О Москве с любовью

Лето 1979 года.

Холодное лето.  Мне десять.  Собираемся с бабушкой в Москву. В прошлом году были в Ленинграде, ходили в Эрмитаж, фотографировались на Крейсере Аврора и ездили на дачу, расположенную на берегу моря, к бабушкиным друзьям, где я с удовольствием кормила кроликов и таскала на руках родившихся у их собаки щенков, а в этом она решила показать мне столицу нашей необъятной родины.
Моя бабушка все время боялась что-то забыть, куда-то не успеть. Поэтому вещи она собирала по списку, составляемому обычно в течение недели. Начинались сборы за три дня до отъезда, потому что несмотря на список, все равно можно было что то упустить. А так  существовала надежда, что все таки недостающие вещи всплывут в памяти не после того, как мы сядем в поезд, а до.
На вокзал мы приезжали обычно за два часа до отправления поезда. Связано это было не только с боязнью опоздать, но и с тем, что однажды, тоже приехав заранее, но все таки не за два часа, мы удобно устроились в купе, когда  пришли каки- то  люди и сказали:
-Это наши места.
-Нет наши,-решительно возразила бабушка.
Они протянули билеты, которые и правда были выписаны на те же самые места. С билетами в 70 е летом на юг было невообразимо сложно, может поэтому и произошла путаница. А может просто кассирша ошиблась при их продаже . 
Пришлось вызывать с улицы проводника. Тот долго смотрел то в наши, то в их билеты, но все таки отдал предпочтение нам, потому что мы первые заняли места.  Наверное тех пассажиров тоже где то пристроили, но думаю, далеко не в купейный вагон.
С тех пор бабушка безумно боялась двойников, поэтому мы стали приезжать на вокзал еще раньше и стояли на перроне в низком старте, приготовившись к рывку, а именно, когда приедет поезд, бегом бежать к нашему вагону и занимать места, чтобы не дай бог кто нибудь не успел сделать это раньше нас.
Но вот мы уже в первом фирменном скором Киев-Москва. Двойников нет. Все спокойно. Бабушка пребывает в благодушном расположении духа. Поезд вначале лязгает чем то минуты три перед отъездом, затем плавно трогается и берет курс на столицу СССР.
Я очень любила путешествовать поездом, независимо от направления. Смотреть в окно, как мимо пробегают сменяющие друг друга  в зависимости от климатической  зоны пейзажи,  мечтая о чем нибудь загадочном под стук колес.  Любила незамысловатые поездные перекусы, состоявшие у нас обычно из котлет, которые у бабушки получались необычайно вкусными с хрустящей золотистой корочкой  всегда только из мяса высшего сорта, сваренного в мундирах картофеля, свежих огурцов и помидоров, отварных яиц, свежего украинского хлеба, а иногда и сырокопченой колбасы.
На следующее утро мы уже стояли на перроне Киевского вокзала. Взяв такси отправились в гостиницу в центре,  в которой был заброинрован номер, дорогую  и фешенебельную. Названия к сожалению не помню, помню только что отделка была в красных тонах.
Распаковав вещи , мы решили прогуляться по Москве.  Тут то все и началось. Как только  вышли, мне понадобилось в туалет по несерьезному.
- Иди сходи, - сказала бабушка.- Пока мы не отошли далеко от гостиницы. Где потом искать?
Я мигом умчалась назад в номер, быстренько справилась и прибежала назад. Не успели мы пройти и ста метров, и зайти в кондитерский магазин, где заняли очередь за супер вкусными московскими конфетами, ( Москва тех времен вообще поражала обилием диликатессных продуктов), как мне снова нужно было туда же.  Бабушка, услышав, что у меня снова проблема, выглядела слегка недовольной.
-Потерпи,- твердо сказала она, -как только будет что-то подходящее по дороге, сходишь.
Загвоздка  состояла в том, что я не могла терпеть.  Очередь шла медленно, а у меня глаза вылезали на лоб.  Бабущка несколько минут молча наблюдала за мной, потом схватила за руку и потащила из магазина.
-Вечно с тобой что-то случается, - бурчала она. -Ты что, потерпеть не можешь?
Она не верила, думая что это мой очередной бзик, как она это называла.
Мы вернулись в номер, я сходила и вроде стало легче, но ненадолго. Снова начались позывы, хотя я прекрасно понимала, что жидкости во мне совсем не осталось. Что то было не так. Но бабушка отказывалась это понимать и ругала меня на чем свет стоит, продолжая считать, что я выдумываю. Я чуть не плакала.
- Знаешь, ты иди, а я в гостинице посижу,- грустно сказала я.
Бабушка, все еще сердитая, молча вышла из номера и хлопнула дверью.  Все время пока она отсутствовала, я рассматривала город из окна.  Наш номер находился на десятом этаже, и я имела возможность лицезреть Москву сверху.
-Какое все большое и сколько людей, - думала я, прижавшись лбом к стеклу, дивясь масштабам города.
Периодически я отлучалась в туалет. Проблема не проходила.  Через какое то время вернулась бабушка.
С полным кульком разнообразных московских конфет и шоколада «Вдохновение». Какой же тогда был выбор! И какие же они были вскусные. Я даже ненадолго забыла про свое недержание, разворачивая и поглощая одну за другой.
-Ну что, - бабушка просверлила меня взглядом,- прошло?
Только она это произнесла, как мне снова понадобилось туда же.  Бабушка рвала и метала, ведь мы не могли никуда выйти.
- Не сердись, наверное я простудилась.
И напомнила ей, что за день до отъезда я с мамой и ее подружкой отправилась на дачу. Лето было холодное и вода соответсвенно тоже. Градусов 14 или даже меньше.
- Не страшно, -сказала мамина подруга, которая на тот момент еще не имела детей.- Если хочет, пусть идет.
Потому что я все время канючила, что хочу купаться.  Поежившись, я залезла в ледяную воду на пару с  ней. Ей ничего, а я простудила мочевой пузырь.
Не знаю почему бабушка не сочла нужным отвести меня к врачу, или не сходила в аптеку, чтобы купить какое нибудь средство, а позволила мне так страдать. Мы приехали на шесть дней, прошло уже два, а мое состояние не улучшалось. На третий день мы должны были идти в гости. К знакомым, с которыми вместе отдыхали прошлым летом в Массандре. 
-Все, хватит, -решительно на меня посмотрев, отрезала бабушка,- идем в гости. Никаких отговорок.
Мне ничего не оставалось как согласиться.С судьей не поспоришь. Ехали мы долго, вначале на метро, потом на троллейбусе. Потом шли пешком. В метро я еще как то терпела, а в троллейбусе мне было уже совсем не сладко. Но я обладала железной силой воли. Которая досталась мне по наследству от все той же бабушки. Поэтому всю дорогу уговаривала себя, что не хочу в туалет, а просто это простуда , надо потерпеть и все пройдет. И таки уговорила. Неприятные ощущения постоянной необходимости сходить по маленькому вдруг исчезли. Так же неожиданно, как и появились. Бабушка была счастлива, а я как радовалась!
Вернулись из гостей мы поздно, очень приятно проведя время.
-Так , - сказала бабушка ложась спать,- завтра встаем в полшестого и идем в Мавзолей.
В полшестого мы не проснулись Проснулись в семь. Пошли занимать очередь. Она начиналась в парке и была такой длиннющей, что становилось страшно.  Мы стояли, стояли, вернее медленно двигались около двух часов, Мавзолей закрылся перед нашим носом.
-Не страшно,- оптимизма бабушке было не занимать.- Завтра встанем раньше и снова пойдем. А сейчас посмотрим Красную площадь, сходим в Третьяковскую галлерею.
Я так устлала, что мне ничего не хотелось. Но возразить не решилась.  Мы сфотографировались рядом с Мавзолеем у местного фотографа, который обещал прислать фотографии, прошлись по площади и поехали в Третьяковку. Красная площадь, как и все в Москве поразила меня своей огромностью. А еще неповторимой красотой и сочетанием красок.  Третьяковская галерея поразила, собранными в ней творениями великих мастеров. К искусству я была неравнодушна с детства. После Третьяковки погуляли по Арбату.
          На следующее утро мы таки встали в шесть утра, раньше не смогли. И в предрассветных сумерках побежали занимать очередь. Еще ничего не ходило, город спал, тишину нарушал только стук наших шагов. В этот раз нам повезло, мы успели, и незадолго до закрытия вошли в здание Мавзолеяи в порядке очереди проследовали в полутемный зал, освещаемый искусственным светом, с помещенным  в центре постаменттом на котором, как в сказке «Спящая красавица», покоился Владимр Ильич Ленин.
          Люди чинно и медленно проходили вокруг него, сосредоточенно вглядываясь в его черты, пытаясь запомнить увиденное.  Маленький, лысоватый, с бородкой,  он лежал на всеобщем обозреннии с невозмутимым видом и чувством собственного достоинства. К революции тогда относились иначе, чем сейчас, поэтому все смотрели на него с благоговейным трепетом. Ведь перед нами лежал вождь мирового пролетариата соственной персоной.
                Я шла рядом с бабушкой и почему то прикидывала, как из беленького кудрявого херувимчика с моего октябрятского значка, он мог превратиться в лысого старого некрасивого дяденьку.  Мне было всего десять.
         Несколько минут и мы снова очутились на улице.  Оглядываясь назад, могу сказать, что посещение последнего пристанища товарища Ленина, стоило того, чтобы выстоять многочасовую очередь, потому что оставило впечатление на всю жизнь.
        На шестой день мы сходили в ЦУМ и в ГУМ. Накупили погремушек и распашонок. У бабушкиной подруги родился внук, и вернувшись в Киев, мы собирались сходить к ним в гости, буквально на следующий день после приезда, так что купить подарок было просто необходимо.

