Что такое хорошо

Крошка сын
      к отцу пришел,
и спросила кроха:
-Что такое
     хорошо
и что такое
      плохо?
В.В. Маяковский

Трибун революции, певец новой жизни -
      бой бюрократам,
            взяточникам,
              прозаседавшимся.
Читайте Маяковского -
         нет более злободневного поэта
              для нашего постперестроечного времени.
Мы говорим Ленин – подразумеваем партия,
        мы говорим партия – подразумеваем Ленин!
(Это кстати, очень загадочный слоган, требующий глубокого анализа, но об этом позже)…

И вдруг такие, казалось бы, наивные стишки! Наше поколение, выросшее под марксистко-ленинскими знаменами строителей коммунизма, и те, кто был на поколение раньше, разве мы не знаем, что такое хорошо, и что такое плохо!? Но это только казалось, что знаем. Финал нашей «борьбы за строительство новой жизни» показал, что – не знали, и не знаем!
За ура!-революционной фразеологией, за новыми моральными установками типа «Кто был ничем, тот станет всем…» , за всеобщим революционным подъемом народных масс и ее отдельных представителей с партийными билетами   В.Маяковский своим прозорливым взглядом увидел некоторый дисбаланс, уход от общечеловеческих понятий добра и зла.
Взывать к нравственности взрослых дядей, у которых руки по локти были в крови, а злость и зависть давно убила в душе совесть, было уже поздно. Нужно было прививать светлые идеалы будущим строителям светлого будущего.
Действительно, после революции возник определенный морально-нравственный вакуум. У теоретиков марксизма этот вопрос изучался, но на практике было не до него. В условиях контрреволюции, происков Антанты, всеобщего хаоса и разрухи, вакханалии народного энтузиазма и разбоя единственным инструментом подавления беспредела была диктатура пролетариата   в лице ВЧК. Чтобы выжить, пригодны любые средства, будь то пропаганда классовой вражды или полное отрицание старых моральных устоев.
На христианском учении и его последователе исламе произошло становление современной цивилизации. Высокие нравственные принципы Нагорной заповеди не совсем соответствовали реалиям жизни, но постепенно реалии и заповеди  притирались друг к другу, рождая в муках  новую человеколюбивую мораль. Интеллектуалы всех времен и народов подшучивали над религиозными догмами, но в целом не отрицали, понимая стабилизирующую и очищающую роль веры в обществе. И вот революция, новая вера (в своей основе та же самая, но…) – долой закон божий, долой церкви и попов, долой монастыри и монахов - этих толстобрюхих фарисеев, долой эксплуататоров…, все вокруг колхозное, все вокруг мое!!!
Понемногу страсти улеглись, а вакуум остался. На заутреннюю крох уже не водили, седой дедушка священник не причащал святым причастием, не брызгал святой водой, не наставлял на путь истинный, указывая на распятого Христа. Так не долго, и вырастут крохи «плохишами», а затем переродятся в «буржуинов». Эх, ради чего же Николай Островский кровь свою проливал!
Пора уже заняться воспитанием детей, прививать им светлые идеалы новой коммунистической морали. Пусть эти крохи, будь то сынки партийных бонз или дети простых советских трудящихся строят коммунизм с чистой совестью. И вот сошел к крохам В.В.Маяковский словно Иисус Христос с новой заповедью, и очень вовремя. Именно, такие стихи воспитывали подрастающее поколение страны Советов – дерзновенных, преданных идеи и делу молодых людей, готовых не покладая сил трудиться на благо Родины, а в лихую годину отдать за нее свою жизнь.
Но не повезло этим парням с эпохой. Кто боролся за справедливость, сгорели в лагерях, кто был бесстрашен, погиб на войне. А ведь это не только солдатики из деревни, это и сыновья руководителей страны, героев гражданской войны. Вот в чем разница с нашим временем. Они погибли, а остались те, кто половчее, кто смог свалить в Ташкент или в охрану, кого родители с малолетства учили читать новые заповеди или между строк, или справа налево. Вот так сейчас и живем.
Действительно, семантика слов и предложений из них составленных неоднозначна, что доказано известной теоремой Геделя о неполноте (если кратко, то): « При определенных условиях в языке существует недоказуемое истинное утверждение…».
