Градообразующий артист. Памяти Вячеслава Невинного

                ГРАДООБРАЗУЮЩИЙ   АРТИСТ

                (Памяти Вячеслава Невинного)

     Умер наш земляк, любимый народом артист кино и МХАТ имени Чехова Вячеслав Михайлович Невинный, и в среду, 3 июня, как объявили наши СМИ, его с почестями похоронили… 
     В день рождения Пушкина (а в этом году уже 210-я годовщина со дня его рождения) после уже ставшего традиционным нашего литературного митинга у бюста А.С.Пушкина в тульском Пушкинском сквере — мы, как обычно, собрались в нашем отделении Союза писателей России: отметить это знаменательное событие уже в узком и тесном писательском кругу.
     С нами в этот раз был Игорь Михайлович Москалёв, известный артист и деятель тульской культуры и, что самое важное здесь: личный друг Вячеслава Невинного. Он и предложил третьим тостом, после того, как выпили за Пушкина и за наше поэтическое братство и писательский Союз, помянуть, уже не чокаясь, нашего знаменитого земляка и его друга детства Вячеслава Невинного.
     И кое-что рассказал нам о нём, о его родителях, о том, что мать Славы работала кассиром на железнодорожном вокзале, а отец простым рабочим на оружейном заводе. Слава и Гарик (так звали тогда Игоря Михайловича) учились в одной школе, дружили, вместе хотели стать артистами — и стали ими! Вячеслав Михайлович Невинный всегда мечтал о Москве и о МХАТе, и, в конце концов, хоть и не с первой попытки, всё-таки, проявив смелость и настойчивость, был принят в труппу театра.
     Что ж, хотя, конечно, такого Вячеслава Невинного, как в памяти у Игоря Михайловича Москалёва, ни у кого из нас нет, но, тем не менее, у каждого из нас свой Вячеслав Невинный. И для меня он, с давних пор и навсегда, прежде всего сыщик–стажёр Зайцев из фильма «Испытательный срок». Почему так? Да всё очень просто: повести Павла Нилина «Жестокость» и «Испытательный срок» (а по ней и был поставлен одноимённый кинофильм) с детства мои любимые.
     Кое-кто из нашей компании не знал до сих пор, что Вячеслав Невинный наш земляк, туляк, и что он жил в детстве на улице Революции. Ничего удивительного: мы вообще мало знаем о своих выдающихся земляках, даже таких знаменитых, как Невинный. Может быть, и я не знал бы о нём как о туляке, если бы не любимая книга и любимый фильм детства, где стажёр Зайцев упоминает кинотеатр «Красный Перекоп».
     И хотя кинотеатра такого у нас в Туле нет, но эта фраза о «Красном Перекопе», одном из центральных районов нашего города, врезалась в память. И я тогда впервые подумал, что она не случайна в разговоре Зайцева (артиста Вячеслава Невинного) с его другом. И моя интуиция меня не подвела: позже действительно кто-то из взрослых, более сведущих людей, подтвердил мою догадку о тульских корнях артиста Невинного. Правда, говорили почему-то, что он из Мяснова — это отдалённый окраинный, в то время в основном одноэтажный, район нашего города.
     Не каждому туляку удавалось, особенно в те годы, играть в кино (знаю ещё лишь Всеволода Санаева), но если даже всё-таки кто-то ещё играл, то не в любимом «Испытательном сроке». Поэтому моё отношение к Вячеславу Невинному, сложившееся ещё в школьном детстве, навсегда особенное. Я был юн, артист был молод, впереди нас ждало прекрасное коммунистическое будущее, сказочное будущее, в которое мы оба, как мне казалось, искренне верили, и готовы были строить его и, если придётся, сражаться за него.
     Потом я видел и другие роли Вячеслава Невинного: и в «Гараже», и в «Старом Новом годе». Это был уже другой Невинный — настоящий профессионал, мастер своего дела. И вроде бы комедийные роли простого (скорее даже простоватого) рабочего, незадачливого, прямолинейного и самовлюблённого мещанина, всегда, как мне казалось, были с двойным дном, имели какой-то более глубокий и более достойный и благородный пласт, который я непременно связывал с тульскими рабочими корнями Вячеслава Михайловича.
     Тула ведь, как горячо говорил в своём Слове о Вячеславе Невинном Игорь Михайлович Москалёв — это не просто город, это — нация! И очень старался выделить при этом, как бы рельефно отчеканить главную свою мысль, что дело здесь не только в мастерстве туляков, не только в вековых традициях оборонной земли — это-то, конечно, само собой разумеющееся.
