Хранитель расписания

Свобода… Каким разнообразным может быть это слово для людей… Для заключенного - одним, для солдата-срочника - другим, для мужчины, сбежавшего от сумасшедшей жены - третьим… В философии, например, Свобода (пишу его с большой буквы, так как для меня это слово второе после слова Бог) – это возможность проявления субъектом своей воли на основе осознания законов развития природы и общества. Но мне не нравится это определение, философы всегда умели завернуть предложение так, что слова в голове путаются и мысли спотыкаются. И если тебя спрашивают: «Ты понял?», ты отвечаешь: «Да» только лишь для того, чтобы от тебя отстали и не задавали больше вопросов. А сам сидишь и думаешь, что же делать с этой грудой слов в голове, которые ты только что услышал. Мне больше нравится определение: Свобода – это отсутствие каких-нибудь ограничений, стеснений в чем-нибудь. Коротко и понятно.
    Сейчас я вам попробую объяснить, что такое свобода для студента-очника четвертого курса Новочеркасской государственной мелиоративной академии факультета лесного хозяйства в начале июня 2001 года после сдачи последнего экзамена. Экзамена, который я осилил со второй пересдачи. Экзамен по лесоустройству. Пока еще свежа память, я могу рассказать вам на память, что Лесоустройство – это комплекс работ по организации лесного фонда, описанию, учёту и изучению лесов, разработке проектов ведения лесного хозяйства на перспективный период. При лесоустройстве определяются основные положения наиболее эффективного использования и воспроизводства лесных ресурсов устраиваемого объекта, возрасты рубок, расчётные лесосеки, методы и необходимые объёмы рубок ухода, лесовосстановительных и др. работ. Спросите у меня это через два месяца, после каникул, я мало вразумительного смогу ответить вам. Мой ответ будет звучать приблизительно так: «Лесоустройство – это комплекс работ по … лесного фонда, и … это… учёту и изучению лесов, разработке … лесного хозяйства на перспективный период…»
     Лесоустройство не такой сложный предмет, у всех специальностей есть такие предметы: у кого-то это прикладная механика, у кого-то электротехника, у кого-то теория сетей, а у кого-то гражданское право. Страшен не сам предмет, а его преподаватель. Особенно страшны для лоботрясов «преподаватели-призраки». Они появляются только на «изломе времен», т.е. когда одна идеология сменяется другой. Когда советская система образования столкнулась с российской. Я не имею в виду, что сразу изменилась программа. Нет. Изменились требования преподавателей. Некоторые из них все еще верят в идею и… не берут деньги за экзамен. И пока ты не вызубришь пол-учебника, Свобода для тебя остается манящей мечтой, особенно в полупустом общежитии.
    И вот я стою на вокзале со спортивной сумкой в руке и билетом в кармане. И единственное ограничение для меня – это пустые стеклянные банки, которые когда-то были закрутками, которые очень сильно звенят при движении и которые так хочется выбросить, но мама всегда просит привезти их домой. И еще то, что я опоздал на прямой автобус до дома. Когда я прибыл на вокзал, автобус уже отъезжал и показал мне только свой зад. «Новочеркасск-Новороссийск» - мой билет домой. Свобода была у меня в руках, но сломавшийся трамвай все испортил. Конечно, не совсем все, через восемь часов отправлялся другой автобус «Новочеркасск-Крымск». Но как вам объяснить, что такое восемь часов для человека, у которого есть Свобода, но он не может ей воспользоваться. Это тоже своеобразный «излом времен».  Ведь все, что связывало тебя с этим местом на время, всего этого нет. Уже нет занятий, нет одногруппников, нет друзей в общаге. Город, который неделю назад придавал тебе смысл нахождения в нем, стал в один момент чужим. Все родное и знакомое теперь сосредотачивалось в том месте, которое я называю домом. Родители, братья, друзья, которые тоже вернулись с сессии. И… Марина…
    Восемь часов сидеть на вокзале не слишком приятное времяпровождение. А возвращаться в общагу, сидеть на сумке, потом  ехать назад, с боязнью опять опоздать на автобус - тоже не заманчивая перспектива. И тут стремление к Свободе подсказывает вариант. Каждые полчаса пригородные автобусы идут на Ростов. Надо «рвать когти» туда. С ростовского вокзала больше вариантов уехать на Краснодар.
Взгляд на часы. До отправления десять минут. Небольшая очередь. Касса. Билет. Перрон. Автобус. Отправление.
Интересно, если посмотреть со стороны на пассажиров этого автобуса, можно отличить меня от этих грустных задумчивых людей. Мое лицо сейчас, наверное, излучало такое удовольствие. Опершись головой на стекло, я смотрел на улицы этого грустного города и мысленно кричал ему: «Прощай!». А сердце кричало: «Свобода, Свобода!» Меня, по сути, уже не было в этом автобусе. Я был дома с друзьями. Предвкушая нашу будущую встречу, я засунул руку в передний карман брюк и нашел там деньги. Но это были не просто деньги. Это была заначка. То есть не просто заначка. Это были мои сбережения. Это было празднование моего дня рождения. В общаге я долго сидел и размышлял, спрятать их в сумке или в кармане везти. В сумке безопасно, но мало ли что может случиться по дороге, деньги могут понадобиться и мне придется копаться в сумке.