Этот тезис хорошо иллюстрируется  крылатой фразой Маяковского о партии и Ленине. Но сначала хотелось бы в плане темы и теоремы Геделя определиться с понятиями хорошо и плохо.
А вот и первый геделевский сюрприз – оказывается то, что для одних хорошо, для других плохо. Это аксиома жизни! Связь между выраженной любыми способами мыслью и ее пониманием имеет довольно запутанный алгоритм и неограниченное число степеней понимания.  Можно часами вести парадоксальный анализ семантики отдельных слов и утверждений, ясно одно – Гедель прав!
Поскольку на заре становления человека звуки в конце концов вытеснили жестикуляцию и наскальный способ общения, а до представления звуков буквами было еще далеко, фонетика и семантика языков строилась как раз по принципу плохо-хорошо. Это дошло и до наших дней. Очевиден следующий  поразительный факт, встречающийся во многих языках мира, - фонетическое тождество многих слов, несущих понятие хорошо или плохо. Причем фонетически схожих, хороших слов гораздо меньше, чем плохих, за некоторым исключением.
Дальше анализ пойдет в несколько ироническом и не совсем правдивом стиле, но поскольку он все же несет ключ к разгадке понятия « что такое хорошо, а что такое плохо», то автор решил привести его здесь в рамках, исключающих этот анализ как средство от бессонницы.
Оказывается, что «плохих» слов на букву «п» очень много, а вот хороших на букву «х» мало, или понятие х.. варьируется в широких полярных пределах. Правда, есть исключение – однозначно слова « хата, хижина, хибара, хоромы, хутор, хозяин» несут положительную семантику, потому что означают крышу над головой и владение этой крышей (сейчас в противовес этим хорошим понятиям на букву «х» ходят иронические словечки типа хвартира, прихватизация, созвучные с ранее приведенными, но уже имеющие глубоко отрицательный смысл).
Итак, мы говорим партия – подразумеваем Ленин.…А что мы еще подразумеваем под словом «партия». Здесь все опять неоднозначно. В хорошем смысле партия, конечно, нужна, если есть государство, правительство, волеизлияние народных масс – одним нужно одно, другим другое. Отсюда и разные партии. Но когда дело доходит до их создания, все оказывается очень плохо. В них устремляются всякого рода прохиндеи и проходимцы (заметьте – все те же слова на плохую букву «п»), не нашедшие себя на трудовом поприще и рыскающие в поисках халявной кормушки.
Откуда они берутся? Если человек работает шахтером, на тракторе или комбайне, занимается научными исследованиями или разрабатывает новые образцы техники, считает себя специалистом в своем деле, прочно сидит на своем рабочем месте, то ему не до беготни по месткомам, парткомам, райкомам, партийным конференциям и съездам. С заработками, правда, не очень, но определенность стоит большего. А если молодой специалист понял, что не туда попал, или мало платят, а «я хочу много и сразу», то тут только одно:  паренек с комбайна  или от кульмана сразу несется в райком, или, если только от кульмана, то поступает в аспирантуру, а оттуда уже в партию – так вернее дойти до олимпа. Таких пареньков кроме как прохиндеями и проходимцами по-другому и не назовешь. Как следует из логики изложения, можно сделать вывод, что понятия партия, прохиндей и проходимец идентичны по «понятию» (опять слово на букву «п»). На закате советской системы эти образы стали настолько очевидными, что не имели право на дальнейшее существование. Руководящая роль партии, как сборище прохиндеев и непрофессионалов, убила светлую идею коммунистического построения общества. Отсюда следует, что избирателям не следует априори доверять любым партийцам, особенно в наше время, когда нет идеологической стратегии и контроля, а новые партийцы - это перекрашенные старые.
Другой недостаток плохого слова «партия» в ее так называемом «демократическом централизме». Это касается не только ленинской партии нового типа, а вообще всех партий левого и правого толка как наших, так и зарубежных – демократический централизм присутствует в любой из них, и спорить не стоит! Отличие ленинской партии нового типа  заключается  в ее очевидной мафиозности, в то время как  в современных политических партиях эта мафиозность неявна, ведь им не нужно работать в подполье, как приходилось начинать большевикам.