1987 год.

       В следующий раз я попала в Москву во времена Горбачева и перестройки. Шел 1987 год.  Осень. Мне исполнилось 18 лет, и я собиралась замуж за военнослужащего из Вологды.  До Вологды прямого поезда не было, ехали до Москвы.  Поезд до конечной стании нашего путешесвтия отходил вечером, поэтому целый день в Москве был в нашем распоряжении.  Москва того времени поразила меня обилием рынков, на которых продавались изделия из джинсы – варенки и пластиковые часы.  Эти изделия были безумно дорогими и как мне тогда казалось очень красивыми.
          Позже я конечно поняла, что это был некачественный ширпотреб. Шился он коператорами – первыми отечественными бизнесменами.  Увидев, что на рынке нам с нашими скудными средствами делать нечего,  мы отправились по магазинам. В одном из них, выстояв очередь, приобрели симпатичное платье в фиолетовых тонах, которое мне очень шло, и которое я в последующем часто одевала. Уже после того, как развелась с мужем. Конечно приобрели мы  и московские конфеты, и шоколад «Вдохновение».

Середина 90-х. Осень.

          В третий раз я попала в златоглавую в середине 90, эпохе кожанных изделий из Китая. Поехала я туда с молодым человеком по имени Вадим, с которым познакомилась на отдыхе в Одессе.  Он был родом из Хмельницкого. С друзьями они ездили в Каховку, где каждый год проходили фестивали эстрадной песни, а после  окончания решили отдохнуть несколько дней на базе под Одессой, где по стечению обстоятельств  случайно оказалась и я.  Наш роман начался бурно, но быстро затих, задавленный расстояниями. Но он мне иногда позванивал.  Зарабатывал Вадим тем, что возил из Москвы кожанные куртки, которые успешно продавал у себя в городе на базаре. Для девятнадцатилетнего парня, у него были очень даже неплохие доходы. Ехал  всегда через Киев,и мы встречались во время его пребывания в столице. Но однажды, когда он сообщил, что приезжает, я спросила у него:
- Ты сможешь привезти  куртку для моей  мамы?
Мама к тому времени уже неоднократно просила меня купить ей кожанную куртку.
На что он, не задумываясь, ответил:
-Поехали со мной. Сама выберешь.
     Предложение звучало заманчиво, я согласилась. И вот я снова в скором Киев- Москва. Вагоны полупустые. В купе кроме нас никого. Грех было этим не воспользоваться. И мы пользовались предоставившимся случаем побыть двоем до самой ночи.
    Спали на одной полке, крепко обнявшись.  Не представляю, как мы умудрились на ней поместиться, он – высокий, широкоплечий ( метр девяносто ), и я не маленькая. Воистину, любовь творит чудеса.
Утром, прибыв в Москву,  мы первым делом отправились на рынок.
-Вначале посмотрим там,- сказал Вадим,- может что-то подберешь.
          Сейчас я уже не помню названия того рынка, на который мы приехали, помню только, что он был огромный, грязный и было страшно холодно.
        Ничего интересного я там не увидела, и Вадим, видя мое  разочарование, решительно потянул меня на выход. В этот момент к нам подошли работники милиции и попросили Вадима предъявить паспорт.  Проблема была в том, что спасаясь от армии, Вадим не имел в паспорте прописки, то есть для столичных охранников порядка был просто напросто бомжом, а соотвественно не имел права находиться в Москве.
         Я стояла в стороне, пока они о чем- то спорили.  Со стороны все выглядело так, что еще чуть-чуть и они посадят его в свою машину, и только я его и видела.
-Пора,- вздохнула я и направилась к ним с намерением применить свой юридический опыт.
Вскоре нас отпустили, приняв конечно некоторую благодарность.
- Ты что не понимаешь,  с ними бесполезно спорить, ты хотел, чтобы тебя забрали, а я осталась здесь одна?- Отчитывала я Вадима, когда мы вышли с рынка.
Оставаться в одиночестве в городе, который не внушал доверия,  а Москва именно такой мне и показалась в тот раз,  совершенно не хотелось.
-Ладно, -протянул Вадим,- все же обошлось, пойдем, ты совсем замерзла.
Он обнял меня за плечи. Я расслабилась и доверчиво прижалась к нему. Он казался таким большим и надежным. Мы сели в метро и направились в другую точку продажи курток, в противоположном конце Москвы, где то на окраине. Там  Вадим собирался приобрести товар и подобрать что нибудь подходяще для меня..
Обшарпанное общежитие казалось каким-то полулегальным. В нем обитали китайцы. Как я поняла, Вадим бывал здесь не раз. Китайцы его хорошо знали. Они показывали куртки, выкладывая их повсюду, а Вадим откладывал те, что он возьмет. Наконец и я заметила неплохую вещь. Мягкая , приятная на ощупь кожа, неплохой пошив.  «Как раз для мамы»,- сказала я себе и выхватила ее из предлагаемого вороха.  Стоила она сто долларов, совсем недорого, у нас такую же можно было купить разве что за двести.
Я сложила свою покупку в предложенный пакет и еще около двух часов ждала пока отоварится Вадим.
Оказалось, что назад мы поедем на машине. Это было для меня сюрпризом. Поездом провезти такое количество курток было нереально.  Таможня.  Так объяснил Вадим. Я решила, что мы проедем границу на машине, если Вадим так решил, значит машины видимо не проверяют. Но все оказалось совсем не так.
Всю дорогу до границы я спала на коленях у Вадима. Неожиданно он потряс меня за плечо.
-Просыпайся, мы выходим.
Я огляделась по сторонам и недоуменно уставилась на него. Вокруг был лес.
-Почему?
-Потому, что дальше мы пойдем пешком.
 Я хотела взять кулек с курткой.
-Нет, -отрезал он, -оставь.
Я пожала плечами. Оставь так оставь.
   Мы медленно шли по лесу около сорока минут.  Красота вокруг была неописуемая, в воздухе витал грибной запах, а мы все шли и шли вперед по лесной дороге, взявшись за руки. Наконец вдалеке показалась наша машина, блый раздолбаный жигуль. Мы сели в него и поехали дальше. Оказалось, что мы уже в  Украине. 
    Если бы я знала, что мы вот так будем переходить границу, никогда бы не согласилась. Лучше бы поехала поездом, у меня то была всего одна куртка, не представлявшая для таможенников никакого интереса. То, что Вадим подверг меня такому риску, не укладывалось в голове, а если бы за нами погнались? Если бы начали стрелять? Мои дети могли бы остаться сиротами.  Конечно, границы тогда еще как таковой не было,  и проверок тоже, все делалось на всякий случай, вдруг патруль будет курсировать на дороге в районе границы, увидит полную машину людей и потребует остановиться. Говорили, что такие случаи бывали. И даже с погонями и выстрелами.
    Нас довезли до железнодорожной станции. Не помню как она называлась, но поезд на Киев здесь останавливался.  На Хмельницкий тоже. Еще в начале поездки Вадим говорил, что назад мы  поедем вместе. Но передумал.  Его поезд был первый. Он поцеловал меня на прощание, сказал ,пока,  и был таков. А я еще часа четыре сидела на лавочке на перроне, в ожидании Киевского. Сидела и плакала. Как он мог так со мной поступить! Заставил пережить  такой стресс, а потом просто слинял. Лучше бы я куртку в Киеве купила.
     Когда наконец водрузилась в поезд, было уже почти темно. Я упала на свою полку, закрыла глаза и проспала всю дорогу до Киева.  Куртка маме очень понравилась. Носила она ее долго, несколько лет. О том, как она мне досталась, я маме никогда не рассказывала. Шоколад «Вдохновение» в тот раз мне купить не удалось.

Октябрь 2000 года.

