Вслед за Сокровищем Мира 1ч

                Эта книга – попытка отдать дань уважения
                величайшим умам человечества, которые,
                словно звезды на небосклоне, вспыхивали
                под разными именами. Они первыми достигли
                божественного света и светят нам из глубины веков.
                Много у них имен, и одно имя — Бог.

Вагон резко качнуло, и поезд стал набирать скорость.
Еще неделю назад пассажир жил обыкновенной и размеренной жизнью оперуполномоченного уголовного розыска. Сейчас же за окном убегала пригородная Москва, а он, объявленный в розыск, скрывался от своих коллег. В голове до сих пор не укладывалась резкая перемена. Читаешь в криминальных свадках про кого-то или смотришь в кино и думаешь, что с тобой подобного не произойдет, так как ты обыкновенный человек и с неба звезд не хватаешь. Но, увы, именно это с ним и случилось. Обвинение в убийстве напарника, похищении человека, совершении ряда преступлений и еще черт знает, какой букет преступлений ему состряпают — а это они умеют делать, — он знал, особенно если идет команда сверху. Начальник УВД, которого он видел за три года всего несколько раз, жаждал его крови похлеще любого кровника. В голове возникали и громоздились вопросы, на которые не находилось мало-мальского ответа.
— Стоп! — сказал он себе. — Надо взять себя в руки и собраться, а то еще чуть-чуть ––  и поедет крыша вместо поезда.
 Именно так сейчас о нем докладывает руководство в Главк: на почве переутомления, злоупотребления алкоголем, личных неурядиц у парня сорвало крышу. Год назад он расстался со смазливой девчонкой, которой все больше требовалось денег и внимания. Ей наскучил этот романтичный парень с пистолетом под мышкой и своей мизерной зарплатой, а про его серые будни, среди которых все реже встречались выходные, она уже даже не говорила.
— Значит, не мое, — сказал он себе, когда узнал, что его бросили.
«Ну все, опять мысли понеслись не в ту степь, соберись, соберись и проанализируй эти последние дни, с чего все началось».
А началось все, как говорят, когда день не предвещал ничего дурного. Пятница, конец рабочей недели, сентябрьское солнце не жгло, но согревало, разукрашивая листву. Он сидел в своем кабинете и разгребал бумаги, а через стенку начальник розыска с заместителем чехвостили оперуполномоченного за скопившуюся у него груду документов, а тот, устало отбиваясь, готовился произнести свою коронную фразу: «Ну, поставьте меня в угол и описайте». Удивительно, но это всегда срабатывало, после чего слышалось резкое «свободен». Его служебный телефон, казалось, решил сойти с ума. На несколько звонков с женским голосом в трубке и просьбой принять факс он вежливо отвечал: «Ошиблись». Когда же в очередной раз мужской голос повторил ту же просьбу, он радостно сказал: «Стартуйте!» — и положил трубку на стол. На другом конце провода в это время, очевидно, начальник объяснял своей сотруднице, как надо работать. В этот момент дверь в кабинет слегка приоткрылась, и он услышал мелодичный голос:
— К вам можно?
Слово «входите» так и не слетело с его уст. Он замер, онемел, покраснел и лишь усердно закачал головой, как баран, в знак согласия. А замереть было от чего: в дверях стояла жгучая брюнетка, черные, слегка раскосые глаза смотрели приветливым, вдумчивым взглядом. Увидев ее губы, он почувствовал вкус черешни, которую ел в детстве, стройные загорелые ноги подчеркивала белая, плотно облегающая бедра юбка, его внимание привлек открытый упругий живот без пирсинга. На мгновенье ему показалось, что солнце заглянуло в окно и в кабинете стало светлее. По-идиотски неловко вылезая из-за стола, он предложил ей обшарпанный стул, которому сейчас завидовал больше всего на свете. Тут же в кабинет, как жуки, полезли коллеги, которым сегодня понадобилось буквально все, начиная от скрепок до Шаттла. Выпроваживая их за дверь, он быстро объяснял им, что его нет и не будет, не подозревая, что эти слова скоро станут реальностью.
Да, такую принцессу можно было увидеть на морском пляже или в кино, но чтобы здесь, в этом забытом богом месте, где кабинет мало чем отличался от камеры?! «Вот поперло», — подумал он и, сев за стол, стал беспорядочно перекладывать бумаги, мысленно заставляя себя поднять на нее глаза. Но, как оказалось, она сама была чем-то смущена не меньше и, слегка запинаясь, произнесла:
 — Наверное, это глупо и я напрасно отвлекаю Вас от работы, но мне просто не к кому обратиться или хотя бы посоветоваться. Дело в том, что мне кажется, что в моей квартире кто-то был, и у меня ощущение, что за мной наблюдают.
На мгновенье у по его лицу пронеслась тень огорчения и сомнения. В памяти возник давний разговор с женщиной, которая битый час рассказывала ему, как в ее отсутствие неизвестные в квартире периодически царапают гвоздями мебель и, словно Остапы Бендеры, вскрывают ножами диван и кресла, и обвинила в этом руководство закрытого НИИ, где она раньше работала. Он вспомнил, что уже был готов взять у этой гражданки официальное заявление, но заглянувший в кабинет заместитель по розыску на мгновенье прислушался к беседе, после чего покрутил у виска и, махнув рукой в сторону окна, исчез за дверью. Без сомненья, это означало: «У гражданочки тараканы в голове, быстрее выпроваживай ее, пока они не завелись в твоей». Позднее ему рассказали, что она состояла на учете в психиатрическом диспансере и он не первый, кто купился на убедительность ее рассказа и респектабельный вид. Взглянув на незнакомку, явно смущенную своим коротким рассказом, он отогнал мысль о ее ненормальности, тем более что сезон обострения у психов должен был начаться чуть позже и веселые дни еще ждали своего часа. Бывали внезапные сбои и среди коллектива, не связанные со временем года, но особых хлопот они не приносили, если у последних не оказывалось на момент просветления мозга табельного оружия. Просветление заключалось в том, что можно было узнать правду про руководство и даже правительство. Как ни странно, через пару лет об этом можно будет прочесть в газетах, ну а начальство со своими тайнами для оперуполномоченного –– открытая книга.
Слегка заикаясь и дурацки ерзая на стуле, он еле вымолвил:
— Простите, а в связи с чем вам показалось, что у вас дома были посторонние? У вас взломана дверь?
— Нет, но два дня назад я делала уборку и в большой комнате под окном нашла вот это. — И она, открыв дамскую сумочку, достала небольшой камень и положила его на стол. Это был ничем не примечательный камень с серым отблеском, имеющий форму расплющенного плода или сердца, удлиненной формы, величиною с мизинец.— А последнюю неделю я чувствую на себе посторонний, пристальный взгляд.
Он не удержался, чтобы не сделать ей комплимент, и буквально выпалил:
— Ну, я думаю, нет, я просто уверен, что такую девушку, как вы, постоянно преследуют взгляды мужчин.
Она, казалось, не услышала его слов и продолжила:
— Понимаете, у меня какое-то чувство беспокойства, что-то должно произойти, а что, я не знаю, вот я и решила посоветоваться.
Повертев камень в руке и собравшись с мыслями, он сказал:
— У меня есть друзья по институту, которые работают с минералами, может, они подскажут, что это такое. И еще, если Вы не против, я хотел бы осмотреть вашу квартиру, ну, в смысле дверь, окно, и стать Вашим телохранителем в свободное от работы время.
Пистолету, висящему под мышкой, эта идея явно понравилась, и он слегка заерзал в кобуре, по крайней мере, это лучше, чем возвращаться в пустую квартиру после работы после выпитых хозяином боевых сто граммов. Ему, боевому другу, конечно, не наливали, но им часто открывали пиво, за что он иногда мстил на стрельбах, отправляя пули в «молоко», мимо мишени.
Девушка слегка покраснела и своим волшебным голосом произнесла:
— Спасибо, вы меня очень успокоили, и я принимаю ваше предложение. Я что-то должна написать?
— В принципе нет, давайте я запишу ваши данные, и, скажем, завтра — сегодня у нас совещание — я готов подъехать, во сколько скажете, и там, на месте… — дальнейшая фраза явно не вырисовывалась в его голове, — мы разберемся, ну, я все посмотрю, взвешу, оценю.
Ему показалось, что ей понравилась его путаная речь и нисколько не напугали обещанные им манипуляции, которые он сотворит завтра. Отказавшись от официального бланка, он записал ее данные на чистом листе и вместе с камнем положил в карман, поближе к сердцу. Провожая ее до дверей конторы, он пел соловьем о погоде, смене климата, глобальном потеплении или похолодании, не обращая внимания на подмигивание коллег. Когда она исчезла за углом здания, он понял, что жизнь его только начинается и она прекрасна. Эта мысль возникла откуда-то из подсознания, что-то непонятное, радостное и светлое окутало его, это чувство было намного больше, чем предстоящее свидание, желание или влечение, что-то далекое, но в то же время близкое, родное и забытое. Взглянув на проплывающие облака, осеннюю листву, солнце, ему захотелось запеть детскую песенку «Чунга-Чанга». Проходивший мимо начальник ОВД Шкурников вернул его к жизни:
— Ну что, Снегин, жизнь хороша, когда не делаешь ни хрена. Да? К совещанию готов?
— Так точно, — сказал он твердо, глядя ему в глаза.
Они недолюбливали друг друга: Снегин — за шкурные дела начальника и развал отдела, Шкурников –– за независимость подчиненного и за то, что тот не гнулся перед руководством ни при каких обстоятельствах. Страстное желание начальника — поймать оперуполномоченного на компромате или в нетрезвом виде, чтобы «отвести на дутье», может, станет покладистей. Приходя утром на работу и слыша об очередном ЧП, он с вожделением спрашивал: «Снегин?» — и, слыша другую фамилию, отрывался на тех, кто был под рукой. Позади начальника, соблюдая дистанцию прикормленной дворняжки с поросячьими глазками, выглядывало лицо Гнуса, заместителя по личному составу, главного физкультурника. Его подбородок плавно переходил в живот. Самое большое, что он мог делать, — это гладить стойки турника, вспоминая, как он хотел стать гимнастом или космонавтом, ругая отбивные и сало, которые украли мечту. Гнус окончательно «воспылал любовью» к Игорю Снегину после занятий по физической подготовке, где последний имел неосторожность сказать, что он так и не увидит себя целиком без зеркала. Язык зама, утратив прямое предназначение говорить, прошамкал:
— У него сроки горят-пылают по двум материалам, а он тут прохлаждается.
Слова «горят-пылают», очевидно, были любимыми, в связи с чем его кличка выросла до Гнуса-Пожарника. Встреча с такими людьми вместо подавленности почему-то придавала бодрости на целый день, а то и больше.
Зайдя в кабинет, Игорь застал вернувшегося с выезда напарника Славку, славного, как и его имя, парня. До работы в розыске он служил в горячих точках за границей, имел награды, но, как и многие, говорить об этом не любил.
— Не тяни, рассказывай, кто тут у тебя был, — подмигнул весело Славка. — Вся контора шушукается, что ты принимал заявление у какой-то феи, хотя дежурю сегодня я.
— Да нет никакого заявления, — отмахнулся он, — так, у девушки, проживающей на твоей территории, небольшие страхи.
— Ну и ты, конечно, успокоил?
— Да нет, обещал завтра подъехать и разобраться на месте. Надеюсь, ты позволишь в субботний день курировать твой участок?
— Легко! Кстати, а что за дамочка и где проживает?
— Жуковская, дом семь, квартиру не скажу, а то соблазнишься.
— Не знаю, омрачит это твою встречу или нет, но в подъезде этого дома у меня труп недельной давности, без признаков насильственной смерти. Гнус уже два раза подходил, спрашивал, когда будет отказной материал. Суетится.
— А он-то чего лезет, лучше бы пресс качал.
— Его Шкурников или УВД подстегивает, больше некому.
— И кто там у тебя покинул этот суетный мир?
— Игорян, ты не поверишь, тибетский монах и, как мне кажется, с чьей-то помощью, это была не остановка сердца, как указали эксперты. У меня еще три дня до отказного, и я хочу кое-что проверить.
 Снегин так и не успел спросить, что же заинтересовало Славку. Вошедший заместитель по розыску Николаевич позвал на итоговое совещание, посоветовав взять вазелин. Два часа дурдома, прерываемые диким хохотом, ждали впереди. От нудного перечисления цифр о совершенных преступлениях и проценте их раскрытия в течение часа буквально клонило в сон. Запоминать их и делать выводы не было никакого желания, так как ни цифры, ни проценты и даже выводы не соответствовали действительности. Знающие все это и изображающие слушателей думали, что они будут делать конкретно.
Среди присутствующих можно было увидеть будущих начальников, которые, жадно внимая, конспектировали эту чушь. Чтение нудофилии подходило к концу, впереди публику ждало веселье, где каждый должен был рассказать, что он сделал за отчетный период. Особенно складно и эффектно по тексту выходило у тех, кто ничего не делал, тот же, кто непрестанно вкалывал, отчитывался вяло и неинтересно. Выступление Пашки Приморского, просто неплохого малого, который никуда не лез, ждали с нетерпением. Сбиваясь в формулировках и путаясь в цифрах, он без бумажки за пару минут рассказал, что сделал за итоговые девять месяцев. Складывалось впечатление, что Пашка был на работе неделю, не больше, а остальное время — неизвестно где. Шкурников, ожидавший продолжения выступления Паши, через минуту дружелюбно поинтересовался:
— И это все?
Паша вознес свои голубые глаза к потолку, где, по всей видимости, невидимыми чернилами был написан ответ, и, не моргнув, радостно выдал:
— Я похоронил семь человек.
Мгновение –– и воздух из кабинета стал удаляться и исчезать. Неведомая сила стала затягивать его в раскрытые рты, и через несколько секунд, после молчаливых спазм, с диким хохотом вернула обратно в помещение. Паша числится в похоронной команде и в его функции входит оказывать помощь родственникам в организации похорон бывших сотрудников, пенсионеров, а это еще почти две недели рабочего времени. Поднявшегося Славку Шкурников прервал на полуслове и стал отчитывать за каждую мелочь, которой у каждого был вагон;  в честь чего он на него взъелся, было непонятно, может, разминался, так как следующий был  Игорь, его любимчик.  Гнус, в такт кивая головой, обводил всех поочередно страшненьким взглядом, пугая для острастки и показывая свою значимость, заменяя тем самым авторитет, которого никогда не имел.
Задребезжавший на столе телефон прервал совещание. Короткие слова Шкурникова «слушаю», «так точно, «есть» говорили о том, что звонок был из УВД, после чего он, вызвав машину, помчался «на тайны Мадридского двора». Совещание продолжил Гнус, который не разбирался в оперативной работе, а его коньком была дисциплина в свете последних приказов МВД, а также чрезвычайные происшествия среди сотрудников, число которых постоянно стремилось превысить количество заявлений населения. На обсуждение попал Паша, который сегодня утром испортил евроремонт нашего здания, пробив из своего кабинета гвоздем дырку в коридор, тем самым чуть не убив заявителя. Гвоздь вылез из стены в сантиметре от головы последнего, отколов большой кусок штукатурки. Забей Паша гвоздик левее –– и гражданин остался бы стоять до вечера приколотым к стене, а на отдел  повисла бы очередная «мокруха». Паша пытался объяснить, что хотел повесить на гвоздик куртку, так как в кабинете нет вешалки. В ответ Гнус продемонстрировал гвоздик, достав из папки нечто металлическое размером с фомку, что опять немало развеселило народ. К слову сказать, евроремонт был сделан у руководства дома, а помещение отдела слегка подмазали и покрасили. Совещание подходило к концу, как всегда заканчиваясь фразами: «усилить…», «углубить…», «улучшить…»,  но что и как, не говорилось.
Позвонив однокурснику Анатолию на мобильный, Игорь договорился о встрече, после чего, краем уха слушая болтовню коллег, предался сладостным размышлениям о предстоящих выходных. Ближе к семи часам вечера оперуполномоченные стали рассасываться из отдела. Женатики направлялись домой к женам зарабатывать «очки» за прошедшую неделю, холостые обдумывали, как закончить пятницу, чтобы она плавно перешла в субботу. Славке же предстоял очередной выезд и, по всей видимости, его ждала бессонная ночь. Народ со всей страстью стремился выплеснуть скопившуюся за неделю энергию, подсластив ее горячительными напитками, что часто приводило к плачевным результатам и провалам памяти.
Ожидая однокурсника в открытом кафе на Чистопрудном бульваре, Игорь размышлял, как здорово увидеться с другом юности спустя много лет, снова окунуться в прошлое, когда ты был молод, когда отсутствие денег не тревожило и не волновало, стипендия могла улетучиться за день, а ночные разгрузки вагонов не огорчали, а только закаляли. Толик подъехал вовремя. Они обнялись, высматривая седые волосы друг у друга, после чего, явно довольные осмотром, заказали по кружке пива. Непринужденный разговор о том, кто и когда видел сокурсников из группы или что-либо слышал о них, шел легко и весело. Вспоминая смешные эпизоды студенческой жизни, они не могли обойти вниманием один из них.
Находясь летом на учебном полигоне в Подмосковье, они в собственной палатке на десять мест однажды вечером решили выкопать погреб, где можно было бы по ночам играть в карты при свечах. Дело в том, что преподаватели во избежание пожара запрещали жечь свечи, а на батарейки денег не хватало. После недели работы по ночам у соседней палатки в кустарнике образовалась огромная куча глины. Преподаватели, обнаружившие ее спустя некоторое время, были явно озадачены и, посматривая на небо, гадали, как она могла тут оказаться, так как экскаватора и подъездных путей рядом не было. После чего, зайдя к соседям, долго выясняли, что они копают. В это время истинные злодеи тихонько сидели в погребе, прикрытом рядом металлических кроватей, и играли в карты. Перед отъездом с полигона они оставили в погребе записку с напутствием последующему поколению, сместив дату на пять лет назад, и закупорили ее в бутылку из-под шампанского. Яму засекретили, накрыв досками и присыпав землей. Следующим летом, находясь на соседнем полигоне, они были приятно удивлены, узнав, что в одну из дождливых ночей в их бывшее убежище  вместе с кроватями провалились студенты из Йемена. Да, энергии на такие развлечения в молодости хватало с избытком.
Рассказав Толику суть просьбы и отдав камень, Игорь заехал к знакомым в сервис, чтобы забрать свою старую девятку, и поехал в ночлежку, как он называл свою квартиру.