Так как я любитель Свободы, то и день рождения я люблю праздновать Свободно. Свободно для молодежи - это так, чтобы напиться и наесться без ограничений. И повеселиться от души. Ну а для некоторых девочек и мальчиков, чтобы еще что-нибудь перепало друг с другом. А я, конечно, приглашу Марину… вывезу всех на природу, с шашлыками, с палатками… а для нас с Мариной будет двухместная… Свобода…
Сколько порой приходится вытерпеть ради нее, ради этой Свободы… Сколько я копил эти деньги. А вы знаете, как российскому студенту из провинции, у которого родители зарабатывают не слишком много, трудно копить деньги? Источников доходов практически нет. Мизерная стипендия. Вот и весь приход. Остальные средства только из экономии на себе. А это значит никаких распитий спиртного с друзьями из общаги. Ну… если только на халяву. Экономия на еде. Китайская лапша «Анаком» - форевер! А, да. Забыл. Отец незаметно от матери всунул в задний карман джинсов немного денег с тихими словами: «Погулять». Был студентом, понимает. Правда, был еще один заработок. Удалось уговорить родителей дать денег на экзамен. Но преподаватель-то денег не берет, а я сдал экзамен, и деньги остались. Конечно, мучило чувство стыда. Просто в городе, населенном одними студентами и военными, очень трудно найти дополнительный заработок.
Вдруг автобус попал в выбоину на дороге, и я ударился лбом о стекло. Это вывело меня из состояния задумчивости. Я начал оглядывать автобус. Это был немецкий автобус, предназначенный для движения по городу. Я слышал, что местные власти купили списанные автобусы в Германии. Для немцев это уже была смерть, ну а мы можем ездить на них еще лет двадцать.
Расположение сидений позволяло мне с моего места разглядывать весь салон. Некоторые сидения были расположены лицом к лицу, и поэтому многим несчастным приходилось пялится друг на друга на протяжении сорока минут. Сидишь и постоянно перемещаешь взгляд в разные места или неотрывно смотришь в окно. Такие вот неудобные городские автобусы для передвижения на расстояние сорок километров.
Обычно в междугородних автобусах единственное развлечение – это смотреть в окно, так как высокие спинки сидений не позволяют рассматривать весь салон. А в городских автобусах кругозор намного шире, и мое любимое занятие – разглядывать пассажиров. Но честно вам скажу, если в салоне автобуса сидит красивая девушка, мое разглядывание пассажиров заканчивается и все мое внимание концентрируется только на ней. Куда бы я не уводил взгляд, он как под  притяжением магнита возвращается назад. Ах, незнакомка! Сколько в тебе красоты и тайны! Ты каждый раз, в каждом автобусе такая разная, но такая одинаково красивая и таинственная. Так хочется подойти к тебе и раскрыть твою тайну! Но у меня не хватает храбрости. А может… Я просто боюсь, что тайна окажется примитивной и разрушится твой очаровательный образ. И мой взгляд будет всегда смотреть в окно, вместо того, чтобы вновь и вновь возвращаться к тебе, скользить по твоим волосам, по твоим нежным чертам лица, по твоим гру… и по твоим стройным ногам. Ах, незнакомка…
- Ой, Надя, знаешь, как меня на прошлой неделе цыганка обобрала, – вдруг мое внимание привлек разговор двух женщин, сидящих впереди меня.
- Ого, как же так получилось? Я всегда их стороной обхожу.
- Я тоже их не слушаю. Просто у меня в тот день настроение было не очень. Знаешь, когда в один момент на тебя все неудачи валятся. Такое состояние отвратительное. Думаешь, за что я все это заслужила.
- Бывает.
- Ну так вот, шла я загруженная, а она подскочила ко мне и начала: «Красавица, что грустишь? Ой, вижу на тебе порча. Завидуют тебе. Твоя подруга». И как она это произнесла, я сразу пригрузилась. Я про Валю вспомнила, вечно она завидует мне. А тут еще вокруг нее детей куча. И одна пристально смотрит на меня и говорит: «Верь ей, она умерла и три дня мертвой лежала, а потом ожила! Она все про всех знает!»
- Ой, сволочь! И что дальше?
- «Дай мне самую маленькую денежку, какая у тебя есть. Я отнесу ее ночью на кладбище, заговорю, прочитаю молитву и закопаю там. Все у тебя пройдет». Я стою, солоха, уши развесила. Как про кладбище услышала, так кошелек сразу достала. Ох уж эти женские кошельки. Валялись бы в кармане где-нибудь эти монеты, деньги были бы целы.
- Дальше давай рассказывай, не томи.
- Открыла я кошелек, полезла за мелочью. Ну и засветила содержимое, а она как тысячные бумажки увидела, так глаза загорелись. Я даю ей пять рублей. Она взяла и схватила мою руку с кошельком, чтобы я его не убрала.
- И что, вырвала кошелек?
- Нет, цыгане так не делают, они не воры. Она мне говорит, что нельзя монеты просто так закапывать. Их нужно в бумажные денежки завернуть. И спросила, какие у меня маленькие есть. Я вытащила десять рублей. А она все мой кошелек разглядывает и разглядывает. Взяла десятку и завернула в нее пять рублей. А потом говорит, что нельзя эти деньги так нести на кладбище, для того чтобы порчу снять, нужно эти деньги в большую купюру завернуть. «Но я верну ее тебе, ты приди сюда во вторник через неделю и получишь деньги  назад». И я, представляешь, достаю пятьсот рублей, отдаю ей. Сама стою, глазам не верю.
- Кума, ну ты даешь! Рассказал бы кто-то другой про тебя, не поверила бы.
- Слушай дальше. Я понимаю, что пахнет жареным. Пятьсот рублей у меня вытащили. Цыганка зажала деньги в кулаке, и я думаю, то ли выхватывать у нее свои деньги, то ли бежать оттуда. А самое главное, что руку с кошельком она не отпускает, смотрит на кошелек. А я-то шла на рынок платье себе купить. Денег много взяла. В общем, пока я находилась в прострации, она продолжила. Говорит, глядя мне в глаза: «Порча на тебе большая, нужно в денежку побольше завернуть. Давай тысячу. Не бойся, я же через неделю во вторник ее на это же место принесу!» И эта цыганча малая опять могильным голосом произносит: «Верь ей, она три дня мертвой лежала!» У меня от ее голоса аж мурашки по спине пробежали. Протягиваю ей тысячу, не могу взять себя в руки, ведь вижу, обворовывают меня.