«8 августа — взрыв в подземном переходе на Пушкинской площади в Москве. Погибли 13 человек, 61 человек ранен. Самодельное взрывное устройство мощность 800 граммов в тротиловом эквиваленте было начинено винтами и шурупами. Бомба была оставлена в хозяйственной сумке рядом с торговым павильоном» Википедия.

Этот взрыв наделал много шума, потому что произошел в самом центре Москвы, которая к 2000 году уже прочно зарекомендовала себя как город, подверженный актам терроризма.
          Я только вернулась из Мюнхена и пребывала в состоянии, которое можно описать фразой : Что я наделала!!! И вопросом: Как жить дальше? Уехав, я лишилась как очередного, третьего мужа, так и надежды на спокойную упорядоченную жизнь заграницей для себя и своих детей. Я пыталась себя успокоить тем, что их светлое будущее выглядело там не совсем определенно. Из за учебной системы Германии. Право учиться в высших учебных заведениях получали только дети, окончившие гимназию. Те же, которые учились в обычной школе ( из за низкого уровня их в гимназию не брали ) могли расчитывать в будущем только на рабочие специальности. Когда мы приехали, мой младший пошел в последний класс начальной школы, после которого и решается судьба ребенка : быть ему дворником или ученым. Немецкий у него был слабый, и врядли мы могли расчитывать, что его возьмут в гимназию.
     Старшего не взяли в гимназию, тоже по причине низкого уровня языка. Обещали, что в будущем может переведут, но перспектива выглядела достаточно призрачной. Это собственно и стало той каплей, которая перевесила чашу весов в пользу отъезда из Германии. Пока я собирала вещи, летела, распаковывала вещи,  мало думала о том,что сделала и было ли это правильно. Может было лучше стать дворником в Германии, чем ученым в Украине?
   Когда все вопросы с возвращением были урегулированы, на меня начала наступать боль. Немыслимая, невероятная боль. Которую невозможно было терпеть. Боль от того, что я ушла от мужа, которого видимо все таки любила ( не думала, что будет так тяжело, как будто кусок мяса живьем оторвали ), и от того, что я уехала из Мюнхена, который мне очень понравился, больше других городов Германии, и от друзей, которых я успела там быстро завести, несмотря на то, что все в один голос твердили, завести друзей в Германии очень сложно, если только они не русские. Моими были семья канадцев из соседнего дома и немка, сын которой учился вместе с Максимом. Очень приятные, душевные люди. Нашла я общий язык и с домработницей Эльной, которую мой муж согласился нанять мне в помощь, и с учительницей немецкого языка, которая давала уроки мне и моим детям. Ее предоставила фирма, в которой работал в то время мой муж.
В Киеве же в тот период царила полная неустроенность, как моя так и страны в целом.
          Но буду говорить о себе лично. Работы нет, средстав конечно были, предоставленые мужем и заработанные до отъезда, но работа это не только деньги, это прежде всего общение с людьми, насыщенная событиями жизнь, возможность совершенствоваться и укреплять самооценку.
      Депрессия моя была настолько глубока, что не пердать словами. Муж не звонил, даже не узнал,долетела ли я. Было совершенно очевидно, что все между нами кончено.
    Я сидела дома в полном одиночестве, только иногда заглядывала Таня, моя двоюродная сестра, котрая выросла у нас в доме, потому что мать рано умерла, а отец пил. Их квартиру мы к тому времени разменяли, и Таня получила отдельное жилье, маленькую однушку -хрущевку на окрание Киева, но все таки отдельное, все таки свое.
В один из своих приходов, Таня рассказала, что у нее в Москве работает друг.
- Можем съездить, повидать его,- вдруг сама не знаю почему предложила я.
-Давай,- откликнулась Таня.
Через несколько дней мы сидели в поезде Киев –Москва.
Когда летом я услышала про теракт в переходе, сказала себе : «В Москву ни за что не поеду».
Когда же мы решили ехать, напрочь об этом забыла.
Вспомнила только тогда, когда спустившись с Таней в переход на Пушкинской, мы увидели, что повсюду цветы. В память о погибших. Светлая им память.
В тот раз мы пробыли в Москве 2 дня, снова Красная площадь, Третьяковка, Арбат, шоколад «Вдохновение», а еще обед в пиццерии , поход в кино с Таниным другом и бессоная ночь, потому что страшно гудел централизованный кондиционер, который нельзя было отключить. Мы проболтали и просмеялись всю ночь, и я поняла, что начинаю отходить от сотворенного мной собственноручно горя.
               Вскоре после возвращения из Москвы я познакомилась с Евгением, высоким, голубоглазым блондином, с внешностью плейбоя, он был другом мужа подруги моей подруги. Моя подруга и он были кресными родителями дочери подруги подруги. Однажды мы отправились ко мне на дачу всей компанией. Затем на дискотеку в Ривер Палас, которого сейчас уже нет,  а тогда он был и именно там между мной и Евгением вспыхнуло чувство. Была ли то любовь, или нечто только отдаленно ее напоминающее, мне судить трудно. Вскоре мы стали жить вместе, вернее он переехал ко мне.

Май 2002 года.