С раннего утра, зарядив свои батарейки пятикилометровой пробежкой и купанием в Москва-реке, он, отглаженный, как чистый лист бумаги, сидел на диване и ждал одиннадцати часов, чтобы позвонить Наталье, девушке, сумевшей смутить его, «старого» опера. Не выдержав, он набрал ее номер в половине одиннадцатого. Выслушав семь долгих безответных гудков и решив, что она, очевидно, в ванной, он стал измерять шагами свою однокомнатную квартиру в надежде, что от этого она расширится до трехкомнатной. В одиннадцать часов он уже проклинал себя, что не взял у нее мобильный, после чего сел в машину и поехал к ее дому, купив по дороге семь стройных роз, похожих на объект его воздыханий. Звонки в ее дверь на первом этаже также не приблизили долгожданную встречу. С ксивой в руке он обзвонил три соседние квартиры, но в ответ — тишина. «Вымерли, что ли, все», — подумал он и вышел во двор. В три часа дня, обозвав себя размазней, возомнившим черт знает что, он сел в машину и дал по газам, еще не представляя, куда направится. Внезапно пришла идея заехать к Славке и выпить — тот после суток должен был быть дома и отсыпаться. Домашний телефон Славки отозвался прерывистыми гудками. Взяв две по ноль пять, сок и курицу гриль, он припарковался под Славкиными окнами. Выйдя из машины, Игорь увидел у соседнего подъезда свадебную процессию, которая овациями, вспышками фотоаппаратов и видеокамер встречала невесту. «Это к удаче», –– подумал он и поднялся на третий этаж хрущевки. Через две минуты безрезультатного названивая в дверь напарника он стал медленно, но верно заводиться. «Что, все с ума посходили?» Городской телефон Славки по-прежнему был занят. Набрав его мобильный и ожидая Славкино «слушаю», он услышал трель его сотового за дверью.
— Чертовщина какая-то, — подумал Игорь и немного занервничал.
Славка –– единственный из тех, кого он знал,  кто отличался пунктуальностью, никогда ничего не терял и не забывал. Еще пару минут ушло на раздумье, после чего он решил выбить дверь. «Если у меня и паранойя, то Славка все равно не обидится, выпьем, посидим и вставим новый замок, к счастью, это сейчас не проблема», — решил Игорь.
Дверь, которую он собирался выставить, открывалась внутрь и еще помнила своих первых строителей, не то, что другие сейфовые двери с решетками, как в изоляторе временного содержания или банка. Менять дверь Славка не собирался, говоря, что брать у него нечего. Вся обстановка его сводилась к дивану с креслом, книжным полкам, старому телевизору, по которому он смотрел программу «Культура» и «Новости», да куче железа в виде гантелей и штанг. Славка был одним из тех, кого еще можно было назвать Жегловым: жил на одну зарплату, которую тратил на книги и бытовые мелочи, работал за троих, ел меньше чем за одного и готов был прийти на помощь любому, кто в ней нуждался. Дверь, закрытая на один оборот, вскрылась легко, не пришлось даже ноги ломать. Медленно ступая, со словами: «Слав, алло, ты где?» — Игорь миновал коридор и вошел в комнату.
Друг, напарник, брат лежал на полу в неестественной позе, широко распластав руки. Левый бок майки был окрашен кровью, левая рука, сжатая в кулак, показывала смачную фигу, правая сжимала одну из книг. Остальные книги в беспорядке были разбросаны по всей комнате, диван выпотрошен, кресло в крови. Следующие движения Игоря были машинальными: проверка пульса, телефон, звонок в контору. В дежурной части телефон был занят. Звонок Николаевичу в кабинет. Мысли вихрем проносились в голове, не останавливаясь для раздумий. Шеф снял трубку, и Снегин быстро отчеканил:
–– Я на квартире у Славки, он убит, срочно приезжайте, вызовите скорую, пульса нет, но он еще теплый. Николаевич, ты слышишь?
–– Слышу, а теперь слушай ты. Мы выезжаем. Нам за минуту до тебя анонимно позвонили и сообщили, что наш сотрудник убил человека, и описали твои приметы. В конторе проверка с УВД, ищут какое-то заявление от вчерашнего числа. На выходные исчезни, я разберусь. На мобильный мне не звони, свой выключи, у тебя есть минут десять.
Обведя комнату взглядом и зафиксировав в памяти обстановку, он платком вытер телефонную трубку, взял из руки Славки книгу, положил в пакет и выбежал из квартиры. Разворачиваться во дворе и выезжать на проезжую часть, откуда могли показаться свои, не было времени, да и тот, кто дал его приметы, по всей видимости, был рядом. Поэтому он рванул через двор по пешеходным дорожкам. Шедшие навстречу из ближайшей поликлиники бабушки, засуетившись, расступились, но потом дружно забарабанили палками по машине, приговаривая:
 — Ишь, разъездились, буржуины, креста на них нет.
Пропетляв по небольшим улочкам и проверив, нет ли хвоста, Игорь заехал в соседний двор и стал наблюдать за развитием событий. Первыми приехали шеф с оперативниками, криминалист, затем Шкурников с кем-то из округа, чуть позже ГУВД и прокуратура, все как всегда.
Вышедший через несколько минут Шкурников словно прилип к телефону. По монотонному киванию его головы можно было догадаться, что это он получает ценные указания, а не раздает их, как обычно. Потом, засунув руки в карманы плаща, он стал отчитывать Николаевича, который периодически разводил руками, что обычно означало «за всем не уследишь». Насмотревшись на эту пантомиму и не узнав ничего для себя нового, он отключил свой сотовый, снял с машины номера и стал размышлять, где ему можно осесть на выходные, чтобы не бегать по району зайцем в качестве дичи.
Идея поселиться у школьного товарища пришла быстро. Мало того, что тот жил один на обслуживаемой им территории, он уже два года пытался затащить его к себе в загородную резиденцию, на дачу. Выйдя дворами на оживленный проспект и ведя себя естественно, а не шарахаясь, как пугливая лошадь, от проезжающих патрульных машин, он зашел в офис мобильной связи, где, очаровав и заболтав приятную девушку, приобрел мобильный не на свое имя. Половина месячной зарплаты, которую он собирался оставить с Натальей в ресторане, ушла на  покупку телефона.
Воспользовавшись записной книжкой, где дублировались все телефонные номера, он нашел номер одноклассник Борькиа и с нетерпением стал ждать ответа. Казалось, радости того не было предела. Выслушав с минуту, что он «засранец» и «такой-сякой», ему, наконец, был продиктован адрес дачи, где его, оказывается, ждал сюрприз. Через полтора часа, доехав на электричке до Истры, Игорь уже обнимался с приятелем. Сюрприз заключался в виде пяти симпатичных девушек, сотрудниц его фирмы, и представлял собой корпоративную вечеринку на даче. Мужиков его друг явно недолюбливал. Вот что значит давать в школе списывать домашние задания, добрые дела, как правило, возвращаются.
Еще до отъезда на дачу, зная, что распечатка его звонков в скором времени ляжет на стол руководству, он вспомнил проделки молодости и сделал пару важных звонков. Позвонив любовнице Шкурникова на домашний и представившись его водителем, Игорь сообщил, что шефу неожиданно за раскрытие ряда преступлений дали генерала и она может потратить его валютную заначку на что угодно. Шкурникову он просил не звонить и на звонки в дверь не открывать, так как для нее готовится сногсшибательное шоу. Писк и визг в трубке стоял невыносимый. Второй звонок из администрации президента был соседу по подъезду, который периодически занимал его место своим толстым, как и он, джипом, наивно думая, что он круче. Ему убедительно советовалось заплатить налоги пятилетней давности, что позволит, будучи совершенно чистеньким, возглавить комитет по торговле оружием с Китаем и даже, может, с Гондурасом. Имя его высокопоставленного доброжелателя пока держится в тайне, но сегодня или максимум завтра его посетят представители власти, так что он должен быть готов. Выслушав нечленораздельные слова благодарности об оказанном высоком доверии, Игорь отключил мобильный. Вот что значит обладать оперативной информацией!
Зная, что сегодня у него есть друзья, можно было слегка расслабиться и не портить другу вечеринку своим хмурым видом, ну а завтра будет завтра. Выдавливая из себя свои коронные анекдоты, байки из оперской жизни, Игорь, как мог, веселил народ, ожидая, когда сможет нормально переговорить с другом. Одна из девиц, находясь в легком подпитии, положила на него глаз — черт возьми, как не вовремя и некстати. При следующем танце и тонком намеке с ее стороны он, почесавшись, как блохастая дворняга, выразил огорчение, что наши дерматологи так и не научились лечить эту дрянь, которую он привез с юга. В продолжение всего вечера девица сидела поодаль от него, шушукаясь с подругами. Воспользовавшись этим, он потрогал бутерброды с икрой, твердо уверенный, что увидит их завтра утром.
К часу ночи уложив девчонок спать, Борька наконец освободился.
— Ну, зачем ты всех мамзелек распугал? Не поверю, что никто не понравился, — заулыбался он, — иль случилось что?
— Да, Борь, случилось. И мне нужна твоя финансовая помощь.
После чего, без подробностей рассказав ему события последнего дня, «успокоил», что у него гостит беглый каторжанин. Помолчав, Борька только и смог вымолвить:
— Да, подстава. Ну и подлянская у тебя работа, — и добавил, что готов штуку зелени дать сейчас, а остальное в Москве.
Поразмыслив о том, если придется встать на тропу войны и понадобится больше денег, Игорь предложил другу заложить свою приватизированную квартиру. Борис с пониманием отнесся к предложению и пообещал оформление документов взять на себя.
Утром, выйдя на кухню, Игорь увидел, как вчерашние корпоративные девчонки уминают его бутерброды с икрой. Вместо пожелания доброго утра вчерашняя пассия, предложив ему кофе, весело пропела:
— Садись, юморист, нехороший мальчишка, — и вызвалась отвести в Москву.
Владелицу «Пежо», стройную брюнетку, звали Ириной. Не позволяя обгонять себя «Мерседесам», ловко лавируя между машинами, она умудрялась, заглядывая в глаза Игоря, проводить допрос, пытаясь выяснить, кто же он на самом деле: офицер уголовного розыска или, как утром его переименовал Борис,  агент национальной безопасности, у которого очень важное задание и масса проблем.
Высадив Снегина в районе Строгино, Ирина оставила ему свой номер телефона и намекнула, что ее брат работает на Петровке, возится с компьютерами и что они очень похожи. Деликатно поцеловав ей руку, Игорь пообещал: если его гороскоп на ближайшую неделю не подтвердится, то он перезвонит. Обменяв валюту и воспользовавшись служебным удостоверением, Игорь из булочной позвонил Наталье. Телефон по-прежнему молчал, после чего он, поймав машину, поехал к Николаевичу домой. Воскресенье подходило к концу. Искать у шефа дома его не станут, так как в конторе сложилось впечатление об их соперничестве и соответственно неприязни. На самом деле их объединял профессионализм и обоюдное отсутствие гнилости.
Пройдя к нему на кухню, он терпеливо ожидал, что скажет шеф, чем обрадует или что посоветует. Николаевич неспешно расставил нехитрую закуску, налил по сто граммов и, отклонив протест, начал медленно говорить:
— Начну с грустного. Дела твои плохи, округ очень заинтересован в том, чтобы тебя посадить, обвинив во всех смертных грехах. Но, я думаю, здесь что-то другое, а что, пока не знаю. Самое удивительное –– за все время моей работы были случаи и похлеще, но здесь начальство носится, как зомби, чтобы поймать, схватить, арестовать. Пришлось при руководстве орать на своих, чтобы облазили все, но нашли тебя; умные поняли, что надо искать спустя рукава, недалекие –– нет, зато и  не найдут. Кстати, где ты оставил машину?
— В соседнем дворе около Славки.
— Нахал, но молодец!
Тут Николаевич пустился в философские рассуждения о том, что настоящий опер  отличается от разведчика только сферой деятельности и финансовыми возможностями. После второй стопки он продолжил о веселом:
— Недаром ребята тебя называют артистом. Твои звонки любовнице Шкуры и соседу по подъезду имели незабываемые впечатления. Я сразу же понял, в чем дело, но не стал им мешать, тем более что мое мнение их не интересовало. Скажу кратко. Любовница Шкуры после пиротехнического взлома ее двери заикается, прелюбодей имеет бланш под правым глазом. Сосед твой стал с дури отстреливаться, возбуждено уголовное дело. Ну, вот вроде и все. Что сам-то скажешь?
— Скажу, что врагов у Славки не было, темными делишками он не занимался, а последнее, о чем он говорил, так это об отказном по факту смерти монаха на его территории. Николаевич, проверишь?
— Разумеется.
— И еще. За эти два дня, что меня не было, какие происшествия по району?
— Ну, кроме твоих, одно убийство на бытовой почве, три квартирные кражи, два грабежа и один разбой, да и еще одна телефонограмма из нашей клинической больницы.
— В отношении девушки?
— Да.
— Жуковская улица?
— Да.
— Николаевич, мне пора, спасибо за все, надо кое-что выяснить. Позвони моим родителям, что-нибудь сочини.
— Позвоню. Бывай, как связаться, знаешь.
Через полчаса, проверив, нет ли слежки, Игорь погнал свою девятку к больнице. В травматологии, показав удостоверение, он узнал о местонахождении и самочувствии доставленной к ним в субботу девушки. Это была Наташа. Ее здоровье не вызывало опасений, но проблема заключалась в том, что, со слов дежурного врача, к ее палате два часа назад был приставлен паренек в строгом костюме. Показав двум санитарам две бутылки водки, так и не выпитые со Славкой, Снегин объяснил, что его любовь, дочь бизнесмена, находится у них в палате под присмотром частного охранника. Помахав удостоверением и слегка увядшим букетом, он вкратце рассказал, как богатый отец не любит простых смертных и настроен против их брака, предложил санитарам провезти его на тележке к ней в палату, чтобы он смог сделать предложение.
Для конспирации замотав голову Игоря бинтами и измазав йодом, мужики, предвкушая последующую за этим маскарадом выпивку, выполнили его просьбу. Охранник, осмотрев бесчувственное тело, накрытое простыней, помог открыть дверь и ввезти больного в палату. После ухода санитаров, ориентируясь в полумраке, Игорь нашел Наталью на одной из коек и, приготовившись закрыть ей рот во избежание шума, стал тихонько будить. Открыв глаза, она долго всматривалась в его лицо, не издавая ни звука. Когда его очертания совпали с тем, кому она хотела доверить свою безопасность, легкая улыбка озарила ее лицо. Наклонившись, Игорь тихо прошептал, что все будет хорошо, но им надо поторопиться. Набросив на нее врачебный халат, он вспомнил расположение в коридоре стула с охранником, после чего резко открыл дверь палаты. Успев увидеть над газетой удивленный взгляд охранника, он ногой ударил его в грудь, и тот кубарем полетел на пол. В положении на коленках его догнал резкий удар правой в челюсть. Удар был непрофессиональным, но тяжелым. Друзья, неоднократно глядя на его кулаки, советовали Снегину заняться боксом. Взяв во внутреннем кармане лежащего удостоверение охранного предприятия «Наутилус» и мобильный, Игорь извлек из кобуры пистолет системы Стечкина и оглушил того еще разок. Медленно проследовав по коридорам и сказав охраннику больницы, что им надо попрощаться, они не спеша вышли на улицу. Наташа в халате и с букетом роз не вызывала подозрений.
Через десять минут Игорь загонял машину в Борькину ракушку, а тот, в свою очередь, готовил ночной ужин. Положив обессиленную Наталью отдыхать и отложив все объяснения до утра, Игорь и Борис остались на кухне одни.
Посудачив о продаже квартиры и дав  под залог солидную сумму, Борис предложил  перекантоваться месяц у своего сослуживца по армии на Алтае, где превосходная рыбалка и изумительный воздух. За надежность и гостеприимство хозяина Борис ручался головой — стоит только позвонить. Родительская дача отметалась сразу, семейных друзей Игорь не имел право подставлять, других вариантов, кроме предложенного, не было. Через два часа Снегин по телефону познакомился с Александром, обменялся мобильными номерами и договорился о встрече. Сидя в кресле и глядя на спящую Наташу, Игорь рассуждал о том, что одному ему проще бегать от своих коллег, имея такие финансы и друзей. Да и почему бегать, можно пойти в лобовую атаку, найти убийцу. По телу его пробежала волна азарта и что-то звериное, словно он почуял след и одновременно сладость погони.
— Стоп, стоп, во-первых, это за тобой бегают, а не ты, — напомнил он сам себе, — во- вторых, ты не один и сейчас нужны четкие продуманные шаги, как в шахматах.
Утром Наташа чувствовала себя немного лучше и рассказала ему обычную историю, как кто-то оглушил ее в подъезде сзади, больше она ничего не помнила. В ответ Игорь обрисовал ей невеселую картину последних событий и сделал предложение под его охраной провести недельку-другую у хороших друзей на Алтае. Наташа, выдержав в таких случаях необходимую паузу приличия, согласилась, сообщив, что как раз в пятницу она уволилась из престижной гимназии, где преподавала историю, и сейчас совершенно свободна.
Одев Наталью в Борин спортивный костюм, они заехали на его машине в дорогущий магазин, где Наталья, явно смущаясь цен, стала превращаться из спортсменки в бизнес-леди. Игорь шиковал,  не отходя от обменника. Сфотографировавшись на загранпаспорта, они вернулись на квартиру, где Игорь, достав из своей машины Славкину книгу и припасенный бланк с готовыми печатями отдела милиции, где работал, стал колдовать над временными документами. Через тридцать минут согласно справке из милиции они были супружеской парой Лазаревых из Смоленска, у которых были похищены документы, после чего Борис в Мострансагентстве приобрел для них два купейных билета до их будущего места жительства.
Оставив Наталью примерять наряды и согласовав дальнейшие действия с Борисом, Снегин без предупреждения поехал к однокурснику забрать камень. Проверив, нет ли засады по месту работы Толика, он выслушал от последнего краткую лекцию о минералах и заключение, что, по всей видимости, это осколок метеорита. Предупредив Толю, что для всех они созванивались, но не виделись, он попрощался.
Заехав на автовокзал, Игорь включил свой старый мобильник и,  набрав номер Гнуса, истерично закричал, что устал прятаться и готов переговорить с ним вечером с глазу на глаз у него дома, после чего отключил звуковой сигнал, сунул телефон в рюкзак скинхеду, следовавшему на автобусе в Волгоград.
Через час Боря размахивал перед лицом проводницы, изучавшей справку, удостоверением Игоря и страстно извинялся перед коллегой за работу московской милиции. Занеся в полупустой вагон вещи, они вышли на платформу, где Игорь с трудом вырвал у Бориса свое удостоверение и, пообещав во всеуслышание, что не будет жаловаться, прыгнул в отходящий поезд. Оставив Наташу переодеваться, он вышел в тамбур и решил проанализировать последние дни. Вагон поезда резко качнуло, и он стал набирать скорость.
 