- И что, ты ей весь кошелек отдала?
- Нет. Она как только тысячу у меня взяла, подошел мужчина и начал заступаться за меня. «Что ты делаешь? - говорит цыганке. - Отстань от женщины, а ну пошла прочь!» Я ему жалобно говорю, что обокрали меня и показываю на руку цыганки. Деньги мои, вон в руке у нее. А она раскрыла ладонь, а в руке нет ничего. «Ты что-то перепутала, моя дорогая, я помочь тебе пытаюсь! Раз ты такая неблагодарная, то я ухожу!» И со всей своей компанией ушла прочь. Мужчина стоял, видно, что колебался. Смотрит на меня, плечами пожимает, мол, что тут поделаешь! Да что ему за меня бороться-то. Спасибо хоть прогнал ее, а то все деньги вытащила бы.
Я засунул руку в карман и нащупал свою заначку. «Я поражаюсь, как люди вообще останавливаются поговорить с цыганками. Я ни за что свои «сбережения для празднования дня рождения» не отдам никому. Я слишком много выстрадал. Как цыганки это делают? Вроде в ее словах нет ничего такого сверхъестественного, тем не менее у женщины полторы штуки вытащила. Может, это цыганский гипноз?»
Пока я слушал рассказ двух женщин, мой взгляд блуждал по автобусу и ни на чем не останавливался. И когда он вернулся на место, где сидела прекрасная незнакомка, то обнаружил там бабулю. Тут же начал лихорадочно искать взглядом девушку по салону автобуса и нашел ее у двери. Она готовилась к выходу. Я посмотрел в окно, мы подъезжали к Аксаю, скоро Ростов. Вернул взгляд на девушку. «Как она прекрасна. Особенно для студента, у которого уже... так, март…апрель… ой нет, в мае же на праздниках был дома… Марина, Мариночка… Получается один месяц не было секса. Тело этой девушки было похоже на тело Венеры Милосской. Вот только с руками. Я читал, что раскопали эту статую с руками, она стыдливо придерживала рукой свое одеяние. А руки она потеряла позже. Я так думаю, наша реальность внесла свои коррективы в произведение древнего скульптора. Вот какой мы, мужчины, видим для себя женщину. Обнаженные груди, не до конца спавшая одежда. Интрига. Руки нам мужчинам не обязательны.  Хотя, они нужны, чтобы женщина убирала, готовила еду и гладила нам… Вдруг мужчина из конца салона пошел к выходу, встал возле двери и загородил мне мое любование миром природного искусства. Эх. Автобус остановился, двери открылись, и я имел возможность последний раз проводить взглядом, идущую домой Венеру. Ну, ничего, на улицах Ростова, из окна автобуса я увижу еще сотни таких Венер…

Вскоре я прибыл на пригородный вокзал в Ростове. У кого-то это был конец пути, а для меня всего лишь первый этап. Мне надо было сесть на маршрутку и доехать до вокзала «Ростов Главный».
Очень интересное состояние, когда ты едешь в маршрутке по городу от одного вокзала до другого. Тут уже не «излом времен» идет, а «излом пространств». Люди едут кто куда. По улицам толпы народа. Своя жизнь у города. А я проезжий гость, которого свой город ждет. Это не мое пространство; единственное, что мне положено в их городе, это купить пончик у уличного торговца и посидеть в парке на скамейке. Интересно, люди видят, что я здесь лишний? Случайный молчаливый свидетель их передвижения из пункта А в пункт Б.
Маршрутка поехала по спуску на Большой Садовой, а это значит, что мы подъезжаем к вокзалу. С моего места он очень хорошо был виден. Построен в конце семидесятых. Индустриальная советская архитектура семидесятых, которая вместе с панельными домами оставила нам такие вокзалы, как этот. Своим видом он напоминал декорации будущего в фильме «Гости из будущего». Таким они видели наше будущее. А теперь, в начале двадцать первого века,  эти постройки больше напоминают «колхозника»,  приехавшего в город в одежде, которую давным давно здесь не носят. «Излом времен». Мы все ходим по одной планете Земля,  на самом деле живем в разных пространствах и временных континуумах. И постройки разных времен постоянно нам это напоминают.
- Выходи, приехали! – вернул меня к реальности водитель маршрутки.
Я протянул ему десять рублей и вышел. Закинув сумку на плечо, направился к главному входу в вокзал. Вход был закрыт, нужно было обойти здание, у него было еще два дополнительных входа. Я повернул направо, через арку. И тут я заметил в толпе двух парней в спортивных костюмах. Обратил я на них внимание по той причине, что увидел, как один кивком головы указывал другому на меня. По спине пробежали мурашки, и где-то в области паха появилось чувство, которое называют «очко жим-жим». В голову уже пришло понимание того, что меня ждет. Я ускорил шаг.
Когда я проходил под аркой, услышал сзади: «Братан, притормози!». Остановили они меня вовремя, под аркой обычно ходит мало людей. Я остановился и повернулся к ним. Первый был по комплекции такой же, как я, метр семьдесят рост, вес около  шестидесяти пяти килограмм. А вот его друг на голову выше и по объему в полтора раза больше. У него был немного скошенный лоб и блуждающий взгляд без искры разума. Волосяного покрова на голове почти не было. Я посмотрел на его сбитые кулаки и мысленно глотнул слюну.
