Пасха в конце апреля...

Приближалась предмайская Пасха и Наталия задумала съездить в Волгоград к детям и внукам на пять дней. Одно только тревожило её – опасение за мужа, который наверняка пойдет в разнос. Они сразу нырнут в пропасть с Сергеем, только вот успеют ли к её приезду благополучно вынырнуть?
Об  этом же думал и Николай: ну, как умудриться закончить пьянку за пять дней и  не выглядеть печёным яблоком.
Проводы были совсем грустными, такими грустными, что Наталия, задумалась: а стоит ли ехать. Николай собрал себя в кулак, и Наташе стало легче. Поезд до Саратова довольно быстро подошел. В Саратове следовало сделать пересадку на Волгоград. Такой крюк потребует почти сутки. Наташа была готова к такому приключению. К счастью, в Саратове пришлось ждать волго-градский поезд всего пять часов.

Николай решил не ждать автобуса, а добраться до дома пешком. Вряд ли это потребует больше 3-х часов. И можно сократить путь, пройдя лесом. В лесу еще лежал снег, хотя на дороге он совсем стаял. Резиновые сапоги упростили проблему месить грязь по дороге. В этом месте лес состоял из лиственных деревьев: много дуба, клена и ясеня. Углубившись в лес, он почувствовал такое же тревожное чувство, как тогда с черной тучей и шарящими руками. Попутчиков не было ни одного, а так и хотелось пристать к кому-то и поговорить. Николай хотя и был плохой собеседник, но сейчас, когда на него на-валился страх, хорошо бы иметь попутчика.

Страх имел направление и причину: он исходил откуда-то сверху, а причиной были всё те же цифры – 33. В них Николай сразу угадал номер портвейна. Он относился к читающему люду и знал, что в портвейне могут оказаться полиароматические полициклические  углеводороды, а, скорее всего, афлатоксины или нитрозамины.  Вся эта гадость, обладающая страшным воздей-ствием на организм человека, может попасть в портвейн вследствие неаккуратного обращения с цистернами и баками, которые сначала использовались для перевозки названных веществ, а затем, даже не пропарив и не промыв, для перевозки вина. Такое в нашей стране возможно, и он знает много случаев аварийного толка даже не у нас, а в СЩА. Сейчас эти мысли роились у Николая в голове, но он никак не мог объяснить именно теперешнее состояние. Ведь он не пил уже давно.  Мистика и только,  мистика!       

В лесу откуда-то к нему спустились ТЕ РУКИ, которые они с Серёгой видели после “хорошей” пьянки почти два года назад. Закружилась голова, и он на короткое время потерял сознание.

Когда он очнулся, перед ним находился лес высоких – почти по плечо - лопухов и в каждом листе лопуха было по столовой ложке дождевой? воды. Он помнит, что накануне прошел первый весенний дождь, и потому совсем не удивился такому подарку. Его, действительно, мучила жажда, и он напился из лопухов. Через минуту его мучительно стошнило. Такое повторялось много раз. Он измучился и вспомнил слова: “не выпиваемая чаша”. Почему-то трудно было выйти из леса этих лопухов: такое чувство, что его кто-то удерживает в этом лопушином лесу. Мелькнула мысль, что это вовсе не лопухи и вообще, растения, которых он никогда не видел на Земле.

И вот теперь, когда он выходит из леса, ему становится так легко, даже весело. Дома его встретил радостный Серёга, не понимающий происшедшее с Николем. Ну, показалось, померещилось! Дома-то всё хорошо и пора отметить отъезд Наташи, а то – плохо будет, удача покинет. Серега достал 2 бу-тылки портвейна 33.

Николая стошнило.
 
- Ты что? Серьёзно – испугался, Серый.
- А то. Буду я врать. У меня было видение – сказал Николай. В лесу я видел руки, спускающиеся с неба. Мне они ничего плохого не сделали, но это был знак. Я пил воду из громадных – в мой рост – лопухов. Это была вода в “не выпиваемой чаше”. Ей-богу, это был знак того, чтобы я не пил портвейн или всё алкогольное.

