Кафе

До меня дошли слухи, что закрылось кафе-бар "Фест аут" на маленькой улочке в центре Лондона. Оно проработало 25 лет, а теперь закрылось. Я там когда-то трудилась в течении года. Зарплату платили маленькую, но многие держались за свои места. Подавали там только вегетарианскую пищу и выручка за неделю была небольшой. Это было место для лесбиянок и геев. У самого входа лежали различные журналы с фотографиями гламурных девушек и парней с призывным взглядом. Но сами посетители были такие обычные, такие простые, как лица в толпе. У кого-то были искрящиеся глаза, а кто-то был с потухшим взглядом. Они проплывают у меня перед глазами, не задерживаясь долго.

Я вспоминаю девушку в футболке и простеньких джинсах. Весь вечер она заказывала только водку с колой. Весь ее стол был уложен фотографиями, где она была со светловолосой подругой. В течении вечера она пила, курила и тихо плакала.  Многие посматривали на нее с сочувствием, но никто не решался нарушить ее грустное одиночество.

Я вспоминаю двух девушек за столиком напротив. Они сжимали друг другу руки до боли и негромко разговаривали. Я не слышала их слов, но понимала, что одна оставляет другую. Они заказали чайничек на двоих, но почти к нему не притронулись. Одна пыталась сдерживать свои рыдания, у другой тихо капали слезы, она их не вытирала, и что-то успокаивающим голосом бормотала своей подруге. Наверное, что все будет хорошо, и ты меня забудешь.

Я не очень любила свою работу. Роль официантки меня не устраивала, я считала себя выше грязных тарелок, но не уходила. Там я была своей и могла спокойно говорить о чем мне хотелось без страха и оглядки, что нас кто-то подслушает и не так поймет.

У меня даже появилась поклонница - женщина за сорок с невзрачной внешностью. Как-то она с гордостью притащила очередный выпуск журнала со своей фотографией и интервью. Она хоть как-то пыталась привлечь мое внимание, но я только раздражительно отмахивалась. Как она могла подумать, что я буду с ней. Но она настойчиво просила менеджера Нелли, чтобы ее обслуживала только я. Нелли заходила на кухню, подсмеивалась, и уговаривала меня просто сделать клиентке капучино. Я делала, а женщина спрашивала, почему я так редко улыбаюсь. "У тебя такая красивая улыбка,"- говорила она. Я хмурилась в ответ и что-то невнятное бормотала, мне не хотелось подавать ей надежду, что у нас что-то получится. Я была молодая и глупая, и не знала, что все что ей было нужно - это совсем капельку тепла и внимания, и ее вечер стал бы светлее.

Иногда в конце моей смены вплывала Ксюша в одеждах принцессы, моя принцесса. Она покорно садилась в углу и ждала, когда я окончу. Я ловила непонимающие взгляды коллег и посетителей, что такая девушка делает рядом со мной, с человеком с дыркой в джинсах на коленке и жвачкой за щекой. И я потихоньку начинала сомневаться, и вправду, что!

Довольно часто захаживал худощавый мужчина лет пятидесяти. Он кокетливо хвастался Ксюше своими новыми сандаликами. "У вас прекрасный вкус," - замечала она и он радовался, как ребенок. Он был манерный и, я уверенна, ему часто вслед кричали - педик! Но он никогда не жаловался; говорил, что верит в Бога и очень любит лето, потому что одним теплым летним днем он родился, и это есть хорошо.

А вот одним весенним днем у меня случилась истерика прямо по середине рабочего дня. Мы расстались с Ксюшей. В кафе куча народу, а я вдруг понимаю, что больше не могу и все! Я попросилась погулять полчаса. Меня отпустили. Я зашла в небольшой скверик и, держась за молодое дерево проревела все полчаса. Помню, что ярко светило солнце и мне почему-то было очень трудно найти дорогу обратно в кафе. Меня попросили отработать все же до конца смену, дали отпуск на десять дней и денег, чтобы сменить обстановку. Я уехала в городок на море, где и начала потихоньку привыкать к своей непрошеной свободе.

Были, конечно, у нас милые истории и в рабочем коллективе.

