Сила природы

Тёмная туча закрыла простор,
Небо прорезала вспышка огня.
Лёг, улыбаясь, мёртвый на стол -
Все секреты надёжно храня.

Новоявленный инспектор с недавних пор полиции Пётр Петрович Тупикин стоял у письменного стола. Труп был прикрыт простынкой, слишком короткой, чтобы закрыть всё тело мёртвого, и поэтому ноги последнего торчали, открытые взору инспектора. В них не было ничего интересного, даже пыль с ботинок была стёрта, что привлекло внимание инспектора на некоторое время. Но после того как мед. эксперт Пётр Александрович Грачёв снял ботинок и засунул его в целлофановый мешочек на экспертизу, Тупикин потерял интерес к ногам трупа и открыл его лицо. Глаза были сильно зажмурены. Лоб прорезала рваная рана точно в сантиметре над редкими бровями - как по линейке, но череп не был разбит в осколки. Волосы чёрными пучками торчали кое-где в застывшей массе вытекших мозгов и крови. На губах застыла блаженная улыбка.

- Что вы думаете на этот счёт? - вопрос прозвучал неожиданно в тишине квартиры.
Тупикин повернулся и увидел перед собой комиссара Станислава Васильевича Вторушина. Пока инспектор пожимал руку комиссара, докладывал:
- Что же - опознание проводить не надо, при убитом найден паспорт на имя Георгия Владимировича Пряхина. По нашей картотеке он идёт как "Жорж Сименон" - наводчик. Всё остальное будет установлено экспертизой.
- Кто убийца знаете? - Вторушин задал этот вопрос не с проста, он почувствовал, что инспектор что-то не договаривает.
- Так сразу... - замялся Тупикин. - Да, я считаю, что это не кто иной, как Борис Иосифович Громов, квартиросъёмщик у Жоржика.
- Вот как? - комиссар удручённо задумался: "Громов – фигура неоднозначная, не мелкая сошка...". - Обоснуйте.
- Тут и обосновывать нечего, - Тупикин злорадно усмехнулся, заметив замешательство комиссара. - Где он сам? А ещё вчера его видели около дома. А сегодня утром его уже не было на месте. - "Преступления"? - мелькнуло у обоих. - Вывод напрашивается сам.
- Ну хорошо, - согласился Вторушин. - Действуйте, Пётр Петрович. Но будьте осторожны - не делайте поспешных выводов.
Комиссар поспешно вышел, инспектор остался наедине с трупом.

*_*
Тупикин сидел за письменным столом в кабинете у себя дома и в задумчивом состоянии духа на клочке бумажки вычерчивал ромбики, кружочки и кривые линии. Таким образом он высчитывал преступника из всевозможных вариантов. Так и так, но убийцей выходил Громов.

- Чёрт знает что! - в сердцах крикнул Тупикин. - Как ни верти, а он - убийца, и тут ничего не сделаешь.

В рабочей тишине кабинета резко раздался трескотня телефонного звонка. Инспектор, сморщившись от неприятного звука, причинявшего головную боль, снял трубку:

- Алла?
- Нет, шеф, это агент "два нуля седьмой". Напали на след Громова. Он удирает по скоростному шоссе в сторону Вятки на "ноль девятке". На шоссе чисто - разрешаю применить автоматическое оружие... - слышится беспорядочная стрельба, скрежет шин по асфальту. - Попали! Машина свернула в кювет... Подозреваемый жив. Сейчас везём его к вам. Правильно?
- Молодец, "два нуля седьмой". Вы никогда не работали так хорошо, как сработали сегодня. Сам доложу об этом комиссару.
После разговора Тупикин откинулся в кресле и уставился в потолок, размышляя вслух:
- Итак. Громов взят, он бежал, значит, уже этим признал себя виновным. Шефу будет трудно выкрутиться. Ха-ха-ха.
Раскатистый смех отскакивал одиноким эхом от стен рабочего кабинета.

*_*
Открылась дверь и жена Тупикина, Люлю, впустила в кабинет троих посетителей. Два здоровенных агента поддерживали под руки поцарапанного, в порванном пиджаке Громова. Сухое лицо его светилось какой-то испепеляющей энергией. Его усадили на стул и оставили Тупикина наедине с убийцей.

- Итак. Что вы скажете о "Жорже Сименоне"? - резко спросил инспектор.
- Ничего не читал, - сухо ответил Громов.
- Ну-ну, я спрашиваю о Жоржике.
- Хорошо. Такого я знаю. Он был хороший человек...
 - Итак. Вы сказали "был". Значит - он умер? - решил подловить Тупикин. - И вы признаёте это?
- Как не умер. Как не знать, если всё произошло у меня на глазах...
- Вы признаёте, что убили его?
- И не подумаю. Он сам выбрал этот способ смерти.
- Убийство?
- Ну конечно.
- Вашими руками?
- Я не прикоснулся к нему.
- Как же он убит?
- Сам себя. По-научному "суицид". Suicide. Он отстаивал своё мнение без видимых доказательств, а этого делать не стоит никому.
- Почему?
- Я отстаивал своё, вооружённый непререкаемыми доводами. Я знал, что правота на моей стороне. Это как подглядеть конец фильма и спорить на приз.

