Сущность

  Сказать, что Александр Сергеевич Трофимчук-Македонский просто любил свой живот, значит, вообще ничего не сказать. Александр Трофимчук-Македонский очень-очень, со свойственной преданностью подобной ему породе людей, самовлюблённых, но не далёких умом, очень любил свой живот. Он любил свой живот и ревниво выглядывал чужие животы. Александр Сергеевич мог часами любоваться своим животом перед зеркалом, разминая, поглаживая его или раскачивая в разные стороны. Иногда он шаловливо подпрыгивал и затем с умилением, шумно дыша, смотрел, как живот продолжает сам по себе весело подпрыгивать. Как будто живот жил своей собственной жизнью. Впрочем, живот был как живот, ничего особенного: белый, мягкий, кругловатый, с одним туго закрученным пупком. Надо отдать Александру Сергеевичу должное, он хорошо ухаживал за своим животом. Любовно умывал два раза в день: утром и вечером. Завёл для него отдельно мягкое, большое, пушистое полотенце. Иногда, может, и забывал умывать лицо и побриться, особенно по воскресениям, но живот – никогда. Но вот однажды, проснувшись и посмотревшись в зеркало, он обнаружил, что его живот весь порос волосами. В великом изумлении и негодовании он схватился за одну волосинку и выдернул его, на что живот проурчал:
- Что ж ты, падло, делаешь?
 От неожиданности Трофимчук-Македонский схватился за живот и пробубнил:
- Ты кто?
- Ослеп что ли? Не видишь? Я - живот! - ответил разгневанно живот.
- А почему ты волосатый? - продолжил диалог Трофимчук-Македонский, на что ему живот:
- Не твое собачье дело. Нравится мне это, понял?
- Не понял, - честно признался Трафемчук-Македонский.
- Будь добр, заткнись, пожалуйста, - попросил его  живот. 
- Не хочу быть добрым, - завизжал Трофимчук-Македонский, подозревая, что сошел с ума. – Ты мой живот!
- Во-первых, называй меня «Ваше Величество Живот», - перебил его живот. – Во-вторых, ты мой рот и мои ноги, так сказать – транспортное средство.
- Я тебя забрею, - заплакал уязвлённый Трофимчук-Македонский, - неблагодарное, бессовестное брюхо. Так они поссорились. Но Трофимчук-Македонский быстро сдался, после недельного испытания испорченным стулом. Впрочем, он хоть и признал себя передвижным средством своего живота, но стал ещё больше уважать свой живот. Александр Сергеевич, все-таки, в тайне считал его своим и, более того, он стал даже гордиться своим животом.
   Случилось так, что его живот стал быстро расти и делать карьеру, а этого не могло не случиться, ибо, как говорится,  живот живота видит издалека. Каждый живот, если он, конечно, живот, найдёт себе место в содружестве животов. А так как Трофимчук-Македонский всегда был при своём животе неотлучно, тоже не оставался в обиде, ибо числился теперь, кроме всего прочего, ещё и личным секретарём своего живота. Но на этом возвышение Трофимчука не закончилось – в один прекрасный день, он весь, полностью превратился в живот. Правда голова его, вроде бы, выглядела как обыкновенная человеческая голова, но на самом деле, голова его тоже была животом. И руки были животом, и ноги тоже. Он весь был животом, а это уже было высшим мастерством в иерархии животного содружества. И теперь его уважительно звали Ваше Животное Величество Александр Трофимчук-Македонский и на животу его сиял орден за то-то и то-то, что, впрочем, совсем и не важно – за что.

P.C. Надо сказать, что в тайное общество животов входят не только пузатые субъекты, человек может вполне выглядеть нормальным, и даже худощавым, но зато он весь может состоять из живота и его мозги исполнять только похоти и прихоти живота.

г.Усинск. 1983 год.