          Пропасть между мной и  Евгением становилась все шире. Он не работал, сидел у меня на шее, спокойненько свесив ноги,  да еще и пытался командовать . Но и это было не все.
-У тебя невоспитанные дети,- однажды обронил он как-бы невзначай, подписав себе тем самым окончательный приговор.
          Рассвирипев, я выгнала его. Он понуро побрел домой к родителям.  Мне же нужно было развеяться.  И я решила поехать в Москву. С сестрой Таней и детьми. Пусть приобщаются к прекрасному.
Ехать решили на машине. У меня на тот момент был подержанный фольцваген , небольшой, зелененький и не очень мощный.  «Ничего-, подумала я,- всего тысяча километров, осилю!» На машине получалось намного дешевле, чем платить за четыре билета туда и назад на поезд.
ГАИ остановио меня по дороге трижды. Один раз только мы выехали из Киева, за превышение скорости,  второй раз уже в России за неправильный обгон и третий раз на подъезде к Мосве, на широченном полос в пять шоссе. Не знаю, что я нарушила, мне казалось, что ничего, поэтому я не сразу остановилась.Московскому ГАИшнику пришлось идти метров пятьсот. Я опустила окошко и умоляюще уставилась нанего.
-Вы что себе позволятете, -орал он,- Почему сразу не остановились. Да я Вас сейчас!
В этот момент он увидел детей в машине и осекся.
-Простите,- попросила я.- Мы приехали издалека.  Москву посмотреть. Я очень устала.
Его лицо смягчилось.
-Ладно, -смилостивился он,- езжайте. Только больше так не делайте. Останавливаться нужно сразу.
-Хорошо,- улыбнулась я,- не буду.
Жить мы должны были у маминой приятельницы,Вали, дамы средних лет, с которой она познакомилась,  отдыхая  детьми в Крыму, незадолго до поездки. Она оказалась очень гостеприимной барышней, и не раздумывая согласилась предоставить нам на несколько дней свою однокомнатную квартиру.
-Конечно, пусть приезжают, я у дочери пока поживу,- сказала она моей маме.
Найти ее оказалось не просто. В который раз поймала себя на мысли, до чего же она огромная, Москва.
Наконец все было позади, мы поставили машину к ней в гараж и расположились в ее небольшой но уютной, чистой и светлой квартире.
- Как я устала,- вздохнула я, опускаясь на кровать. – Большущий конечно у вас город, -обратилась я к  Вале.
- Да, -гордо ответила она. –И продолжает расти. А еще мы скоро в Евросоюз вступим, тогда темпы роста еще увеличатся.
-Куда вступите?- переспросила я.
-В Евросоюз, -твердо повторила она.-Уже почти все решено.
-А...понятно.- Спорить с ней я не стала, человек, над которым поработала умелая пропаганда, непробиваем.
Москве до сих пор до Евросоюза как до Луны. Хотя с другой стороне нужен ли он ей большой вопрос.
Мы попили чай, и Валя откланялась.
- Ну что ж,- сказала она,- пойду, пожалуй. Чувствуйте себя как дома. Если что-то понадобится - звоните.
Мы еще раз поблагодарили ее за гостеприимство, и она ушла.  Время уже было позднее, поэтому мы на скорую руку поужинали и легли спать. Заснула я мигом, и спала как убитая до самого утра.
На следующий день мы начали очередной осмотр достопремечательностей Москвы. Сходили на Красную площадь,  в Третьяковскую галлерею, на Арбат,где  пообедали в МакДональдсе, затем отправились на рынок, купить продуктов, чтобы самим готовить. В Москве как всегда все было очень дорого.
Накупили всякой еды, а еще пиво. Мы с Таней решили изучить не только уже несколько раз изученные достопримечательности, но и ночную жизнь столицы.
В конце концов очутились в ночной дискотеке на Новом Арбате.  Просторный зал, современное наполнение, вобщем  продвинутая такая дискотека. Был четверг, так что заведение пустовало. Кроме нас в  нем сидел всего-навсего один посетитель. Мы подошли к барной стойке, где я сразу положила глаз на молодого симпатичного бармена. Пока я с ним беседовала о том, как космические корабли бороздят просторы, Таня познакомилась с посетителем, он оказался нефтянником из Тюмени. В Москве в командировке. А раз в командировке, значит вечером культурная программа.
Через некоторое время зал начал наполняться людьми. Пошла жара. Я вылезла на сцену и начала танцевать. Делаю я это неплохо, поэтому никто не возражал. Не знаю, что мне вдруг взбрело в голову, кажется я решила пригласить бармена, и чтобы было быстрее спрыгнула прямо со сцены, не воспользовавшись специально предусмотренными для спуска ступеньками.  Сделала я это весьма неудачно, сильно подвернув ногу. У меня были страшно неудобные для подобных прыжков шлепанцы на высокой танкетке.
От резкой сильной боли я поморщилась. Попыталась наступить на подвернутую ногу и поняла, что не могу этого сделать.
Кое-как добравшись до выхода, я по дороге искала глазами Таню. Ее нигде не было, нефтяник пританцовывал рядом с какой то кралей. Обнаружила я сестру только на улице в обществе группы приятных молодых людей. Они мило болтали и смеялись, но мне было не до болтовни и смеха. Состояние ноги все ухудшалось, и я с прискорбием подумала, что наверное я ее сломала.
-Таня,- позвала я так громко, как позволяла боль.
Она обернулась, увидела мой жалкий вид и подбежала:
-Что случилось?
-Я кажется сломала ногу, - в глазах стояли слезы.
