Ираклий Луарсабович Андроников

Мне семнадцать лет. В институт не поступила. Работаю далеко от дома на складе спортивных товаров. Добираться из моего района к месту работы сложно. Необходимо поменять несколько видов транспорта, которые из-за гололёда, дождей или  обычного разгильдяйства  прибывают на остановки не по расписанию, а когда  получится.

Складских помещений, огромных ангаров, несколько. Территория не обжита.   Для работников построена времянка. Вокруг идут строительные работы. В далёком будущем сюда переедет управление спортторга, а сейчас здесь нет ни воды, ни отопления, ни туалетов. Всё  необходимое  появится когда-нибудь.

Выживай трудовой  люд, как можешь, если согласился  на такие условия за скудную зарплату.

Большая часть рабочих  из «летунов»: сегодня они здесь, а завтра  и сами не знают, где очутятся.

У меня иная история: почти полгода искала, куда бы приткнуться, да  безуспешно. Никому не нужна была семнадцатилетняя  неумеха с укороченным на час рабочим днём. Надёжный тыл в виде состоятельных  родителей   отсутствовал.  И блат  тоже.

По доброте душевной помог пожилой сосед. И начала я свой трудовой путь в десяти минутах ходьбы от родного дома в складе спортивных товаров. И попала я после школьных отношений  в самый настоящий гадючник. Народ в нём ел поедом друг друга, а чужаки и вовсе не выживали.

На меня кричали за совершённые описки в документах. От окриков и оскорблений  делала ещё больше ошибок.  Начальство не стеснялось в выражениях. И ходила я в «дебилках», «дурах» и «идиотках».

С  комком в горле,  гулко бьющимся сердцем каждое несчастное для меня утро  подходила я к воротам террариума. Понимала: надо бежать отсюда со всех ног, забыть  навсегда об этом месте и его населении. Мне и в голову не приходило кому-либо пожаловаться. И в своей семье молчала.

А судьба в это же время уже подготавливала сюрприз.  Однажды высокий худощавый человек в военных брюках « галифе» подошёл ко мне  и предложил работать вместе с ним: «условия  не ахти какие, сказал он, но будем дружить». И мы дружили.

Я познакомилась с замечательным человеком Александром Дмитриевичем Тамарой, умным, знающим,  начитанным,смешливым, ироничным. И хотя ему было уже за сорок, скучать рядом с ним  не приходилось.

Из идиотки и дуры я незаметно превратилась в «дитя», «детёныша», «оленёнка».


Александр Дмитриевич лихо управлял мотоциклом с коляской. Иногда  и я ездила с ним. С удовольствием усаживалась  в коляску, а он накрывал меня всем, что попадало под руку.
Меня радовало: можно было без обычных  приключений  попасть  в нужное  место вовремя.

Я успокоилась, перестала ошибаться. Природная аккуратность   позволила  навести порядок  в складских документах.  Со всеми работниками, а  было  их человек двадцать мужчин, установились ровные дружеские отношения.

Жил мой начальник на соседней со мной улице. Был женат вторым браком, подрастал сынишка.

Его дети-двойняшки, мои ровесники, остались с бывшей женой. Хотя разошлись родители  мирно, его отношения с ребятами не складывались.  Это  печалило моего старшего друга.

У Александра Дмитриевича имелось несколько страстей: мотоцикл,  его он ощущал, как близкого товарища,  аквариумы и книги.

В частном доме в небольшой прихожей у стен стояли аквариумы. Мне они казались гигантскими.  Каждый из них был оборудован  руками хозяина всем, чем необходимо. В чистой воде вольготно чувствовали себя рыбки. Мой начальник  сам мастерил мельницы, фонтанчики, подсветку.

Раковины, привезенные друзьями со всего мира, с невероятной точностью и вкусом выкладывал он там, где  их оригинальность и красота  были лучше всего заметны.
Была б на то моя воля, я не отходила бы от этих аквариумов: подводный мир завораживал…


А посредине комнаты на полках-вертушках, им же сконструированных, стояли книги.
Я млела при виде такого богатства. И мечтала перечитать всё.


Незаметно подошёл день 23февраля.  На протяжении нескольких недель пыталась я купить подарки «своим мужчинам». Измучилась. Не спала.  В магазинах, кроме толп таких же страдалиц, как и я,  мало что можно было отыскать.

Нашла  открывалки  для бутылок.   Повезло:  сделаны они были в виде ключей и упакованы в  оригинальные коробочки.

Народ остался доволен.  Я вздохнула с облегчением: праздники –это такая тяжесть...


А тут и 8Марта подоспело. И меня поздравили «мои» мужчины.  И  получила я  в подарок  книги, завёрнутые в белую бумагу. А сверху на пакете сидели в ванночке два малюсеньких пупсика.   

По дороге домой, не удержавшись, сорвала бумагу и сразу же в трамвае начала читать    Андре Моруа «Жорж Санд» из серии ЖЗЛ.*

Путь был длинным, вагон полупустым, никто и ничто не отвлекало от чтения. Я с головой окунулась во взрослый мир героев.

