Как возили золото в Англию

 
Занимаясь плаваниями русских военных моряков, я обратил внимание на то, что расчёты за провизию, ремонт, запасные части, лечение в зарубежных госпиталях производились по платёжным документам, чаще всего выписанным на английские банки.

Когда стал углубляться в исследования глубже, то понял – всё, связанное с деньгами, хранилось в более глубокой тайне, чем относящееся к военной или дипломатической службе. Расскажу лишь об одном эпизоде денежных отношений между Россией и Англией, где довелось участвовать военным морякам.

В 1837 году понадобилось отправить 200 пудов золота в Лондон банкирскому дому Гарман и компания. Наиболее безопасно и дёшево это можно было сделать, перевезя золото морем. Для этой цели выбрали фрегат «Паллада». Да, да, тот самый, вы не ошиблись, плавание на котором описал Иван Александрович Гончаров.

Операция по отправке золота осуществлялись в обстановке беспрецедентной секретности. Знал о ней только ограниченный круг лиц: царь, министр финансов генерал от инфантерии Канкрин, министр иностранных дел Нессельроде и начальник главного морского штаба адмирал Меншиков.

Но без исполнителей, ведь не обойдёшься, поэтому к важной государственной тайне допустили командира фрегата капитан-лейтенанта Павла Антоновича Моллера, капитан-лейтенанта Голенищева-Кутузова и лейтенанта Веригина. Всех сурово предупредили держать язык за зубами. В переписке ящики с золотом приказали именовать не иначе, как «казённым грузом». 

Золотые слитки изготовили в Петербургском монетном дворе. Отвечала за подготовку золота к отправке Особенная канцелярия по кредитной части министерства финансов. Для транспортировки слитков  искусные плотники собирали небольшие, особо прочные, дубовые ящики с ручками для переноски.

Министерство финансов хотело, чтобы за доставку золота отвечали полностью моряки. Но не тут-то было. Адмирал Меншиков потребовал представителя от министерства финансов, офицера корпуса горных инженеров.

Поэтому допустили к секрету ещё одного исполнителя, майора корпуса горных инженеров Каминского. На время плавания ему назначили порционные в соответствии с его званием.

В Кронштадтском портовом казначействе командиру фрегата Моллеру выдали пятьсот золотых червонцев на экстраординарные расходы.

15 мая капитан-лейтенант Голенищев-Кутузов и лейтенант Веригин прибыли в Монетный двор. Там их уже ожидал Каминский. Началась трудоёмкая работа по укладке золота в ящики.

В каждый ящик вкладывали лист с указанием, сколько в нём слитков, а также веса и пробы каждого слитка. После чего ящик опечатывали своими личными печатями морские офицеры, затем печатями монетного двора и петербургской таможни их представители.

Вся эта морока тянулась до конца мая. Как только закончили работу по укладке, немедленно приступили к погрузке ящиков на адмиралтейский пароход.

Ящики возили на тележках под охраной усиленного конвоя, который затем остался на пароходе. 29 мая, выбрасывая огромные клубы дыма, прилично осевший в воду пароходик, шлёпая колёсами, потащил груз и людей в Кронштадт.

Моллер, лично, до прибытия парохода проверил крепость сеток, в которых предстояло поднимать на борт золото. В тот же день золото перегрузили с парохода на фрегат, и «Паллада» немедленно снялась с якоря и вышла в море.

Командира фрегата предупредили, что в Лондон иностранные военные суда не допускают, поэтому ему предстояло следовать по прибытии в Англию по Темзе до Гринвича, а, если возникнут какие-либо препятствия – до Вульвича или Гревзенда.

По прибытии нужно было сразу же сообщить генеральному консулу Егору Карловичу Бенкгаузену.

19 июня фрегат прибыл в Гревзенд.  На пристани уже дожидались генеральный консул и представитель банкирского дома.  Доставка прошла благополучно. Генеральный консул и банкир сверили печати с их слепками, которые заблаговременно отправили в Лондон каждому из них.

Повреждений печати не было, и ящики отправились в банк под надёжной охраной лондонских полицейских. Счастливый Моллер, как только получил от Бенкгаузена расписку о приёме золота, тут же скомандовал сниматься с якоря для следования домой.

А если вы спросите, как и на что были израсходованы эти двести пудов золота, совершившего столь долгий путь из Сибири, я отвечу что, что не ко всем делам допускают к архивам.