Что день грядущий нам готовил?

Взгляд из 2009-го

Поговорим о самом больном, о нашей экономике. Хотя у нас и все остальное далеко от богатырского здоровья, кроме разве что благосостояния наших нефтегазовых «суверенов демократии». Поговорим о кризисе, как он начинался у нас после того, как г-н Путин, наш вечный премьеро-президент, заявил, что «у нас кризиса нет». Кризис и сейчас далек до завершения, но вспомним как он начинался. Репортаж из тех дней.
 
30 июня 2009, вторник. Кризис, крысис… По предыдущему опыту я вывел для себя, что когда наше руководство приступает к театральным постановкам – показывает заседания Совета министров и так далее, - это признак несостоятельной политики, затянувшейся агонии режима. И в этом смысле последние водевили с подписанием договоров, с выделением кредитов, и вот вчера было выступление Путина, он опять посоветовал наценки менять... Он в магазин ездил, повозмутился страшно высокими ценами. Это как в анекдоте: «в нашем публичном доме №2 надо не кровати, а персонал менять». Действительно, все понимают, что когда растут цены, дело вовсе не в наценках, а в отсутствии конкуренции и падении рубля.

Ездят наши верховные правители по магазинам и смотрят цены. Но товары производят не в магазинах. Налицо очевидная имитация управления. И паника.
В Пикалево дали кредит господину Дерипаске спасать производство. Приехал премьер-министр в магазин. Может быть, где-то цены снизят испуганные ритейлеры. Ну еще губернатору это простить можно, да и он теперь не избирается, для чего ему демонстрировать пылкую любовь к народу? А уж премьеру... Странный способ управления, не находите?

Экономический кризис проявляется в России сильнее, чем в других странах. Вот как это комментирует известный экономист Андрей Илларионов:
- Прежде всего, давайте мы просто посмотрим, каково состояние экономического кризиса. За первые пять месяцев этого года, январь-май, валовой внутренний продукт России сократился по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года на 10%. Причем во втором квартале... он, правда, еще не закончился, только два месяца – апрель и май, вот за эти два месяца сокращение производства соответственно к двум месяцам, апрелю и маю, прошлого года составило 13,3%. Причем это сокращение в промышленности составило 19%, а что касается грузооборота транспорта - 17%, инвестиции в основной капитал - почти 22%, экспорт сократился в реальном измерении на 77%, импорт – на 72%. Иными словами, кризис у нас идет, кризис продолжается. Хотя если мы будем сравнивать не с соответствующими месяцами предшествующего года, а месяц к месяцу, скажем, май к апрелю, то здесь ситуация немножко другая. Здесь наблюдается тенденция существенного замедления темпов спада. То есть, похоже, если взять по промышленности, мы находимся на дне, и даже в марте-апреле наблюдалось некоторое незначительное оживление производства, правда, в мае оно сменилось новым спадом. Так что пока мы сейчас, я бы так сказал, находимся в сфере промышленности на дне, с небольшими колебаниями в одну и другую стороны. Что касается других отраслей, то, видимо, там спад еще продолжается, правда, он продолжается чуть меньшими темпами, чем это было, скажем, осенью прошлого года и в начале нынешнего года.
 
[О визите в магазин] Мне кажется, в данном случае российское руководство стало жертвой очень упрощенного представления о том, каким образом можно зарабатывать общественную поддержку в стране. И конечно, такие действия носят откровенно популистский характер. Причем должен сказать вам, что было довольно много комментариев, скажем, по поводу визита российского премьера в Пикалево, комментариев не только в России, но и за рубежом. Но за рубежом, конечно, это сопровождалось... либо вообще без каких-либо комментариев, поскольку настолько все очевидно, но там, где давали комментарии, то давали комментарии в качестве демонстрации абсолютной неработоспособности Российского государства. Поскольку ни в одной приличной, цивилизованной стране ни один лидер, является ли он президентом, премьером, даже просто министром, такими вещами не занимается. Это свидетельство полного разложения Российского государства, российских государственных институтов. И тот факт, что такие картинки показывают по Российскому телевидению, не говоря уже о том, что российское руководство участвует в таких операциях, свидетельствует о фантастически тотальном непонимании российским руководством того, что происходит в современном мире и как живет современный мир.
 