Молодые люди подошли следом за ней. Мое положение было ясно без слов. Я стояла на одной ноге.
- Подождите пару минут, мы сейчас, -сказали они и быстро удалились.
-Кто они ?- спросила я у Тани.
-Один работает тут охранником, остальные его друзья.
Когда все это произшло было уже около трех часов ночи, клуб готовился к закрытию. Когда ты навеселе, время идет быстро. И весело. Если конечно не сломать ногу.
-Ты думаешь, они вернутся? И нужно ли нам это? – размышляла я вслух.
-Давай подождем, может и вернутся.
Ждать пришлось недолго. Они вернулись в полном составе.
-Я отпросился, - сказал тот , который работал охранником,- сейчас возьмем такси и поедем в травпункт.
Я лихорадочно качала головой. Мои глаза округлились от страха. Если я  сломала ногу, и мне наденут гипс, кто поведет машину? Нам же послезавтра уезжать.
-Я никуда не поеду.
Вторым аргументом против такого развития событий было то, что в Москве как мы слышали перед отъездом, весьма нестабильная обстановка в плане преступности.  А если они повезут нас не в травмпункт, а  в темную подворотню, где сделают с нами что-нибудь такое, по сравнению с чем подвернутая нога покажется за счастье.
Но они были неприклонны, и я сдалась.
-Ладно, поехали в травмпункт.
Когда мы зашли в больницу, там было совершенно пусто. Через какое-то время к нам вышел заспанный дежурный врач. Осмотрел мою несчастную, успевшую к тому времени распухнуть ногу, и отправил на рентген.
В ожидании результата, я не находила себе места. Когда врач наконец появился в дверях своего кабинетта, я задрожала от страха. Алкоголь к тому времени уже совершенно выветрился, и боль становилась нестерпимой.
-Ну что же, -сказал врач, строго глядя на меня.
Я замерла.
-Вам повезло, перелома нет. Но порваны связки. Ноге необходим полный покой как минимум неделю.
Утешительно-неутешительный прогноз. Что перелома нет, очень хорошо, но что необходима неделя покоя – ужасно!
Нам же нужно было ехать домой. Да и договор с маминой подругой был на три дня.  Но так как в данный момент изменить было ничего нельзя, я уговорила себя об этом не думать.
Какое то время мы гуляли в окрестностях больницы по набережной Москвы-реки. Я прыгала на одной ноге, опираясь на руку одного из сопровождавших нас ребят.
Домой вернулись, когда рассвело. Я без сил упала на кровать и отключилась.
Проснулась  с чувством , что случилось что то плохое. Открыла глаза и начала изучать свои ощущения. Нога болела, но уже не так сильно, голова тоже болела, очень сильно. Было стыдно. Перед детьми и перед Валей, которая должна была вскоре прити. Как я буду ей объяснять, что не смогу завтра уехать?!
Валя отнеслась к моей проблеме на удивление с большим сочувстивем, сходила купила какой то гель, который как она сказала, очень помогает при растяжениях,.
- Не волнуйся, - голос ее был искренне добрым, - останетесь столько, сколько нужно.
Я положила ногу повыше, на две подушки, чтобы спадала опухоль.Но на следующий день ситуация не изменилась. Нога по прежнему была опухшей и ступить на нее было невозможно. А я так хотела домой. Да и чувствовала,  несмотря на то, что Валя сказала, что мы можем оставаться сколько нужно, ей это было не очень удобно. И я решила ехать домой. 
На следующий день рано утром я села за руль. Ногу туго забинтовала, это помогало, но не до конца.  Больной ногой мне приходилось все время нажимать на педаль газа.
         Когда я на границе вышла из машины, другие водители от изумления застыли. Я еле ходила, и они не понимали, как я ехала.
-Может вам палку какую найти?- с некоторой издевкой сказал кто-то из них.
Я смерила его уничтожаюшим взглядом и ответила:
-Не нужно. Дойду.
Когда мы отъезжали, они еще долго стояли и завороженно смотрели вслед.
До Броваров я еще как-то ехала. А вот  там все стало совсем плохо, нога так распухла и онемела, что я ее не чувствовала. Это было плохо. Но я, сцепив зубы, продолжлала ехать. Когда показался наш дом, моей радости не было предела. Припарковавшись кое- как, я дошкандыбала до лифта, потом до квартиры, потом до кровати, на которую упала без сил. Таня поехала к себе.
На следующий день я позвонила Евгению.  Мне так нужно было, чтобы кто-нибудь пожалел.
-Приезжай,- умоляла я.
Он ломался недолго. Но приехал не для того, чтобы жалеть.
В последующие дни, когда я корчилась от боли по ночам, он спокойно спал, что выводило меня из себя так, что невозможно описать.  Мучилась я месяц,  казалось,  нога никогда не пройдет, не помогали даже уколы обезбаливающего, которое я колола себе сама.
А на лице Евгения было написано : САМА ВИНОВАТА.
Ни слова сочувствия, ни одного. Пока нога болела, я еще пыталась с этим мириться,  просто была не в состоянии принимать решения и устраивать разборки, но когда в конце концов нога пошла на поправку, я снова его выгнала.  И через несколько дней, собрав все его вещи до единой, большинство из которых было куплено кстати мной, отвезла  к нему домой. Он вышел, молча забрал и ушел не попрощавшись.
Был конец июня. Еще перед Москвой я подала документы на обучение на Кипр, и ждала результатов. Учеба начиналась в конце сентября.