- Давай отойдем, поговорить надо. – заговорил первый. – Время не подскажешь?
- Где-то час. Точно не знаю.
- А ты откуда?
- Из Новочека. Студент.
- Лысого знаешь в Новочеке?
- Ребята, вы остановили меня, чтобы это спросить?
- Слышишь! – вмешался в разговор второй, - ребята это те, кто поет песню «Как прекрасен этот мир». Только они веселые ребята. Ты че, самый умный?
- Нет, не самый. – Я опешил, по его реакции я осознал, что лучше с ним не шутить.
- Ну, тогда отвечай на вопросы односложно и фильтруй базар! Знаешь или нет?
- Нет.
- А кого ты знаешь? – Верзила сжимал кулаки, когда произносил свою речь и выпячивал вперед свое лицо. Да и всем своим видом он показывал, что за любое неправильное слово я мог получить удар.
- В смысле кого знаю?
- Пацанов нормальных кого знаешь? – Верзила начал срываться на крик.
- Короче, деньги у тебя есть? – перебил его первый.
- Нет, только на билет до дома. Откуда у меня деньги, я же студент, только сессию закрыл. – Я пытался не думать о своих «сбережениях на празднование дня рождения», чтобы не подавать вида.
- Ты если мне сейчас ****еть будешь, я тебе въебу и ты ляжешь тут. – Верзила приблизился ко мне и угрожающе сжал кулаки. – Делись добром!
- Правда, ребя… - Я посмотрел на верзилу и пытался быстро найти в голове замену слову «ребята», на которую не нашлось бы аргумента типа веселых ребят. – Нет у меня денег, хотите обыщите. – Я обошелся без озвучивания понятий в их сторону.
- Мы тебе чё, мусара, чтобы тебя обыскивать. Мобила есть?
- Нет, откуда у меня телефон. Я же говорю вам, я студент.
- Пошли отойдем к туалету! – как команду произнес верзила.
- Никуда я не пойду! – Я знал, что обычно уход в укромное место грозит телесными повреждениями. – Я на автобус могу опоздать.
- Пошли, тебе говорят!
- Не пойду я никуда.
- Оп, оп. Колян, пэпсы на горизонте. Рулим отсюда.
Из-за поворота приближались два милиционера с дубинками на поясе. Моих друзей и след простыл. Милиционеры подошли ко мне.
- Предъявите ваши документы.
Я вытащил паспорт и протянул одному из них.
- Куда едешь? – спросил милиционер, листая мой паспорт и сравнивая мое лицо с фотографией в паспорте.
- В Краснодар. С сессии домой возвращаюсь.
- Где учишься?
- В Новочеркасске в Мелиоративной академии.
- Счастливого пути. – Он протянул мне паспорт, и они пошли дальше. Мне хотелось закричать им вслед: «Спасибо, ребята!»
Я, недолго думая, направился в здание вокзала. «Надо было деньги все-таки в сумку положить, не так потел бы!» - подумал я. Ближайший автобус был до Краснодара, он отправлялся через сорок минут. В сторону Новороссийска рейс был только через четыре часа. В свете происшедшего со мной на улице мне здесь даже пяти минут не хотелось задерживаться. Взял билет и поднялся на второй этаж, в зал ожидания. Я присел на неудобное кресло и подумал: «Хорошо, что мобильный телефон - дорогая вещь и есть не у всех, а то я бы сейчас подарил его этим двум имбицилам. Блин, а когда-нибудь он будет у каждого!»
Боясь доставать деньги из кармана, чтобы не привлечь внимания всяких стервятников, я даже не мог купить кроссворды. Мне казалось, что вокзал кишит теми, кто хочет забрать мои деньги. Поэтому сорок минут пришлось заниматься сначала разглядыванием зала, потом разглядыванием людей в зале ожидания, потом разглядыванием своих кроссовок, потом рук, потом снова зала. И, конечно же, с двухминутными интервалами  бросать взгляды на вокзальные часы.
Самый приятный звук для меня был в тот момент – это звук голоса, говорившего название моего рейса. Я взял сумку и пошел на перрон. Выйдя из здания вокзала, я шел и озирался по сторонам в ожидании какой-нибудь атаки. Но все шло гладко, я встал в очередь, зашел в автобус, нашел свое место и занял его. Улыбнулся своей удаче, что место было у окна. Ну что, поехали, извозчик! Вези меня домой!
Водитель не сильно спешил: как только он выехал за шлагбаум вокзала, он остановил автобус возле группы людей. Это были пассажиры пригородных маршрутов. Их судьба – не брать билеты в кассе, так как их населенного пункта нет в расписании, вследствие того, что они находятся в пригородной зоне Ростова. Они просто отдают деньги водителю, и, если на автобус были проданы все билеты, им приходится стоять в проходах. А это пытка для меня – сидеть, когда другие стоят, особенно если это бабушка или красивая девушка. Но я же заплатил за билет и ехать мне долго. Да и в междугородних автобусах не уступают место! После недолгих скитаний по Ростову мы попали на Ворошиловский проспект, который вывел нас из города. Вниз через Дон по Ворошиловскому мосту, последний взгляд на стену многоэтажек вдоль Дона! Adi;s, Ростов! Впереди четыре часа дороги до Краснодара. Хорошо, что меня сморило…

…Мне почему-то в дороге очень часто снится, что я читаю книгу. Перед моими глазами открытая книга, и не видно моих рук. Причем я все время читаю что-то увлекательное, но, когда просыпаюсь, я не помню, что читал. И такое мне снится только в дороге, когда я сплю дома, мне снятся обычные сны.
