Отцы и деды. 5

                гл.4  http://www.proza.ru/2011/11/11/1843

5


Полушуточную пикировку прервал радостно-запыхавшийся охранник Стас, ворвавшись в гостиную со стороны сада
– Вот, Аделаиду Фёдоровну, – доложил он, – через заднюю калитку… Она знает этих Базаровых.

Следом за Станиславом в зал вплыла улыбчивая, темноволосая молодая женщина исключительной стройности, в купальнике и завязанном на бёдрах полотенце. Это была владелица соседней усадьбы – вдова, генерала Одинцова.
– Извините, друзья, моё ниглиже. Загорала у бассейна, а тут ваш гонец. Не дал одеться, бандит…
– Ну, что ты, Дели, с церемонией! – воскликнул с лестницы дед Пётр, раскуривая козью ногу. – Ты так прекрасна, что извиняться тебе надо за наличие этих шнурочков. А уж за полотенце тебе точно прощения нет. Иди, соседушка, я тебе его сниму. Поднимайся, давай: отсюда с этими клопами легче разговаривать.

Вдова стушевалась, но сразу и отошла, и братья Кирсановы не успели внести более приличного предложения – резво взбежала по лестнице и села рядом со старым хиппи. Чудесным манером в её руке оказалась ещё не открытая банка «Балтики».
– Жарко… – снова оправдываясь, сказала прекрасная гостья; «пшшш» – сказала банка под малиновыми кинжалами ногтей.

Дед со сладко дымящей самокруткой в обрамлении двух красоток разной масти гляделся очень живописно. Душа художника Ильи Кирсанова взыграла по-молодому, пальцы рук охватило нервное движение, словно они начали искать кисти или мять глину, но хладнокровный баритон Вячеслава Петровича утишил этот чувственный порыв:

– Идите, Адель, лучше сюда, к столу. Сейчас жульен подогреют. Вот уж и прибор для вас стоит…

– Нет, нет, что вы! – ответила генеральша, отхлёбывая пиво из банки. – У меня строгая диэта: ни грамма мяса и грибов. Тем более, майонэза.

– Тогда не тяните, рассказывайте. Что вы знаете про Семёна Базарова?

– Мой покойник-муж хорошо знал его отца, – начала излагать Одинцова, – штабного лекаря. После отставки домик ему купил в соседней деревне: Василь Иваныч все его болячки, как свои, знал. Стал он нашим домашним доктором. И про сына много рассказывал. Проявил Сёмка в ординатуре большие способности, как нейрохирург. Под него даже отделение готовить начали, в пятой спецбольнице у Владимира Стефаныча, да случилась беда: привезли к Семёну одного безнадёжного префекта с запущенной опухолью, и Семён зачистил ему мозги до смерти. Уголовку подвели, но срок условный дали. И практики лишили. А в тюрьме, во время следствия, он с каким-то профессором близко сошёлся...

– И с тех пор он чистит всем мозги не скальпелем, а языком… – ядовито подсказал депутат.

– Про это не знаю, но на власть шибко обиделся Семён. Сколотил в сетях какое-то подполье: потянулся к нему молодой, горячий народ. Бакунина с Кропоткиным на олбанский язык переводили. Как спасти Россию думали. Патрушев сунулся было, да взять-то не на чем – сейчас хоть Геббельса переводи, хоть Бжезинского. Тут и подобрал Сёму Родион Перехватов.

– И зачем он ему?
– Фиг знает... Может, тоже Россию хочет спасти?
– Без сомнения. И в чём их спасительная идея?
– Откуда мне знать. Так, заглянула раз на форум. «Вставай с колен, Россия!». И «Не тупи, брат, как баран – не гляди в телеэкран».

– А откуда прозвище такое: Фитур-базар?

– Да это у Сёмы история в меде была. Накушались они всей общагой спирту, и повёл он толпу приятелей каких-то спортсменов искать, за побитых дружков мстить. Нашли-то быстро, но стоят, жмутся: качков мало, студентов много, а вес сложить – одинаково. Главный спортсмен стал плохие слова говорить, куражиться. Толкнули медики вперёд Базарова. Мол, сам начал, сам расхлёбывай. А тот выпил сильно – язык не слушается. Хотел крикнуть ему «фильтруй базар», да не получилось. Засмеялись тут и те, и другие, и пошли спирт пить. С тех пор поднялся его авторитет. И с докторскими корочками, и со справкой об освобождении к Фитур-базару идут: научи, как дальше жить. Теперь, говорят, и менты, что до полиции не созрели, к нему двинули, и олигархи, кого Семья достала…

– А-а! Я понял, – воскликнул Илья Петрович. – Меня тоже туда звали, когда я Дмитрия Анатолича ростовой портрет к саммиту написал, а его не купили. Сказали: таких карлов у главного руля не бывает… Подвели меня засранцы-ученики, реалисты хреновы…

– Ну, и простак же ты у меня, братец, – досадливо сморщился депутат, – если в этот эпос поверил.


                гл.6  http://www.proza.ru/2011/11/15/73