 ***

Перед зданием УВД затормозил черный «Мерседес», из которого вышел стройный красивый мужчина в темном строгом костюме и твердой уверенной походкой направился к проходной. На вид ему было лет сорок, но на самом деле ему было гораздо больше. Стоящий с автоматом в руках милиционер, ожидая увидеть протянутое удостоверение, взглянул в немигающие черные глаза незнакомца, застыл и вытянулся в струнку. Вошедший в здание мужчина уже не помнил, когда он последний раз получал удовлетворение от бессловесного подчинения, принимая его как само собой разумеющееся. Не взглянув на застывшую секретаршу, он вошел в кабинет к начальнику УВД Зорникову. При виде входящего хозяин кабинета вскочил с кресла, как с раскаленной сковороды, и, не надеясь на ответное рукопожатие, почтительно встал сбоку. Находящиеся в кабинете Шкурников и Гнус, богоподобно кланяясь, подскочили со своих мест. Не здороваясь, незнакомец сел в кресло и, не мигая, посмотрел в расплывшиеся перед ним лица, которые, перебивая друг друга, стали докладывать о поисках беглеца. После слов «мы не предполагали от него такой прыти, вроде обыкновенный опер» незнакомец произнес мелодичным аристократическим голосом:
— Обыкновенный. Обыкновенные вы, думающие только о своей шкуре, не могли даже помыслить, что он не будет спасаться, а полезет на рожон, как и его приятель.
— Но он уже напуган и хочет со мной встретиться, —  прошамкал Гнус.
–– Через час, два мы засечем его мобильный, —  пролепетал Шкурников.
— Это нужно было делать раньше, а сейчас я начинаю сомневаться, что он вообще в Москве со своей новой знакомой.
Немного помолчав, он добавил:
— Продолжайте отрабатывать его связи, начиная со школы, широкую огласку делу не давать, об остальном я позабочусь сам. Мокрушника своего пока отправьте в отпуск, — и, не прощаясь, вышел.
Сидя в машине, Мастер думал об этих обыкновенных операх, которых хотел бы иметь в своем распоряжении, а не этих костоломов. Но люди такого типа никогда не работали с ним, а становились его противниками. Они не желали иметь навязанных суждений, верований, а искали истину жизни сами и, набивая себе шишки, двигались к поставленной цели.
 