Июнь 2006 года. Последняя поездка в Москву.

       Для того, чтобы понять, зачем меня снова занесло в Москву, придется начать издалека.
         В 2002 году я уехала на Кипр учиться.  Два года жизнь била множеством ключей. Одним из которых был Саша. Саша – имя, которое сопуствует мне на протяжении всей жизни. Все мужчины, которые значили для меня много обычно были Александрами.
       Саша -москвич, учился со мной в колледже. Два года мы просто дружили, я встречалась с югославом, тоже Александром, и была без ума от него. Югослав был высоченным красавчиком славянской наружности. Саша же наоборот очень невысокий, чуть ниже меня, и внешность его никак нельзя было назвать русской. Родился и вырос он в Якути, может в нем случилась примесь какой-то тамошней крови.  К тому же он брился налысо. Наш роман начался за полгода  до моего отъезда. Совершенно случайно. Югослав меня в очередной раз бросил, у нас были очень бурные отношения, а Саша стал жилеткой, в которую я плакалась, плакалась и доплакалась. Мы начали встречаться, но и с ним оказалось не легче, чем с югославом. Наверное потому, что я была в обоих случаях намного старше, и сложные внутренние процессы никак не вязались с наружными.  Мне на то момент было почти тридцать шесть, а им по двадцати одному.   Но они не были из тех странных молодых людей, которые выбирают дам постарше, потому что им нужна мамочка. Просто внешность обманчива. Я не выглядела на свои годы.
    Однажды я разбила свою машину. Отдала в ремонт, а так как без нее на Кипре никуда, решила взять на прокат. Владелец сервиса подвез меня в аэеропорт, где находился офис аренды машин. Я подошла к окошку и обратилась к сидевшей там молодой женщине:
-Здравствуйте, я хочу взять машину на прокат, и мило улыбнулась.
Она оценила меня и ответила:
-Мы до двадцати пяти  не даем.
-Что?- не поняла я.
-Сколько Вам лет?
-Тридцать пять.
Молчание. Работа мысли.
-Покажите паспорт.
Показываю. Долго основательно изучает, глядя то на паспорт, то на меня. Да, знаю, сложно поверить, тому что написано в паспорте, если перед тобой стоит девятнадцатилетняя девчонка.
-У меня двое взрослых детей,- говорю, чем окончательно ее добиваю.
Она уже ничего не понимает. Но машину все таки дает.
   Отношения с Сашей начинались очень бурно и ассоциировались у меня, и не только у меня, а и у всех из нашей компании, с только вышедшим тогда клипом группы Звери  «Все, что тебя касается».  Мы были очень похожи на его героев, как внешне, так и в своих действиях. Но встречались мы недолго, всего четыре месяца.
Саша уехал из Кипра раньше меня. Не просто уехал, его выслали. Виза у него закончилась уже давно, а так как он находился в стране уже предельно допустимое число лет, ее не продлевали. Но он не спешил покидать остров любви. Тогда его нашли и выслали.
Меня никто не выгонял, я уехала сама. Потому что решила, пора домой. Итак, он вернулся в Москву, я  в Киев,но мы продолжали общаться. Переписывались в интернете, перезванивались, слали друг другу смс-ки. И в один прекрасный летний день он предложил мне приехать к нему в гости в Москву.
Мы тогда с детьми только вернулись из автомобильной поездки по Италии. Я похудела, заметно похорошела, загорела, выглядела, короче на 5 по пятибальной системе.
Не долго думая я взяла билеты. И вот снова я в поезде Киев-Москва. Правда не в первом скором, который стал экспрессом. На него билетов не было.
Тот, которым я ехала, тащился до Москвы долго, полдня и ночь. Прибыли мы на следующий день утром. Саша должен был меня встречать. Я вышла на перрон. Его не было.
Супер, подумала я, и что теперь делать, куда идти?
Москва по прежнему слыла не очень безопасным местом. Я бродила по перрону туда сюда, поезд ушел, люди разошлись кто куда, перрон опустел. Вдруг неожиданно как из-под земли вырос заспанный Саша.
-Прости, он звучал виновато.- Представляешь и будильник поставил, и все равно проспал.
Я не сердилась. Главное он был здесь, хотя я чувствовала себя неуютно. Он казался мне совсем чужим. Мы не виделись два года. Может поэтому решила я, успокоив себя, что это пройдет.
Мы вышли из вокзала и остановились.
-Поймаем такси, -предложил Саша. -С сумкой в метро тяжело, да и ты устала с дороги.
   Через минуту мы погрузились в старую Волгу и взяли курс на Сашино место проживания. Москва поразила меня своей пустотой. Было рано, и город еще не проснулся. Доехали мы очень быстро. Квартира Саши, а вернее его родителей, которые уехали отдыхать, была отремонтирована, достаточно просторна, но видно было, что обустравиали ее людив возрасте. Вычурная мебель, стиль восьмидесятых, если не раньше, но в общем ничего, терпеть можно. Я зашла в зеленостенную гостинную и села на коричневый диван. Чуть дальше красовалось подобие барной стойки. На стене висел вазон с искусственными цветами. В круглой клетке на тумбочке сидел волнистый попугайчик. Говорящий. Ощущение неуютности не проходило. Я не знала, как себя вести, что сказать.
Некоторое время мы сидели молча, потом говорили ни о чем. Потом снова повисла тишина.
Ее нарушила я:
-Можно я приму душ? Робко спросила я.
-Да, да , конечно. Сейчас дам полотенце.-он с готовностью пошел в другую комнату, откуда вернулся с большим белым махровым полотенцем. Я поблагодарила, взяла из сумки необходимое и удалилась в ванную.