Устроилась в кафе Деби на пол ставки. Она много лет назад работала в Фест-ауте, но потом ушла и вот решила снова подзаработать. Ее приняли на ура и она стала зажигать. Завела роман с двумя девушками, нашими коллегами. Вскоре все открылось. Слезы, истерики. При этом у Деби была девушка, которая тоже гуляла на право и налево. Видимо, они друг друга пытались перещеголять по количеству поклонниц. Девушка ее как-то заняла меня разговором. Она жила в собственной лодке на реке. "А что, хоть зимой и холодно, зато за квартиру таких деньжищ платить не надо. А летом я езжу к родителям во Францию своим ходом." Деби вскоре уволилась, хотя думаю, ее попросили. Из-за нее ушла наша менеджер, которая не пережила позора и разбитого сердца. Интересно, где теперь Деби и ее девушка. Возможно, уплыли на необитаемый остров, где научились, наконец-то, слышать и понимать друг друга...

Самая симпатичная из нас была Габриэлла. Ее всегда вызывали на работу, если наше кафе фотографировали для прессы,так как она была и самая фотогеничная. Как-то я заметила, что она стала нервной. Позже выяснилось она готовилась к каминг-ауту перед родителями. "Я как приеду домой, так им и скажу, мол, мама и папа садитесь, хочу вам сказать.." Месяц спустя, вернувшись из Испании, она поделилась: "Я так переживала, что мама сама меня стала расспрашивать, есть ли у меня бойфренд и не беременна ли я? Нет, мама. Может у тебя есть девушка? Да, мама. И сердце упало в пятки. Ну, Слава Богу, хоть не беременна, доучись сначала, доченька." Девушка ее была с длинными темными кудрявыми волосами и лицом ангела. Мне всегда было приятно на нее смотреть. Говорила по-английски она плохо.

Я вспоминаю .. Хм, не помню ее имени. Пусть ее будут звать Люси. Она была крепенькой смугловатой девушкой мусульманской веры. Мне она тайно симпатизировала и всегда старалась сделать за меня всю работу. Многие меня за это осуждали, но что я могла ей сказать в ответ. Оставь и забей! Это было ее, возможно, единственное удовольствие на работе. Когда я рассталась с Ксюшей, она на словах посочувствовала, но в глазах было такое счастье, всплыла такая надежда, что я невольно отшатнулась. Глаза влюбленной женщины, так много в них! Как-то она тоже сломалась. Был Рамадан и она постилась в течение месяца, мало ела, а тут еще и сессия ее добила. Она расплакалась прямо на работе, ее отпустили, а я доработала смену за нее, хоть так смогла отплатить за ее доброту. Имени не помню, но вот ее щенячьи темно-карие, почти черные глаза, да. Она могла бы дать мне тепло и уют, но вот я, разве могла сделать ее счастливой? Вряд ли...

Наш хозяин Малком был худощавым невысоким мужчиной. На работу принимал меня он. Работал он вместе с нами, в кафе. Он часто шутил, но немного зло. Возможно, он просто устал от чужих лиц. Он очень гордился, что смог бросить курить. "А начал я дымить поздно, когда мне было за тридцать. У меня появился бойфренд, который курил, и я пристрастился. Потом бойфренд меня оставил, но я не смог оставить сигареты и вот только пару лет назад смог." Его единственный лучший друг был известным музыкантом и Новый год они праздновали всегда вместе в тихой компании в Брайтоне.

Наша вторая хозяйка Мария работала в офисе и заведовала всеми бумажками. У нас она появлялась не часто. Ее уважали и побаивались. Иногда к ней заходила ее женщина и надменно на нас поглядывала. Вместе они были больше двадцати лет. Мария любила поучать, то как салфетки правильно сложить, то как кофе делать. Еще она часто возмущалась, если девчонки целовались. "Ну что это такое! Сюда же люди кушать приходят!" Но вот однажды на праздник Мария крепко выпила со своей подругой и, сидя прямо за баром, они страстно целовались под конец вечера. Мы их с удовольствием и шутками засняли для истории.

Ну и напоследок слова Нелли француженки, нашего менеджера: "Я люблю свою работу. Сюда люди приходят не за чаем и не за разговорами о погоде, хотя ее мы тут часто обсуждаем. У них здесь есть шанс хоть на пол часа забыть о своем одиночестве."

Кафе проработало 25 лет, а теперь закрылось.
Но жизнь идет и земля продолжает вертеться, и значит завтра снова будет новый день. И значит кто-то обязательно кому-нибудь улыбнется, и не дежурной улыбкой официантки, а робкой стеснительной улыбкой, и потому такой искренней.  Просто потому, что Земля продолжает вертеться и мы есть у нее.