*_*
- Всё было просто, - начал рассказ Громов. - Проще, чем я представлял себе...
Я знал Жоржа с детских лет - мы жили на одном дворе и оббегали все лужи на улице. Иногда нас сравнивали как братьев, одного роста и одних взглядов на жизнь, только к смерти мы относимся по-разному. Хоть нет, у него было ещё одно отличие от меня - он был слишком любопытным для своего возраста, а потом и для всего образа жизни. Он, как легавый, всё вынюхивал, пытаясь найти какие-то доказательства для того, чтобы отстаивать свою точку зрения.
После школы, когда он вырвался из-под опёки своих родителей, он заимел привычку показываться в обществе с курительной трубкой, что придавало его имиджу некоторый налёт богемности и творческой натуры. За это его пристрастие он и был наделён рабочим псевдонимом: "Жорж Сименон". "Мегре" сразу отвергли - ведь он был противоположен знаменитому сыщику. Его профессиональная тяга всё вынюхивать и узнавать, входя в доверие к разным людям, сделала его наводчиком у воров. Сам он не ходил на такие дела, поэтому оставался лишь на подозрении, но внешне чистым, что самое главное. Что взять с человека, который не может держать язык за зубами? Болтун – находка для шпиона.
Я же, оставив школу, не смог найти успокоения в обычной жизнедеятельности, меня тянуло ко всему тайному. Пробившись через тёмную завесу подозрительности исследовательской группы экстрасенсов, я попал в удивительную страну медиумов и магов. Приняв их веру в нетелесную сущность жизни, я отказался от всех благ прогресса, чтобы упорствовать в своих опытах и умениях. Случилось так, что я нащупал интересный ход в разработках своих учителей и наставников по вере. Но когда я поделился с ними своими наблюдениями, они предупредили меня, что это известно им, но они не пользуются такой примитивной силой для своих малых нужд - они изучают жизнь, а моя находка - это обратная сторона жизни, смерть. Видимо, кто-то из нас был высокомерен. Либо мои учителя – в своей зависти к моим успехам, либо я был примитивно неуспевающим учеником, не поднявшимся на вершину их мастерства. В общем, мне пришлось покинуть ту долину магов, чтобы продол-жить свои начинания на стезе чёрной магии.
Я отвык от экономической формулы "товар - деньги - товар", поэтому приехал сюда и приютился у Жоржика. Он предложил мне долю в его бизнесе, но я не был готов ещё к тому, чтобы растрачивать свои силы на такую мелочь. Я потребовал предоставить мне пару месяцев на тренировки, чтобы отточить своё умение. Жорж, наверное, воспринял меня сумасшедшим, но согласился. Его любопытство никуда не делось, и он стал следить за мной. Он не мог понять, зачем мне необходимо обнажённым сидеть часами у открытого окна. Всячески смеялся надо мной, но меня это не смущало. Наоборот, я старался скорее завершить свою работу. Подробнее об этом описано в "Реаниматоре" (не подтверждено - прим. авт.). Называлась статья "Подчинение сил природы потребностям человеческого разума".
Какой-то месяц кропотливого труда - и я добился потрясающих результатов. Окрылённый я поспешил довериться Жоржику - он не был готов к такому известию. Я не хотел зла ни ему, ни кому-то ещё, но он сам оказался первым моим подопытным кроликом случайно. Всего лишь ненароком обронённая фраза: "И молния распорет голубизну неба..." вывела его из состояния доброжелательности. Он начал строить свою теорию мнения: "Невозможно, чтобы ясным днём сверкали молнии"... Словно он забыл, что такие случаи были. Да было в природе и похлеще молний. Слово за слово, я предложил ему на примере убедиться, к тому же я бы применил на практике свой труд. Он согласился. Я сел на подоконник, чтобы слиться своим разумом с частицами природы, раствориться в ней своим сознанием. Жорж стоял в глубине комнаты. Состояние концентрации на замышленном мною было достигнуто быстро, но где-то произошёл сбой моей теории - небо стало покрываться стальными тучами, в которых не может быть грозовых разрядов молний. Жорж высмеял меня и блаженно улыбался своей правоте. И тут из тучи сверкнула молния. От такой не-ожиданности я зажмурил глаза...
Когда открыл их, то увидел тело мёртвого Жоржика на столе. Мой опыт закончился - мне ничего не оставалось, только уехать.

Громов устало переглотнул слюну. Инспектор сидел и улыбался - он не поверил ни единому слову из этой сказки. "Чтобы молния? Ха-ха".

- И вы можете показать мне этот фокус?
- Но нужно ли... - предупредил Громов.
- Пробуйте, - не переставая улыбаться, небрежно махнул рукой инспектор в знак согласия провести следственный опыт.

В несколько минут небо заволокло тяжёлыми тучами. Лицо подозреваемого было бесстрастным, а вот Тупикин был готов рассмеяться в это лицо незадачливого мага. Но в следующую секунду из тучи вылетела молния необычайной яркости...

Громов открыл глаза. Инспектор лежал мёртвым телом на столе. Из раны на лбу всё ещё вытекала масса уже ненужного головного мозга. Громов без эмоций встал и вышел из кабинета. Проходя по коридору мимо гостиной, он ненароком в приоткрытую дверь увидел, как агенты с обоих сторон на диване развлекали Люлю служебными анекдотами про её мужа.

*_*
На следующий день комиссар с удовольствием в своей правоте ("Я ж его пре-дупреждал!") прочитал в газете обширную статью о зверском убийстве инспектора у себя дома.

*_*
А вечером Борис Громов устраивался на верхней полке плацкарта фирменного поезда. Он окончательно принял решение продолжить свои исследования на просторах крайнего севера, там где ему не помешают непредвиденные погодные условия.