Смех сквозь слезы

                Смех сквозь слезы.
    Долгие угрозы местных метеорологов засыпать Приморье снегом как всегда провалились. Что - то у них не срослось, а что никто не понимает. Однако, солнечный, но прохладный день меня не обманул, одевшись потеплее, решил последний раз проведать объекты строящегося Владивостока. Особых надежд не испытывал. Увидеть что-либо новое, завершенное,
бесполезное занятие.
      Начал, как всегда, с Алеутской. Еще краска на газетных полосах вещающих о знаменательном событии: появлению нового асфальта после убранных с улицы трамвайных рельс и новых со сроком годности в 50 лет бордюр не просохла, как удалые молодцы начали крушить отбойными молотками, ломами новые современные бордюры и уложенный по новым технологиям асфальт. Милок, деньги то не свои государевы, а царь из Кремля не видит. А сколько на этом наварить можно? – Не счесть! Вот и грузят  горемычные бордюры, почти гранитные плитки не успевшие привыкнуть к новому месту службы на машины, предназначенные для вывоза автомобильной техники и увозят горемычных в неведомые края тридевятого царства.
      Пригорюнился, ветром холодным обдуваемый, пошел к стадиону, в народе «Динамо» называется, на деле говорят, кощею бессмертному принадлежит и не хило ему достает хлеб на пропитание.
Ох, сколько на Руси еще невиданного творится ни в сказке сказать, ни пером описать.
       По новым дорожкам шел, на светильники любовался, правда, сердце кровью обливалось, и здесь супостаты над бордюрами и плиткой по глумились, не дали горемычным даже года вылежать, людей порадовать. Предвидя и далее чуда невиданные, превозмогая ветра холодные, шел вперед, надеясь узреть их самолично.
   Узрел батюшка, узрел матушка и даже огородик на весну приметил, чтобы Вас первой редисочной побаловать. Землицы да песка навозили вдоволь, вот и слетелась она к ограждению морскому там и лежит огородами.  Знак, лишь мне ведомый поставил, застолбил на весну в аренду, только, сколько и кому платить так и не прознал. Боюсь, обойдут на повороте. Одна надежда, до весны мусор вокруг лежащий убирать не будут, глядишь не у зреют ценной земельки.
     Решил дальше пойти, поискать кладезь супостатами зарытый. Далеко ходить не потребовалось.  Стоят милые в гурты сложенные к вывозу приготовленные. И хотя еще шумит среди этих  ископаемых техника дивная, шевелятся людишки подмороженные, однако, запустение во всю проглядывает. Еще намедни два мужика великолепную дорожку строили, сегодня сиротливо лежит брошенная, плитки под ногами в разные стороны расползаются, а мужичков и след простыл.
Так что батя, готовь мешки, да по более, сани по объемнее, подмерзнут супостаты и нам клады достанутся.
      Решил посмотреть, что далее лежит и от глаз людских не прячется. Ценного ничего не узрел, а вот бесхозяйственностью наелся. Прошлый раз, когда воздухом свежим пытался подышать. Остановился у «Кафешки» напротив «Челюскина», так  столовка по ихнему называется.  Трое мужиков тумбу под светильник ладили – старались, аж завидно стало.
Знать -  перестарались, видимо? Сегодня двое других мужичков молотками отбойными половину тумбы снести пытаются, а их мужик улыбчивый все сфотографировать пытается.  На мой вопрос зачем: «Однако, хозяина нет», разводя руками, не по-нашему глаголет.
    Горько и обидно. Второй раз с дивным аппаратом встречаюсь, о фотографиях разговоры слышу, стыдно перед басурманами стало за никчемность нашу.
  13. ноября 2011 года.