Ловушка

     Они смотрели то в иллюминаторы, то на экран радара и не верили собственным глазам. ДЕЛИЯ парила над громадным шаром, отражавшем в пространство лучи Легаты-Б. Шар был бы идеально-гладким, если бы не квадратные отверстия, в беспорядке раскиданные по его поверхности.
     Нарушив все правила, они развернули в сторону объекта звездный телескоп. Но и он не прояснил ситуации, зато помог увидеть, как из всех квадратов разом повалил то ли дым, то ли туман и очень скоро всё исчезло под непроницаемым покровом.

     Ничто не обязывало их садиться на загадочный шар. Наоборот, в целях личной безопасности они имели право посадки не совершать и ограничиться данными визуальной, радарной, магнитной и спектральных разведок.
     Две первых были завершены, осталось ознакомиться с результатами третьей и четвертой.
     - Ого,- воскликнул Дадсон, и это было первое слово за последний час.

     Стрелка магнитометра уперлась в правый край шкалы, спектрограф трудился вовсю, но на его мониторе не наблюдалось обычной пляски химических символов. Он свидетельствовал, что планета состоит из железа с небольшими добавками хрома, никеля и углерода: под ними плыл громадный шар из высоколегированной стали. Атмосфера состояла из чистейшей окиси углерода, и в ней можно было запросто угореть. По размеру планета была немногим больше Луны, но вращалась очень шустро, поэтому сила тяжести на ней на двадцать два процента превышала земную.

     Разумеется, они не могли упустить возможности познакомиться поближе с этим чудом природы или, кто знает, творением могучего разума.
     Они переглянулись, кивнули друг другу, вошли в туман, по данным радара выбрали край одного из квадратов и пошли на посадку.
     Навигационные приборы ДЕЛИИ были совершенны, но они, очевидно, удивились не меньше, чем косморазведчики, и впервые за всю историю своего нелегкого существования ошиблись. Поэтому вместо металлической поверхности планеты под ДЕЛИЕЙ оказался центр ближайшего квадрата и она начала углубляться в недра странной планеты. Стрелка альтиметра взбесилась, и куда они сядут, в тот момент знал только господь Бог.
Оба замерли в тревожном ожидании. Кто знает, как поведут себя приборы в коконе из стали и удастся ли вырваться из него.

     Зона тумана кончилась, и сначала мимо иллюминаторов поплыли поблескивающие стены. Но ниже пропасть вовсе не была квадратной воронкой с правильными гранями. Несмотря на строгую геометрию входа, под ними оказалась глубокая пропасть. Мимо проплывали  кряжи, трещины, выступы, площадки. Всё это и даже осыпи и камни, валяющиеся тут и там,   выглядели явно металлическими.
     В конце концов ДЕЛИЯ уперлась в одну из площадок, которая оказалось достаточно обширной и ровной. Посадка прошла на удивление мягко, напарники влезли в легкие скафандры,  выбрались наружу и начали осматриваться.
Стена напротив уходила вверх, исчезая в тумане, и вниз, где крутой обрыв заканчивался еще одной площадкой на глубине не меньше ста метров. Все вокруг было залито мягким, неизвестно откуда льющимся жемчужным светом, высвечивающим мельчайшие детали фантастического пейзажа.

     Вдоволь налюбовавшись на окружающее, они принялись за дело и первым делом установили на краю обрыва подъемник. Эд так и не починил выключатель, хотя Дадсон раз двадцать напоминал о поломке. Он свирепо сверкнул глазами в сторону Эдика, защелкнул на его поясе карабин и взялся за рукоятку барабана, чтобы спустить напарника на следующую площадку вручную.
     Дадсон был зол на напарника, как никогда. На этот раз была его очередь стать первооткрывателем, Эдик же должен был только подстраховывать его. Но сил у этого хлюпика для того, чтобы без помощи автоматики сначала спустить на нижнюю площадку, а потом поднять обратно Дадсона, не хватит. Сейчас последний вместе со скафандром весил не менее ста тридцати килограммов.

