История Марии

I.

8 декабря 1854 года Папа Пий IX издал апостольскую конституцию «Ineffabilis Deus», провозгласившую догмат о непорочном зачатии Девы Марии.
Этот день, 8 декабря, католический мир ежегодно отмечает как праздник «торжества Непорочного зачатия». В католических странах  праздник Зачатия официально объявлен нерабочим днем.
Чтобы современному читателю, не искушенному в религиозных тонкостях, было понятно, поясним, что речь идет НЕ о непорочном («бессеменном») зачатии Иисуса Христа девой Марией, а о якобы непорочном зачатии самой Марии, матери Христа, которая, если принять этот догмат, родилась столь же необычным способом, как и Христос, а стало быть ее следует считать не обычной женщиной, а столь же сверхъестественным существом, как и ее божественный сын. 
Эта логика привела католиков к другому догмату – о чудесном вознесении девы Марии на небо. И в самом деле, если Христос после смерти был вознесен на небо, то почему бы и Марии, столь же чудесным образом появившейся на свет, не закончить свои земные дни аналогичным способом? И вот, 1 ноября 1950 года папой Пием XII была провозглашена апостольская конституция «Munificentissimus Deus», утверждающая «истину» о вознесении Марии (Assumptio Beati Marii Virginis). Заметьте: этот догмат был провозглашен в  середине ХХ века, в то время, когда советские ученые и инженеры уже собирали в секретных лабораториях первые космические спутники! День вознесения 15 августа – тоже нерабочий, праздничный день у католиков.
Впрочем, и у православных христиан дева Мария – Богородица пользуется особым почитанием. Православная церковь прославляет Пресвятую Деву, величая ее "Пренепорочной", "Нескверной", "Пречистой", превознося ее выше небесных духов, как "честнейшую херувим и славнейшую без сравнения серафим", то есть превосходящую своими сверхъестественными свойствами херувимов и серафимов – двух высших чинов ангельской иерархии. А святой Ефрем Сирии (IV в.) даже говорил: "Ты, Господи, како и Матерь Твоя, едино святы есте, Ты бо еси кроме порока и Матерь Твоя кроме греха".
Давайте посмотрим, на чем же основываются представления христиан о необычной, сверхъестественной, непорочной природе матери Христа?
Даже бегло просмотрев показания четырех евангелистов, несложно убедиться, что о родителях и обстоятельствах рождения Марии там не сказано ровным счетом НИЧЕГО! Буквально – ни одного слова. По-видимому, эта женщина сама по себе весьма мало интересовала евангелистов. Если считать Библию единственным и главным источником сведений о Марии, можно сделать вывод, что никаких свидетельств чудесного рождения Марии и присущих ей необычных свойствах в Библии нет.
Откуда тогда «есть пошла» история о непорочном зачатии Марии? Это тоже никакой не секрет. В первые века христианства, помимо четырех евангелий, Откровения Иоанна, Деяний апостолов и апостольских посланий в христианской среде циркулировало множество других книг, из которых некоторые назывались тоже «евангелиями»  или «откровениями». Как правило, они представляли собой записи слухов и народных легенд о популярных персонажах новой религии – Иисусе, его матери Марии и апостолах. В том числе имело хождение и так называемое «евангелие от Иакова», в котором как раз и рассказывалась история рождения Марии. Таких письменных источников появлялось все больше и больше (их начали сочинять все кому не лень, о чем недвусмысленно говорит евангелист Лука в самом начале своего евангелия), причем одни из них входили в прямое противоречие с другими. Чуть ли не в каждом городе была своя версия священных книг, используемых при совершении богослужения.
Поэтому в IVвеке Церковь вынуждена была провести ревизию «священных» книг, чтобы привести их по возможности, к одному знаменателю и устранить наиболее одиозные или фантастические версии, способные скомпрометировать христианскую веру. Из немалой кучи разных евангелий были отобраны четыре, показавшиеся «докторам церкви» наиболее достоверными, а остальные были объявлены «запрещенными» или «подложными», по-гречески – апокрифами. Вот в число таких апокрифов попало и «евангелие от Иакова».  Отсюда следует второй вывод: источником сведений о чудесном рождении Марии является документ, официально признанный христианской церковью апокрифом, то есть – подложным. 