Приняв душ, я почувствовала себя гораздо лучше.
-С легким паром,- улыбнулся Саша, когда я вышла.
-Спасибо! Это так приятно принять душ после долгой дороги.
Я снова села на диван.
-Что будем делать? Спросил он.
Я пожала плечами.
-Поедем в центр? Продолжил неуверенно.
Чувствовалось, что он тоже не в своей тарелке. А ведь два года назад мы были очень близки. Ближе не бывает.
-Давай.
На улице стояла жара. Я надела симпатичную черную трикотажную маечку на бретельках и голубые джинсы. Все это мне очень шло. Саша был в черной футболке и темносиних джинсах. Не знаю, то ли я выросла, то ли он уменьшился. Но мне показалось, что раньше он был выше.
Собравшись, мы отправились...Как всегда на Красную площадь.
Еще одно фото возле Мавзолея и купленная Сашей мне в подарок малюсенькая умилительная матрешка. Затем мы направились в Елисеевский гастроном за шоколадом «Вдохновение».  Я купила несколько плиток.  Сходили в ГУМ. Прогулялись по Арбату.
-Нам нужно в супермаркет заехать,- сказал Саша на обратном пути.
-ОК, давай.
Полки супермаркета поразили меня своей пустотой. В то время, Россия как раз отказалась от украинских и белорусских поставок мясо-молочных изделий и от грузинских вин.
Еду мы решили купить готовую. Вино приобрели чилийское в количестве нескольких бутылок. Чтоб потом не бегать. Оба понимали, что без алкоголя не обойтись. Он был для нас на тот момент, как трубка мира для индейцев. Мы все еще чувствовали себя натянуто.
Мы вернулись домой, поели, и Саша разлил по бокалам вино.
-За встречу, – сказал он.
-За встречу,- повторила я.
Мы чокнулись,  и начали потихоньку осушать бокалы. После второй бутылки мы непринужденно болтали. И тут я выпалила:
-А знаешь, я решила удочерить девочку.
На тот момент мое знакомство с будущей дочерью Лизой уже состоялось. Сотрудница опекунского совета как раз готовила документ, позволяющий мне ее навещать и собирать все необходимое для суда. Единственное что меня смущало, когда я ехала в Москву, это то, что она осбиралась вскоре уйти в отпуск, и мне нужно было успеть забрать документы. Я приехала к Саше на три дня, и день, когда я приезжада в Киев, был ее последним рабочим днем.
Я все время думала, а что, если ее куда то вызовут? Вдруг не успею?  И нервничала по этому поводу.
-Ты молодец, -Саша смотрел на меня с немым благоговением. –А хочешь, покажу тебе своих племянниц?
-Хочу.
Мы пошли в его комнату, он включил компьютер, нашел нужный файл,  и я увидела двух очаровательных девчушек – близняшек, лет трех.
-Садись вот сюда, -он усадил меня за компьютер, и я клацала мышкой, листая фотографии, пока не увидела югослава. Саша как раз ушел на кухню, налить еще вина, и слава богу, что он не видел в этот момент моего лица.
В сердце больно кольнуло. Кроме Алекса, все было только сурогатом любви.
Я быстро закрыла файл. Лучше не смотреть. Легче.
Саша вернулся с двумя полными бокалами и протянул один мне.
Я взяла его и осушила залпом.
-Ну ты даешь!- Воскликнул он.
Подошел  ко мне, обнял за плечи и нашел мои губы своими. Я не возражала. От поцелуя закружилась голова, у меня так давно никого не было.  Югослав был на какое то время забыт. Все было забыто. Остались только он и я: одни во всей вселенной.
Я молча смотрела на спящего Сашу.  Ну конечно, рано встал, потом утомительная прогулка, потом вино и секс,  было от чего устать и заснуть. Даже если на дворе еще светло. Я тихонько вышла из комнаты, прихватив свои вещи. В гостиной оделась и села на диван. Попугайчик поглядывал на меня из клетки.
-Тебе одиноко? – спросила я его.
Он ничего не ответил, хотя Саша сказал, что он умеет разговаривать.
- А мне очень...
Я все еще была пьяна, и в голове бродили всякие мысли, которые сводились к одному, я хотела домой. Прямо сейчас. Незамедлительно. Я зашла назад в спальню, стараясь не шуметь вывезла свою сумку, она на колесиках, что очень облегчает ее перемещение в любом направлении.
Хорошо, что дверь захлопывалась без применения ключа. Саша так и не проснулся.
Через сорок минут я была на вокзале. Ко мне подошел милиционер. Все подумала я, сейчас поймет, что я пьяна, заведет куда нибудь и изнасилует. Слышала, в Москве на вокзалах такие случаи бывают.
-Вам помочь?- участливо спроисил он.
-Да, мне нужно поменять билет. Мой на послезавтра, а мне необходимо уехать сегодня.
-Я отведу вас в кассу.
И не только отвел, а благодаря его присутствию, мне тут же все оформили в лучшем виде, и выдали билет на экспресс. Ночь и я дома.
Я взяла билет и чуткий милиционер провел меня в зал ожидания. Отправление поехда было через два часа. Я уселась и расплакалась.
Прекрасно понимая, что поступаю некрасиво, я ничего не могла с собой поделать. Внутри было только одно желание, одна мысль : домой. Домой немедленно.
Раздался звонок мобильного. Это был Саша. Он проснулся.
-Ты где?- В его голосе слышалась паника и злость одновременно.
-На вокзале.
-Почему? Как ? Зачем? -Он не мог ничего понять.- Я спал. Проснулся, тебя нет. Я сделал что то не так?
Я заливалась слезами.
-Нет, -сквозь слезы бормотала я, -все так. Просто я хочу домой. Хочу домой.
- Но могла бы хоть предупредить! – голос обиженный.
- Не хотела будить.