     Дадсон крутил рукоятку, вкладывая весь свой гнев в это занятие, и трос разматывался так быстро, словно барабан крутился автоматически.
Неизвестно почему, выключатель вдруг сработал. Возможно, на него тоже подействовала необычность происходящего, но, скорее всего, мощное магнитное излучение, исторгаемое металлом, привело в чувство какой-нибудь крохотный датчик.
     Надобность вращать рукоятку отпала, и Дадсон заглянул за край обрыва.
     Эдик продолжал спускаться, не подозревая, что злосчастная поломка ликвидировалась сама собой. Дадсон ждал, когда ноги напарника упрутся в нижнюю площадку. Когда карабин отстегнется, трос намотается на барабан и он получит возможность спуститься следом. И уж тогда этот выскочка отправится обратно к подъёмнику и вынужден будет стать его ассистентом.

     Подошвы ботинок Эдика коснулись, наконец, металла нижней площадки. Выключатель подъемника щелкнул, а через пару секунд раздался второй щелчок.
Эдик, который до этого держался руками за трос, уже отпустил его, приготовившись отстегнуться и отойти в сторону, чтобы карабин при раскачке не ударил по корпусу или по шлему. Неожиданно трос, не успев даже ослабнуть, начал наматываться на барабан. Эдика дернуло, и он, не успев снова ухватиться за трос, понесся вверх, неловко перегнувшись в поясе.
     В наушниках радиотелефона Дадсона шипело и трещало от помех, сквозь которые прорывался еле слышный голос Эдика:
     - Ради всего святого, Дадсон, прекрати сейчас же!

     Дадсон осознал, что в этот момент не делает ровно ничего, и бросился к подъемнику, чтобы отключить мотор. Но кнопка на блоке питания не влипала в панель, упорно возвращаясь в исходное положение. В этот момент шлем Эдика показался над краем площадки и Дадсон кинулся к тросу, оставив в покое сдуревшую кнопку. Он протянул руку, чтобы ухватить напарника и подтянуть к себе, но чертов выключатель опять щелкнул,  и Эдик отправился вниз. И все повторилось сначала: Эдик коснувшись ногами нижней площадки, тут же начал подниматься. Он замолчал, поняв, очевидно, что это не очередной розыгрыш. К тому же тошнота подступила к горлу, и всю волю пришлось направить на то, чтобы удержать на месте содержимое желудка.

     Дадсон отстегнул бластер и отошел от подъемника. Бледное лицо Эдика в обрамлении шлема, мелькнув, исчезло, Дадсон сосчитал до пяти и начал поднимать ствол, целясь в выключатель.
     Курок уже поддался, когда в площадку ударила молния. Так по крайней мере ему показалось. Вспышка была такой мощной, что фотохромное стекло защитного щитка не успело потемнеть, и на несколько мгновений Дадсон ослеп, наблюдая феерверк, которым отреагировала сетчатка глаз. Когда цветовая вакханалия поблекла, Дадсон оглянулся.
На пустых прежде выступах вокруг площадки сидели невесть откуда взявшиеся здоровущие птицы. Впрочем, птицы или нет, можно было только гадать. Их оперение, как и все вокруг, выглядело металлическим, клювастые головы равномерно поворачивались из стороны в сторону, перья то вздыбливались, то опадали.

     Было ясно, что это одна из них ударила только что электрическим разрядом. Как всегда в минуты опасности, восприятие окружающего обострилось, и Дадсон, выбрав одну из птиц, что сидела подальше, почти не целясь, выстрелил и разнес ее в куски. Разлетевшиеся стрелы перьев посыпались в пропасть.
    Остальных участь собрата нисколько не заинтересовала. Прекратив крутить головами, они выглядывали что-то в складках склона, не обращая внимания на Дадсона. Воодушевленный успехом, он уничтожил еще двух, а потом промахнулся. Заряд ударил в металлический склон,  и тут же рядом с местом попадания откинулась квадратная крышка. Она была так точно подогнана к поверхности склона, что заметить ее раньше было невозможно. Из открывшегося отверстия показалось нечто, напоминающее ствол крупнокалиберного пулемета.
     Ствол медленно повело сначала вправо, потом влево, как будто кто-то невидимый сидел за турелью в черной глубине скалы и выбирал цель.