Прервем на время экономиста. Вот господин Медведев это все воспринял как очень хороший опыт и посоветовал то же самое делать всем губернаторам, а если не будут они делать – вот так решать проблему занятости и выплат зарплаты, то они будут уволены. Теперь и губернаторы будут ездить по ларькам и палаткам. Вот один губернатор из семейного банка заплатил долги предприятия «Русский вольфрам», это Дарькин на Дальнем Востоке, а теперь за этот завод будут платить из госбюджета. Заводик взят на госсодержание. Такое ощущение, что просто все идет к национализации, к огосударствлению экономики под сурдинку этого кризиса. Собственно, так оно само собой и произойдет. Причем выкуплены будут как раз нерентабельные предприятия, от которых некоторые господа олигархи типа Дерипаски с удовольствием избавятся. А на полученные деньги они, например, вложатся в тот же «Opel», который тот же Дерипаска покупает вместе со Сбербанком на деньги вкладчиков.
 
Андрей Илларионов:
- Это пропагандистское прикрытие очень эффективной финансово-экономической операции по перераспределению неэффективных активов из рук некоторых неудачливых или неэффективных российских менеджеров и собственников на баланс государства, с уводом полученных средств за пределы страны. Ну, Россия не первая страна, которая такими вещами занимается, а точнее, российское руководство. И в России тоже не вчера начали такими вещами заниматься.

То есть, опять тот же бесконечный клептократический «текстильный кластер», огромная коррупционная комбинация, впервые опробованная на покупке у Абрамовича его нефтепромыслов. Ему, как вы помните, они достались за три рубля, а куплены у него за 11 млрд. долларов. Он с «нежданным» счастьем благополучно отбыл в Лондон. Теперь он – богатейший британец.
Олигархи и чиновники в тесной связке пользуются кризисом как дымовой завесой для разграбления государственной «заначки». Да уж, после всей этой клоунады в стиле Паши Эмильевича придется переиздавать список Форбса.

А как тем временем поживает наш «дорогой россиянин»?

Запрет на массовые сокращения способствует тому, что предприятия будут минимизировать численность персонала и после кризиса, отмечает другой экономист, директор Центра трудовых исследований Высшей школы экономики Евгений Гонтмахер.

Уровень зарегистрированной безработицы в России снижается уже третий месяц подряд. Осенью, по мнению руководителя Роструда Юрия Герция, возможен некоторый всплеск числа безработных, однако существенным он не будет, отметил чиновник на пресс-конференции в минувшую пятницу.

По данным главы Роструда, в настоящее время число зарегистрированных безработных составляет 2 миллиона 194 тысячи человек, тогда как 1 мая их насчитывалось 2 миллиона 230 тысяч.

Похоже, прежде всего, это сезонный фактор. После летнего спада во второй половине осени безработица начинает расти, достигает пика зимой и потом опять начинает сокращаться, достигая минимума летом. Так было на протяжении всех лет регистрации безработицы в России. Это связано прежде всего с тем, что наша экономика сама по себе очень сезонна - и сельское хозяйство, и строительство, и торговля сильно зависят от времени года, а в сумме эти сектора вносят значительный вклад в общую занятость. Все-таки, мы страна северная. За уменьшение притока населения на биржу труда надо благодарить, в первую очередь, календарь, а не принимаемые правительством меры.

Ведь самая действенная борьба с безработицей - это создание новых рабочих мест, но, как уже неоднократно говорилось, наша экономика и во времена бурного роста не создавала рабочие места в реальном секторе. Тем более она не собирается делать этого сейчас. Что же касается государственных мер, то они в основном направлены на то, чтобы законсервировать ситуацию, прежде всего не давая предприятиям возможности прибегать к массовым увольнениям. Но предприятия при этом не отказываются от сокращения численности, пусть и более постепенного. И данные Росстата показывают, что занятость на крупных и средних предприятиях, составляющих большую часть нашей экономики, продолжает падать.