 ***

Размышления Игоря прервала Наташа, позвавшая перекусить. Располагающий к беседе стук колес и легкий ужин в виде нехитрых бутербродов дал им возможность, наконец, познакомиться поближе. Игорь стал первым откровенничать о своей жизни, предоставив Наташе роль слушательницы.
Описав кратко полузабытое детство, школьную жизнь, память о которых с возрастом стиралась все больше, пробежав галопом по студенчеству, он приступил, как считал, к осознанной жизни, то есть работе в милиции, добавив фразу из фильма: «Живу один, апатия, всухомятку», — сигнализируя тем самым, что он холостяк. Из увлечений он перечислил футбол с бильярдом, шахматы и чтение античной философии, на изучение которой не хватало времени, и добавил, что немного сочиняет стихи, но забыл упомянуть, что его конек — оперировать в беседах фразами из комедийных фильмов. В общем, портрет его личности выходил довольно неплохой с учетом немного привлекательной и мужественной внешности, если не считать тридцатипятилетнего возраста. На вопрос Наташи: «Что послужило причиной пойти работать в милицию?» — он ответил: «Желание помочь людям, которое, увы, с состоянием преступности на сегодняшний день практически вылилось в сочувственное отношение к пострадавшим».
Наташа рассказала, что окончила педагогический институт, преподает историю, замужем не была, не те пошли мужики, родители ее перебрались в загородный дом во Владимирской области, откуда были родом. Кроме занятий с детства музыкой, игры на фортепьяно, большого тенниса, она любит плавать, много читает и интересуется эзотерической философией, такими авторами, как Блаватская и Рерихи. Названные русские и известные на Востоке авторы сравнительно недавней эпохи, к стыду Игоря, ни о чем ему не говорили, но Наташа обещала познакомить с ними. На его легко читающийся в глазах немой вопрос она добавила, что ей двадцать девять, если его это интересует. Игорь вновь растерялся, замялся и в неудачном комплименте пролепетал, что дал бы ей гораздо меньше. Наташа озорно засмеялась, наполнив его сердце непередаваемой гаммой чувств, потом быстро наклонилась и, чмокнув в щеку, сказала, что очень устала и хочет отдохнуть. Оббивая плечами дверные проемы, он выскочил в коридор и, как московская сторожевая, стал охранять купе, стреляя глазами по сторонам и выискивая невидимых врагов.
Ночью Игорю снилось, что он с друзьями у себя дома собирается в какой-то поход. Все беспорядочно ходят и собирают вещи, как вдруг в комнату входит живой Славка и направляется к нему. Друзья и знакомые, не замечая Славку, продолжают свое занятие, а они, крепко обнявшись, падают на пол. Он сильнее прижимает к себе друга и говорит: «Я знал, что ты живой», — и плачет от радости. Славка молчит и тоже прижимает его к себе. На душе возникает непонятный восторг, радость, успокоение, тишина и потом вдруг все исчезает. Через мгновение что-то черное и неприятное, бесформенное и грубое надвигается на него. Он начинает бешено убегать вдоль поезда от этого невидимого зла, ища номер своего вагона, и, добежав, прыгает в него.
Рано проснувшись, Игорь прокрутил в голове сон и отбросил его в закоулки памяти, как и все прочие. Единственное, что его удивило, — это невозможность передать полученные во сне ощущения словами.
Затем он на цыпочках, чтобы не разбудить красиво спящую Наташу, вышел в тамбур. Сделав легкую зарядку, он поболтал с проводницей, расспросив ее, где вагон-ресторан и хорошая ли у них кухня. Натрепавшись вдоволь о тяжелой работе проводников и его нелегкой милицейской жизни, Игорь взял два стакана чая и стал ждать пробуждения своей спутницы. Заглянувшее в окно солнце, нежно коснувшись ее лица, стало играть в ее черных, разбросанных на подушке волосах, переливаясь всеми цветами радуги. Нечто похожее, но не такую красоту он видел в алмазном фонде в Кремле. Слегка потянувшись, спящая красавица открыла свои черные жемчужины и, улыбнувшись, пропела: «С добрым утром, мой Шерлок Холмс». Шерлок от этих слов стал таять и из московской сторожевой превратился в болонку, готовую лизать руки за кусочек сахара.
Приступив к завтраку, Наташа кокетливо спросила:
— Игорь, а все-таки, почему вы похитили меня из больницы?
Напустив на себя серьезность и мысленно приказав себе не расслабляться, он ответил:
— Наташа, мне показалось, что между убийством моего напарника и вами есть связь. Дело в том, что за несколько дней до этого в вашем доме был убит, вернее, был найден мертвый монах. А в совпадения я не верю. Вполне возможно, вы могли что-то видеть, но не придали этому значения.
— А что значит убит и был найден мертвым?
— Просто у моего напарника возникли сомнения в том, что тот умер от остановки сердца, а подробно я переговорить с ним не успел.
— Но всю прошлую неделю я очень поздно возвращалась с работы и даже не слышала об этом инциденте, тем более ничего не видела.
— Но присутствие у вашей палаты частного охранника говорит о другом, если только у вас нет тайного покровителя или воздыхателя.
— Увы, кроме Вас, никого.
— Да, на тайного покровителя я не тяну. Извините.
— Игорь, увы, я сказала нарочно, чтобы немножко вас позлить, а то вы стали таким серьезным, неприступным.
— Наташа, ключи от своей крепости я готов вручить вам сию же минуту.
— Да, от такой недвижимости трудно отказаться, — и она очаровательно улыбнулась. — Игорь, а, что вам сказали про камень?
— Приятель сказал, что это осколок метеорита, он стоит денег, но не таких, чтобы за него убивали.
Несколько минут они молчали, обдумывая имеющиеся у них факты. Первой нарушила тишину Наташа.
— Игорь, я понимаю, вам тяжело, но расскажите подробнее о своем напарнике.
Собравшись с мыслями, Игорь стал рассказывать.
— Славка до работы в милиции участвовал в боевых операциях за границей, где-то на востоке, имел ранения. По всей видимости, там и увлекся буддизмом, жил один, скромно, вредных привычек не имел, много читал. У него была уйма книг по истории, религиям мира. Убит он был выстрелом в упор в область сердца, находясь в кресле, а лежал…..
Тут перед его глазами возникло окровавленное кресло, а его мысли стали обретать направленность. Разговаривая сам с собой вслух, Игорь продолжил:
— Лежал он на полу, вернее, на книгах, метрах в трех от кресла. Значит, был еще жив. От кресла до домашнего телефона и мобильника намного дальше. Смачная Славкина фига означала: «Вот им, я их сделал». Так он всегда поступал, когда распутывал сложное дело или выходил от руководства. Правая рука крепко сжимала одну из книг. Записки там не было, ничего не подчеркнуто. Это что-то значит. А что? Квартиру он открыл сам или к нему вошли с подбором ключа, когда он спал. Возможно, кто-то из своих. Но кто? За время ночного дежурства Славка вряд ли успел что-то раскопать, а может, что-то и узнал, но утром. Тогда почему он был в майке? Отсыпался с ночи.
И он снова замолчал, прокручивая факты и детали в различных направлениях. Его размышления прервала Наташа.
— Игорь, Игорь, а что это за книга?
— Кажется, «Криптограммы Востока». Да, она у меня с собой, — и он достал названную книгу.
Мгновение Наташа размышляла, а потом с некоторым волнением и беспокойством произнесла:
— Я читала эту книгу и, кажется, знаю, что это за камень, только мне не верится, что он у нас. Игорь, у вас камень с собой?
— Разумеется.
Он достал его из левого нагрудного кармана и протянул Наташе. Она взяла камень и в который раз стала осматривать.
Игорь молча смотрел на нее, не перебивая, видя, как это взволновало ее, и не мешал ей собраться с мыслями. Медленно и по-прежнему взволнованно Наташа начала свое повествование.
— На данный момент существуют три версии о Святом Граале, если вы слышали о нем или читали.
Игорь изобразил на своем лице гримасу стыда о малости своих познаний, прищурившись, взглянул в окно, давая понять, что где-то что-то когда-то слышал. Не обратив внимания на его мимику, она в мгновение превратилась в милую учительницу, какой у него не было за все время получения им образования,  и продолжила:
— По одной из них Грааль — это Камень, по другой — золотая реликвия и по третьей — чаша, из которой причащался Иисус на Тайной вечере. К нашим обстоятельствам подходит первая версия, что это Камень, его связывают с древним, очень древним тайным оккультным обществом, иначе называемым Шамбалой, обладающим Сокровенным Знанием, которое передавалось лишь посвященным. В русской легенде —  Беловодьем.
Игорь не выдержал и, извиняясь, спросил:
— Но ведь камней на Земле очень много, почему это именно наш Камень?
— В пользу этого легенды говорят, что загадочный Камень «Сокровище Мира» — Чинтамани, или «Мыслящий Камень», древнейшая святыня на нашей планете, или иначе «Небесный Камень» — метеорит, был прислан на Землю из созвездия Орион и стал основанием земной обители Белого Братства — Шамбалы. Сам Камень больших размеров — каких, неизвестно, — находится в Шамбале, а осколок его путешествует в мире, поддерживая связь с основным Камнем.
— И где же находится эта Шамбала? — недоверчиво спросил Игорь.
— В Гималаях, в недоступном для людей месте. На древнем языке санскрите «хима» означает снег, «алайя» — жилище, обитель, в результате «Хималайя» –– это Снежная Обитель, или, по-научному, Обитель Снегов. Под пятиглавой горой Канченджанга, означающей пять сокровищ, по преданию находится вход в священную страну Шамбалу, который ведет к Ашрамам ордена Белого Братства. Только просьба не путать с существующей в наше время сектой белого братства, — добавила Наталья.
— То есть, — продолжил Игорь, — со спутника можно увидеть номер танка, а целую страну с жителями ученые еще не нашли.
— Но, во-первых, это не страна и не город с большим населением, а уединенное место архатов, достигших высокой мудрости, и наши рассуждения о них в данный момент можно сравнить разве что со стрекотней кузнечика. А во-вторых, она охраняется непроходимыми горами, защитной энергетикой, живущими на ее границе отшельниками и йети — снежным человеком, следы которого находили различные экспедиции. Надеюсь, слышали о таких.
Игорь тупо кивнул, честно осознавая, что он не востоковед и не гений, и, явно не желая признавать себя насекомым, язвительно продолжил:
— Ну и в чем же смысл этого Белого Братства, и, кстати, если есть Белое, значит, должно быть и Черное? — спросил он скептически.
Отплачивая ему той же монетой и покачивая своей симпатичной головкой, Наташа пропела:
— Холмс, вы, как всегда, правы. Я восхищаюсь вашей дедукцией, есть и Черное Братство, но вы сможете узнать об этом, если не поленитесь прочесть эту книгу, а времени у вас просто вагон.
После этого она слегка надула свои и так достаточно спелые губки и стала смотреть в окно.
Игорь подумал: «Вот, не хватало первой семейной ссоры», — и более серьезно добавил:
— Но, Наташа, поймите и меня. Каждый день живешь обыкновенными реалиями, довольно грязными и некрасивыми. И тут раз –– мыслящий Камень с неба и прямо по голове, да еще по моей бестолковой. Сжальтесь надо мной и примите в ученики, тем более что, я думаю, без знания истории мне не обойтись.
— Правильно думаете, подготовленному человеку искать знания гораздо легче, — сказала девушка и  повернула к нему свое прекрасное личико.
Игорь, сделав гримасу под названием «казнить нельзя, помиловать», ждал своего приговора.
— Но с одним условием, вернее, советом, что Вы попытаетесь относиться к услышанному или прочитанному критически, но не скептически. На скептиков я тратить время и энергию не могу.
Немного поразмыслив, Игорь добавил:
— Наташа, с профессиональной точки зрения ваш рассказ объясняет загадочную смерть монаха и Славы, нападение на вас, охранника в больнице, беготню за мной, так как  эти сволочи узнали, что вы были в милиции и общались со мной. Все срастается, остается узнать, кто за этим стоит. И второе: если все верно и у нас «Сокровище Мира», то мы в большой опасности. Как я понимаю, Камень имеет магические или мистические свойства и не является ювелирным, поэтому денег нам за него предлагать не станут.
Чтобы немного разрядить обстановку и снять страхи, которые он сдуру нагнал на Наталью, Игорь предложил выйти подышать чистым воздухом, тем более что они подъезжали к станции, где стоянка поезда была десять минут. Следуя за Натальей по вагону, он увидел в окно, как к вокзалу вдоль железнодорожного полотна на всех парах несется милицейская машина. Реакция его была мгновенной. Сказав Наташе, что ему надо вернуться за бумажником, он взял ее дамскую сумочку, верхнюю одежду, а спортивную сумку спрятал в пустующем соседнем купе, оставив мелкие вещи нетронутыми. Удивленной проводнице он показал на перекинутые через руку вещи и сообщил, что планы изменились и их встречают друзья. Подойдя к Наташе, он набросил ей на плечи куртку, и, слегка увлекая, повел вдоль поезда к вагону-ресторану, предложив, наконец, отобедать с ней в честь знакомства.
Поднявшись в вагон-ресторан, Игорь помахал перед носом официанта двумя сотнями баксов и осведомился, чем тут кормят клиентов. Тот принял заказ и зашуршал, как осенняя листва под ногами. Через пять минут поезд тронулся, и Игорь увидел на платформе трех жестикулирующих руками милиционеров. Оставив Наталью прихорашиваться и услышав, какой он предусмотрительный, что захватил ее сумочку, он вернулся в свой вагон, забрал сумку и прибрал разбросанное в купе одежду. Затем, запыхавшись, подошел к проводнице и стал объяснять, что они забыли вещи с документами и успели прыгнуть в последний вагон, так что встречу с друзьями пришлось отменить.
Удивившись сообщению проводницы о том, что их искали трое милиционеров, он набрал при ней номер на мобильнике и стал благодарить несуществующего высокопоставленного друга, что тот прислал за ним своих хлопцев и обещал заехать к нему на обратном пути. Войдя в роль Дон Жуана и страстно посмотрев на проводницу, он предложил ей выпить после двенадцати ночи шампанского, сказав, что его мегера крепко спит и у нее туго со слухом. Получив легкий отказ и не заметив с ее стороны сомнений по поводу его обмана, рожденного посещением вагона милицией, он сказал, что не будет терять надежды, и вернулся в ресторан.
Стол к его приходу был сервирован по полной программе. Официант, широко улыбаясь и слегка пританцовывая на месте, поинтересовался, что они будут пить. Наталья и Игорь, не сговариваясь, отказались от спиртного, заказав минеральной воды, чем немало поразили отставшего от них официанта. Игорь удивился себе не меньше. Раньше  он снял бы стресс чем-нибудь покрепче, скажем, коньяком. Вопрос, как на них вышли, он решил оставить на потом, а искать его снова в поезде  вряд ли будут. Такой наглости от него не ожидают.
За столом Игорь развлекал Наталью веселыми историями и культурными анекдотами. Обед прошел на «ура» и явно ей понравился. Вернувшись в купе, он принялся за чтение книги, а Наталья вышла изучить маршрут поезда. Через пятнадцать минут, когда Игорь уже собирался идти ее искать, она быстро вошла в купе и со звоном поставила чай на стол, чуть не ошпарив его кипятком. В воздухе запахло ссорой, причину которой Снегин явно не понимал. Наташа начала с ходу:
— Ты, значит, ловелас. А я мегера! Это ж надо, посторонний человек дает мне совет, как присматривать за своим кобельком. Просто уму непостижимо! Он, значит, завлек меня в ресторан, а сам в это время водит шашни с проводницей, договариваясь на предстоящую ночь. И еще удивляется, что я до сих пор не замужем.
— Наташа, я тебе все объясню, — произнес Игорь, успев заметить, как они быстро перешли на «ты».
— А что здесь можно объяснить? Что я глухая и крепко сплю по ночам?
— Наташа, дело в том, что когда мы шли в ресторан, к вагону подъехала милиция и стала нас искать. Я не хотел тебя тревожить, поэтому и взял вещи, сказав проводнице, что мы сходим с поезда, а потом наплел ей, что мы внезапно вернулись. А эту чушь про шампанское и ночь я наболтал для конспирации. Если ее слова тебя огорчили, то прими мои извинения.
 Минуту она сопоставляла факты, затем вместо того, чтобы принять извинения, обвила его шею руками и заглянула в его голубые, как небо, глаза. В следующее мгновение он уже нежно целовал ее.
За рассказами Натальи о рождении, становлении и гибели великих империй мира и государств, таких как Египет, Греция, Македонское царство, Рим, и других исторических фактах время в дороге летело незаметно. Чтение книги увлекло его, приоткрыв глаза на существующий мир, но старое закостенелое сознание с трудом уступало место новому, более возвышенному и духовному. В разговорах о сотворении мира и философских рассуждениях Наталья отметила его интуитивное мышление, о котором он сам мало догадывался. Игорь уже мечтал добраться до книжного магазина и накупить книг, ругая себя, что потерял столько времени и не занялся этим раньше, когда Славка был рядом. Но его друг, перед смертью зажав в своей руке книгу, дал ему верный след не только как сыщику, но и как человеку, ищущему Истину. Ответа на то, как вычислили их поезд и вагон, не было. Он созвонился с Борисом, но у того все было нормально. Засечь их на вокзале в Москве не могли, задержали бы раньше. В билетных кассах они не светились. Разговорившись с Натальей о сновидениях, он рассказал свой недавний сон и попросил, если возможно, его прокомментировать с ее точки зрения.
— Игорь, в том, что ты увидел погибшего друга во сне, нет ничего удивительного. Многие люди видят родственников, любимых после их смерти и более продолжительное время. Принято считать, что когда мы спим, мы отдыхаем, набираясь сил. Это правильно, но эту третью часть суток мы находимся в астральном теле и неосознанно путешествуем, живем в том невидимом мире, откуда и черпаем энергию, но более тонкого плана. Одни люди верят в это, другие нет, утверждая, что оттуда никто не возвращался. Это зависит от тонкости человеческой души, сильной привязанности к умершему и ряда других причин. Твоя радость по поводу, что он жив, я думаю, говорит о том, что ты получил маленькое подтверждение о жизни после смерти. Темное и злобное, что напугало тебя и заставило убегать, меня тревожит. Это мог быть, как их называют каббалисты, элементарий, злой земной дух или тень умершего плохого человека, погрязшего при жизни в материальном мире и отказавшегося от духовного света. Второй вариант: сильный, реально существующий человек, обладающий сверхъестественными способностями, осознанно в астральном теле нашел тебя, чтобы узнать твое местонахождение.
— Наташа, как во сне можно узнать, где я нахожусь? Я ведь не маячок.
— Можно узнать и не только во сне. Твое сознание функционирует двадцать четыре часа в сутки и для него отдыха не существует, оно может только видоизменяться в сторону расширения или деградации. Все, что ты видишь или слышишь, каждый день им фиксируется и сохраняется, используем мы осознанно лишь то, что нам необходимо в повседневной жизни. В твоем сознании хранится номер нашего поезда, вагона, проплывающий за окном пейзаж, лица людей, едущих с нами, и тому подобное. Через месяц ты можешь не вспомнить номер вагона, время отправления поезда, но информация об этом и образы всегда находятся с тобой.
— Но тогда получается, что я, мы полностью беззащитны перед этой силой.
— Не совсем. Волевой человек, сильный духом, высоконравственный, с чистыми помыслами недоступен для них. А если еще развить в себе такие же способности, то можно смело противостоять этому натиску.
— Да, такой вид борьбы в сравнении с восточными единоборствами мне незнаком и еще совсем непонятен.
На миг Игорю стало жутковато. На высоконравственного человека он явно не тянул, и беспокойство его от этого только усилилось. Чистые помыслы еще как-то соответствовали действительности, но если копнуть глубже, они окажутся не такими уж чистыми. Смотря с кем сравнивать. Если с Буддой, Иисусом, Платоном и другими, то его дело — труба. Спрятанный за поясом пистолет показался детской игрушкой. Если их найдут, он ему еще понадобится. Но стрелять в своих ребят, не подозревающих, что он не виноват, ему не хотелось. Значит, надо становиться  сильнее, умнее, мудрее и не паниковать. Каким образом это можно сделать, он еще не представлял.
— Игорь, то, что Камень у нас — а в случайности мы с тобой не верим, — говорит о предстоящей нам миссии.
— Интересно, какой? Пока я вижу схожесть направления нашего бегства с путешествием восемьдесят лет назад семьи Рерихов в Тибет. И ничего больше. Мы не отмечены никакими учеными степенями, диссертациями, у нас нет особых способностей, талантов, а Камень оказался почему-то именно у нас. И мне думается, что убитый монах, почувствовав опасность, просто бросил его в твою открытую форточку, ведь ты живешь на первом этаже.
— Да, форточки я никогда не закрываю.
— Это очень беспечно с вашей стороны, мадам. Я вам это говорю как сотрудник внутренних органов.
— Но тогда бы он ко мне не попал. И мы бы не встретились, — произнесла с волнением Наташа.
— Да, это я как-то не учел, — и он быстро почесал свою макушку.
— А насчет талантов и способностей у тебя занижена самооценка, и ты сейчас немного нервничаешь, это понятно. Но я в тебя верю. Рядом с тобой мне спокойно, и это придает мне силы.
— Наташа, может, это Камень на тебя так влияет? — улыбнулся он, почувствовав себя после ее слов уверенней.
— Все остришь, а я думаю, что мы охраняем его, а он — нас.
— Да, жаль, только мы не можем воспользоваться им и пообщаться с его хозяевами, чтобы получить дальнейшие инструкции. А так бы сдали его на хранение, вернулись в Москву, я размотал бы этот клубок преступлений, и зажили бы спокойно. А, Наташ?
— Игорь, ты еще только в самом начале пути ученичества. Судя по тебе, думаю, через полгода, может, больше ты не захочешь быть прежним и вернуться к привычному для всех образу жизни.
— Согласен. Да это я так, для поддержания разговора. Я еще в детстве был готов раньше состариться, но узнать все про Вселенную, откуда приходим, куда уходим, для чего живем. Если я найду ответы на эти вопросы, то уже не потеряю. В молодости к этому не пришел, так как в школе заставляли изучать работы Ленина, в институте — научный коммунизм, даже преподавали атеизм, а история была подглажена, приукрашена, да и преподавать ее не хотели или не умели. Зато сейчас, в зрелом возрасте шансов больше найти верную дорогу.
— Игорь, а ты верующий?
— Я крещеный в младенчестве. Если бываю в церкви, перекрещусь, как все, зайду, смотрю, изучаю иконы, обязательно куплю интересную книжку о Сергии Радонежском, Серафиме Саровском и других подвижниках, а в основном восхищаюсь красотой и строительством церквей. Я люблю наш народ, но мне там, сколько себя помню, так печально, особенно если кого-то отпевают, ну хоть сам в гроб ложись, такое ощущение, что наш народ страдает еще со времен татаро-монгольского ига. Мне кажется, что там вся наша скорбь за прошедшее тысячелетие нелегкой и горькой жизни. Для меня же Бог — что-то светлое, сильное, мудрое, прекрасное, но никак не грозное, карающее, требующее людских слез и стонов. И потом, я не понимаю, как можно молиться, а потом продолжать сквернословить, обижать словом близких, воровать, о других творимых мерзостях я и не говорю. Ведь жить, как учил и заповедовал Иисус в Евангелии, стремится далеко не каждый. Так что вот так.
Чуть помолчав, Наталья добавила:
— Я, изучив все известные религии мира, заметила, что все ее основатели, коими их считают, в принципе ничего нового не основывали, а очищали истинное зерно прежнего верования от наслоившейся вековой шелухи и заблуждений. За это их всегда преследовали современники, считая, что те посягают на их святыни. Конечно, у каждого человека свой путь, но он мог быть менее горестным, обладай он знанием, а не слепой верой. Вообще все эмоции, желания, материальные блага, да и наши тела принадлежат только нашей Земле, направиться к другим мирам может только свободный, чистый дух. Согласно эзотерическому учению, самое страшное, что ожидает людей, которые не успеют с окончанием жизненного цикла Земли, а не личной смерти подняться на должный уровень, ––это впасть в летаргический сон протяженностью в миллионы лет, это все равно что в школе остаться на второй год. Об этом говорится во всех религиях, только иначе. В буддизме избежать этого можно, достигнув нирваны, в христианстве — Царствия Небесного. Правда, я излагаю это упрощенно, по учению все гораздо сложнее и интереснее.
— Да, перспектива малопривлекательная. Мне прямо не терпится сесть…. Тьфу, тьфу… за книги. И насколько я понимаю, у этих законов блата не найти, взятки тоже отметаются.
— Совершенно верно понимаешь. Не думала я, что мне попадется такой способный ученик. Прямо растешь на глазах.
— А я еще  вышивать умею, — сострил он и, посмотрев на часы, добавил: — Пора уже ложиться, еще ночь — и мы почти на месте. Если Вы, мадемуазель, не будете возражать, я выйду и произведу легкую разведку, заодно пообщаюсь с проводницей только в целях безопасности.
— Сходите, я Вам полностью доверяю.
 