    Дадсон, сгруппировавшись, упал на бок, перекатился к подъемнику и залег за ним. Ствол в это время поднялся вверх. Дадсон понял, что не он выбран в качестве объекта обстрела и, проследив направление возможного выстрела, увидел трех птиц, которые сидели на выступах совсем близко к ДЕЛИИ.
    Не успел он подумать о том, что ДЕЛИЯ может пострадать от обстрела, как сначала увидел, что ствол подался назад, а потом услышал звук пулеметной очереди. Усиленный эхом от стен, он был оглушительным, и у Дадсона зазвенело в ушах. Но он не обратил на это внимания, захваченный дальнейшими событиями. Прежде, чем заряд достиг цели, все птицы, сидевшие и около ДЕЛИИ, и в других местах, сложили крылья и дружно взмыли вверх. Из-под хвостов-стабилизаторов вырвались короткие струи пламени и птицы-ракеты растворились в тумане, закрывающем пропасть сверху. Заряды же лишь высекли искры из металла стены и по счастливой случайности не задели ДЕЛИИ.

     Дадсон посмотрел на стену и увидел не меньше трех десятков новых стволов, нацеленных вверх. В этот момент пять из исчезнувших птиц вернулось. Планируя на крыльях, они перестроились в треугольник и ринулись в сторону стены, открыв ураганный огонь из молний. Казалось, что атакующие неизбежно врежутся в стену. Но не тут-то было. Прямо перед опасной преградой они взмыли вверх и снова исчезли.
     Это было только начало. Не успело первое звено скрыться из поля зрения, как не меньше десятка других начали новую атаку, пулеметы ответили шквальным огнем, и над ДЕЛИЕЙ завязался настоящий бой. Дадсон отметил, что стрельба пулеметов была мало эффективной: пока только один заряд угодил в хвост птицы и она, вращаясь вокруг собственной оси, начала медленно опускаться в пропасть, прямо в гости к Эдику.

    Но и прицельные удары летающих агрессоров тоже были напрасными. Создавалось впечатление, что тот, кто скрывался в отверстиях, предугадывал заранее, в какое место придется следующий шквал электрических разрядов. Стволы мгновенно уползали внутрь, а крышки захлопывались, чтобы через мгновение откинуться снова.
    С начала странного боя прошло не больше пяти минут, а Дадсон уже понял: сражающиеся так были заняты друг другом, что не обращали никакого внимания ни на Дадсона, ни на Эдика, который все еще путешествовал в пустоте под площадкой.
    Он встал во весь рост, подался к краю обрыва и распластался на краю. Ухватиться за скафандр Эдика и  рывком вытащить  его на край обрыва было самым надёжным способом, но в то же время и самым опасным. Склон был каменистым и гладким, так что зацепиться за что-нибудь в случае, если начнётся сползание вниз, не было никакой возможности. Оставалось только надеяться на свою силу, которая, впрочем, ещё не подводила своего обладателя. Поэтому Дадсон пошире раздвинул ноги и напрягся.      
    Как только шлем Эдика снова выплыл из пропасти, он уцепился за ремни на спине напарника, благополучно выволок его к станине подъемника, отключил карабин и попробовал поставить на ноги. Но колени Эдика подогнулись. Ему казалось, что мир кружится вокруг него и этому кружению не будет конца. Он, как заведенный, мотал головой и в конце концов всей тяжестью повис на Дадсоне. Не дожидаясь, пока напарник придет в себя, Дадсон перекинул его через плечо и подался к ДЕЛИИ.

