Семья

Любила Создателя своего Божественного. Бабушка по маме, отправлялась на богомолье. Единственная церковь действовала в безбожную эпоху нашу. Приходила весёлая, глаза сияли светом. Дрова приносили в печь, закладывали берёзовые. Зажигали спичками из коробки. Плита нагревалась, духовка горячая делалась. Пироги готовила старушка бодрая. Пекла вкусные с луком, яйцом, сладкие. Кушали с чаем утренним, с сестрой младшей. У подоконника сидел широкого. Зима наступала белая с снежинками. Сады поблизости наблюдались утренние. Часы ходики тикали старинные. По лестнице залезал на чердак. С высоты наблюдал площадь с сараями нашими. Тополь коркой ледяной покрывался. Сорока кричала длиннохвостая.  Вниз бежал к приятелю Вовке хулигану. Мальчишка копошился за верстаком. Отец - художник самобытный. Не гениальный, картинки в комнате висели простенькие с природой местной. В коридоре общем лестница с перилами. Поднимались с правнучкой Мариной, с яслей заходили. Плохо уже соображала милая наша, родная Клавдия. Семьдесят четыре года от роду. Живая до последней секунды оставалась. В гостиной моей лежала усопшая у окон огромных с лесом летним. В августе посетил могилу. Поклонился праху, поплакал.