***

На столе у Зорникова затрещал телефон. Вальяжно сняв трубку, он тут же напрягся, услышав вопрос Учителя: «Вы их взяли?» «Нет, они сошли с поезда за пару минут до приезда сотрудников, и, со слов проводницы, их должны были встретить какие-то друзья. Сейчас там прочесывают гостиницы, а мы ищем здесь его возможные связи с этим городом». В трубке зло прозвучало: «Получается, вы его опять упустили». «Да, но это другой регион, не Москва. Учитель, а как Вы узнали поезд и вагон?» «Я не Учитель, а Мастер», — и в трубке раздались гудки. Мастер чертыхнулся: «Какой я им к черту Учитель?! Учителя учат, а я использую этих баранов по своему усмотрению. Придется самому выезжать на место, отсюда их достать будет гораздо сложнее». То, что камень у них, не вызывало сомнений. Беспокоило, что камень двигался в этом направлении, а если им известно его предназначение, то это только усложнит дело. Встреча с Белым Братством не входила в его планы. К тому же в Москве у него было два незаконченных важных дела. Несколько высокопоставленных чиновников решили иметь свое собственное мнение о решении некоторых проблем, и необходимо было промыть им мозги. Поэтому он решил послать на поиски беглецов одного из своих помощников, обладающего гипнотическими способностями, амбициозного малого по кличке Бушик.
 