    Одним духом он одолел трап, опустил Эдика на верхнюю площадку, еще раз окинул взглядом поле боя, где пока ничего не изменилось, и приступил к открытию входа в ДЕЛИЮ. В первый раз за все время экспедиции он подумал о том, что эта процедура слишком сложна, словно начисто забыл о случае, который произошел на Гонталии.
    Тогда они настолько поддались очарованию неземного вечера, что, выйдя наружу, не закрыли входного люка, за что и поплатились. Пока напарники любовались роскошной россыпью чужих созвездий, в переходную камеру вползло гигантское аморфное образование.
    Больше трех часов они пытались выволочь его наружу, но мощные присоски намертво прилипли к полу, потолку и стенам. В конце концов они принялись отрезать и выбрасывать наружу скользкие куски, но существо тут же восстанавливалось, а куски вырастали прямо на глазах и начинали ползти к ДЕЛИИ. Пришлось воспользоваться портативным огнеметом из ящика Дадсона и выжечь пришельца, оглядываясь на студенистые куски, подползающие все ближе. Пришлось и их полить огненной струей, а потом три дня было потрачено на очистку переходной камеры от клейкой вонючей массы, в которую превратился гость. К тому же каждый из них донимал себя мыслями о том, что это могло быть мыслящее существо.
    Окончательное спокойствие наступило только через неделю, когда они выяснили, что гигантские аморфные тела всего лишь одноклеточные животные.
С тех пор они всегда закрывали вход по всем правилам, со временем доведя процедуру до автоматизма.

     Вот и теперь Дадсон нажал на все кнопки в нужной последовательности, после чего сработала система контроля, идентифицирующая посетителей, защелкали отключаемые блокираторы, загудели моторы за обшивкой, и створки тяжелый металлического люка медленно поползли в разные стороны.
     Дадсон от нетерпения притоптывал ногой, дожидаясь, когда вход станет достаточно широким, чтобы можно было занести пострадавшего в переходную камеру. А пока он уложил Эда на верхнюю площадку трапа, как получилось – ничком и просунул руку в щель между створками, словно пытаясь ускорить процесс открытия. Это было совершенно бессмысленное действо, механизм работал безотказно без посторонней помощи, и ему требовалось сто сорок секунд, чтобы открыть люк полностью.

     В это время мир вокруг Эдика перестал вращаться он поваернул голову и первым делом увидел звенья стреляющих молниями птиц.Рука потянулась к поясу, где в кобуре должен был находиться бластер. На этот раз в ней находилась мощная ракетница с пятью зарядами в патроннике.
    Эдик уже перевернулся на живот, когда Дадсон обернулся. Сделать что-то он уже не смог.
    Эдик обеими руками вцепился в рукоятку ракетницы и принялся палить. Хорошим стрелком он никогда не был, но на этот раз ему поразительно везло. Три первых огненных шара угодили в птиц. Поочередно ударяясь в металлические тела, заряды ярко вспыхивали и осыпались вниз огненным дождем, не причиняя летающим красавцам ощутимого вреда.
    Зато два последних заряда угодили прямо в отверстия с пулеметными дулами. Видимо, стрельба осветительными ракетами была здесь в новинку и крышки на этот раз не захлопнулись. Там заполыхало, ярко высвечивая обширные пустоты, в которых что-то металось, и в следующее мгновение все стволы втянулись в стену, а крышки одновременно закрылись.

    Птицы, изготовившиеся для очередной атаки противника, ставшего недоступным, развернулись на сто восемьдесят градусов, и десяток звеньев понесся в сторону ДЕЛИИ, извергая молнии. Они били в площадку, высекая каскады искр, но у самого трапа удары прекратились. Птицы вернулись на исходные позиции и повторили маневр. На этот раз заряды угодили уже в трап, а люк все еще не открылся достаточно, чтобы войти в камеру. Дадсон беспомощно взирал на атакующих, а Эдик продолжал нажимать на курок ракетницы, у которой боек  теперь  щелкал впустую.
    Дадсон подумал, что птицы вроде бы развлекаются, растягивая удовольствие от неминуемого. Эдик, наконец, опомнился и поднялся на ноги. Теперь напарники стояли на площадке трапа и нанести им решающий удар ничего не стоило.

