Кукла, или Первая боль Алины

        Алине восемь лет. Любимый плюшевый медведь забыт, потому что сегодня ей доверили "куклу". Сестре – полгода, и Алина играет с ней в дочки-матери. Укачивает, пеленает, снова укачивает. Она одна и весь вечер главная (сестра – кукла, поэтому не считается). Мама на улице снова караулит папу. Где-то на кухне есть ещё бабушка. Но она старая. И глупая. Поэтому тоже не считается. И поэтому Алина – одна. Укладывает спать «дочку». А та капризничает.
        «Тебе жарко? – дует ей в лицо Алина. И целует: – Спи».
        Не спит! Красивая, большая, умеет моргать глазами, даже пузыри пускает! И не хочет спать.
        «Ну хорошо. Тогда поиграем, да?»
        Алина кладёт «игрушку» на кровать, разворачивает её и делает с ней зарядку. Как мама. Но кукла начинает плакать.
        «Значит, будешь спать! А-а-а, а-а-а!» – кружится в разные стороны. Ей надоело уже, и руки устали, и уши надо зажать. И Алина идёт на кухню, к глупой бабушке, которая не считается. И отдаёт ей свою куклу, чтобы укачала. Ведь плохого от этого быть не может? Одна, которая «не считается», уложит спать другую, которая «не считается».
       И тут приходит мама. Алина так рада! Она бежит к ней, забыв про то, что нельзя оставлять куклу на руках у бабушки. Потому что никогда нельзя оставлять на руках у бабушки ничего.
       Мама отталкивает Алину и спешит на кухню. И выхватывает у понарошечной бабушки подозрительно молчащую вредную куклу, а потом кричит на Алину, что «надеялась на неё, дуру, а она… что отец вон у подъезда пьяный, а она… что как ей всё надоело, а она…»
       «Зачем ты отдала ей Ольку?!»
       «Она не хотела спать. И плакала. А я не знаю, как укладывать».
       «Что ты не знаешь, *лядь?! Вот так надо укладывать! Вот так!» – и бьёт едва заснувшую куклу. И та просыпается. И заходится в плаче. И Алина заходится в плаче тоже. И мама.
       А потом бросает Ольку ей на руки и снова убегает на улицу.
       Алина перехватывает ревущую ку… сестру поудобнее. И – шлёпает её по заднице. Олька замолкает. А потом кричит ещё сильнее. И Алина тоже. Потому что вдруг понимает, что это – не кукла.
       И ещё понимает, что их теперь – двое.

       Когда сестра успокаивается, Алина кладёт её в кровать, достаёт из-под кресла плюшевого медведя и долго, очень долго – дольше, чем плакала Олька – бьёт его ногами. Молча. С ненавистью.
       С того дня медведь перестаёт хрипеть «ма-ма».





старые рецы http://www.proza.ru/comments.html?2011/11/05/105