***

Утром, исследовав соседние вагоны и не найдя ничего подозрительного, Игорь все-таки решил выйти на вокзале с хвоста поезда. Барнаул встретил их солнечной погодой, что было нехарактерно для этого времени года. Отказавшись от вокзальных частников, они прошли  в город и поймали машину. Объяснив водителю, что им нужен самый лучший и большой книжный магазин, Наташа стала с любопытством осматривать незнакомый город, а Игорь пытался определить, нет ли за ними хвоста. В магазине под руководством Наташи он скупил все имевшиеся в наличии книги Блаватской, Рерихов, энциклопедию Всемирной истории, религий мира, географические карты. Авоськи получились довольно внушительные. Поймав машину, они поехали на автовокзал, где Игорь, на всякий случай путая следы и петляя, взял два билета на автобус до Бийска, который находился всего в трех часах езды. А от Бийска до Горно-Алтайска, где их должен был встретить Александр, друг Бориса, два часа пути. Дочитав в автобусе Славину книгу, где в «Криптограммах Востока» была и Легенда о Камне, написанная в древнем, поэтическом сказании, Игорь решил поделиться мыслями с Натальей.
— Наташа, согласно «Легенде о Камне» получается, что он неоднократно путешествовал по миру, попадая в руки великих людей: находился у повелителей Индии, правителей Китая, у мудрого царя Соломона, у Тамерлана и многих других.
— Игорь, ты опять хочешь сказать, что мы рядовые граждане.
— Нет, я хочу сказать, там есть подтверждения, что он мог оказаться у нас. Ну, например: «И в храме Иудеи не остался Огонь Носящий. И спас едва Пасседван. Ушел из развалин Китая. Не тянись, Лунь, к Камню. Он сам придет, если дождешься», или «Положительно — я видел Камень и найду его. Говорят, Камень сам приходит, взять его нельзя. Если так, я дождусь Камня. Ради него иду в пустыню до конца жизни». «Помни, Лунь, — ты решил дождаться». Красиво, правда? Если не считать многих непонятных имен.
—  Да, Игорь древние легенды очень красивы и поэтичны. Глубокий смысл многих из них мы еще не осознали.
 Игорь, не скрывая своих эмоций, как ребенок, перебил ее:
— А вот тут еще говорится, что он должен вернуться домой. «Недолго гостил Камень около горы гордости. Много послов с Востока. Уносят верблюды Камень в Тибет. По пустыне несут, и с ним новую силу. И последний полет на Запад осветил царство небывалое неудачного единения народов Запада. На каждом луче Востока уже ищут Камень. Время настает, сроки исполнятся. Рок сужденный записан, когда с Запада добровольно Камень придет. Утверждаем ждать и понять Камня путь. Утверждаем понять сужденных носителей Камня, идущих домой. Корабль готов! Новая страна пойдет навстречу Семи Звездам под знаком Трех Звезд, пославших Камень миру. Сокровище готово, и враг не возьмет золотом покрытый щит! Ждите Камень!»
Перечитывая вновь эти немного непонятные фразы, Игорь восхищался Легендой о Камне все больше и больше.
— Наташ, здесь еще говорится: «Когда звезда над Камнем, тогда удача. Когда трещит Камень, тогда враг идет». — Потом чуть наклонился к ней и спросил: — Наташа, там у тебя во внутреннем карманчике, — и он показал взглядом на место, где у нее под курткой с левой стороны находился Камень, — ничего не потрескивает, все в порядке? Если чего, предупреди.
Она улыбнулась и с легким укором произнесла:
— Игорь, ты такие серьезные вещи читаешь и все юморишь.
В ответ он негромко пропел:
— Нам юмор строить и жить помогает, меня, как друг, ты ведешь за собой, я по Алтаю с тобою шагаю, там, там, там, там я с тобой не пропаду.
Засмеявшись, Наташа предложила взять у нее Камень, так как Игорь мужчина и у него он будет в безопасности. На что он опять открыл книгу и процитировал: «…Явление Камня всегда сопряжено с Женским Началом», «…Матерь Мира является символом Женского Начала в новых эпохах, и Мужское Начало добровольно отдает Сокровище Мира Женскому Началу», — а потом добавил:
— Вот так-то.
Игорь взял протянутый Камень и, спрятав в карман, стал раздумывать, куда мог подеваться ларец с тканью, где вышита древняя надпись «Сим победим», о котором упоминалось в прочитанной им книге. Оказывается, у Елены Ивановны Рерих был снимок с Камня, который она отправила в 1935 году одному из соратников. Если ларец и ткань были у монаха, то их следовало искать у убийцы.
Наталья, вернувшись к легенде, спросила:
— А что за Новая Страна пойдет навстречу Семи Звездам под знаком Трех Звезд?
Игорь полистал книгу и прокомментировал:
— Семь звезд означают Созвездие Большой Медведицы, а три звезды — созвездие Орион, называемые в древности «Три Мага», или «Три волхва».
— Очевидно, — продолжила Наташа, — когда созвездия займут соответствующее положение, то на Земле появится новое мудрое государство. Может, я и ошибаюсь. А фраза «Корабль готов!» наталкивает на мысль о ковчеге Ноя. Если буквально понимать легенду, то получается, что планету со временем ожидает грандиозный катаклизм, в результате которого сохранится небольшое количество духовных людей высшей нравственности, которые станут прародителями новой расы на планете.
— А что, если не разовый катаклизм, — предположил Игорь, — а постепенный, нарастающий в виде увеличивающихся ураганов, наводнений, землетрясений, новых заболеваний и так далее?
— Наверное, ты прав. Люди неоднократно ожидали конца света, связывая его с круглыми датами, например, двухтысячный год. Тогда получается, что Армагеддон уже идет.
— Мы давно попали в зависимость от благ цивилизации, электричества, тепла, медицины, средств связи, — невесело продолжил Игорь. — Основная масса людей, включая и меня, пользуется всем этим, не зная, как, что и почему работает. Человек не в состоянии сам починить машину, мобильный телефон, компьютер, построить плотину и подвести к дому свет, обходиться без врачей и лекарств.
— Я читала, что ученые уже доказали незначительное смещение оси вращения планеты, но простого обывателя это мало интересует. Люди замечают изменение климата, но за каждодневной суетой все это, как правило, забывается.
— А меня больше всего беспокоят американцы: наснимали фильмов с катаклизмами, словно накаркали, и пожинают плоды своих мыслей и творений. Осталось только ждать прилета марсиан или метеорита.
При слове «американцы» сидевший за Игорем пожилой мужчина оживился, зашелестел страницами, после чего, просунув голову между сидениями, показал ему карту-путеводитель и обратился на английском:
— Дую спик инглишь? — и тут же произнес быстро несколько непонятных фраз. Наталья с любопытством посмотрела на Игоря. Тот, не ожидая услышать что-то подобное в русской глубинке и представляя, где в данный момент находится Англия, с присущей ему невозмутимостью посмотрел в глаза спрашивающего и стал чеканить слова:
— Экскюзьми, ай лив ин Москоу, май нэйм из Игор.
Но иностранец, тараща глаза, явно не хотел его понимать. Игорь, сжалившись над бестолковостью англичанина, стал объяснять заново:
— Экскюзми, я Игор, — и он ткнул себя пальцем в грудь. Потом изобразил ладонями над своей головой крышу домика, в дополнение показал летящий самолет с соответствующими звуками и добавил:
— Ж-ж-ж-ж, ай лив ин Москоу, — и опять свою коронную: — Экскюзми.
Англичанин с интересом смотрел на него, явно получая удовольствие от беседы. Игорь вздохнул и добавил:
— Я не местный.
Наталья, с умилением наблюдавшая за происходящим, взяла у иностранца путеводитель и, водя по нему своим изящным ноготком, стала что-то объяснять мужчине на хорошем английском. Тот радостно закивал головой, продолжая с любопытством посматривать на Игоря. «Ну и что», — подумал Игорь, отвернувшись от назойливого англичанина. Помнится, еще в институте он с однокурсником зашел в ГУМ на Красной площади. Так к его приятелю обратились немцы, словно почувствовали, что тот изучает немецкий. А перепуганный Серега на их многочисленные слова отвечал короткими: «Нихт шиссен, нихт шиссен». Кстати, немцы были напуганы еще больше, не понимая, почему он решил, что они будут в него стрелять. Вот это была веселуха!
Объяснив все довольному англичанину, Наталья улыбнулась, посмотрела на Игоря и произнесла:
— Теперь я представляю, какая веселая жизнь была у тебя в институте.
— Да, я не грустил, — ответил он, глупо погордившись своей неученостью в языках.— Между прочим, на экзамене я чуть четверку не получил.
— Неужели? Наверное, в тебя была влюблена преподавательница.
— Вряд ли, но я пользовался успехом у слабого пола.
— Не сомневаюсь. Одну я уже видела в поезде.
— Советую переменить тему, — произнес он ей на ушко фразу из известного фильма и, заметив любопытный взгляд британца, обнял Наталью, заслонив своей спиной окно в Европу.
В Бийске они купили подарки Александру и его семье и сели в автобус, следующий до Горно-Алтайска. Игорь открыл «Тайную Доктрину» Е.П. Блаватской и полностью погрузился в чтение. Наталья советовала ему начать с чего-нибудь полегче, но ему не терпелось прочесть именно этот труд, где разъяснялось образование Вселенной, развитие жизни на Земле, последующие воплощения, бессмертие духа. Сложные для него места он пропускал, полагая вернуться к ним позже, более подготовленным. Два часа дороги пролетели как одно мгновение, и он понял, что у него в руках знания, которые он искал.
 
***

На вокзале их встречал заранее предупрежденный по телефону Александр. Познакомившись и пожав друг другу руки, они загрузили вещи в его потрепанные «жигули» и направились к месту будущего отдыха. Саша был светловолосым, крепким, добродушным парнем, уроженцем этих мест. Имея свое небольшое домашнее хозяйство, он работал егерем в Катунском заповеднике и обещал бесподобные, незабываемые дни.
— Как там поживает мой взводный Борька? — спросил Саша.
— Отлично, — ответил Игорь и добавил: — После увольнения из армии он создал вокруг себя оазис в виде симпатичных фотомоделей, и его бизнес процветает.
При этих словах Наталья вопросительно посмотрела на него, а Игорь, покачав головой, дал понять, что он тут ни при чем и у него ничего не было с его сотрудницами.
— Молодец! Он еще в армии, гоняя нас утром на километровых пробежках с голым торсом и показывая на свой пресс в виде квадратиков, говорил, что красота спасет мир.
— Да, красоты вокруг него хватает, — ляпнул Игорь и исправился: — Красиво тут у вас.
— Да, — поддержал его Саша, — места у нас изумительные.
— Саша, получается, что мы будем в тех местах, где была экспедиция Рерихов? — промолвила Наталья.
— Еще бы. До староверческого села Верхний Уймон, где летом тысяча девятьсот двадцать шестого года располагалась штаб-квартира экспедиции, рукой подать. Увидите нашу знаменитую гору Белуху, таинственную и загадочную, овеянную легендами. А что, Наташа, Вы этим интересуетесь?
— Да, я много читала об экспедиции и изучала труды Елены Ивановны Рерих. Посещала музей Рерихов в Москве, где находится часть картин Николая Константиновича.
— И я тоже, — неловко вставил Игорь и замолчал, впитывая в себя информацию, как губка.
— Великие люди! — продолжил Саша. — В те времена при отсутствии техники, какая есть у нас, совершать такие путешествия!
— А великое противостояние экспедиции, задержанной с подачи англичан тибетскими солдатами, продолжавшееся девять страшных месяцев на высоте четырех с половиной тысяч метров в условиях суровой зимы, — продолжила Наталья.
«Ох уж эти англичане», — подумал Игорь, вспоминая своего недавнего собеседника. По дороге Саша вдохновенно рассказывал о заповеднике, растительном и животном мире Алтая. К вечеру уставшие, но довольные путешествием, они добрались до двухэтажного рубленого дома хозяина, где их встретила гостеприимная семья в виде очаровательной супруги Ольги и двух пятилетних двойняшек Дарьи и Данила. Гости бегло осмотрели хозяйство и раздали подарки, потом все поочередно попарились в бане, после чего сели ужинать за обильный домашний стол. Саня поставил запотевшую бутылку водки и подмигнул Игорю, что явно означало «с дорожки, после баньки». Обычай и новое знакомство требовали этого, но выпивать совсем не хотелось. Игорю пришлось соврать, что он принимает антибиотики и ему спиртное противопоказано.
Утром, отдохнувшие и одурманенные чистым свежим воздухом, они вышли к завтраку. Саша уже давно был на работе, и Игорь взялся рубить дрова, заметив, что не потерял навыки, приобретенные им на каникулах в деревне. Наталья помогала Ольге по хозяйству, вникая в непривычную сельскую жизнь, и занималась с детьми. Погода стояла волшебная. Вдали, за синими хребтами предгорий Алтая возвышались пики самой высокой его вершины — горы Белухи, залитой снегом и солнцем. Много лет назад участники экспедиции Рерихов так же любовались этой небывалой красотой. По вечерам возвращавшийся с работы Саша водил гостей и детей в заповедные места, где они катались на лошадях из его конюшни. Казалось, что дни растянулись в недели и время остановилось. Днем Игорь, обложившись книгами, рылся в энциклопедиях, постигая новое для него учение. Часто даже после прочтения двух-трех страниц он выходил на воздух и переваривал полученную информацию, сопоставляя изложенные факты. Ложился он в два часа ночи и в шесть утра вновь садился за книги. Наталья даже стала волноваться за его самочувствие, боясь, что он может переутомиться. Но желание к познанию давало непостижимую энергию и силу. Воспоминания о прожитых им невежественных годах вызывало горькое сожаление, но новое сознание, сжигая эту горечь, раскрывало перед ним ранее неоткрытые горизонты.
 
 
***

В двенадцать часов дня черный «мерседес» элегантно заехал в один из дворов элитного дома на Кутузовском проспекте. Вышедший из него Мастер несколько секунд стоял, осматривая двор, затем уверенно вошел в подъезд и пешком поднялся на четвертый этаж. Двадцатипятилетний рыжеволосый Бушик, худой, как студент, не получающий стипендию, открыл дверь. Глядя на его фигуру, готовую в любой момент переломиться в талии, Мастер ласково спросил:
— Бушик, ты когда ел в последний раз?
Тот лишь вяло махнул рукой. Мастер продолжил:
— Есть для тебя работа, а то, я смотрю, ты тут прокис в своих хоромах, — сказал он, обведя взглядом обстановку и ряд висящих дорогих картин.
— Что делать? — оживился Бушик.
— Съездишь на Алтай, проветришься, засечешь для меня одну влюбленную парочку и доложишь мне их местонахождение. Вот пока и все.
— У меня последнее время плохо получается работа в астральном теле.
— Если будешь продолжать так же жрать, — и он указал на пустые бутылки из-под виски, — скоро потеряешь и свой дар.
— Будет сделано, Мастер, — виновато промямлил Бушик.
— Да, и никакой самодеятельности, парнишка тот не промах. Просто засеки и сообщи мне. Ты понял?
— Да. Съездить, засечь и доложить, — отчеканил тот.
— Оплата по окончании мероприятия.
— Разумеется, — согласился Бушик, преданно глядя в глаза Мастеру. Тот несколько секунд посверлил Бушика своими немигающими глазами и, не прощаясь, вышел.

***

Через сутки Бушик был на месте, сняв гостиничный люкс в Горно-Алтайске. Не удержавшись, он пропьянствовал два дня с околдованной им смазливой администраторшей, после чего, сказав ей непонятные слова: «Я тебя отпускаю», — решил приняться за работу. Стыдливо пряча глаза при виде московского постояльца и проклиная себя на чем свет стоит, администраторша не понимала, как она, сорокалетняя умная женщина, мать троих детей, могла кувыркаться в постели с этим хлюпиком. Бушику понадобилось еще несколько дней, чтобы привести себя в норму, после чего с третьей попытки ему удалось в астрале засечь этих двоих. Ему понравилась аура незнакомой девушки и быстро увеличивающееся сознание ее парня, хотя, со слов Мастера, тот был простым смертным. Чтобы себя чем-то занять, он нанял частника и решил  наяву посмотреть на эту парочку.
Оставив водителя с машиной у магазина, он приблизился к месту их обитания и стал наблюдать за красивой незнакомкой. Смачно облизываясь при виде ее, он запомнил подходы и отходы к дому. Возвращаясь к машине, он заметил идущего из магазина, крепко сложенного парня с сумками и догадался, что это второй объект их поиска. Свернуть в соседний переулок он не успевал. Шедший из магазина Игорь увидел одиноко бредущего навстречу худого парня. Ему не понравилось, что тот даже из элементарного любопытства не поднимает глаза, так как на дороге они были одни. Поравнявшись с незнакомцем, Игорь спросил:
— Не подскажете, который час?
— Я без часов, — ответил тот, не поднимая глаз.
Игорь остановился и посмотрел ему вслед. Парнишка, не оборачиваясь, быстрее зашагал в сторону стоящей машины. Сев на заднее сидение, он сказал что-то водителю, и машина рванула с места, подняв облако пыли. «Это не опер», — подумал Игорь. Опер бы ответил иначе, разыграв роль добродушного парня с готовой легендой, а этот даже не взглянул на него. К тому же сел не рядом с водителем. Игорю показалось знакомым это лицо, и он был точно уверен, что раньше они встречались. Идя к дому, он стал сомневаться, что приезжали по его душу, но чувство беспокойства не исчезало. Наигравшись с детьми и Натальей в вышибалы, он с нетерпением уселся за книги. Перед ним стройными рядами проплывали великие философские и религиозные учения Египта, Индии, Греции и многие другие, о которых он даже не подозревал. В его сознании начинало выкристаллизовываться единое зерно, которое их объединяло. Он уже был в состоянии различать лжеучения многих старых и современных сект, которые уводили людей от истинного знания, таких как Свидетели Иеговы, «Белое Братство» Марии Дэви Христос, «Аум Сенрике» Секо Асахара и многие другие. Он стал понимать, что Бог есть в каждом человеке и только личными усилиями человек может раскрыть в себе всю его бесконечную полноту, а не путем религиозных церемоний и обрядов, против которых выступали Будда, Иисус, Мухаммед, отвергая веру в личного бога. Ему внезапно открылось, что не знание, а невежество — худший враг человечества.
Игорю захотелось поделиться своим открытием с людьми, веря, что это помогло бы избежать многих бед. Но перед ним вновь вставали Великие Деяния учителей и, глядя на существующий мир, он понимал, что воз и ныне там. Хотя если бы не их Учения, человечество находилось бы сейчас в более плачевном состоянии.
 