- А ты попробуй водочки – предложил Серый. А я буду потреблять портвейн 33.
Сергей, как младший, сгонял за водкой, но и водка не пошла.
- Это тебе что-то Наташа подмешала – уверенно сказал Серёга.

А Николай уже точно знал, что РУКИ мешают ему пить. Серёга выпил две чарки и ушел. Что делать с непьющим человеком!?

Поздно вечером Серёжка вновь пришел изрядно весёлым.
- Никола, ну попробуй выпей две чарочки – соблазнял Серёжа.

И, вдруг, Николаю захотелось выпить. Он с удовольствием выпил две рюмки (не более 100 г), а к третьей он почувствовал непреодолимое отвращение. И сколько Серёжа не уговаривал выпить ещё – Николай не стал. Он почувствовал, кто-то экспериментирует на нем, разрешив попробовать вкус водки и за-претив потреблять её больше двух рюмок. Николай испытал радость оттого, что он может управлять собой, радостное освобождение от воспоминаний о страданиях человека, выходящего из запоя. На сердце было радостно, потому что он МОЖЕТ контролировать себя. Боже, как тяжело он выходил из пьянки: его ломало, и он готов был многое отдать только, чтобы опохмелиться.

Сколько подаренных Всевышним дней в этой жизни нелепо ушло на пьянку и затем недельный выход из неё. У него был знакомый, который мог не опохмеляться, но всё желаннее становился тот миг, когда вечером он делал первый глоток алкоголя. Его гордость, что он не пьёт утром, не решала проблемы алкоголизма: он потреблял водку ежедневно по бутылке и более. От его печени и поджелудочной железы остались одни тряпочки. Конечно, он долго не протянул, и в прошлом году скончался.

А Коля стал вдруг глубоко верующим человеком. В доме, ещё до приезда Наталии, появилась икона Николая-чудотворца. Одна бабушка, встретившаяся при выходе из леса, где Коля увидел чудесные лопухи с водой и руки, свисающие из тучи, сказала:  “Я знаю, какое настроение у тебя сейчас. Береги этот чудотворный подарок. Не думай, что он навеки. Я знала еще одного Колю, который тоже на пасху получил от Николая-чудотворца бесценный подарок, да не смог удержать его”. Сказала – и исчезла, как и появилась.

Долго думал Коля над этими словами. Было ясно одно – трезвость это - подарок и его надо охранять. Тем более, что он получен не на Рождество, а на Пасху.

Давным-давно в праздник Рождества бедняки находили у дверей своих домов сладости, яблоки и детские игрушки. Они не знали, кто оставлял их. Однажды в канун Рождества Христова им удалось поймать человека с большим мешком, полным яблок. Это и был святой Николай-чудотворец, или, по-английски, Санта Клаус.

Наталия вернулась на день раньше и то, что она увидела, до глубины души тронуло её. Чистота и порядок в доме, муж как “стёклышко” трезв, занят делом, и почему-то посреди комнаты стоит ёлка с самодельными игрушками, а углу – икона Николая-чудотворца. Понимая полное недоумение жены, Коля сказал, что он праздновал Новый Год с Николаем чудотворцем (тёзкой) и теперь всегда будет это делать. Наталия подумала, что муж тронулся, но ничего не сказала. Лучше Коля такой, чем пьяный. 
Придется расспросить у Сереги и товарок, а те в один голос сообщили, что у Николая очевидное тихое помешательство на почве резкого прекращения потребления спиртных напитков. Нельзя так быстро и категорично бросать. Посуди сама: “Колька вернулся с твоих проводов трезвый как “стекло”, не стал ничего пить, сказав, что немножечко выпьет на закате солнца. Только твердил, что теперь они с Николаем-чудотворцем кореша и, что он знает, где взять воду из “не выпиваемой чаши” и как ей пользоваться”.

Ночью, после любовных утех, Наташка стала аккуратно подъезжать насчет водочки. Она предложила ему стакан, но Николай выпил две рюмки, круто закусывая кусочком черного хлеба с сальцем и чесночком. Больше в него не пошло. Помолился на иконку и лег спать.

(Продолжение следует)