Какие же сведения о Марии содержит этот документ? Он рассказывает историю о Иоакиме и Анне, семейной паре из Иерусалима, у которых долгое время не было детей. По законам иудейским отсутствие детей расценивалось как знак немилости Божьей, а мужчина, не способный воспроизвести потомство – как неполноценный человек, возможно, несущий наказание за какой-то грех – свой или своих предков. В таких случаях закон требовал призвать на помощь другого члена семьи – брата или отца, чтобы они «восстановили семя», то есть – поспособствовали рождению ребенка. Это называлось законом левирата. Апокриф не сообщает, почему Иоаким и Анна не прибегли к этой мере (возможно, у Иоакима не осталось родственников мужского пола), зато передает обидный эпизод, когда первосвященник отказал Иоакиму в совершении жертвоприношения по причине того, что тот  «не создал потомства Израилю». В конец опозоренный Иоаким удалился в пустыню просить у жестокого Яхве пощады, а его жена Анна тихо плакала дома и тоже молилась о ниспослании ребенка.
Как видим, ничего чудесного в этой истории нет – обычная история бездетной пары, мечтающей о рождении ребенка. Таких историй и в наши времена, увы, немало. Учитывая состояние супругов, вряд ли можно назвать сверхъестественным и видение ангела, который возвестил, что всемогущий Яхве внял их молитвам и теперь, наконец, Анна сможет забеременеть. Самое чудесное здесь, наверно, то, что как раз в этот момент и Иоаким вернулся домой и они, как и было обещано ангелом, зачали в этот день девочку, которая родилась через положенные девять месяцев и была названа Марией. Вот, собственно, и вся история. Никакого намека на какой-либо необычный или сверхъестественный способ зачатия, тем более «непорочный». Все как у всех.
Ну да, обрадованные долгожданным рождением ребенка супруги дали обет посвятить его Богу и  отдать его в Иерусалимский храм для служения до совершеннолетия, - но в этом нет ничего особенного, иудейская религия предписывала посвящать первенца Богу (в древние времена его приносили в жертву, позднее просто делали служителем в Храме). Чтобы отмести всякие сомнения в необычности происходящего, приведем слова святителя Димитрия Ростовского, который специально подчеркнул: «Говорили же некоторые, будто Пресвятая Дева родилась через семь месяцев, и родилась без мужа, но это несправедливо».
Итак, вывод третий: апокрифическое евангелие от Иакова, основной источник сведений о рождении Марии, не дает никаких оснований для утверждения о непорочном зачатии Марии ее матерью Анной.
К этому можно добавить, что история Иоакима и Анны как две капли воды повторяет приведенную в Ветхом Завете (1 Царств) историю рождения пророка Самуила, матушка которого, кстати, звалась Анной, а также историю рождения Иоанна Предтечи (Евангелие от Луки,1), который тоже был долгожданным поздним ребенком. Впрочем, если автор апокрифического евангелия от Иакова «позаимствовал» свое повествование у предшественников, пусть это остается на его совести. Нам достаточно вывода о том, что в зачатии Марии не было ничего необычного, такого, что выделяло бы ее из числа других людей. Зачата она была самым обычным способом и родилась в положенный природой срок.


II.
Ну уж сомневаться в чудесном зачатии Иисуса самой Марией, которая родила, не зная мужа и осталась при этом девственной – в этом-то у нас вроде бы нет никаких оснований?  Ведь этот факт задокументирован официально признанными каноническими евангелиями! Мария так официально и именуется – Пресвятой Девой,  Приснодевой (то есть – вечной девственницей).
Между тем, некоторая тень сомнения все-таки имеется.