Когда я окончательно пришел в себя, пытался понять, где мы находимся. Автобус подъехал к автостанции. Я увидел вывеску «Кореновск». Ого! Я проспал практически всю дорогу. По опыту помню, что до Краснодара осталось минут сорок. Очень хотелось в туалет. Я вышел из автобуса и направился к туалету. В таких небольших городах вокзалы поспокойнее, чем в областных центрах. Нет ни цыганок, ни гопников, ни просящих милостыню. Есть только торговцы беляшами, пивом, сигаретами, кроссвордами и тому подобной ерундой. В общем, все, что требуется людям в пути.
Вдруг мне дорогу перегородила сгорбившаяся бабушка, спрятавшая свое лицо в платке. «Пожалуй, насчет нищих я ошибься!» Она протянула ко мне трясущуюся руку и что-то начала говорить. Я всегда плохо разбираю их слова, лишь только отрывками слышу слова: «Христос, Господь, Во имя». Я называю это «пытка нищим». Рука автоматически тянется в передний карман за мелочью. У меня мелочь лежала там же, где и мои сбережения. Я давал ей копейки, в то время, когда у меня рядом с ними лежала крупная сумма. Я непроизвольно покраснел, подумав о том, что даю ей деньги не для того, чтобы помочь, а для того, чтобы быстрей от нее избавиться.
Я прошел в туалет, заплатил десять рублей старушке-кассиру, взял туалетную бумагу и направился внутрь. Здесь надо прервать повествование и поставить многоточие, потому что это такой ужас - привокзальные туалеты. Сходить туда - это настоящий подвиг, особенно если в них не работает слив. Я открыл дверь туалета и …
…зашел в автобус с таким же мерзким ощущением, как после встречи с гопниками. Интересно, если у них сломается унитаз, где-нибудь еще продают эти чугунные штуки с неработающим сливом? Я нигде таких не видел. Наверное, их производят  где-нибудь на умирающем предприятии, которое не смогло перейти из прошлого в будущее и так и осталось памятником коммунизму, как и наши вокзалы. И еще очень интересно, из чего складывается стоимость за посещение туалета? Из зарплаты бабушки-кассира и уборщицы? Или еще прибыль заложена?
Ужасные у нас автовокзалы, как ни крути. Начиная с Икарусов, которые пережили срок эксплуатации лет так на эннадцать. Что ж, качественные автобусы, раз они столько лет ездят! И заканчивая всеми «аборигенами-людоедами», которые хотят тебя обобрать. Есть ли в наших автовокзалах что-нибудь хорошее? Наверное, чувство Свободы, которое чувствуешь, когда едешь с сессии домой. Хотя нет. Не всегда же домой едешь. Стойте, нашел! Это продукт конца двадцатого века – бутерброд с сосиской! Батон, корейская морковка, лук, майонез, кетчуп, горчица и сосиска. Ммммммм, пальчики оближешь! Вам с горчицей? Да, с горчицей, а можно кетчупа и майонеза побольше…
…В Краснодар прибыли уже вечером. В Это время вокзал навевает столько грусти светом тусклых фонарей. Возникает тоскливое ощущение временного присутствия в этом мире. На секунду даже показалось, что моя жизнь такое же путешествие, как и моя поездка домой. «Новочеркасск-Ростов» - это детский сад. В детстве мама всегда меня пугала цыганками. «Ростов-Краснодар» - это школа. В школе всегда находились какие-нибудь старшеклассники-гопари, которые хотели, что-нибудь отобрать или просто обидеть. «Краснодар-Ахтырский» - это незаконченная студенческая жизнь. А выпускные и вступительные экзамены - как вокзалы: сидишь у расписания и ждешь автобуса к следующему становке. Вот еще один курс закончу и окажусь перед расписанием на рейс «Работа», потом рейс «Семья». И так множество маленьких и больших рейсов, пока в конечном итоге мой автобус не попадет в аварию и восстановлению не будет подлежать.
Краснодарский вокзал в отличие от новочеркасского и ростовского не относится вообще ни к какой архитектуре. Старое кирпичное двухэтажное здание с кучей пристроек к нему и навесов. Этот вокзал больше других вызывает чувство «побыстрей отсюда уехать». В таком большом городе - такая убогая постройка. Причина, наверно, в том, что весь контингент, ездящий на автобусах, это люди небольшого достатка. Ведь в отличие от ж/д и авиатранспорта, в автобусах нет первого класса и CВ-вагонов. Расстояние, которое проходят автобусы, обычно можно проехать на машине, поэтому «великие мира сего» сюда не заглядывают.
- Дайте мне билет до Абинска, на автобус «Краснодар-Анапа».
- Семьдесят рублей.
У меня в руке было только шестьдесят. А в кармане не было больше денег, выделенных на дорогу. Пришлось лезть в передний карман в «сбережения для празднования дня рождения». «Хорошо, что я не положил их в сумку!»  Взял оттуда пятьсот рублей и положил в приемник.
- Пожалуйста, отправление через десять минут, первый перрон.
Я взял сдачи, отделил билет, соединил все деньги и машинально засунул их в задний карман.
Вечная беда жителей нашего поселка состоит в том, что поселок является последней точкой пригородной зоны Краснодара и поэтому в сообщение междугородних автобусов не входит. Если хочешь поехать с билетом, то придется брать билет до следующего населенного пункта и выходить раньше. Либо, как люди, которыми я был недоволен в Ростове, выйти за пределы вокзала, остановить автобус и заплатить водителю. Вот жизнь: я ругал их, а теперь сам в такой же ситуации. Поэтому я и взял билет.
Я отошел от касс и начал искать взглядом первый перрон. Нашел, только он был пуст. Странно, обычно за полчаса до отправления автобус уже находится на месте. Я отошел в сторону, в дальний угол и сел на скамейку.