     Птицы уже начали разворачиваться для очередного броска и оба поняли, что он будет последним. Но на развороте две из них столкнулись, третья налетела сзади, и строй атакующих смешался.  Створки люка уже достаточно широко раздвинулись, Эдик попытался шагнуть к нему, но ноги еще плохо слушались и его понесло в сторону. Дадсон одним прыжком оказался рядом, и втолкнул Эдика в камеру. Дадсону оставалось сделать всего шаг, когда очередной каскад молний обрушился на трап.
   Он развернулся, поднял бластер, выстрелил два раз подряд и бросил свое тело к люку. Оба заряда достигли цели, птицы развалились на куски, осыпая площадку перьями, а уцелевшие подались в обе стороны от трассы возможного обстрела и последнего, смертельного каскада молний не последовало.

    Зато дождь перьев достиг цели. Шесть из них ударили Дадсона в спину, пробили скафандр и впились в тело. Седьмое перерезало воздуховод за его спиной, и воздух из баллонов с шипением начал вырвался наружу. Еще несколько десятков перьев-стрел влетело в переходную камеру, разрушив механизм выброса аварийных кислородных масок. Эдик знал, что Дадсон мог не дышать почти две минуты, но это был предел. Потом мозг начнет испытывать кислородное голодание и померкнет сознание.

    Если Эдику не удастся за эти две минуты закрыть люк и переходная камера не наполнится спасительным воздухом, сначала погибнет мозг Дадсона, а потом наступит смерть.
Опасность встряхнула Эдика и сознание полностью прояснилось. Первым делом он кинулся ко входу. Система управления люком находилась рядом с проемом с внутренней стороны и оказалась недоступной для обстрела. Эдик переключил ее на закрытие, крышка дрогнула, по инерции проползла еще несколько сантиметров, замерла и двинулись в обратную сторону. Он впился в нее глазами , заклиная двигаться быстрее и отсчитывая секунды.
"Должно, должно хватить!" - заклинал судьбу Эдик.

    Двадцать, двадцать пять, двадцать восемь..., сто восемь, сто девять… Еще немного и откроются воздушные кессоны.
    Эдик посмотрел на Дадсона, который в этот момент закрыл глаза, медленно осел, все еще сжимая в руке бластер, склонился вперед и замер. В такой позе торчащие из спины перья не причиняли дополнительной боли.
И тут в сужающуюся щель просунулась клювастая голова и металлическое чудовище начало протискиваться внутрь. Крышка продолжала двигаться, а основная масса тела визитера все еще оставалось снаружи.
 
     Можно было бы выхватить бластер из руки Дадсона и выстрелить. Но тогда вряд ли что-то останется не только от непрошенного гостя, но и от них самих. Если же люк раздавит пришельца, его заклинит. Пока же вход не закрыт полностью, подача воздуха в переходную камеру не начнется.
     И Эдик сделал единственное, что мог сделать. Он прицелился и изо всех сил ударил ногой чуть ниже клюва, снизу вверх.
Оказалось, что вес агрессора был значительно меньше, чем можно было бы подумать. Он вылетел вон и грохнулся на площадку где-то далеко от трапа.
Наконец створки люка полностью сошлись, а Эдик все еще отсчитывал секунды. Может быть он и ошибся немного, но все равно отпущенное Дадсону время истекало, а моторы все еще гудели, добиваясь полной герметизации.

     Эдик встал перед Дадсоном на колени, набрал полные легкие воздуха и из всех сил дернул шланг своего воздуховода. Другой рукой он одновременно открыл защитный щиток на шлеме Дадсона и сунул трубку напарнику в рот. Дадсон глубоко вздохнул.
Эдику почувствовал, что легкие вот-тот лопнут, но тут мощные струи воздуха ворвались в переходную камеру и дыхание быстро восстановилось.
Вскоре Дадсон очнулся.
    Нужно было срочно взлетать, пока птички не принялись за ДЕЛИЮ.