***

Позвонив из гостиницы Мастеру, Бушик доложил, что беглецы найдены, но могут улизнуть, так что он ждет его приезда, добавив, что парень очень силен, и умолчав о том, как он не смог поднять на того глаза из-за охватившей его неуверенности. Бушика вновь передернуло от воспоминаний об их встрече. Эта твердая походка, уверенный голос, пристальный спокойный взгляд, который он увидел боковым зрением. От тела и ауры  этого парня сквозило силой, которую он раньше не встречал. «Да, — подумал Бушик, –– тут работа для Мастера».
Мастер, закончив дела в Москве, взял билет на самолет до Барнаула и уже в обед сидел в люксе у Бушика, слушая короткий отчет. Потом, приняв душ, он решил отдохнуть с дороги и приступить к работе на следующий день. Проснувшись в шесть утра, он сделал часовую гимнастику, ополоснулся под душем, отправил Бушика бесцельно болтаться в город и приступил к медитации. В астральном теле он довольно быстро нашел Игоря и отметил у того в ауре присутствие новых тонов, соответствующих росту духовности. Это было для него неожиданностью. Затем, сосредоточившись, Мастер приступил к работе.
 
 ***
 
В субботу утром, встав, как обычно, рано, Игорь сделал небольшую пробежку по поселку, заодно высматривая, нет ли посторонних лиц, сделал зарядку и завершил ее холодным обливанием, после чего занялся самообразованием. К часу дня у него появилась мысль съездить в город, позвонить с почтамта Николаевичу и заодно оплатить мобильную связь. Ближе к вечеру эта мысль стала навязчивой, и ему не сиделось на месте. Договорившись с Саней, что тот даст ему завтра утром машину, он изучил маршрут и лег пораньше спать, не понимая, откуда взялась эта головная боль и постоянно преследовавшая его мысль съездить в город. Наташа сказала, что это у него от переутомления и он себя совсем не бережет, хотя бы для нее.
 
 ***

Бушик вернулся в гостиницу поздно вечером и был нетрезв. Наблюдая за его сложными движениями и попытками раздеться, Мастер сурово бросил:
— Иди, проспись, завтра утром выезжаем.
— Будем их брать? — глупо спросил тот.
— Нет, он сам приедет позвонить в райцентр, тут километров двести, — произнес Мастер уверенно. — Я его там встречу и все, — подумал он вслух.
 
 ***

В дполень Игорь с почтамта звонил домой Николаевичу, но трубку снимать никто не собирался. Положив приличную сумму на мобильник, он решил подождать в кафе. Заказав стакан яблочного сока и сев за один из столиков, он стал рассматривать посетителей. Его коллег поблизости не было. Оглянувшись назад на скандалившего с официанткой подвыпившего посетителя, он не заметил вошедших друг за другом в кафе двух мужчин. Повернувшись обратно к столику, он с удивлением обнаружил сидящего напротив мужчину сорока лет, одетого в строгий костюм, который дружелюбно его разглядывал. Не заметив второго вошедшего, севшего в глубине зала, Игорь обратился к незнакомцу, не сводившему с него черных неподвижных глаз:
— Мы разве знакомы?
— Нет, — ответил тот бархатным голосом и продолжил: — но настало время познакомиться. Игорь, я знаю, сколько тебе пришлось пережить за эти полмесяца. Но твои тяготы и испытания подошли к концу. Ты с честью выполнил возложенную на тебя судьбой миссию, и камню пришло время вернуться в свою твердыню.
— Неужели Вы Учитель? — теряясь в мыслях и не ожидая столь внезапной встречи, запинаясь, спросил Игорь.
— Да, я Учитель из Братства, — и мужчина, очаровательно улыбнувшись, добавил: — Ты ожидал увидеть меня в тибетской одежде?
— Нет, но для меня это так неожиданно, я сейчас так много читаю об этом.
— Ты молодец, — похвалил он, и взгляд его стал жестче, — ты делаешь большие успехи.
Затем вынул из кармана ткань и положил перед ним на стол.
— Ты ведь знаешь, что это такое?
— Да, — сказал Игорь и произнес: — «Сим победим».
— Правильно, а теперь дай мне камень и возвращайся в Москву, где ты должен найти убийцу. Я знаю и верю, что у тебя все получится.
Игорю импонировала речь незнакомца, его манеры, но почему-то не нравилась такая спешность. Ему казалось, что он услышит духовное наставление от Учителя, испытает радость от его присутствия. Тут же, наоборот, его стало охватывать беспокойство и неуверенность, откуда ни возьмись, появилось чувство подавленности и боль в голове. Его рука медленно потянулась к груди, где лежал камень, а взгляд стал бессмысленно блуждать по залу. И в этот момент он увидел лицо, которое не мог вспомнить несколько дней назад. Мысль его стала цепляться за знакомый образ, силясь вспомнить, на кого так похоже это лицо, а рука замерла, нащупав Камень. Мастер, наблюдая за Игорем, увидел его  сосредоточенный взгляд и обернулся в направлении взгляда. Бушик, оцепенев, сидел с широко раскрытыми глазами и, не отрываясь, смотрел в глаза Игорю, а из его ушей текла кровь. И тут Игорь вспомнил, кого напоминает ему это лицо — президента вновь ставшей дружественной им страны, а эти цепкие, хитрые и амбициозные глазки он видел по телевизору. Увидев, что произошло с этим двойником, которого он встретил у магазина, Снегин отчетливо понял, что находится под внушением и это никакой не Учитель. Спокойствие и хладнокровие снова вернулись к нему, а правая рука, не вынимая Сокровище, медленно легла на стол. Овладев собой, он включил дурака, что часто делал, когда руководство без причины пыталось его достать. Тут же вспомнилось, что Камень нельзя забрать, и он, изображая придурковатого конспиратора, наклонился к незнакомцу и зашептал:
— Возьмите его из моего левого внутреннего кармана.
Эта идея явно не понравилась незнакомцу, и он чуть резко произнес:
— Тут много народа, давай выйдем на улицу, и ты мне его отдашь.
Покорность собеседника и близость цели смутила Мастера, и он чуть расслабился, заодно думая, что же произошло с Бушиком.
Игорь, медленно поднимаясь со стула и глядя поверх головы Мастера, с ужасом воскликнул:
— Ба! Зорников Иван Петрович!
Мастер, купившись на эту детскую уловку, быстро оглянулся. Мгновение — и Игорь вырвал из его руки ткань, перевернул на него стол и рванул из кафе к машине.
Чертыхаясь, Мастер вскочил с опрокинутого стула, взглянул на Бушика, который, уставившись в одну точку, безумно хихикал, и выбежал следом.
Игорь, слегка дав по газам и стараясь не привлекать внимание, помчался из города. Через пару минут он заметил уцепившееся за ним черное «БМВ», которое, так же ловко объезжая машины, быстро сокращало между ними дистанцию. Водить Игорь умел лихо, но способности Сашкиной «семерки» не шли ни в какое сравнение с преследовавшей его иномаркой. Выскочив из города и не доезжая до поста ГАИ, он свернул на проселочную дорогу, ведущую к лесу. Его надежда была только на дорожные ухабы, а успокаивало то, что ткань от Камня у него и он выигрывает два ноль. Машин с мигалками не было, значит, тот один, а это уже легче. Наблюдая в зеркало за подпрыгивающей на кочках «БМВ», он услышал, как ему вслед заговорил «макаров». Игорь вспомнил о спрятанном им «стечкине» и подумал, что можно было бы резко остановиться и, выйдя, расстрелять преследователя в упор. Но почему-то ему все больше и больше не хотелось иметь дело с оружием, тем более применять его против человека. «Хотя что это за человек», –– подумал он, нагибаясь при очередном выстреле. На пятом выстреле заднее стекло с треском рассыпалось, и пуля вошла рядом с ним в панель. «Да, стрелок из него неважный, — подумал Игорь, –– ну правильно, у него есть другое оружие, более мощное, –– и он вспомнил, как двадцать минут назад он был марионеткой в его руках.
Мастер словно обезумел и, пытаясь остановить строптивые «Жигули» вместе с его владельцем, всаживал в преследуемую цель одну пулю за другой. Его бесило, что это он уничтожил Бушика, увидев мощь Белого Братства, которое направило его же энергию на помощника, и поэтому тот стал придурком. «Одним дураком меньше, — подумал Мастер, вставляя вторую обойму, — хотя и жаль Бушика, тот часто был незаменим». Сопляк, которого он хотел стереть в порошок, все больше внушал ему уважение. Только подумать: не он, а тот внушал уважение к себе. Мастер зло улыбнулся: «Нет, это не сопляк, это классный материал, который не знает себе цену», — и продолжил стрельбу.
Отсчитав восемь пуль и лавируя по ухабам, Игорь стал ждать новой симфонии со скрипкой в виде второй обоймы. Концерт не заставил себя ждать. Третья пуля пробила переднее левое колесо, и машина, круто вильнув, уперлась в рытвину. Открыв дверь, Снегин кубарем вывалился из машины, резко вскочил и побежал к спасительному лесу, качая маятник из стороны в сторону. Его этому не учили, но получалось довольно неплохо, так как две следующие пули просвистели в метре от него. Зато шестая ударила в левую ногу, и он, не успев сгруппироваться, рухнул в траву.
Перевернувшись на спину, он увидел стоящего метрах в трех незнакомца, который изучал его с еще большим любопытством. Его пистолет сделал несколько круговых движений, предлагая подняться. Игорь медленно встал и оперся на правую ногу, левая чуть выше колена кровоточила. Поцокав языком в знак сочувствия и оглянувшись вокруг, незнакомец артистично начал:
— Ни души. Зато место — просто благодать. Лепота. Новодевичье кладбище не идет ни в какое сравнение. Ну, просто как в раю, двух пуль, я думаю, будет достаточно, — и, наклонив голову, добавил более серьезно: — Ты мне симпатичен. Я сам себе удивляюсь и не знаю почему, но симпатичен.
 Потом, немного поразмыслив, продолжил:
— Наверное, своей непокорностью, принципиальностью, твердостью характера, но, увы, я стою здесь, а ты — напротив, и мне очень-очень жаль. Ты мне веришь?
— Верю. Сейчас верю, — спокойно сказал Игорь, отметив для себя, что глаза противника наконец задвигались и обрели живой вид.
— Правда? — изумился он.
— Честно, — ответил Игорь и подумал, что на нем вместо выбранного Натальей костюма должна быть обожженная гимнастерка, и тогда можно снимать фильм про войну.
Посмотрев по сторонам, он понял, что в его жизни наступил момент, когда выхода просто нет.
— Ты совершенно прав, — прочел его мысли Мастер, — поэтому я предлагаю в последний раз отдать Камень и обещаю, что ты умрешь быстро. Итак, считать не буду, мне достаточно на тебя посмотреть.
— Может, представишься напоследок? — предложил Игорь.
— Мастер, просто Мастер. Итак, ты согласен?
— Нет, — упрямо ответил Игорь и увидел, как палец Мастера нажал на курок.
С этим движением пальца Игорь понял, что ему не хочется умирать. Вернее, не то что не хочется, а просто ему показалось, что его предстоящая долгая жизнь не может вместиться в эту маленькую точку размером в секунду, которую сейчас ставит Мастер. У него столько незавершенных дел! Беззащитная Наташа, непойманный убийца и столько всего, что должно ожидать его впереди. Со страстным желанием жить во имя других он упрямо смотрел на ствол пистолета, который медленно-медленно, делая небольшие круги, изверг пламя. Он решил, что это шутка и перед ним пистолет-зажигалка, но вслед за пламенем из ствола медленно выплыла пуля и, словно маленькое вращающееся сверло, напоминавшее пчелку, стала приближаться к сердцу. Сразу же плавно вылетела вторая пчелка и устремилась к голове. Игорь наблюдал за этим как завороженный, видя непонятное серебристое сияние между собой и Мастером. Чуть уклонившись корпусом, он проводил взглядом первую пулю и присел под второй. Потом серебристое сияние исчезло, и он увидел ошеломленного Мастера с опущенным пистолетом.
Игорь, не понимая, как он умудрился за отведенную ему секунду прожить целую минуту, вытащил «стечкин» и направил на Мастера. Тот, казалось, потерялся, недоуменно глядя на него.
— Брось аккуратно пистолет к моим ногам и сними пиджак, — проговорил Игорь.
Тот беспрекословно подчинился.
— А теперь положи руки за голову и ступай к машинам и без фокусов, я стреляю намного лучше тебя.
Игорь вытащил из пиджака Мастера мобильный. Бумажника с документами не было. «Да они ему и ни к чему, покажет проездной документ гаишнику, а тот будет изучать его, как права», — подумал Снегин.
— Ты даже не понял, что сейчас произошло, — устало проговорил Мастер и попытался обернуться. Пистолет моментально грохнул, и пуля просвистела в метре над головой Мастера.
— Я же просил без самодеятельности, — сказал Игорь, которому  не терпелось узнать, в чем заключалось его чудесное спасение и что за сияние он видел.
— Мальчишка, — огрызнулся Мастер и снова обернулся. Следующие две пули легли прямо перед его лицом.
— Да, с пушкой ты король, — продолжил он недовольно.
— Ты с ней тоже неплохо смотрелся. Да и какой я тебе мальчишка, у нас разница с тобой пару лет, — парировал Игорь.
— Пару! А двадцать не хочешь? — засмеялся тот.
— Что-то не верится!
— Ну, конечно, Вы, сударь, еще не дочитали до этого места, — и он опять рассмеялся.
— Ничего смешного не вижу, — занервничал Игорь, — пистолет ведь у меня.
— Это точно, — произнес Мастер и, дойдя до брошенных машин, сел на траву.
Игорь осмотрел пробитое колесо и взглянул на Мастера. Тот небрежно жевал травинку, ожидая продолжения событий. Ему не терпелось допросить Мастера про убийства в Москве, но находиться долго с ним в одной компании было опасно. Не выпуская пистолета из рук, он вытащил из багажника запасное колесо и обратился к Мастеру:
— Я готов услышать от вас, что с нами произошло, но при одном условии, что вы будете смотреть в землю, не поднимая на меня глаз, и не будете бормотать себе под нос непонятных мне фраз. При нарушении данного условия и при всем моем почтении к вашему долголетию я буду вынужден вас пристрелить. Согласны?
— Принимается, — небрежно сказал тот. Ему самому хотелось поговорить об увиденном, и он не спеша начал: — Мы с тобой были свидетелями удивительнейшего явления, которое называется «Серебряный Туман». Обыватели назвали бы это чудом, ученые –– неизвестным законом природы. Я сам до конца не понимаю механизм его проявления, и, сколько ни пытался достичь состояния «Серебряного Тумана», у меня ничего не получалось. Я даже благодарен тебе за это незабываемое зрелище.
— Не стоит благодарности, — ответил Игорь, откручивая гайки с колеса и посматривая на Мастера.
— Считается, что некоторые тибетские монахи и немногие учителя восточных единоборств могут входить в состояние «Серебряного Тумана», становясь неуязвимыми для противника. Все это ими хранится в глубокой тайне. В этом состоянии человек растягивает для себя время, оставляя противника в обычном измерении, что позволяет спокойно наблюдать за его ударами и, соответственно, уклоняться от них.
— Как в фильме «Матрица», — не сдержался Игорь.
— Что? — спросил Мастер, не поднимая глаз.
— Я где-то читал, — продолжил Игорь, — что у одного фрезеровщика, отца большого семейства, во время работы на станке вылетела металлическая болванка. Он увидел, как она, медленно вращаясь в серебристом сиянии, устремилась ему в лицо. Рабочий рассказал, как растянулось время и он успел увернуться, благодаря этому ему слегка задело щеку. Я тогда решил, что это все байки, а сияние — это стружка от заготовки.
— То, что произошло с ним и с нами, было спонтанно, то есть на бессознательном уровне, и было вызвано испугом, страхом за свою жизнь. Другое дело — входить в состояние «Серебряного Тумана» по своему желанию, — подытожил Мастер.
— Спасибо за небольшую лекцию, было очень интересно, но у меня есть еще пару вопросов, — по-оперски проговорил Игорь.
— Нет, я сейчас умру от смеха, ты меня собираешься колоть, старые привычки не дают покоя, да? — И Мастер, смеясь, повалился на траву.
— Кто убил монаха и моего друга? — твердо произнес Игорь и добавил: — Где ларец?
Издеваясь над Снегиным, Мастер истерично запричитал:
— Нет! Нет! Только не убивайте, я все расскажу. Умоляю, сохраните мне жизнь, ради Христа — и издевательски зарыдал, моля о пощаде.
Насмотревшись бесплатного концерта, Игорь обошел «БМВ», простреливая поочередно колеса. Потом, снова направив пистолет на Мастера, спросил:
— Кто?
— Сам узнаешь, ты ведь у нас теперь «Бэтмен», — съязвил Мастер.
Игорь слегка поводил стволом пистолета и поинтересовался:
— Поиграем в «Серебряный Туман»?
— Давай, пока патроны не кончатся, — с улыбкой ответил Мастер.
Игорь взглянул на Мастера и понял, что его противник — еще тот юморист, и, не зная, с какого бока подойти к нему, просто махнул рукой и сел в машину. «Семерка» натужно урчала, но не заводилась. Он недовольно посмотрел на Мастера. Тот в свою очередь улыбнулся, показав ровные белые зубы, и виновато сказал:
— Это не я!
В следующее мгновение машина завелась. Игорь ловко развернулся и, притормозив у Мастера, сказал:
— Пока.
— Увидимся, — сказал тот, подняв руку, и предложил: — Ножку перевязать?
— Ты перевяжешь, — ответил Игорь, выжимая сцепление и морщась от боли.
— Мне нужен только Камень, — чуть сурово произнес Мастер.
— Мне тоже, — ответил Игорь и, подмигнув Мастеру, дал по газам.
В зеркало заднего вида он видел, как тот, проводив его взглядом, задумчиво посмотрел в небо.

