Ехал Греков через Реков

 Ночь была такой темною, что казалось, наступил конец света. В огороде у бабки Матрены Карповны, что на самом краю дивного села Рекова, неслышно передвигались какие-то странные тени. Сама же бабка мирно дремала на девичьей своей постели, богатырским храпом не давая уснуть всей округе, за что и получала разные дары от местной охранной фирмы: старый самовар, служивший ей зеркалом, три шерстяных носка, просроченную краску для волос и другие приятные мелочи.
 У распахнутой настежь калитки бдила запряженная в телегу кобыла, периодически прикладываясь правым ухом к забору и лениво отмахиваясь хвостом от назойливых комаров. Время от времени осторожно подкрадывалась собака, деловито укладывала на телегу принесённое в зубах.
 Луна запаздывала.
 - Греков, - тихо позвала Кобыла, жутко захотевшая пить. Вздохнула, ткнулась мордой в грековский тормозок, отыскала бутыль. Жадно выпила всё прямо из горла, икнула, отбросила пустую бутылку подальше, лягнув задней правой ногой. Бутылка шмякнулась об облако, выскочившая оттуда Луна на миг осветила пять звездочек на красочной этикетке. Кобыла хмыкнула, хотела заржать да вовремя опомнилась.
 При свете Луны тени в огороде Матрены оживились, послышался голос Грекова:
  - Папа, вы подойдите к маме сзади да тяните, сколько сил есть. А вы мама держитесь за ботву крепче. Не получается? Тьфу. Встаньте наоборот. Поменяйтесь же! Где Люська? Люська!
 - Чё? - донеслось лениво из соседнего сада. Следом вскоре явилась и сама Люська, оправляя короткую юбочку и вытирая размазанную по роже помаду.
  Внимание бдеющей Кобылы отвлекла летящая высоко в небе большая серебристая птица. Отвалив челюсть, Кобыла затуманенным взором следила за величавым полетом. " Научусь!" - мотнула решительно гривой, замечталась. Не заметила, как в калитку с писком вылетела мышь, за ней клубком выкатилась орущая кошка, пронеслась, повизгивая и поджав куцый хвост, собака. Люська скользила следом на заднице, держась за юбчонку как за парашют, тормозя стрингами. Кобыла помотала головой. Тут ухнул забор, и кубарем выкатились из огорода остальные: бабка, дедка и огромная репа, заехавшая кобыле прямо в телегу, отчего последняя аж приподнялась над землей.
  "Ой, я уже летаю"? - мелькнуло у Кобылы, и она радостно заржала. Греков заматерился, наорал на всех, попало и Кобыле. Та скривила рожу - в темноте все одно не видно. Все погрузились в телегу и поскрипели к реке. Грековский коттедж стоял на том берегу, вот и поехали Грековы через реку. Дойдя до середины реки, кобыла остановилась, задрала голову кверху и мотнула гривой, недовольно заржав.
  - Ты чего?
  - Не пойду дале.
  - Чего это?
  - А не пойду! - взбрыкнула, забулькала брассом копытами.
  - Таак. Бунтовать???
  - Та ни. Тяжко мне. Ты чего тут насадил на телегу-то? Бабку, дедку, внучку, жучку, кота, мышь да ещё репищу страшенную?
  - Ты че? Спорить будешь?
  - Та ни. Да вон хоть внучка пусть в речке поплавает.
  - Это ещё почему?
  - А увидишь, - кобыла загадочно прикрыла карие очи.
  - Ага. А ну, Люська, слезай с возу, ныряй в воду! Ёпрст! Куда!
  Было поздно. Высоко в темном небе летела запряженная в кобылу телега. Внучка Люська плыла вслед уверенным кроллем, поднимаясь всё выше и выше.
  - Вертайся, комолая! - орал из речки Греков.
  - Я те не корова! - Кобыла ловко изобразила копытами неприличный жест.
  С телеги поочередно падал ночной десант: бабка цепко держалась за дедку, жучка мотала лапами в трех шерстяных носках. Кошка и мышка орали дуэтом, дружно обнявшись, словно наступил конец света. За ними ухнул наземь, блеснув толстыми боками, самовар. Разбуженная Матрена Карповна с перепугу накрылась подушкой и захрапела ещё громче. Лопнувшая в воздухе краска для волос растеклась по реке ядовитыми зелеными пятнами, отчего начался массовый выброс китов на сушу. Последней летела репка, красиво кувыркаясь в воздухе. Отрикошетив от плывущей по небу Люськи, репка угодила обратно в родной огород, вызвав на востоке землетрясение, на западе - торнадо. Посреди Европы задымился, забулькал вулкан.
  Весь в тине шел одиноко вброд через реку Греков, грустно прощаясь с мечтою о вкусных парёнках. За ним тащились, клацая клешнями, презлючие раки с выпученными глазами, разбуженные упавшей в воду Люськой, успевшей влюбить в себе заброшенное из Лох-Несса чудовище. Вдоль по течению поплыли слухи о скорой свадьбе.
  Летящая по небу ласточкой Кобыла отстегнула надоевшую телегу, продав созвездию Псов за мажорно тявкающий клаксон. "Я лечу!" - визжала с восторгом каждая кобылья клеточка. Заднее правое копыто освещалось пятью яркими звездочками.