- Земляк, не дашь на хлеб слепому? – Услышал я справа от себя голос.
Я повернулся и увидел рядом с собой старика в помятом черном костюме, черной фетровой шляпе и черных круглых очках, как у кота Базилио в «Приключениях Буратино». Бомжи всегда выглядят какими-то неземными, одетыми непонятно во что, так как быть одетыми по времени у них не получается из-за отсутствия денежных средств. Как и все бомжи, он был «вечно молодой», потому что просто невозможно определить их возраст. Он не был повернут ко мне, а просто смотрел вперед. У меня внутри похолодело. Мне показалось, что я садился на пустую скамейку.
- Вы же слепой, как же вы видите, что я ваш земляк? – почему-то произнес я.
- Ты же на земле живешь, значит, земляк! – улыбнулся старик. – Иногда слепые видят больше, чем зрячие. Я не вижу тебя, но чувствую, что ты добрый.
- Я добрый, но жадный. – Я начал понимать, к чему он клонит. Не может бомж заводить разговор на вокзале просто так.
- Жадность разная бывает. Если жадный человек добрый, то, например, когда он узнает, что человек умирает от голода, и он пятый день ничего не ел, то он может поделиться даже деньгами, которые хочет абсолютно бесполезно потратить.
 Мне стало немного не по себе. Какой-то странный бомж. Обычно они бухие и просят пятак на водку. А этот как насквозь видит.
- А может, кто-то много выстрадал из-за того, чтобы бесполезно потратить деньги, и для него это вовсе не бесполезно, а имеет смысл.
- А может, кто-то всю жизнь отдал этой великой стране, а потом оказался на «изломе времен» и ослеп. И теперь нет той страны, которой он отдал свою жизнь, а в новой стране его жить не научили, тем более слепым. «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма!» Помнишь первую фразу из «Манифеста Коммунистической партии», написанного в 1848 г. Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом? Я тебе скажу, что он уже бродит по всей территории нашей необъятной родины. Вот я один из них. Все то, что когда-то принадлежало СССР и не приносит сейчас денег, все это стало «призраком коммунизма». – Слепой замолк, чуть-чуть помолчал и продолжил; - Я понимаю, что продолжать свою жизнь не имеет смысла, но я не хочу умирать. Понимаешь, я, как любой человек, хочу жить. Разве это не здоровое желание?
Я опустил свою голову, мне было стыдно. Я посмотрел в сторону первого перрона, он был пуст. Я  взглянул на часы, было уже время отправления моего автобуса.
- Автобус задерживается, он ждет твоего решения. – Услышал я со стороны слепого.
«Что за бред? Издевается еще», - подумал я.
- Автобус «Краснодар-Анапа» задерживается на двадцать минут, приносим свои извинения! – донеслось из динамика.
У меня опять внутри похолодело. «Странный слепой, - пронеслось в голове. – Встречаются же такие странные личности».
- Какого моего решения? – вернулся я к разговору.
- Решения о том, как ты поможешь человеку, умирающего с голоду.
- У меня нет возможности помочь ему. – ответил я. Я держал оборону стойко, он пытался давить на жалость, но слишком многое я положил на карту, собирая деньги. Мне порядком надоел разговор, и я продолжил с некоторым негативом: «Я бедный студент, который едет с сессии домой. Я абсолютно пустой. Я такой же голодный, как и слепой. Пассажиры что, обязаны вам всем платить и содержать? Не мы загнали вас в эту ситуацию, и почему мы должны вас содержать?»
- Ты думаешь, что я с тобой шутки шучу? – Слепой повернулся ко мне, приподнял свои очки, и от увиденного я дернулся. У него не было глазных яблок, только провалившиеся веки. В его словах не было отчаяния, в них была невидимая злоба и уверенность. – До того как не есть пять дней, я поел один лишь раз, а до этого не ел еще неделю. Люди нынче плохо подают. Да и менты часто гоняют. А после реконструкции ж/д вокзала, оттуда вообще всех бомжей прогнали. Некоторые сюда перебрались. Ты знаешь, что некоторые люди борются за свое выживание, в то время как некоторые мечтают напиться и считают, сколько дней они не занимались сексом! И вот, думая только об этих проблемах, люди не могут пожертвовать каких-то пятьдесят рублей человеку, умирающему от голода. Взывает к твоей доброте не желание обогатиться, а желание выжить!
В доказательство своих слов он расстегнул свой костюм и приподнял вверх находящиеся под ним свитер и футболку. Я увидел жуткую картину: его тело напоминало тело узника концлагеря, скелет, обтянутый костями. Мое тело непроизвольно сжалось. Ничего не говоря, я сунул руку в карман, достал деньги, вытащил оттуда пятьдесят рублей и протянул ему. На удивление для слепого, он довольно точно протянул руку и взял купюру. Если бы я не видел его впалых век, ни за что не поверил бы, что он слепой.
- Как ты думаешь, сколько я могу купить себе на пятьдесят рублей? – произнес слепой.
- Купить чего?
- Еды, конечно же! ЧЕГО, кроме еды, можно купить на пятьдесят рублей?
- Из еды - пять бутербродов с сосиской. – У меня все внутри сжималось. Я, как мог, сопротивлялся жалости, подкатившей к моему горлу, и пытался не ставить себя на его место.