На вторую, «Рассказы литературоведа», глянула мельком. Вышла она из издательства «Детская литература». Рекомендовалась  для средней школы. Фамилия автора, а я к тому времени  была уже довольно начитанной девочкой,  ни о чём не говорила.   Книгу в пятьсот страниц, довольно объёмную и увесистую, не листая,  отложила в сторону, решив просмотреть  в ближайший выходной день.

Пупсиков у меня забрала соседская девочка Ирочка. Рассталась я с ними без всякого сожаления: куклы меня не интересовали.  Милый, добрый ребёнок,  она часто меня навещала.**


Как  и раньше  случалось со мной  ранней весной, я заболела.  Постоянно находясь в холодном, неотапливаемом  помещении, подхватить простуду было делом простым.  Лишь во вторую зиму  Александр Дмитриевич Тамара  соорудил печь наподобие  легендарной «буржуйки»,  в которую сколько дров не подкладывай, тепла  не получишь.

С высокой температурой, чихая и кашляя  в жарко натопленной комнате, наша печь служила исправно, потянулась ко второй книге.  Автор, некий Ираклий Андроников,*** не был мне известен.  Полистала.  Из книги выпал конверт, а в  нём   деньги: почти половина моей месячной зарплаты. От жара ли или от чего другого, но щёки мои запылали. Я чувствовала неловкость: догадалась бы полистать книгу раньше,  возможно, и отдала бы деньги назад, хотя вряд ли бы  получилось вернуть.

Мама, как и всегда, рассуждала трезво: «это подарок, возвращать неудобно, добавим  и купим тебе, если повезёт отыскать, сапожки».  Как ни странно, но в обувном магазине «Черевычки»  совершенно случайно оказались непроданными полусапожки моего размера, голландские, тёплые. Вероятно, не куплены они были из-за  неопределённого цвета: то ли красного с оттенком коричневого, то ли коричневого, похожего почему-то на красный. Привередничать не перед кем было, и  полусапожки были приняты на «ура!»…

Треволнения по поводу денег улеглись. И я опять взялась за книгу. И потонула в ней.
Куда-то пропали житейские проблемы, далеко в прошлом осталась Аврора Дюпен, госпожа Дюдеван, Жорж Санд. А я вместе с неизвестным, но уже полюбившимся автором,  отыскивала пропавшие рукописи,  разгадывала с ним тайну неведомой Н.Ф.И****, которой юноша Лермонтов  посвятил цикл любовных стихов, с волнением читала о последних часах жизни Александра Сергеевича Пушкина,  участвовала  всей душой в  разнообразных  приключениях  литературоведа,  горевала вместе  с ним при неудачах,  искренне радовалась успехам.

Потом я  ни разу не пропустила его выступлений по радио, телевидению. И  всегда при встрече с этим человеком испытывала восторг и огромное уважение и почитание.

Спустя годы, мне невероятно повезло:  в книжных развалах отыскала ещё одну книгу Ираклия Андроникова, изданную в 1975году. Называлась она:«К музыке».

Эти две  книги любимого автора и сами стали путешественниками, оказавшись вместе со мной на Святой Земле.

Написав о своей встрече с  замечательным литератором,  мне  захотелось  закончить это маленькое простенькое своё сочинение словами Корнея Чуковского:

«Все ушедшие от нас, незабвенные, навеки  умолкнувшие поэты, музыканты, актёры, учёные…   -  все они магией творчества вновь встают из могил и дышат и беседуют с нами, живые,  обоятельно  милые, во всём своеобразии мельчайших духовных примет, и я, знавший многих из них, могу засвидетельствовать перед нашим потомством, не испытавшим моего великого счастья, что  воскрешённые Ираклием Андрониковым – в точности такие, какими они были в жизни.»


Вот так через новое место работы - холодный  склад, через  своего начальника Александра Дмитриевича  я  "пришла" к замечательному  автору, талантливому Ираклию Андроникову, возможно, для того, чтобы узнать новое, понять и переосмыслить старое... 








* О том, что перевод этой книги  сделан  женой Михаила Булгакова,  узнала спустя много лет. Помимо работы с творческим наследием Булгакова, Елена Сергеевна  Булгакова занималась и переводами:главным образом, конечно, для того, чтобы хоть как-то заработать себе на жизнь. Ей принадлежат переводы с французского романов Густава Эмара, Жюля Верна и книги Андре Моруа «Лелия, или Жизнь Жорж Санд».


** К великому моему горю Ирочка не дожила до своего  восемнадцатилетия.  Острая форма лейкемии  оборвала жизнь прекрасного человека.   


***Ираклий Луарсабович Андроников(1908—1990) — советский писатель, литературовед, мастер художественного рассказа, телеведущий. Народный артист СССР. Лауреат Ленинской (1976) и Государственной премии СССР (1967).


****Наталья Фёдоровна Иванова(в замужестве Обрескова) (1813—75), знакомая Лермонтова, предмет его юношеского увлечения; к ней относится большой цикл стихов 1830—32, т.н. ивановский цикл («Н. Ф. И.», «Н. Ф. И....вой», «Романс к И...», «К Н. И.» и др.). Дочь драматурга Ф.Ф. Иванова (1777-1816).




14.11.11.