Голод и полёты

Первое, на что я наткнулся в России, после длительного пребывания за пределами её – это на голодного голубя. С виду голубь как голубь, но выглядел, сказать, толстым, будет неверно, так как он был необычно круглым, словно его надуло. 
- Наверное голодная птица, - подумалось мне, - и опухла с голоду.
Голубь жадно выклёвывал внутренности полбатона. На моих глазах очень скоро от батона остались только крошки вокруг скелета его. Рядом на заборе уселась ворона и с любопытством наблюдала. Именно - более с любопытством, но с укором, и поглядывала в мою сторону, ища поддержку в своей моральной догадке:
- Неужели и корку доест?!
А голубь, ещё более округлившись, завидев ворону, стал после каждого клевка пританцовывать, вращаясь вокруг самого себя, словно он танцевал русский танец “Барыня”.
Ворона даже свесилась с забора, ещё бы немного и - рухнула, но во время замахала крыльями, пролетела над пузаном и как будто смачно прокаркала, которое звучало как плевок:
- Тьфу!
А в это время из подъезда дома вывалился, сказать кот, будет неверно, а кабанчик – точно, только похожий на кота. Усищи и пушистый хвост выдали его. 
Кот вывалился из своей богадельни как раз в тот момент, когда ворона сорвалась и плюнула. Кот принял это в свой адрес и, не смотря на свою трудноподъёмность, можно сказать – взлетел, и даже высоко, что сбило режимы полёта летающего интеллекта: ворона напоролась на ветку дерева и  обронила остатки осенившихся листочков, которым не хотелось расставаться с родиной. Этим завершалась осень.
Кот, потерявший вначале чувство сухопутного животного, теперь напоминал падающий мешок с чем-то. Но ему повезло – он упал прямо в грязь, что сохранило  габариты тела.
А ворона даже развернулась и опять уселась на забор и хохотала:
- Кар-кар!
А голубок, за время разлётов, доклевал всё и напоминал надутого ёжика, даже перья встали. Ежик  не мог или боялся шелохнуться.
Ворону это совершенно докончило, и она подавилась. Ёё – кар! перешло в сип.
Все закончилось просто катастрофой и сразу три жертвы не считая листьев.
- Тьфу на вас! – сказал я и убрался домой.