Ничто и нечто

Праздничный  концерт заполнял комнату желто-зелено- красно-синими бликами, феерическими шумами, ослепительными улыбками шоу полумальчиков и полудевочек и каким-то неясным запахом, который и не чувствовался вроде бы, а как бы шёл издалека.  Полубездомное существование
подходило к концу, и тем тяжелее были последние дни, которые капали в прошлое медленно и неумолимо, как кислотный дождь, который вроде бы не оставляет следов сразу,  но потом остаётся только сожжённое всё, всё и навсегда…Кислотные дожди не редкость в наше время, и их уже почти не замечают… Вообще люди не замечают очень многого, а оно всегда рядом и только ждёт момента, чтобы внезапно ударить из темноты ломающей кости лапой – и последнее, что увидят потухающие глаза, будет улыбка сфинкса, загадочная, манящая и недостижимая… смертельная. И жизнь кончится. И проходящие мимо пожмут непонимающе плечами и понесут дальше свои никому не нужные  муравьиные заботы… И только кто-нибудь, кто ведёт счёт сломанным жизням , подумает, что, возможно, он достиг своей Планеты Цветов и переступил запретную в этой жизни черту…
     Но, увы, об этом знают только мёртвые.
    …На кухне надоедливо капал кран. Вообще всё в этом доме несло отпечаток чего-то чужого, какой-то другой жизни, с которой соприкоснуться почти невозможно, только совсем случайно, как он сейчас : два-три ничего не значащих слова, пара улыбок и приглашение в гости, на которое он почему-то не ответил отказом.
     Всё обычно. И также из такого забытого далека, которое перечеркнулось  уже и ушло из судьбы куда-то в другую жизнь, к другим людям, которых он не знал.
    …А теперь чужая женщина подаёт ему чай и спрашивает, сколько ему лет… А правда, сколько?... и засчитываются ли в них канализационные люки, на которых хоть чуть теплее в мороз и грязные голуби, которых он ловил на чердаках, когда есть было нечего…Но то тоже было давно и вроде бы не с ним…
….И он уже знал, что будет дальше, и это дальше было ему так же уже не нужно, как надоедливый телевизионный шум и шорох весенних веток за окном… Это всё старо, как мир, и так же глупо устроено: ветки – они будут всегда ветками, и только счастливая случайность сорвёт их с места, определённого навсегда судьбой и бросит в костёр, освобождая их пепел и научив его летать – а какое  это счастье – уметь летать -  но ветки  об этом уже не узнают…
…А всё-таки весна…и чужая женщина рядом тоже чувствует это, но по-другому, чем он :для неё весна – это новое чувство, для него – новая боль… А иногда страшно мешать новую боль со старой, и бредить наяву, и ловить пальцами пустоту, но быть отринутой той Великой Пустотой, о которой никто не знает всего и все понемногу.
   …И нельзя слишком долго держать паузу вместе с телевизором :неприлично…А лучше – встать и уйти. Так честнее, да и чай уже допит, и потом ничто не будет жечь глупое до сих пор сердце, которое иногда ещё хочет чего-то…Чего-то…
….В подъезде горели новые яркие лампочки, что при нынешнем дефиците просто странно. Яркий свет резал уставшие за день глаза и мешал не думать ни о чём, и когда он шагнул в темноту улицы, то подумал :»Ну вот мы и дома», а потом ночи вдруг как кто-то выдернул из-под него, и последнее, что он увидел, был неоновый лозунг »Слава КПСС»,,,
Некто родился на Планете Цветов, и у него была своя клумба с колокольчиками, которую он поливал каждый день…
    1991 г.