Но важно ещё и то, что особенный тульский характер в нашем городе воспитывается буквально  всем: и Тульским кремлём с его до сих пор грозными зубчатыми стенами и боевыми башнями, овеянными легендами, и нашим парком, разбитым санитарным врачом Петром  Петровичем Белоусовым на свалке и пустыре южной окраины города. А Петру Петровичу-то не было и сорока лет: ну совсем ещё молодой человек! Но какую грандиозную задачу поставил перед собой! И решил её: сегодня этот его и наш парк стал одним из лучших парков страны! Вот она, так называемая, наглядная, реальная агитация.
     А ведь есть ещё и героические факты истории. Ну чего стоит, например, лишь одна оборонная осень 41-го года, когда в городе практически не было регулярных войск! И когда мальчишки–зенитчики, повернувшие стволы своих неприспособленных для борьбы с танками орудий горизонтально, и ополченцы Тульского рабочего полка, тоже в основной своей массе мальчишки и старики, пожилые люди, и, уж во всяком случае, необученные, но, тем не менее, готовые сражаться  насмерть за свой любимый город, — приняли на себя таранный танковый удар армады Гудериана и отстояли уже практически сданный нашим командованием город, дождавшись выходящих из окружения регулярных воинских частей.
     «Да никакому другому городу, кроме нашей Тулы, это бы ни за что не удалось! — уверенно заявлял Игорь Михайлович. — Потому что наш город — это город–герой, потому что туляки — это люди с особым характером! Туляки — это нация!..»
     Что ж, нам тут было не о чем спорить. И хотя мы, конечно, понимали, что сказано всё это, наверное, чересчур горячо: ведь большинство нас, жителей единой России, принадлежит к одной русской нации, но, тем не менее, была в его словах та коренная кондовая сермяжная и мастеровая правда, с которой невольно хотелось соглашаться.
     И вот здесь мне, видимо, необходимо подчеркнуть то, ради чего выше было сказано так много добрых слов о туляках и тульском характере. Правду эту, как благородный след драгоценного металла в какой-нибудь из горных золотоносных рек Урала, знаменитого Каменного Пояса, куда в своё время вместе с Демидовыми переехало немало тульских мастеровых, я всегда отмечал и в образах рабочих людей переехавшего в столицу, но оставшегося туляком, артиста Вячеслава Михайловича Невинного.
     Мы как-то привыкли в последнее время к словесному обороту «градообразующее предприятие». Но я думаю, что есть ещё и градообразующие люди. Эти люди — гордость нашей Тулы,- и Вячеслав Невинный несомненно в их первом ряду. Во всяком случае, в своём актёрском деле он стал настоящим артистическим Левшой, и время его памятников, почётных досок, а, возможно, и музеев — в России и нашем родном городе уже пришло. Пришло вместе с его смертью, которую он принял, как солдат, до конца сражаясь, надеясь и даже репетируя новые роли, — и пришло вместе с его бессмертием!
     Его «испытательный срок», называющийся жизнью, он выдержал с честью, проявив не только мастерство и талант истинного туляка, но и наши тульские стойкость, достоинство и самоуважение. А самоуважение, как говаривал один мой мудрый друг — это основа уважения. Заслуженного уважения, с которым теперь навсегда будет связано светлое имя нашего земляка Вячеслава Михайловича Невинного, народного артиста его и нашего родного города, всей нации и  всей нашей Великой России!

                Валерий Савостьянов.               
                Июнь 2009 года


С Л А В А

                Памяти Вячеслава Невинного

У артиста жизней триста
На подмостках и в кино,
Но великого артиста
Смерть находит всё равно.
И когда он умирает,
Что ты лезешь с интервью? —
Он для Господа играет
Роль последнюю свою.
Ждёт он Божьего упрёка,
А не борзого пера.
Испытательного срока
Завершается пора.

На высокой райской сцене
Дожидаются его —
И сегодня же оценят
Естество и мастерство.
И сегодня же объявят,
Не лукавя и не льстя:
Здесь оставят
Иль отправят
Снова в прежние места.
И даруют новых триста
Жизней —
Лицедействуй всласть!

Пожалеют журналиста,
Чтоб елею не пропасть?

Или некому оставить
Славу дедов и отцов? —
Вот и снова Слава славить
Призван город кузнецов...

А быть может, есть иное
Объяснение всему,
Непростое, неземное,
Неподвластное уму?

Всё равно мне это, право!
Лишь бы добрый тульский нрав
Вечно жил,
И с ним Держава —
Сплав бесценный
Наших слав!

                Валерий Савостьянов.
                Июнь 2009 года