    И тут корпус корабля отреагировал слабой вибрацией на удар извне. Худшие опасения оправдались и новое нападение уже началось. Судя по всему, эти твари были достаточно сообразительными, чтобы нанести ДЕЛИИ существенный урон. Вряд ли они смогут повредить корпус, но систему навигации, световые батареи, дюзы или радары - вполне.
    Миссия косморазведчиков была выполнена, видеопленки и компьютеры зафиксировали и результаты анализов и все, что произошло внутри воронки. Информация будет передана в    Центр управления полетами и уже там решат, отправлять ли на странную планету экспедицию, достаточно хорошо оснащенную, чтобы провести полное обследование и вступить, если это возможно, в контакт с ее металлическими обитателями, или нет.

     Как были,  в скафандрах,  они бросились в рубку ДЕЛИИ.
     Дадсон, нервы которого были до предела возбуждены,  не ощущал боли от впившихся в спину перьев до тех пор,  пока не сел в пилотское кресло и не откинулся на спинку.   

     Металл мгновенно проник глубже в мышцы, Дадсон вскрикнул и потерял сознание. Привязные ремни выползли из боковин кресла, но прежде, чем они охватили безвольное тело,  Эдик стащил с головы шлем, наклонил Дадсона вперед и засунул его за спину напарника. Шлем создал между спиной Дадсона и спинкой кресла люфт, и теперь можно было не опасаться, что при взлете металлические перья доделают свое черное дело. Выбросив на время Дадсона из головы, Эдик начал подготовку к старту.
     Он не решился включить автопилот, не без оснований опасаясь, что магнитное излучение, пронизывающее все вокруг, может сбить его с толку.

     Сосредоточившись, Эдик принялся щелкать тумблерами, одновременно следя за показаниями приборов, двинул вперед рычаги, регулирующие подачу топлива в двигатели, и почувствовал, что ДЕЛИЯ ожила. Он знал, что внизу под ними из дюз вырвалось пламя, набирающее силу с каждой секундой. ДЕЛИЯ дрогнула и медленно подалась вверх.
     Наконец, она вошла в зону тумана, скорость начала стремительно возрастать и Эдика вжала в кресло перегрузка. Он только повернул голову в сторону Дадсона. Тот все еще не подавал признаков жизни,  и оставалось только ждать, когда они выйдут на орбиту и можно будет облегчить страдания напарника.

     Когда Эдику показалось, что все уже позади, корпус корабля содрогнулся от нового удара, и невозможно было  понять, что бы это значило.
     Пока Эдик болтался на тросе над пропастью, ему было не до птиц, и он не видел, как они превратились в ракеты перед атакой на противника за крышками в стене. Поэтому он даже предположить не мог, что  обитатели железной планеты могут подняться так высоко над ней. Эдик посмотрел на экран монитора. На расстоянии в километр или чуть больше, звено птиц, которых было теперь не меньше полутора десятков, обогнало ДЕЛИЮ и пока он обдумывал, не галлюцинация ли это, птицы устремились к кораблю.
     Раздался очередной удар, гораздо более мощный, чем предыдущие. ДЕЛИЯ содрогнулась и начала сначала медленно, а потом все быстрее, вращаться. Фишка была в том, угол вращения составил примерно тридцать градусов от оси ДЕЛИИ. При этом центр вращения находился где-то ближе к носовой части. В результате возник своеобразный эффект волчка, вращающегося можно сказать вверх ногами.

     Наконец скорость вращения стала постоянной, и тут Дадсон очнулся.
Новая опасность подействовала на него сильнее, чем любое лекарство. Обморочное состояние испарилось, и Дадсон мгновенно  отреагировал на жест Эдика в сторону монитора. Увидев птиц, которые в этот момент поравнялись с ДЕЛИЕЙ, он до упора толкнул вперед рычаг подачи топлива и вскрикнул от острой боли в спине. Но дело было сделано. Скорость увеличилась, и вскоре они уже были на орбите.
                (Этот рассказ связан со следующим)