Мы даже не будем ссылаться на древнего насмешника Цельса, современника событий, который утверждал, что настоящим отцом Иисуса был не Бог, а греческий солдат по имени Панфера. Не будем опускаться до языческих сплетен.
Но вот куда уж более благочестивый источник - каноническое  православное песнопение, совершаемое  8 сентября (21 сентября по новому стилю) в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Так и в нем сквозит удивление странному и противному природе факту:
«Чужде матерем девство, и странно девам деторождение: на Тебе, Богородице, обоя устроишася». («Чуждо матерям девство, и несвойственно девам деторождение; на Тебе же, Богородица, совершилось то и другое»).
Действительно странно: можно ли зачать, не вступая в интимные отношения с мужчиной? Можно ли, родив, остаться девственницей?  Видимо, эти сомнения всегда волновали верующих. И противопоставить этим сомнениям было, видимо, нечего, за исключением слепой, не рассуждающей веры, принцип которой с прямотой, граничащей с цинизмом, провозгласил Тертуллиан: «верую, ибо абсурдно». 
Давайте вновь обратимся к первоисточникам и посмотрим, насколько убедительны приведенные в них аргументы в пользу необычности произошедшего с Марией 
Единственным источником сведений об этом чудесном событии являются евангелия. Однако, справедливости ради, следует отметить: не все евангелия!  Из четырех канонических евангелий историю чудесного зачатия сообщают только два – евангелия от Матфея и от Луки. Авторы остальных двух евангелий об этом ничего  не говорят. Но можно ли, рассказывая о жизни Иисуса и о его необыкновенных способностях, не упомянуть о столь необычных обстоятельствах его рождения? Были ли у двух евангелистов основания скрыть от читателей эту информацию? Был ли смысл в том, чтобы это скрывать? Очевидно, нет. Из этого вытекает только один вывод: авторы двух евангелий ничего не знали об истории «чудесного» рождения Иисуса. Итак, из четырех свидетелей только двое подтверждают это событие, двое других – не подтверждают. Достаточно ли этого для того, чтобы признать, что событие действительно имело место?
Выходит, вместо четырех свидетельств у нас остается только два. 
Но и они имеют разную ценность. Если автор евангелия от Матфея (будем для простоты называть его Матфеем, как это принято в церковной традиции, хотя совсем не факт, что его действительно так завали) дает свои показания в строгом стиле полицейского протокола, то евангелист Лука сразу же честно признает, что не был очевидцем событий, а записал их со слов других людей. (Лк. 1:1-4). То есть, его показания явно имеют вторичный характер, а потому не могут считаться первоисточником. Так что мы вынуждены опираться на показания только одного свидетеля из четырех – Матфея. Причем, если он не был таким же собирателем фольклора, как Лука (что вполне вероятно), а был именно тем Левием Матфеем, за которого его принимает церковная традиция, то и тогда он не мог быть непосредственным очевидцем событий. Ведь апостол Левий Матфей, согласно евангелиям, познакомился с Иисусом только когда тому было уже около 30 лет, стало быть, о событиях, сопровождавших его рождение, а тем более ему предшествующих, он мог знать только понаслышке.
Как бы то ни было, евангелие от Матфея, по существу – единственный источник сведений о Марии, имеющийся в нашем распоряжении. Именно из этого источника и произрастает легенда о вечной девственнице, родившей Бога. Но дает ли евангелие для этого основания?
Возможно, вы будете удивлены, но в тексте евангелия ничего об этом не говорится!
Автор евангелия (кто бы он ни был) не утверждает, что Мария была девственницей, когда родила, и нет никаких свидетельств тому, что кто-либо из окружающих удивился тому, что она родила. А ведь если бы Мария родила действительно необычным образом, наверняка этот факт привлек бы интерес и породил пересуды. Но ничего такого не было! А что же было? А была только одна фраза: «А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог». Иными словами, автор евангелия по поводу рождения Иисуса всего лишь процитировал фразу из книги пророка Исаии (Исаия, 7:14), в которой содержится нечто вроде пророчества, что «дева во чреве приимет и родит сына». И не более того.  Прямо скажем, не Бог весть какое это и пророчество – просто-напросто описание обычного физиологического процесса воспроизводства людей. Да такое происходит, если в масштабах планеты, каждую минуту! Причем это пророчество вовсе и не подразумевает «вечного девства»: была дева, «приняла во чреве», родила. Никакой мистики. Процесс известный и старый как мир.