***

Возвращаясь домой, Игорь пролистал записную книжку в мобильном телефоне Мастера. Там был номер телефона Шкурникова, другие номера ему пока ни о чем не говорили. «Ничего, разберемся, обязательно разберемся. Вряд ли Мастер убийца, скорее, организатор», — подумал он и прибавил газу. У ворот его ждала испуганная Наталья. Улыбаясь, он вылез из машины и обнял свое сокровище.
— Живой, живой, мой любимый, — радостно пропела она, — представляешь, я видела, как в тебя стреляли.
— Как видела? — изумился он.
— Видела темного мужчину с пистолетом, стоящего напротив тебя. Ты не ранен?
— Чуть-чуть, — сказал он, крепко обнимая ее.
Она вырвалась из объятий и оглядела его. Увидев кровь на ноге, она стала осматривать рану и позвала Сашу с Ольгой. «Началось», — подумал Игорь и предложил:
— Давайте не будем пугать детей и пройдем в дом, — и, извиняясь за машину, виновато сказал Саше: — Дружище, прости, я компенсирую.
— Ничего не надо. Главное — живой, — ответил тот.
Пока две милые медсестрички обрабатывали неопасную рану Игоря (пуля прошла навылет), он рассказывал Саше о сегодняшнем происшествии и коротко о московских событиях, периодически извиняясь, что подставил его. Тот, как ни в чем не бывало, ответил:
— Все нормально. Ему нужен ты и Камень. Моя семья в безопасности. Ну, а если приедет милиция, скажу, что познакомился с тобой в Москве год назад, ты оказал мне услугу, и я пригласил тебя к себе отдохнуть. О твоих проблемах мы с Олей ничего не знали.
— Саня, тебе надо опером работать, — ответил успокоенный Игорь.
— Игорь, можно взглянуть на Камень и показать детям? — спросил взволнованно Саша.
Взглянув на одобрительно кивнувшую Наташу, Игорь сказал:
— Конечно, — и достал Камень.
Все семейство поочередно подержало в руках Камень. Непонимающим двойняшкам Саша сказал, что они держат в руках «Сокровище Мира» — Чинтамани и что это большой их семейный секрет, а дядя Игорь просто поцарапал ногу. Два прекрасных личика дружно закивали головами, обещая хранить тайну. Затем Игорь со словами «смотрите, что у меня есть» вынул из кармана небольшой холст квадратной формы с изображением Солнца, от которого исходили лучи. Внутри Солнца были вышиты латинские буквы — HIS. Все с любопытством осмотрели холстину светлого цвета и продолжили обсуждать план дальнейшего бегства. Прорываться на машине из мешка, в котором они находились, если будет задействована милиция, не было смысла. Впереди на север был Алтай, слева и справа –– Казахстан с Монголией, чуть правее за спиной на юго-восток –– узкий проход в Китай, за которым находился Тибет.
Обдумывающий что-то Саша предложил:
— Мой лесной домик знают, там нет смысла прятаться. Но есть у меня знакомый, старичок-отшельник лет восьмидесяти, а может, и больше, живет один на границе заповедника. Так он тут знает все и вся. Я по сравнению с ним — юный натуралист. Да и о нем мало кто слышал.
— Ты предлагаешь у него пожить? — спросил Игорь.
— Я предложу ему вас спрятать, он мне не откажет. Правда, придется обходиться без тепличных условий. Как, сможете?
— Я-то да, — ответил Игорь. — А как Наташа?
— За меня не бойтесь. У меня за спиной студенческие походы, — ответила она, мило улыбнувшись.
— Он вас может вообще перевести через границу и спрятать у друзей, охотников, — добавил Саша.
— Ну, это чересчур, — не сдержался Игорь.
— А почему бы нет? — заинтересовалась Наташа.
— Наташа, я уже и так и Миклухо-Маклай, и Афанасий Никитин, («хотя куда мне до них», –– подумал он про себя),  но пересекать границу с липовой справкой –– это слишком.
— Игорь, но это направление совпадает...
— С движением экспедиции Рерихов и ведет к Ашрамам Шамбалы, — перебил ее Игорь, — но перейти границу  — за это по головке не погладят. В Китае смертную казнь еще никто не отменял.
— Ты предлагаешь быть пойманными здесь и потерять Камень? — спросила она в отчаянии.
— Нет, я предлагаю тебе остаться здесь. Тебя не обвиняют в убийстве, в розыске только я, и тебе нечего опасаться.
— А стать заложницей у этого незнакомца в обмен на Камень? Тогда что?
— Об этом я не подумал, — с тревогой сказал Игорь.
— Значит, так, — подвел итог Саша, — сначала спрячем вас у деда, а там будет видно.
— Да, так будет лучше, — поддержала Сашу Ольга, — а я пока соберу вам провизию.
— А я  — снаряжение, палатку, спальники и теплые вещи, — сказал Саша и вышел.
— Ну что, симпапульки, будем собираться? — И Игорь, ласково потрепав двойняшек по голове, спросил: — Где ваша копилка? Принесите ее быстренько.
Ребятня не заставила себя ждать, и через минуту четыре ручонки сжимали небольшой сундучок с маленьким замочком. Боясь, что может обидеть Сашу и Олю, он все же положил в их сокровищницу десять зеленых сотен и попросил рассказать об этом маме, когда они с тетей Наташей уедут. Игорь стал упаковывать книги, а Наташа — только необходимые для путешествия вещи. Взглянув на его связки с книгами, она, улыбнувшись, спросила:
— Ты что, собрался сдавать экзамены в монастыри Тибета или путешествовать по горам и ущельям?
— Но я еще не все прочел, а тем более изучил, — сказал Игорь и стал похожим на ребенка, у которого собираются отнять дорогую для него игрушку.
— Но, Игорь, нам это не унести.
— Я смогу, я сильный, — сказал он, глядя на книги.
— Уже стемнело, выезд через десять минут, поторопитесь. Сначала едем на машине, потом на лошадях, — предупредил их вошедший Саша.
— Значит, я могу взять книги, — обрадовался Игорь.
— Книжный маньяк, ты о своей благоверной подумай. Вот послал господь гостя: ни выпить, ни на охоту сходить, ни в картишки перекинуться, — шутливо произнес Саша и вышел из комнаты.
 
 ***

Вечерело, а Мастер все сидел на траве и с небывалой для него грустью наблюдал за закатом солнца. «Что-то внезапно надломилось сегодня во мне, — подумал он, и сердце больно кольнуло. — Надо же, а оно живое», — снова подумал он, привыкший одинаково подчинять своей воле себя и всех. Этот парень преподнес ему урок, показав «Серебряный Туман», которого никак не мог достичь Мастер. «Это не страх вызвал явление Тумана, а желание жить, и не для себя, а для других,— подытожил он. — По всей видимости, если он будет так дальше продолжать, то добьется многого», — без зависти решил Мастер.
— А где ошибся ты? — спросил он себя вслух и повернул годы вспять.
Он уже не помнил, откуда у него появилось желание быть первым и лучшим, но стремление повелевать и руководить возникло еще во дворе, где вся ребятня подчинялась только ему. Однажды зимой он был побит своим сверстником, который не желал ему уступить. Володя, тогда его еще не звали Мастером, затаил злобу и с лютой ненавистью даже во сне думал о своем враге, желая ему близкой смерти. Он был приятно удивлен, когда узнал, что мальчик заболел и умер от воспаления легких. Знания в школе и в институте ему давались легко. Многие преподаватели отмечали его абстрактное мышление, однако хвалили его сдержанно. Их пугали его немигающие темные холодные глаза, о силе которых он сам не подозревал. Девчонок он укладывал в постель за вечер и так же с легкостью забывал. Друзей у него не было, а было много знакомых, от которых он старался брать то, что ему нужно. В картах он не знал невезения, и деньги у него водились всегда. Но однажды проигравший ему все незнакомый мужчина лет пятидесяти, по всей видимости, американец, предложил отыграться, оставшись у него на квартире. Обобрав за полчаса Володю до нитки и загнав в долги, он швырнул ему обратно выигранные деньги и коротко спросил:
— Так и будешь растрачивать свои способности по пустякам или займешься делом?
Володя лишь удивленно переводил взгляд с денег на незнакомца, пытаясь осмыслить, что же произошло. Незнакомец, выждав минуту, продолжил:
— Думал, ты лучший? Оказалось, нет. Хочешь денег? Дам, сколько хочешь, но деньги — мелочь.
— А что не мелочь? — не понимая, спросил Владимир.
— Власть. Абсолютная власть над людьми, — твердо сказал американец.
— А что для этого необходимо?
— Учиться, подчинив себя мне. Согласен? — спросил незнакомец выжидающе.
— Согласен, — не колеблясь, ответил Володя.
Сегодня же он вновь убедился, что он не лучший и Игорь мог его пристрелить, если б только захотел.

***

Собрав вещи, Игорь с Наташей тепло попрощались с хозяйкой и двумя малышами, попросив еще раз извинения за причиненные хлопоты. Саша сказал жене, что для всех он собирает разбежавшихся лошадей, и они под покровом темноты выехали со двора. Проехав на машине минут сорок, они спрятали ее в густом кустарнике и пошли пешком к конюшне. Оседлав лошадей и погрузив поклажу, двинулись дальше в путь. Саша знал заповедник как свои пять пальцев и хорошо ориентировался в темноте. Ближе к двенадцати ночи они подъехали к низкой, грубо срубленной избушке, у которой, как показалось Игорю, их уже поджидал хозяин, невысокий, худощавый старичок с небольшой торчащей бородкой.
Слезая с коня, Саша шепнул Игорю:
— Дед тебе понравится, еще тот мистик. Вы с ним найдете общий язык, — и пошел здороваться.
— Доброй ночи, Иваныч, как здоровьице?
— Не жалуюсь, — коротко ответил тот.
— Я к тебе с гостями.
— Вижу.
— Надо бы приютить, укрыть от чужого глаза, — попросил Саша.
— В нынешние времена людей — что грибов, трудно укрыться, — витиевато ответил старик, внимательно оглядывая подошедших Наташу и Игоря.
— Иваныч любит поговорить, — загадочно сказал Саша, обернувшись к ребятам: — Ну, так как, Иваныч, примешь гостей? — спросил Саша у старика и добавил: — Люди хорошие и сейчас в беде.
— От кого укрыть-то? — спросил старик.
— От властей и еще кое от кого. Они сами расскажут, а мне пора возвращаться, — и Саша стал развьючивать лошадей.
Саша оставил им одного коня и в зависимости от обстановки обещал позвонить или приехать дня через два. Наташа и Игорь прошли в их новое скромное пристанище и стали готовиться к ночлегу. Иваныч показал, где постелить спальники, и больше не проронил ни слова.

(продолжение следует)