Сравните структуру мафиозных образований со структурой любой партии и их членский состав – и там, и сям демократический централизм, разница только в вывесках, а так: безликие исполнители воли партии (воли его вождя), и ее бессменный вождь. Тут еще одно отличие от мафии – мафиозного вождя рано или поздно «мочит» молодой беспредельщик, а партийного – снимает с поста или смерть, или мафиозный заговор соратников, правда тоже без гарантии пожизненной ренты. В западных партиях  это, конечно, не так, там все более неявно, но суть одна и та же.

Если бы В.Маяковский внушил детям, что все выше перечисленные слова на букву «п» плохие, то трудно представить, чтобы было с нами сейчас. Но он пошел другим путем, и тем самым дал возможность трактовать свои заповеди по-разному в зависимости от менталитета каждой семьи, ее достатка и социального положения.
О себе Маяковский говорил: «Я ассенизатор и водовоз революции!» (правда, в переносном смысле). А хорошо ли за здорово живешь работать ассенизатором? Что, за это много платят? Нет, у нас в советское время вообще никому много не платили, все, кому было положено, пользовались общественным – дачи, санатории, машины ЗИС, квартиры в высотках и т.д. Чтобы стать ассенизатором, нужно было это заслужить (от 5 и больше в лагерях). Хорошо это или плохо. Для тех, кто жил на даче ЦК с выгребной ямой, это хорошо, а для бывшего зека плохо – как попал в дерьмо, так до конца жизни в нем и барахтаться, и никакого карьерного роста.
Или, к примеру, учеба в школе. Всем открыта дорога к знаниям, образование бесплатное, и без разницы, из какой ты семьи – из семьи потомственных инженеров или врачей, или из семьи малограмотных подсобных рабочих. Как на селе пели: « Ох, хароший анжинер из ее получица!»  Что здесь хорошего, да ничего! Самородок Михайло Ломоносов или крепостной Тарас Шевченко сам найдет себе дорогу, мир не без добрых людей. А куда девать этот поток прилежных, усидчивых и пронырливых зубрил-отличников. Ведь их задачей было не стать инженером типа Эдисона, а сделать карьеру, выбиться в «люди», самоутвердиться. Это хорошо или плохо? Для будущих инженеров и инженерш хорошо – уже не придется стоять у токарного или ткацкого станка на сдельщине с куцей разрядной сеткой тарифов. Есть перспективы роста вплоть до министра или академика. А как насчет Эдисона? -  «..Я в технике мало разбираюсь, у нас в институте хватает придурков портить глаза у осциллографов и за персоналками... я хочу написать диссертацию и стать руководителем…У меня большой партийный стаж..» ( и т.д. в духе лучших советских времен). Понятно, что то, что хорошо для такого инженера, то плохо для государства и общества в целом.
Мало кто из крох прислушался к советам Маяковского -  дураков нет. Вернее дураки всегда были и есть -  по природе, по своей лени и (надо же) по призванию просто быть квалифицированным рабочим или  инженером. Однако по меркам советского общества эти работяги всегда относились к  людям второго сорта или просто к неудачникам.
И вот мы пришли в развернутый социализм, а оттуда чуть прямо не на помойку современной науки и техники. Скопише кандидатов, докторов, член-коров, академиков. Одной академии стало мало. Теперь много академий, и неисчислимое число академиков с престижными окладами банковских работников. Где ж на них бедному правительству денег-то напастись! Ученых через край, а вот современных материальных памятников их творчества нет!  Горы бумаги, переведенной на диссертации со своими, а зачастую и с забугорными идеями,  мертвым грузом псевдонаучного потенциала заполонили библиотечные хранилища, так и не дав планируемого диссертантами экономического эффекта для страны. Все, что было создано ценного в Советском Союзе  трудом инженеров и академиков сталинских времен, еще удерживает на плаву авторитет российской науки и техники. Но последние энтузиасты и спецы вымирают как древние ящуры, унося с собой все секреты и опыт. Перестроечный разрыв поколений инженеров, сменившийся алчущим потоком тех самых  карьеристов на букву «п», которые быстро переквалифицировались в экономистов, юристов и банкиров с прицелом на длинный рубль, может закончиться для России очень плачевно -  полной потерей научной, технической и  технологической независимости. А для кого это хорошо, всем нам известно!...