Более того, слово «дева» в ветхозаветном еврейском оригинале этой фразы звучит как «голмах», что по-еврейски означает «молодая женщина». Для обозначения девы евреи применяли другое слово – «талифа» или «тавифа» - этот термин дважды встречается в текстах Нового завета (Марк, 5:14, Деян. 9:40). Но в процитированном евангелистом фрагменте из книги Исаии использовано именно слово «голмах». В евангелии это слово было переведено на греческий как «партенос», которое действительно означает «дева».  Отсюда и возникла абсурдная идея о том, что «дева родила». Оказывается, дело-то все – в неточном переводе!
Церковная традиция, руководствуясь принципом Тертуллиана, утверждает, тем не менее, что Мария зачала «непорочным» образом, «не зная мужа», и даже после родов осталась девственной. Из этого следует, что других детей у нее быть не могло. Между тем, евангелие не только не подтверждает, но и опровергает эту нелепую идею. Например, первая глава евангелия от Матфея заканчивается словами: «Она родила сына своего первенца». Зачем нужно подчеркивать, что Иисус был ее первенцем? Почему бы не сказать: «родила сына своего единственного»? Но евангелист, видимо, не считал Иисуса единственным ребенком Марии, а потому назвал его не единственным, а первым. Значит, были и другие?
Да, были. И евангелист даже называет их имена. Оказывается, помимо Иисуса, у Марии были еще сыновья: Иаков, Иосий, Симон и Иуда, да еще и сестры, имена которых Матфей не счел нужным упоминать. Этот пробел восполнил неутомимый автор уже знакомого нам апокрифического евангелия от Иакова, согласно которому сестер Иисуса звали Мельха и Эсха. Итак, всего Мария родила по меньшей мере семерых детей. Сегодня ее назвали бы "мать-героиня". А церковь называет "девственницей"...   
Чувствуя, что официальная легенда о «Приснодеве» рассыпается как карточный домик, «отцы церкви» Ориген (III в.) и Епифаний (IV в.) выдвинули версию, что евангелист, якобы, перепутал, и что упомянутые Иаков, Иосий, Симон, Иуда и сестры – это не родные братья и сестры Иисуса, а сводные, то есть дети его отца Иосифа от предыдущего брака.  Сложность была в том, что ни в одно источнике не говорилось ни о каком предыдущем браке Иосифа и о наличии у него детей до обручения с Марией. Иными словами, никаких подтверждений своей версии Ориген с Епифанием предъявить не могли.
Тогда Евсевий, епископ Кесарийский и знаменитый церковный историк, отыскал в евангелии упоминание о некой «Марии Клеоповой»  и предложил считать, что у Марии, матери Иисуса, была еще сестра, тоже Мария, которая потом вышла замуж за какого-то Клеофа или Клеопа, и родила от него вышеупомянутых детей, которые, таким образом, стали кузенами Иисуса, то есть двоюродными братьями.  Святой Иероним в конце IV века прибег для подтверждения этой версии к ловкому филологическому приему: он стал утверждать, что по-арамейски термин «брат» означает то же, что и «кузен». Действительно, в арамейском языке, на котором говорили в Иудее во времена Иисуса, нет специального слова для обозначения понятия «двоюродный брат», и употребляется в этом значение слово «ах» или «ага» - «брат».  Только Иероним почему-то упустил из виду, что евангелия-то написаны уже по-гречески, а не на семитском языке. А в классическом греческом, как и в народном языке «койне», слово «адельфос» («брат») не могло иметь иного значения, кроме «зачатый в том же лоне», «единородный». Ни в одном источнике это слово не употребляется в каком-либо ином значении. Да и с какой стати стали бы родители Марии, кто бы они ни были, называть свою вторую дочь тем же именем? Неужели у них была настолько бедная фантазия или словарный запас?  Короче, версия Евсевия выглядит еще менее доказательно, чем предыдущая. 
