Удары судьбы. гл. 4

               4. Нужно потерпеть...

               Тишина. Опять эта гнетущая разум тишина. Где я нахожусь? Вадим ощупал себя левой рукой, правая была жёстко закреплена. Голова забинтована, на груди повязка. Он коснулся одной ноги, потом рукой провёл по другой. Пошевелил пальцами стопы. Попробовал поднять свои отяжелевшие конечности, но не осилил. Постучал по бедру, почувствовал гипс. Больница. Как я сюда попал? Где Васька и Кирилл? Нас же вместе везли на вертушке...

               Вадим вспомнил, как вертолёт обстреляли из зенитной установки. Хорошо обеспечены бандиты, не у всех наших такое есть. Лётчик успел посадить машину на крошечную площадку среди высоких гор. Едва выбрались из салона, вертолёт заполыхал ярким сверкающим пламенем.

               Друзья долго тащили его до пещеры. Она оказалась обжитой, видимо когда-то в ней прятались «чехи», эти треклятые чеченцы. А это значит, что оставаться здесь опасно. Все подходы, наверняка, известны противнику. Маленькая передышка и нужно двигаться дальше.

               Долго размышлять не пришлось. Метким выстрелом боевик подбил, неосторожно высунувшегося из-за укрытия, пилота. Тот вскрикнул, чем предупредил своих товарищей.
Отбивались долго. Может быть, Вадиму казалось, что прошло немало  времени. Стены грота спасали от пуль, но все знали, что отсюда надо уходить. Осаду долго не выдержать: ни воды, ни пищи в запасе нет.

               - Русские сдавайтесь. Выходи. Стрелять не будем.
               - Выходи. Ваши мамочки заплатят, и спокойно поедете домой, - добавил другой голос.
               - За меня платить некому, - пробормотал Васька.
               - У моих тоже кот наплакал, - вздохнул Кирилл.

               Вадим промолчал. Он подумал о том, что его мать продаст парикмахерскую, но выкупит сыночка. А потом каждый день будет упрекать за потерянный рубль, и управлять его жизнью, как ей всегда хотелось.

       - Нас всё равно расстреляют, не тешьте себя надеждой, - сказал капитан Калитин. - Можете не сомневаться. Ещё ни одного омоновца, попавшего в плен, не отпустили живым. Так что будем пробиваться.

               Он обследовал сантиметр за сантиметром стены всей пещеры. Где-то должен быть запасной выход. «Чехи» тоже не дураки, наверное, предвидели аналогичную ситуацию.
               - Если нам повезёт, если никто из преследователей не был в этом укрытии, то мы сможем потихоньку отсюда скрыться, - промолвил капитан. - Вот... Так и есть. Ждите. Кто-нибудь, помогите сдвинуть камень.

               Мужчины втащили внутрь монолит. Открылся узкий проход в другую пещеру. Капитан обследовал её, выглянул наружу. Ничего подозрительного не заметил. Вернулся назад.
               - Выходим. Не греметь. Артюнов, Ермолов отвечаете за Белимова. Вам на смену Лабзин и Какурин. Банков идёт первым. Прикрывают нас Назарян и Костюков. Пошли.

               Их заметили случайно. Перехватывая на бегу импровизированные носилки, Лабзин покачнулся и опёрся о камень. Тот легко сорвался с места и пополз вниз прибавляя скорость. Следом покатилась груда мелких и более крупных булыжников.

               Раздались одиночные выстрелы. Палили наугад. Видимо ещё не определились, где находятся омоновцы. Или же собираются взять живыми.

               - Оставьте меня здесь, иначе все поляжем. Я вас только задерживаю. Дайте мне оружие и идите. Я прикрою, - умолял Вадим. Без меня вы быстрее оторвётесь от них.
               - Перестань молоть чепуху. - Будем выходить все вместе. Удачно сложится, выйдем. Если нет, то знали на что шли. Василь, сколько их там?

               Пропуская бойцов вперёд, капитан остановился, поджидая Костюкова.
               - Человек тридцать, может меньше.
               - Многовато будет.
               - Я тоже стрелять могу, - заявил Вадим. - Дайте мне автомат.
       - Тебя тащи, да ещё с автоматом. Нет уж. Лучше лежи спокойно, - на ходу ответил ему Какурин.

               - Впереди и сбоку какое-то движение, - подал знак Кирилл.
               - Притаились. Осматриваемся, - скомандовал рукой капитан.
       - Да, братцы, наверное, пришли… Приготовились к бою! Костюков, оглядись, есть ли возможность отхода...

               Каждый беззвучно выполнял команду капитана.
               - Пристройте меня вон за тем камушком и подайте, наконец, автомат, - рявкнул Вадим.
               - Ишь, раскомандовался, - проговорил Василий, подавая другу оружие.
               Все приготовились к обороне.
       - Без команды не стрелять, - предупредил капитан, осматривая позиции бойцов. - Берегите патроны. У нас их не очень много.  Ещё хорошо, что в пещере наткнулись на запас боевиков.
               - У меня отличное месторасположение. Могу начать бой. Наверх вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает.., - шёпотом пропел Вадим.

               Бойцы отчаянно отбивались. Белимов запамятовал, как его в очередной раз ранило. Разорвалась граната и наступила полнейшая тишина. Больше в памяти ничего не осталось. Из-за ранения в голову и контузии, порядочный участок его жизни вышел из-под контроля. Многое он не помнил. Только теперь кое-что стало проясняться.