Один из общепризнанных механизмов борьбы с безработицей - стимулирование самозанятости населения. Недавно, например, вступило в силу постановление правительства, согласно которому желающие открыть свое дело безработные могут получить от государства безвозмездную субсидию в 58,8 тысячи рублей, много разговоров идет об облегчении малым предприятиям доступа к кредитам и так далее. Это правильный подход. Если мы ожидаем новые рабочие места, то они, прежде всего, должны прийти из малого бизнеса. Но основная проблема для малого бизнеса, это коррупция. Если коррупция не будет изжита, то рабочие места здесь не появятся. Хорошо, когда начинающие предприниматели получают какие-то дополнительные льготы, субсидии, облегченный доступ к кредитам - это все чудно. Но если при этом они должны давать взятки, противостоять многочисленным инспекциям, которые на них тут же бросаются, как коршуны на добычу, проходить через семь кругов  ада, чтобы зарегистрироваться, получить лицензию, арендовать помещение - мне кажется, это гораздо более серьезные препятствия. Пока не изжита коррупция на низовом, местном уровне, никакого малого бизнеса быть не может.

В Роструде полагают, что к концу года число официально зарегистрированных безработных в России составит 2 миллиона 600 тысяч человек - это на 200 тысяч человек меньше последнего официального прогноза правительства. Что же касается оценок общей безработицы, рассчитываемой по методологии Международной организации труда, то самая свежая из них датирована февралем этого года. Тогда, по данным Федеральной службы статистики, в поисках работы находились около 7 миллионов 100 тысяч россиян, или 9,5 процента от числа экономически активного населения.

В конечном счете, дело не в том, какая цифра будет к концу года (напомню, что речь идет о 2009 годе), а в том, какая долгосрочная тенденция формируется. Существуют способы сдерживания роста безработицы. И государство ими активно пользуется, например, запрещая - формально, неформально, как угодно - высвобождать людей через массовые увольнения. Если предприятие не может сократить 100 или 200 человек, то, соответственно, рост безработицы сдерживается. Но это не означает, что предприятие откажется от идеи этих 100-200 человек высвободить - просто их будут выдавливать постепенно. При этом предприятие еще и сэкономит, потому что ему не придется платить компенсацию за увольнение, а людей все равно заставят уйти - потихоньку, по одному, по двое. Но при этом работодатели начинают понимать, что в случае кризиса они не могут адаптировать свои издержки. Другими словами, издержки увольнения становятся издержками найма, а значит, предприятия выбирают для себя политику минимизации занятости. И даже когда кризис пройдет, они будут стремиться держать как можно меньше работников. Для этого есть разные способы, хорошо известные современному бизнесу - совершенствование технологий и организационной структуры, модернизация бизнес-процессов и так далее. То есть, мы встаем на путь минимизации занятости даже в случае, если экономический рост снова восстановится. Это очень парадоксальная ситуация: рост экономики есть, а роста занятости - нет. Что-то тут не сходится и не вяжется.

Итак, вспомнили 2009-й? Что сбылось, а что не сбылось из тогдашних прогнозов? Сегодня, через два года можно констатировать, что кризис, увы, ни нас, ни планету в целом, не покинул. Это новое и неизученное явление рождает все новые и новые угрозы человечеству. В развитых странах вот угроза дефолта, а у нас как всегда спасает нефть да газ. Но вот что примечательно: промышленности-то нет как и не было. Не получается уйти от колониальной экономики, как ни говорят об этом бывшие дуумвиры, решившие осчастливить нас своей игрой в «Ваньку-встаньку». Производить в России по-прежнему невыгодно, и это, может быть, угроза пострашнее греческого суверенного долга.

Валентин Спицин.