Поскольку самые выдающиеся церковные умы за много веков так и не смогли убедительно опровергнуть факта наличия у Иисуса многочисленных братьев и сестер, можно сделать однозначный вывод, что никакой девственницей ни до, ни тем более после рождения первенца Иисуса Мария не была, и все, что нам об этом рассказывают – не более чем сказки. Причем доказательством этого вывода служит само же евангелие, если читать его внимательно и не передергивать факты.
 А как же быть с главным тезисом церковного учения о Марии – о ее чудесном зачатии от Святого духа? Об этом-то, вроде бы, прямо говорится в евангелии: «по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго» (Матф.1:18).
Могла ли Мария в самом деле заявить своему мужу, что она забеременела «от Духа Святого»? Если бы она была воспитана в греческой культуре и говорила по-гречески, то да, она бы могла сказать, что своей беременностью она обязана Святому Духу. Но Мария ведь была еврейкой, и говорила по-еврейски. А в еврейском языке слово «дух» - женского рода: «руах». Ни один семит не мог бы себе даже в страшном сне представить зачатие от «руах». Даже если бы Мария такое сказала в бреду, ни Иосиф, ни другие члены ее семьи ее бы просто не поняли. Если первоначальный текст евангелия от Матфея, как полагают некоторые исследователи, и писался первоначально на арамейском, таких слов там быть никак не могло, они могли быть вставлены туда только  при последующем переводе на греческий. Вот языческая религия греков как раз вполне позволяла и рождение от девственницы, и зачатие от духа – там это было в порядке вещей. Но мы – то не греческие верования разбираем, а историю Марии, матери Иисуса. И вынуждены признать, что она не могла сказать своему мужу, что забеременела, якобы, от «Святого Духа».
Если очистить эту историю от тех фантастических элементов, которыми ее украсили церковные предания, перед нами всплывет типичная и много раз описанная в литературе ситуация. По-видимому, Мария зачала Иисуса от добрачной связи и вышла замуж, чтобы скрыть это. Потому что в те времена такая неосторожность неизбежно кончилась бы побиванием камнями, то есть смертью. Ничего не подозревавший Иосиф был не против жениться на молоденькой девушке. Однако когда после их обручения Мария призналась ему, что ждет ребенка, и этот ребенок явно не от него, Иосиф хотел развестись с ней, или как деликатно говорится в евангелии – «тайно отпустить». Но затем по каким-то причинам (может быть, пожалел ее) передумал – «принял жену свою» - и, в общем-то, не прогадал: она оказалась неплохой супругой и родила ему еще шестерых детей. Вот, собственно, и вся история.

III.
Ничего такого уж сверхъестественного с Марией не произошло, да и саму ее эта история характеризует как обычную женщину, не чуждую женских слабостей и могущую при необходимости слукавить. Мы нисколько ее за это не осуждаем. Ее маленькая хитрость удалась – Бог в помощь! Да и сына вырастила незаурядного, об этом тоже не стоит забывать.
Но является ли это достаточным основанием для того, чтобы делать ее объектом культа? Чтобы помещать ее изображения в церкви рядом с изображениями Христа, отправлять в ее честь церковные службы, отмечать посвященные ей (и даже ее иконам!) праздники, надеяться на ее заступничество перед Богом? Что в ней было такого необыкновенного? Что выдающегося она совершила в своей жизни, кроме того, что родила Иисуса?
Может быть, она прониклась идеями своего великого сына и помогала ему в его нелегкой борьбе?
Ничуть не бывало!