               Позже ему рассказали, что нашли его, истекающего кровью, совершенно случайно. Очередная спецгруппа бойцов  шла на задание  и на него наткнулась. Он лежал под обломками камней. Один из бойцов услышал его тихий стон. Вскоре Вадим оказался на операционном столе. Врачи боролись за его жизнь. Он же был к ней равнодушен. Он спал и позволял им делать с собой всё, что им требовалось.

               Из полевого госпиталя его переправили в стационарный, под Грозный. Дальше транспортировать его было опасно для жизни.
               Медленно, слишком медленно, Вадим возвращался к реальности. Защитные силы организма погружали его в сон, перерабатывали лекарства, которые постоянно ему вливали; еду, которую он механически поглощал.

               Однажды, сосед по палате заметил что, Вадим открыл глаза. Набежали врачи, пытались с ним заговорить, но он только смотрел и ничего не отвечал. Никто не мог понять: слышит ли он, видит ли. Только зрачки реагировали на свет.

               Прошло еще немало дней, когда прозвучал голос Вадима. Но это было уже в другом госпитале, значительно ближе к дому.

               Тем временем, Ксения обратилась в милицию и Вадима Белимова стали искать по всем инстанциям. В Чечне не обнаружили. Только через два месяца обозначился он в одном госпитале, где ему сделали очередную операцию.

               Ксении сообщили, что Вадим жив, ранен и лежит в больнице. Она продала телку, мать зарезала свинью. Собрав деньги, она хотела сразу же ехать к мужу, но начальник милиции остановил.
       - Его увезли в другой госпиталь, - слукавил он. - Как только узнаем его местонахождение, получим разрешение, так поедите. Потерпите еще немного. Он жив, а это главное. Остальное поправимо.
       - Он нуждается во мне. Я это чувствую. Пожалуйста, разрешите выехать, - умоляла Ксения.

               Начальник милиции был непреклонен.
               - К сожалению, мы не знаем на данный момент его точный адрес. Вы не волнуйтесь. В военном госпитале хороший уход. Его недурно лечат. Вы все равно ничем ему не поможете. Быть рядом с ним вам не разрешат.

               - Я буду часто приходить к нему, приносить домашнюю еду. Он будет знать, что я рядом, - плакала, упрашивая, Ксения.
       - Как только будет возможно, я вам сообщу. Потерпите, пожалуйста.- С сочувствием, но твердо говорил начальник милиции.

               Только в январе, Ксения попала в госпиталь. Вадим находился в Саратове. Он пошел на поправку. Давно сняли гипс. Он мог передвигаться потихонечку с костылями самостоятельно. Но еще плохо слышал и плохо говорил.

               Врач обнадеживал, что все это поправимо:
       - Вот вы приехали и он выздоравливает ни по дням, а по
часам, как в сказке, - пошутил доктор, затем вполне серьезно сказал. - Мы его выписываем, но не домой. Все, что могли,  мы сделали. На ноги поставили. Ваш муж очень сильный человек. Вы можете гордиться им. Но сейчас ему нужны специалисты и время.
               Мы направляем его в Рузу. Это под Москвой, специальный реабилитационный госпиталь. Он начал действовать несколько лет назад. Там опытные врачи, имеют большую практику с такими больными. Они работали с афганцами. Там он пробудет два месяца, и только тогда ему можно будет возвращаться домой.

               - Как долго, - с сожалением прошептала Ксения.
               - Но дома он так быстро не вылечится, - убедительно  проговорил  врач. - Вам придется еще немного потерпеть, побыть без него. Зато есть надежда, что ваш муж вернется к вам окрепшим, как физически, так и морально. Психика его ослаблена. Ему нужен психотерапевт. Дома вы с этим не справитесь в одиночку. Слишком много он пережил и все картинки боя к нему периодически возвращаются.  После санатория он окрепнет , как физически, так и психически, что гораздо важнее. Вам  будет  полегче с ним управляться.  Вам крупно повезло, не все бойцы туда попадают.

               Он отошел от нее. Считая разговор оконченным. Но вдруг остановился и вернулся назад:
       - Да, Ксения Ивановна, вам тоже нужен отдых. За этот месяц вы многое увидели, многое пережили. Набирайтесь сил. Вам еще многое предстоит вытерпеть. Будьте к мужу терпимы. Но не пережалейте его. Он должен чувствовать себя мужчиной, а не ребенком, за которым постоянно ухаживают. Чем быстрее он будет обслуживать себя самостоятельно, тем быстрее он поправится.  Как только сможет, пусть выходит на работу. Это для него лучше. Поверьте моему опыту. До свидания. Желаю вам счастья и терпения. И терпения, - повторил врач.

                Ксения слушала, а в голове ее проносились слова. Если бы Вадим не поехал в эту проклятую Чечню, ему  санаторий не понадобился бы и без госпиталя обошелся бы. Ловил бы воришек в своем селе...

                Однако вслух она произнесла совсем другое:
                - Спасибо вам за все, за лечение Вадима, за заботу о ребятах. Наверное, я не одинока в своей благодарности. Все жены и матери преклоняются перед вами за спасение наших любимых. Все желают вам здоровья и сил, которые вы со всей щедростью отдаете своим больным.

                Ксения поехала домой. Вадима вместе с другими омоновцами транспортировали в город Руза. Ей оставалось только ждать. Но она была относительно спокойна. Вадим жив, почти поправился. Конечно, она понимала, что с легкими ранениями в такой санаторий не отправляют.

                Вот подлечится, приедет домой, она окружит его заботой и любовью. В  семейной спокойной обстановке он оттает душой, забудет эту никому не нужную войну.
                (продолжение следует)