- А ты знаешь, что такое здоровое питание? – спросил меня старик. – Долго протянешь на этих бутербродах? Тем более выходить из голода нельзя бутербродами! Хотя ты студент, откуда тебе знать о здоровом питании, представителю поедателей китайской лапши с усилителями вкуса! Знаешь, как зарабатывают гастрит? Вряд ли. Вы его только зарабатываете, но не знаете об этом. А знаешь, что такое спать под забором и вообще не иметь никакой надежды на будущее. Или получать от людей милостыню в сумме пятидесяти копеек. Или горсточку из десятикопеечных монет. Они подают лишь для того, чтобы скорей избавиться от тебя, от этой «пытки нищим»! Мне в такие моменты вспоминается Библия и речь Иисуса о том, что щедрый не тот, кто много дает, а тот, кто отдает последнее, (мне сразу вспомнилась старушка в Кореновске). - Я за свою вокзальную жизнь не видел ни разу щедрого человека. Ты первый, кто мне дал пятьдесят рублей. Вероятно, последние пятьдесят рублей! Разве может быть много денег у студента, возвращающегося домой! Тебе воздастся за твою щедрость! Храни тебя Господь!
- Вы для бомжа с вокзала слишком умный. – Произнес я. Мне стало очень неловко, старик давил на все мои чувства. Моя совесть не любила, когда я обманываю людей в то время, когда они используют слово Господь. Меня так воспитали, а многие этим пользуются и вставляют слово «Господь» где ни попадя. Я посмотрел на часы, прошло десять минут задержки автобуса. «Когда же он придет и избавит меня от страданий? Лучше уж гопники, чем этот старик!»
- Я до «перелома времен» был ученым человеком. Доктор философских наук.
- Доктор наук? – Я окинул его взглядом, вспоминая наших профессоров из Академии, перед которыми трясешься на экзамене, как перед Богом на последнем суде.
- Да. Но только не в России, а в Советском союзе. Я был гордым человеком, не принял экзамен у сына одного высокопоставленного человека, а он тоже гордым оказался. И к моменту смены Советского союза Россией я оказался на улице, а потом и на вокзале. Это очень тяжело. А знаешь, как тяжело гордому слепому бомжу просить милостыню, я до сих пор не могу к этому привыкнуть, каждый раз через себя переступаю. Но потом со мной произошла еще более удивительная вещь – меня сделали «Хранителем расписания»!
- Хранитель расписания? – Он все больше и больше пугал меня.
- Да, как бы тебе попроще объяснить? – Он немного задумался и продолжил: - Понимаешь, существует некий небесный сценарий, по которому живут люди. В них прописаны основные события в жизни человека с датами и местами. Но у человека все-таки существует некая свобода в формировании своей судьбы, и в сценарии происходят изменения. Поэтому на таких пространственно-временных пунктах, как вокзалы, порты, аэропорты были поставлены хранители расписания. Мы отслеживаем эти несоответствия и сигнализируем о них в небесный менеджмент, а они вносят изменения в сценарий.
Я люблю такого рода истории, мне всегда нравилось, когда мир описывается в таком ключе. Мой интерес возрос, слепой купил меня окончательно. Не каждый день встретишь хранителя расписания.
- Так вы не человек? Хранитель расписания - это дух?
- Я человек. Я же есть хочу, ты забыл? Дух не может быть хранителем расписания. Нужна связь с людьми, необходимо находиться среди них. Вот только обязательное условие - необходимо удалить глазные яблоки. Зрение мешает видеть расписание.
- Как это зрение мешает видеть расписание? А как еще его видеть, кроме как глазами?
- Не ваше расписание, у меня особое расписание. Как же тебе объяснить? – Слепой задумался. Повисла пауза. Немного поразмыслив, он продолжил: -  Используя метафоры, назовем твою жизнь – нахождение в автобусе, а различные этапы в жизни – это рейсы. И у каждого твоего рейса свое расписание. Школа, например, это рейс. Ты едешь в этом автобусе с такими же тридцатью пассажирами и смотришь за окно, первый километр, второй, и так до одиннадцатого. Единственное отличие, что на этот рейс ты уже никогда не попадешь, только можешь приходить на вокзал и смотреть, как другие садятся в этот автобус. А если ты опоздал на следующий рейс «Институт», то ты попутными рейсами «Техникум» или «Армия» все равно доедешь до рейса «Работа».   И вот в моем расписании записано, в такой-то день в такой-то час на таком-то автобусе должен появиться Ваня Иванов. Я сверяю. Появился - значит все в порядке; если не появился - значит я сигнализирую куда надо. Многие, например, опаздывают на рейс, который должен попасть в аварию. Это очень актуально в аэропортах, потому что там весь рейс погибает. По идее сценарий человека должен быть закончен, а он опоздал на рейс. Ему надо переписывать сценарий. Обычно в сценарии записано, что если количество плохих поступков у человека превышает норму, то он попадет на последний рейс. Ну а если у него много хороших поступков, то это дает ему энергию не попасть на этот рейс. И вот у человека вся Свобода в жизни и состоит из баланса плохих и хороших поступков. Так что делай добрые дела, и ты сможешь опоздать на многие плохие рейсы!
- Я могу назвать вам десятки плохих людей, которые делают плохие дела и живут припеваючи, – возразил я.
- У всех разный лимит плохих дел, а ты просто не видишь какие хорошие поступки совершают плохие люди. Да и порой бывает очень много спорных моментов в выяснении хорошее это дело или нет. Вот, например, кто-нибудь отдаст на вокзале бомжу все деньги, которые у него были, в точности так, как говорил Иисус про щедрость. Он сделал бомжу доброе дело, но с другой стороны этот кто-нибудь лишил этих денег своих друзей, которые могли бы хорошо повеселиться на них. Это плохо для друзей, но, с другой стороны бомж, тоже проест эти деньги или еще хуже, пропьет их. Но отдать деньги бомжу – это большой акт самопожертвования, который будет зачислен человеку в баланс хороших дел.
