскрывает штукатурку, ехидно улыбнулся и сквозь зубы произнес: «…Вы даже не имеете нужного инструмента, чтобы вскрыть штукатурку…». На это ему было сказано, что археологи иногда работают простой кисточкой и находят бесценные вещи…
Он ничего не ответил и на время утих…. Потом, как ужаленный вскочил со стула, схватил полотенце и демонстративно направился в ванную, которая еще не была осмотрена. Ему не разрешили до конца обыска пользоваться ванной. Он возмущался, шумел и снова угрожал, что будет на нас жаловаться…
Когда же следователь после кропотливого труда из расщелины между кирпичами вынул крупный бриллиант, завернутый в целлофановую пленку, племянник сильно покраснел и опустил голову. Потом он долго не мог произнести ни слова…
Придя в себя, он стал оправдываться, при этом заявил, что Эль замуровал в стенку бриллиант тайком и без его согласия, и далее унизительно стал просить не придавать гласности случай с бриллиантом, не компрометировать его. Его друг-лауреат, увидев бриллиант, тоже изменил тон, стал заискивать, назвал нас молодцами, извинился за свое неправильное поведение и попросил не сообщать о нем на работу. Как впоследствии было установлено, он работал ведущим инженером на одном из военных оборонительных предприятий Подмосковья, обозначенных почтовым ящиком.
Из сказанного следует, что, идя на обыск желательно знать, где и что надо искать.
О себе Эль рассказывал, что происходил из многодетной еврейской семьи. До начала Великой Отечественной войны работал на низкооплачиваемых работах, но жил все-таки неплохо. С начала ВОВ его призвали в Советскую Армию…
После демобилизации он долго не знал чем заняться, потом стал торговать в то время дорогой дефицитной часовой фурнитурой и постепенно втянулся в незаконную валютную деятельность, которая оказалась для него очень выгодной. Ценности и деньги, как говорил Эль, сами текли к нему в руки. Он понимал, что нарушает советские законы, и много раз хотел прекратить заниматься запрещенным промыслом, но почему-то не мог, его стало тянуть к нему. Эль утверждал, что все деньги и ценности, добытые преступным путем, сдал следствию. Так это было или нет сказать трудно, если судить по количеству и качеству сданных драгоценностей, то это его заявление было похоже на правду. Называя тайники с драгоценностями Эль не пощадил своих близких родственников. Не сказал он только о брате-близнеце проживавшим в г Перми и работавшем ветеринарным врачом на местном мясокомбинате. С этим братом Эль был особенно близок. О нем он говорил, что незаконной валютной деятельностью тот никогда не занимался и о его преступной деятельности  этот брат ничего не знает, в это он его никогда не посвящал…
Среди валютчиков оперировавших в центре Москвы Эль был известен, как «Филька Филькинштейн». В числе его близких знакомых, а точнее сказать преступных связей, как уже выше сказано были такие проходимцы-валютчики, как «Мишка Папиросник», «Го-Мо-Жо», «Интеллигент», «Шнифт-Камбала» и многие другие люди с уголовным прошлым, скрывающиеся под различными кличками.
Перечисленные валютчики после возвращения Эль из психиатрической больницы стали его считать не только чудаковатым, но и «чокнутым», поэтому серьезных дел с ним не совершали. Над ним иногда даже грубо шутили, допуская в его адрес насмешки, чем он до некоторой степени был доволен. Это давало ему возможность в совершении валютных сделок действовать самостоятельно. Названные выше валютчики никогда не привлекали Эль к участию  в проведении таких мошеннических акций, как «прокрутить динамо». То есть под видом купли или продажи, они забирали у партнера драгоценности, не заплатив ему за это денег. Или забирали у него деньги, не отдав ему драгоценность, которую он намеревался у них приобрести, и скрывались от него.
Эль хотя и представлялся чудаковатым, на самом деле был ловким, хитрым, расчетливым и энергичным.
Следует сказать, что адвокат Р. ознакомившись с материалами уголовного дела, с удивлением посмотрел на Эль и спросил его: «Действительно ли он совершил так много незаконных валютных сделок? Правильно ли о них рассказал следователь?» Эль подтвердил, что все показания с его слов следователем были записаны правильно и соответствуют действительности, что он честно рассказал о совершенных преступлениях и добровольно выдал следователю нажитые преступным путем ценности. Эль так же дополнил: «Не исключено, что об отдельных сделках не рассказал следствию не потому, что хотел скрыть, а потому что их было очень много, и за давностью прошедшего времени мог забыть о некоторых из них». Выслушав Эль, адвокат сказал, что понял его, и что с учетом откровенного поведения на следствии будет строить его защиту в суде. В судебном заседании Эль тоже вел себя откровенно, а в последнем слове попросил суд при выполнении приговора учесть его чистосердечное признание и раскаяние в содеянном. В обвинительной речи прокурор обратил внимание суда на социальную опасность совершенного Эль преступления, в то же время просил суд учесть, что Эль является участником Великой Отечественной войны, что он откровенно вел себя на следствии и в суде. С учетом изложенного прокурор просил суд назначить подсудимому Эль минимальную меру наказания. Адвокат Р. высказал полное согласие с предложенной мерой наказания его подзащитному Эль. Он особо обратил внимание суда на то, что его подзащитный не только правдиво рассказал о содеянном, но и добровольно в значительной мере погасил причиненный государству ущерб. Суд удовлетворил ходатайство сторон, назначив Эль минимальную меру наказания.
Надо сказать, что нелегко было следователю убедить такого махрового преступника, чтобы он о своей деятельности рассказал следствию правду. Эль своими правдивыми показаниями способствовал более полному раскрытию преступления. Выдав на крупную сумму ценностей добытых преступным путем, он в значительной мере возместил материальный ущерб, причиненный государству.
В конце 50-х и начале 60-х годов значительно увеличился въезд в нашу страну иностранцев и выезд советских граждан за ее пределы по туристическим путевкам, частным выездам и в служебные командировки. Многие люди, особенно еврейской национальности выезжали в Израиль и другие кап. Страны. В связи с этим увеличился спрос на валюту и валютные ценности, активизировал деятельность так называемый «черный рынок». Происходила нелегальная торговля иностранной валютой и валютными ценностями - часть валюты и драгоценностей оседала у дельцов спекулянтов, а часть контрабандным путем переправлялась за границу