Ужасный век, ужасные сердца, но есть люди...
«Фу! Придется одеваться! Красится и, что утомительнее, ехать за сто двадцать км в столицу»,- нахмурившись от сей мысли, она, которая кропала стишки и грызла, вернее училась, прозе, набирала телефон одной знакомой, поэту, соратнице по цеху и просто приятной дама, что была старше ее. (Назовем ее Г.И) «Здравствуйте, Г.И.! Думается, придется надевать нарядное платье, ведь встреча будет в театре! Знаю, вы тоже предпочитаете брюки...» - «Верно, придется! Я сразу и не подумала об этом»,- согласилась с ней та и уточнила: «Время тоже осталось для выезда? Цветы ты купишь?» - договорившись и смирившись с неизбежным, она уже в разуме перебирала свои наряды, выбор был невелик, как-то в последнее время не хотелось его обновлять. Не до того!
Выехали рано в тот день, зная о том, что машину поставить в субботу да в центре, будет сложно. Трое. Г.И., она и президент их литературно-поэтического клуба, тоже дама.
Доехали сравнительно быстро, день был солнечный и прозрачный, покорно ждавший прихода первой изморози. Трепетало оставшиеся золото на березках и только сосны, вечнозеленые, спокойно высились на обочине.
И с машиной помучились, все же приткнули около министерства иностранных дел. Отходя от своей «манюньки» (машина), она представила, что потом, после вечера, вручения награды Достоевского, может и не обнаружить ее, запросто может подъехать эвакуатор и забрать. Но
поспешила вслед за дамами в театр. Старинное, светло-желтое с колоннами, здание было недалеко, а им надо было в зимний сад, который пристроился под этой же крышей. И вправду - помещение было величественное, с потолком из стекла, и утопало в зеленых насаждениях, где даже были пальмы. Атмосфера сразу чувствовалась, здесь собирается
цвет русской культуры их крошечной республики. Дамы сплошь были в красивых вечерних платьях. Они тоже одетые нарядно, а у нее плескались-переливались бусы, подаренные доченькой, на строгом темно - синем костюме с длинной юбкой. Не спеша вышагивая, и с любопытством осматривая цвет русской культуры, выбрали столик недалеко от сцены.
Вечер открыл представительный господин в черном строгом костюме. Впрочем, он всегда в костюме. Но знала его она поверхностно. Возглавляет у них, в стране небольшой, всего-то с миллионом жителей, самую главную литературную организацию, занимается генеалогией, да и вообще очень начитанный человек. А сейчас представляет комитет премии им. Достоевского, на вручение которой все и собрались. Рядом за центральным столом восседали главные гости. В центре – митрополит Корнилий с духовном сопроводителем, видимо, затем - представитель посольства и еще пока незнакомый, уже в солидном возрасте, мужчина,
вестимо, гость из Москвы.
Наш господин на сцене очень интересно рассказывал о Достоевском, она заслушалась, отметив, что многие вещи напрочь не слыхала. Уже с большим интересом, даже с наслаждение, слушала гладкую речь, в которую золотыми нитями вплетались достоверные факты. Совсем уже уважительно присматривалась к почти незнакомому доселе господину, он открылся ей с другой стороны. Выступил и митрополит, одетый скромно, но говорил хорошо о культуре русской и ее сопричастности к душе. Позже, когда она все тщательно прочтет о лауреатах этой премии, поймет, почему митрополит удостоил своим присутствием этот зал.
Наконец само вручение премии подошло, и на сцену поднялся Лиханов Альберт Анатольевич, его уже представили, им оказался тот господин, сидевший рядом с митрополитом. Вот кем оказался гость из Москвы.
А сейчас господин Лиханов получает премию им. Великого Федора Михайловича совершенно рядом, на сцене, и она запросто вручит ему цветы со всеми присутствующими, поздравит от души и поговорит потом более подробно. А он, приятный, невысокого роста, немолодой, будет долго говорить. Расскажет о себе, о жене, о жизни и о своих учительницах. Он интересно рассказывает, образно и просто, доверительно и обыкновенно. А более всего поражают его рассказы о детях. Статистику назовет, что брошенных детей сегодня в России примерно такое количество, как в войну. Крутя задумчиво бусы в руках, она опять же заслушается, ужаснется цифрам, страшным рассказам Лиханова. Подумает тут же:
«Господи, какое счастье, что приехали. Насколько простой, но умный и интересный человек! Насколько велик и...человечен». И совсем уж радостно отметит: «Есть люди в России! Есть! Кто занимается делом» - даже заерзает на стуле от удовольствия, что соприкасается и она с этим человеком.
Вручили премию и поэту «ихнему», то есть из столицы этой страны, но русскому, Сазонову Василию Андреевичу, которого, приехавшие с ней дамы, знали очень хорошо.
Тоже большая гордость!
Время истекало, то, на которое зал арендовали организаторы, а вокруг Лиханова все еще толпился народ. Она тоже подарила свою детскую книгу господину Лиханову. И какая-то просветленная, тихая, оделась и пошла к машине. Машина была на месте.
Назад доехали они благополучно. С багажом. С багажом душевным, что ценнее всего на свете!
Этот багаж так был нужен, и так успокоил, так удивил, удивил тем, что живут люди, живут, делая на общественных началах добрые дела, отдавая себя заботам, заботам о детях, о чужих детях.
О детях в той стране, родной стране, которая переживает ужасные времена. Где живут разные люди, и ужасные тоже, ужасные тем, что равнодушные... Но и такие вот...как Лиханов Альберт Анатольевич.
Кого она теперь имеет честь знать! Лично.
Свидетельство о публикации №211111101629
За визит и за слова.
На лицо внимание не обращала...
С ув
Аллэд 04.12.2012 17:30 Заявить о нарушении