Неубедительное объяснение. Он молчал. Потом сказал грустно:
-Ты забыла джинсовую куртку, я сейчас ее привезу.
Куртка от Роберто Кавалли мне очень шла и была отнюдь не дешевой, но это не имело значения.
-Не надо, -попросила я,- не вези.
-Нет, он был настойчив. Я приеду.
Через полтора часа прибыл поезд. Я подошла к своему вагону.  Высокий интерсный проводник моих лет  взял билет и подмигнул мне.
- Не надо плакать, хотите, буду вас успокаивать всю ночь.
Я отрицательно покачала головой. Только этого мне не хватало.
Снова раздался звонок.
-Ты где?- Это был Саша.
-Уже в поезде, он отправляется.
-Я отдал твою куртку проводнику.
-Не может быть.
-Как? Какой номер поезда?
Оказалось, он отдал ее проводнику не того поезда. Может это и к лучшему. Если бы мы встретились, он однозначно уговорил бы меня остаться.
На следующий день, я, прибыв в Киев и оставив дома вещи, сразу же поехала в опекунский. И хорошо, потому что у сотрудницы, оформлявшей документы, изменились планы, в последующие два дня она не могла меня принять. Если бы я не уехала, мне пришлось бы ждать целый месяц, чтобы начать процесс, и возможно, учитывая его сложность, Лиза никогда бы не стала моей дочерью.
Что касается Саши, то ночью еще в поезде, он прислал мне смс, что он больше никогда не будет со мной общаться. Сообщение я удалила вместе с номером его телефона.  Слова своего он не сдержал. Мы все еще общаемся по итренету. Сейчас он женат. Вот что он написал мне однажды:

« Привет,
   Классные фотки спасибо, дочка у тебя заметно подросла. Когда мы только познакомились, для меня было странным твое поведение с выпивкой и весельем))) А потом понял, что ты в жизни серьезный человек, но иногда не прочь оторваться не по детски))) ».