Этот слепой своими примерами всегда попадал в точку, хотя он никогда не указывал конкретно на меня. Я уже ждал этот автобус не только как возвращения домой, а как избавления от «пытки нищим». Прошло двадцать минут после того, как объявили о задержке автобуса.
- Знаешь, я работаю хранителем расписания около десяти лет. Это такое интересное место – вокзал. Здесь так отчетливо видно, что все мы живем на одной земле, но в тоже время в разных пространствах и временах. Вот здесь на вокзале застыло начало девяностых. Эти «Икарусы» вообще относят нас еще дальше. А туалет, как был грязным двадцать лет назад, так же и теперь в нем стоят все те же унитазы и запах хлорки. – Старик остановился, он даже некоторые мои мысли и те повторял. Он продолжил: «А пойди в какой-нибудь супермаркет или развлекательный центр в этом же городе и окажешься в другом времени и пространстве. А туалеты там какие!!! Скажу тебе, земляк, по секрету – «Время – это деньги!». Если у тебя есть деньги, то ты идешь в ногу со временем. Во всех отраслях: будь то медицина или строительство, будь то автомобилестроение или компьютерные технологии. Знаешь, что сегодня утром я прочитал в расписании?»
- Нет.
- Я прочитал, что через два дня меня заменят. А если хранителя расписания заменяют, то это значит только одно – прежний хранитель умрет. Мне осталось совсем чуть-чуть. Знаешь, единственное, что мне хочется сейчас – это наесться до отвала, чтобы аж живот лопнул! Порой мне кажется, что мы живем только лишь для того, чтобы есть. Подумай сам. У нас родился кто-нибудь – мы накрываем стол и едим, кто-нибудь умер – мы накрываем стол и едим. Свадьбы, дни рождения, праздники, окончание сессии. Все время едим. Я ем, следовательно, я существую! Забавно! Еще я прочитал, что у меня будет встреча с тобой, на которой у тебя будет внутренняя борьба, которая окончится либо тем, что исполнится моя последняя просьба, либо тем, что исполнится твоя мечта... Ну ладно, не буду тебя больше задерживать, сейчас придет твой автобус.
Только он произнес свою последнюю фразу, из-за поворота показался красный «Икарус», снизил скорость и начал поворачивать на пустое место первого перрона. Я разглядел табличку за лобовым стеклом автобуса «Краснодар-Анапа». Старик сидел неподвижно и молчал, как будто его выключили. У меня промелькнула мысль, что он все сказал и ждал моего решения. Я посмотрел в сторону автобуса, водитель открыл дверь  и начал поторапливать пассажиров, приговаривая при этом что, он выбился из расписания. Я встал, накинул сумку на плечо и повернулся к слепому. Он все так же сидел, как застывшая статуя. Ноги несли меня к автобусу, но что-то внутри моей груди, такое светлое и доброе, держало меня на месте. Я засунул руку в задний карман и достал оттуда все деньги, потом отделил от них пятьдесят рублей на всякий пожарный, но, поколебавшись секунду, вернул их к общей пачке и протянул их старику.
Он опять четко протянул руку навстречу и взял деньги. «Спасибо!» - произнес он с таким чувством, которое передало мне больше, чем слова «Здоровья тебе сынок» или «Храни тебя Господь». Потом он протянул мне пятьдесят рублей, которые я дал ему раньше и произнес: «На всякий пожарный!».
- До свидания! 
- Я бы сказал, прощай! – ответил мне старик.
Я побежал к автобусу, предъявил контролеру билет и прошел на свое место. На душе у меня была такая радость, что не передать словами. По идее мне надо было сейчас плакать из-за того, что я лишился своих сбережений. Такого не было бы, если бы меня обобрала цыганка или забрали деньги гопники. И может быть, если бы я Свободно отпраздновал день рождения. Набухались бы, повспоминали и забыли. А с Мариной у меня и так получится. Да сколько у меня еще будет этих дней рождений и Марин, а этого старика и его должность я уж точно надолго запомню.
Автобус сдал назад, вывернув влево и начал движение вперед. В образовавшийся от нашего автобуса проем я увидел скамейку, на которой сидел со стариком. Она была пустая.
Через пять минут мы выезжали из Краснодара по Яблоновскому мосту. Когда мы миновали пост ДПС, я задумался о том, что старик говорил про автобусы, поезда, пароходы и самолеты, но ничего не сказал про автомобили. Есть ли у них свое расписание и его хранитель? Наверное, он сидит на посту ДПС перед мониторами камер видеонаблюдения и сверяет свое расписание с фактическим прибытием машин и дает сигналы небесным сценаристам. Только вот слепых ДПСников нет. Я думаю, что они придумали что-нибудь другое, эти небесные сценаристы. Вместо того, чтобы быть слепым, Хранитель расписания в ДПС должен быть толстым. Этого добра у них хватает!
Вдруг на меня наконец-то накатило осознание того, что со мной произошло. Я начал шарить по карманам в поиске денег. Естественно, их не было. Мне захотелось закричать на весь салон: «Какой к черту «Хранитель расписания»! Какие к черту «Небесные сценаристы»! Меня развели как лоха! Как я мог отдать свои деньги, заработанные потом и кровью! Блин, вот попался! Черт, черт, черт! Как я буду смотреть в глаза своим друзьям, ведь я всем уже растрындел, что мой день рождения они запомнят надолго!»
Водитель автобуса ехал очень быстро. Он нагонял расписание, в поселок я попал в то время, в которое и должен был попасть. Ну, может плюс-минус пять минут. Так что время я не потерял, я потерял только деньги. Выйдя из автобуса и накинув сумку на плечо, я улыбнулся, вспомнив слова старика: «Время – это деньги!»
Я перешел дорогу и быстро зашагал к дому, там меня ждала Свобода, которой надо было пользоваться…