Если бы накануне рождения Иисуса ей действительно явился ангел и объявил, что ее первенец послан Богом с особой миссией,  она должна была бы вести себя иначе. На самом деле, судя по тому, что нам рассказывают евангелия, Мария не понимала призвания Иисуса, высмеивала его и, возможно, считала не совсем адекватным. Например, евангелист Марк описывает ситуацию, когда Иисус выступал перед слушателями, а «ближние Его послали взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя» (Мк. 3:21). Как разъясняет евангелист, под «ближними» здесь подразумеваются как раз мать Иисуса Мария и ее старшие сыновья.
Такое отношение матери, по-видимому, больно ранило Иисуса, и вынудило его произнести очень жестокие слова, фактически формулу отречения от своих ближайших родственников: «кто матерь Моя и братья Мои? И обозрев сидящих вокруг Себя, говорит: вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мк. 3:33-35).  Возможно,  призывая своих сподвижников оставить дом, братьев, сестер, отца, мать, жену, детей ради выполнения доверенной Богом миссии (Мк. 10:29-30), он подразумевал и свой опыт, в том числе опыт общения с матерью.
Таким образом, никакого положительного участия в миссионерской деятельности Иисуса Мария не принимала.
Автор евангелия от Иоанна, которое, как признают церковные историки, было написано гораздо позднее первых трех евангелий и, скорее всего, вдали от места описываемых событий, сделал попытку задним числом «примирить» Иисуса с его матерью.  Описывая трагические  события казни Иисуса, он утверждает, что на казни присутствовала его мать Мария, и что Иисус, якобы, поручил попечительство над ней своему любимому ученику Иоанну (Ин. 19:25-27), то есть самому предполагаемому автору этого евангелия.  Однако это свидетельство не подтверждается остальными тремя евангелистами: ни один из них не называет мать Иисуса среди присутствующих на казни женщин, хотя их имена перечислены довольно подробно.
Как видим, вся заслуга Марии состояла только в том, что она произвела Иисуса на свет. Сделав это, в дальнейшей его жизни она участия не принимала, да и он родственных  отношений  с ней не поддерживал.
Не могли с ней поддерживать отношения и ученики Иисуса, апостолы, во-первых, потому что сам Иисус публично от нее отрекся, а, во-вторых, в силу его учения, предписывающего им отказаться от всех родственных и семейных уз ради принятой на себя миссии.
Лишь в конце  IV – V вв., когда христианство распространилось на территориях, населенных язычниками, возникла идея почитания Богородицы, вызвавшая в те поры бурную дискуссию в среде христианских богословов. Под влиянием азиатских культов женских божеств (Артемида, Исида, культ Великой Матери и т.п.) эта странная для ранних христиан идея  возобладала, и в дальнейшем получила развитие в церковном предании. А далее, когда маховик был запущен, одна фантастическая версия стала наворачиваться на другую, притягивая за собой третью.
Так сложилось представление о непорочном зачатии не только Иисуса, но и самой Марии, т.е. ее изначальной свободе от первородного греха, что, якобы делает ее не подвластной телесной смерти. Стало быть, Мария не могла умереть, ее тело должно было быть нетленным взято на небо, подобно тому, как древнегреческие боги восхищали в свой мир понравившихся им людей. И в западном и в восточном христианстве сложились целые богородичные культы, в центре которых вместо Бога оказалась Приснодева Мария. Договорились даже до того, что, якобы, «по существу новозаветная история начинается не с Рождества Иисуса Христа, а с Его Матери — Пресвятой Девы Марии».
 Русская православная церковь объявила Марию святой покровительницей Руси, ссылаясь на многочисленные чудеса, исходящие от... икон с ее изображениями.
Ну, а католическая церковь пошла еще дальше, провозгласив догматы о «непорочном» зачатии Марии и о ее вознесении на небеса, чем несказанно удивила даже своих восточных коллег. 
И все это, как мы убедились выше – на совершенно пустом месте, при полном отсутствии каких-либо оснований.
Поистине, «чудны дела твои, Господи»! (Откр. 15:3).